Пушкин в присутствии эффектов, в отсутствии себя

Неразбериха началась еще до показа, когда приглашенные на премьеру зрители метались между рядами партера, силясь отыскать указанные в билетах, но не существующие в реальности посадочные места. Причина оказалась в реконструкции зрительного зала, о которой, естественно, не догадывались многие приглашенные гости. Впрочем, к ходу самого спектакля это вряд ли имеет отношение…

Информация о готовящейся премьере “Капитанской дочки”, приуроченной к 200-летию поэта, периодически появлялась в разных средствах массовой информации. Не сказать, чтобы слухи о новом спектакле в течение последних месяцев стали притчей во языцех для оренбуржцев, однако местные поклонники театра с интересом и нетерпением ожидали премьерного спектакля.

Надо заметить, что повесть эта вообще-то мало приспособлена к сценическому воплощению. Главным образом из-за того, что диалоги действующих лиц в ней составляют меньшую часть повествования и не передают всей напряженности происходящих событий; у Пушкина вся сила в авторских ремарках, которые подчас бывают красноречивее любых диалогов. Однако наш драматический взялся за эту непростую по всем пунктам задачу: если не нам, землякам и потомкам пугачевских событий, то кому же – решили здесь. И в этом были правы.

Автор пьесы (он же постановщик) Рифкат Исрафилов взялся за непростое дело: сделать из повести, в высшей степени литературную пьесу, то есть сократить её до диалогов, при этом попытаться сохранить не только прелесть пушкинского языка, но и смысл русского бунта, вложенный писателем в это произведение. Что же мы увидели в пьесе?

На мой взгляд. Исрафиловым здесь были не соблюдены некоторые законы пьесописания: например, как объяснить, что Гринев и Маша, впервые увидевшие друг друга в первой сцене, уже в следующей, через несколько минут, признаются друг другу в любви?.. Создателю пьесы просто повезло, что зрителям хорошо известен сюжет “Капитанской дочки”, и они верят в историю этой любви, как говорится, не глядя. Если бы не это обстоятельство, то как можно было бы зрителю объяснить как будто спонтанно возникшие чувства между ними и как в них поверить? Отсюда по цепной реакции происходят все остальные оплошности: не успевая поверить в чувства главных героев, зритель с трудом верит во все остальные события – неожиданную здесь дуэль между Гриневым и Швабриным, пугачевские расправы, арест Гринева…

Видимо, понимая, что скромные диалоги персонажей едва ли могут передать всю глубину и философичность пушкинского замысла, Исрафилов прибегает к помощи балета (Олег Николаев), музыки (Эдуард Муниров) и спецэффектов (художник-постановщик Тан Яникеев), которых здесь множество: падающий с потолка хлопьями снег, огромное, почти в целую сцену, белое покрывало, то неожиданно накрывающее актеров, то являющее их публике. К слову, танцуют студенты ОГИИ совсем неплохо, и поставлены танцевальные номера приглашенным из Москвы балетмейстером на голову выше самого спектакля. Это хорошо лишь на первый взгляд, на второй – очевидней минус всему остальному занятому в спектакле актерскому составу, ибо некая фантасмагоричность, присущая всей танцевальной постановке (призванной, видимо, отразить мистику, рок, пронизывающий и творчество, и жизнь самого поэта), сила, безоглядность, свойственные русскому народу, совершенно отсутствуют в актерских работах. На их фоне балет выглядит несколько вызывающе… ярко. Да к тому же по времени, что танцовщики проводят на сцене, и по тому настроению, что удается им иногда создать благодаря музыке и танцам (вопреки опять же актерской игре), этот драматический спектакль вполне может называться хореографическим, сопровождаемым репликами драматических актеров…

Под большим вопросом остается режиссерский подбор актеров на главные роли. Петра Гринева, этого семнадцатилетнего мальчика играет вполне взрослый Павел Кипнис, и как я не силилась разглядеть в его Петруше мальчишескую отвагу и благородство – природное, генетическое, - ничего этого здесь не увидела. Например, в самой первой сцене, когда Петр Андреевич, проиграв сто рублей, пытается командовать Савельичем, убивающимся по поводу материальных убытков, он делает это (у Пушкина), чтобы оправдаться и не выглядеть жалким в глазах любимого слуги. Здесь же мы видим человека с барскими замашками, как будто по привычке и свысока покрикивающего на недалекого Савельича…

Влюбленность Гринева, мальчишество его и благородство – это тот стержень, на котором должен держаться весь сюжет спектакля. Нет этого - и все вокруг рушится, подобно карточному домику, все кажется малоубедительным, рвутся и без того непрочные партнерские союзы…

Подобно сценическому Гриневу ведет себя Маша Миронова (актриса Мария Губанова). Образ главной героини прост лишь с виду, её немногословность и крутость должны играться на внутреннем содержании, совершенно здесь отсутствующем. А те короткие фразы, которые изрекает актриса, то громко ахая от ужаса, то тихо вздыхая от любви, при этом и лицом играя только две эти крайности, очень трудно назвать актерской игрой в полном смысле этого слова. (Показателен в этом смысле образ дворовой девки Палашки (Виктория Брун), которая изображает абсолютно придурковатую особу. Вызывать таким образом зрительские эмоции и смех в зале – прием не совсем достойный даже для любительского театра).

Наверное, наиболее удачным из всех пушкинских героев можно назвать образ Швабрина в исполнении артиста Олега Бажанова. Но и то артист спасается актерской интуицией и собственным мастерством, и не заметно, чтобы этого образа коснулась твердая режиссерская рука.

Если все герои пьесы больше разыгрывают психологическую драму, то основная социальная идея, конечно же, целиком принадлежит образу Пугачёва. Но и здесь, соглашаясь с тем, что идея эта в спектакле присутствует, совершенна непонятна трактовка режиссёром и артистом Анатолием Бледным, исполняющим эту роль, этой исторической личности. Если вы думаете, что Пугачёв здесь бородато-косматый грубый неотесанный мужик, то глубоко ошибаетесь. В этой новой версии, в отличие от пушкинского, красив, благороден, ступает чинно и с достоинством, ходит в золочёных одеждах. Ну просто по Чехову, говорившему, что в человеке всё должно быть прекрасно… разбойник Емелька Пугачёв здесь напоминает российского Робин Гуда, романтика с большой дороге. И погиб-то он. Как и полагается истинному герою, став жертвой предательства своих “генералов”. Известные пугачёвское вероломство, хитрость и жёсткость остались невостребованными создателями спектакля. Да и зачем, когда придуманная ими идея так красива и проста в воплощении? Не случайно же, что после смерти Пугачёва в глубине сцены поднимается вверх ангел или кто-то, сильно его напоминающий… К сожалению, автор совершенно не позаботился о социальной мотивации поведения крестьянского предводителя, и поэтому действия его героя воспринимаются лишь как проявления его личности.

Можно сказать, что спектакль, в который вложено немало сил и средств, конечно, состоялся – как данность. И, к сожалению, не состоялся по многим другим творческим позициям. Что грустно. В первую очередь потому, что Оренбург и все мы, живущие здесь ныне, имеем к созданию этого пушкинского героя непосредственное отношение.

Да, впрочем, Бог бы с нами, потомками, - за Пушкина обидно…

«Южный Урал»

5 июня 1999 года

Приложение 16

Татьяна Текутьева

«Беда: Буран!»

Одним из главных событий празднования двухсотлетнего юбилея А.С. Пушкина стала премьера «Капитанской дочки» в Оренбургском драматическом театре.

Приложение 17

Людмила Анпилогова

Понимаешь? Понимаю?

Любой человек, непосредственно связанный с людьми в процессе своей деятельности, должен быть не только специалистом высокого класса, компетентной цельной личностью, но и человеком, способным к эффективному общению, обеспечивающему бесконфликтное, творческое, продуктивное решение производственных задач. К сожалению, практика показывает, что не всегда взаимоотношения между людьми, их общение друг с другом складываются успешно. Возникают конфликтные ситуации, которые делают людей либо агрессивными, либо неуверенными в себе, либо приводят человека в состояние сильного душевного потрясения, сопровождаемого широким спектром эмоциональных состояний, растерянности, отчаяния и др.

Бесконфликтное решение вопросов, успех совместной деятельности во многом гарантируют доброжелательное общение, складывающееся между людьми. Для того, чтобы общение было эффективным, прежде всего в каждом человеке следует видеть личность, понимаемую как “ансамбль отношений”, имеющую собственные потребности, интересы, склонности, характер, настроение.

В общении важным является безоценочное принятие человека. Верны слова К. Роджерса: “Ты мне нравишься в любом случае, такой, какой ты есть, с потенциалом изменений”. В романе Ф. Достоевского “Бесы” один из персонажей – Петр Верховенский – охарактеризован так: “Он человека сочинит, да с ним и живет”. Б.Н. Лозовский в книге “Искусство разговаривать и получать информацию”, анализируя данный пример обращает внимание на то, что зачастую человек создает определенную “модель” людей и под неё подгоняет всех и вся. Но, «создавая “модель”, не следует забывать возможности развития, - человек-то живой и меняется значительно чаще, чем представляется нам».

Основными проявлениями принятия являются уважение, согласие, вера, дружелюбие, положительное отношение. Если человек будет видеть, что его принимают, то его страх, боязнь, тревога будут выражены слабее, чем при позиции неприятия, осуждения. Партнеры по общению будут более раскованными и готовыми к разговору, если обмен приветствиями не ограничится одним словом “здравствуйте”. “Вы отлично выглядите сегодня”, “Какая красивая блуза. Это ваш цвет”, “Я рад вновь работать с вами” – вот фразы, свидетельствующие о расположении. Они говорят: вы мне нравитесь.

Минимальность отрицательных переживаний позволит во многих случаях избежать раздражительности, негативизма по отношению к собеседнику. А улыбка, уместная шутка, комплимент “скажут”, что человек принят и понят. Д. Карнеги в одной из своих книг приводит в качестве примера случай, произошедший с ним на почте. Он поучителен для каждого из нас.

Чтобы понравиться служащему, монотонно исполняющему свою работу, Д. Карнеги нашел в человеке то, чем можно было искренне восторгаться. Он с восхищением заметил служащему, который уже взвешивал его конверт: “Хотелось бы и мне иметь такую шапку волос, как у вас”. Человек был очень рад комплименту, завязался разговор, и они расстались довольные друг другом. Д. Карнеги пишет: “Держу пари, что в тот день этот парень, отправляясь завтракать, ног под собой не чуял”.

Кажется, как мало человеку надо для того, чтобы он почувствовал себя более уверенным! Но из этого малого и складывается наше самочувствие, состояние, настроение, а в итоге и эффективное общение между людьми, их взаимоотношения друг с другом.

Позиция принятия тесно связана с сочувствием, состраданием, умением проникнуться горестями и радостями другого человека, т.е. с пониманием – “реагированием чувствами на чувства”. Понимание начинается с процесса слушания, а опыт показывает, что мы не умеем слушать, отсюда вытекает недопонимание собеседника. Например, студентов одного из колледжей попросили записать свои мысли, возникающие у них в ходе занятий. Результаты оказались следующими: 20 процентов слушали внимательно, хотя только 12 из них активно. Остальные 80 процентов думали о предстоящем свидании, предавались воспоминаниям, мечтали, переживали, беспокоились каждый о своем.

Чтобы реализовать принцип понимания, рекомендуется пользоваться приемами рефлексивного слушания (активного вмешательства в речь собеседника с целью оказания ему помощи, поддержки). Можно обратиться к собеседнику за уточнениями, используя такие фразы: “Я Вас не понял”, “Не повторите ли Вы еще раз” и др. Иногда целесообразно уточнить сообщение: “Как я Вас понял…”, “ По вашему мнению…”; понять, отразить чувства говорящего: “Вы, вероятно, расстроены”, “Вы плохо себя чувствуете?” и т. д. (Л.Г. Павлова).

Следует стараться проявлять в общении больше теплоты, такта, внимания к собеседнику. Человек быстро распознает искренность, доброту говорящего с ним. Исследования ученых – психологов показали, человек способен скорее делиться своими проблемами с теми людьми, которые умеют искренне выражать свои чувства, заинтересованность в своем собеседнике. “Чтобы веселиться чужим весельем и сочувствовать чужому горю, нужно уметь с помощью воображения перенестись в положение другого человека, мысленно стать на его место” (А.А. Бодалев). В связи с этим уместно вспомнить поведение Линкольна по отношению к другим людям. Например, в битве при Геттисберге появилась реальная возможность взять в плен армию противника. Линкольн приказал генералу Миду сделать это, но тот выполнил приказ в диаметрально противоположном направлении. Линкольн был в ярости, сел и написал генералу гневное письмо, но не отослал его. И сделал он это потому, что попробовал встать на место Мида и проанализировал его поведение. Главное же заключалось в том, что Линкольн посчитал, что такое письмо вызовет неприятные эмоции и отразится на пригодности командующего к дальнейшей службе.

Любой человек чутко реагирует на слова другого. Именно поэтому следует внимательно относиться к слову, помня о том, что “слово, - по И. П. Павлову, - есть такой же реальный условный раздражитель, как и все остальные, но вместе с тем и такой многообещающий, как никакие другие, не идущий в этом отношении ни в какое количественное и качественное сравнение с другими раздражителями животных”. Используя в речи то или иное слово, мы должны помнить о том, что каждое слово должно быть понятно собеседнику. Английский просветитель, крупнейший философ Джон Локк считал, что “тот, кто употребляет слова без ясного и неизменного смысла, тот вводит себя и других в заблуждение. А тот, кто делает это умышленно, является врагом истины”. Мы очень часто в речи политиков, экономистов, бизнесменов встречаем слова, которые многим не понятны. И возникает вопрос “А для чего такие слова произносятся? Может быть, это делается специально для того, чтобы никто ничего не понял”. Конечно, в деловых кругах произнесение определенных терминов оправданно и объяснимо, но, разговаривая с людьми малосведущими в какой-то области, следует, по мнению Л.Н. Толстого, “употреблять слова так, чтобы при каждом слове несомненно вызывались у всех соответствующие понятия”.

Как же избежать непонимания, например, на деловой встрече, на которой собрались люди разных сфер деятельности? Сделать это очень просто: чтобы все участники встречи понимали произнесённые слова, необходимо в начале разговора уточнить смысл основных терминов, используемых в беседе.

И ещё одно, на наш взгляд, особенно важное. Следует помнить, что слово является сильным оружием, с помощью которого можно “ранить”, “убить” человека, но в тоже время ободрить, успокоить, снять эмоциональное напряжение, “настроить” человека на успех в деятельности. И лучше, если это слово будет “прежде всего орудием человечности, чуткости, терпимости” (В.А. Сухомлинский).

Следует, разговаривая с человеком, концентрировать своё внимание не только на словах, но и на звуке голоса, его тембре, мимике, жестах, позе и т.д. Невербальные (неречевые) средства общения способствуют проникновению в мир духовности человека, определению его состояния, пониманию его чувств, мыслей. Неслучайно великий оратор Демосфен, известный адвокат А. Ф. Кони, профессор русской и латинской словесности Н. Кашанский и др. подчёркивали значение жестов, мимики, позы человека, которые уточняют мысль, оживляют её. Представьте себе на минуту, что на деловую встречу с вами пришёл человек, который, говоря, дёргает себя за ухо, потирает кончик носа, поправляет галстук, вертит пуговицу, чешет за ухом и т.д.. Нередко эти жесты говорят о простом волнении человека, но слушающий может принять эти действия и за неуверенность, и за неумение контролировать своё поведение, и за обыкновенную невоспитанность. А что в итоге? Чаще всего дальше разговора с этим человеком ничего не пойдёт и не получится.

А как важна интонация говорящего! Она представляет очень сложное явление, её составляют изменение тона голоса, длительность звучания, тембр, темп речи и др. Мастер устного рассказа Ираклий Андроников писал:

“… простое слово “здравствуйте” можно произнести на тысячу разных ладов”. Педагог А. С. Макаренко утверждал, что сделался настоящим мастером только тогда, когда научился говорить “иди сюда” с 15-20 оттенками, когда научился давать 20 нюансов в постановке лица, фигуры, голоса. И тогда он не боялся, что кто-то к нему не подойдёт или не почувствует того, что нужно.

Прав Гёте, сказав, что “нет ничего внутри, ничто не исходит оттуда, поскольку все, что внутри, - снаружи”. Нужно уметь читать человека словно книгу. Умеем ли мы это? Чаще всего нет…

“Евразия”

№ 0 (1) ноябрь 1998. - С. 38-39.

Приложение 18

Тест «Взаимоотношения с собеседником»

(из цикла тестов «Умение вести диалог»)

Этот тест поможет Вам сделать вывод о том, как влияют Ваши дискуссии на взаимоотношения с людьми. Оцените каждое высказывание по 4-бальной шкале, припомнив при этом конкретные ситуации.

1. Мой собеседник не упрям и смотрит на вещи широко.

2. Он уважает меня.

3. Обсуждая различные точки зрения, смотрим на дело по существу. Мелочи нас не волнуют.

4. Мой собеседник понимает, что я стремлюсь к хорошим взаимоотношениям.

5. Он всегда по достоинству оценивает мои высказывания.

6. В ходе беседы он чувствует, когда надо слушать, а когда говорить.

7. При обсуждении конфликтной ситуации я сдержан.

8. Я чувствую, когда мое сообщение интересно.

9. Мне нравится проводить время в беседах.

10. Когда мы приходим к соглашению, то хорошо знаем, что делать каждому из нас.

11. Если нужно, мой собеседник готов продолжать обсуждение.

12. Я стараюсь идти навстречу его просьбам.

13. Я верю его обещаниям.

14. Мы оба стараемся угодить друг другу.

15. Мой собеседник обычно говорит по существу и без лишних слов.

16. После обсуждения разных точек зрения, я чувствую, что это полезно мне.

17. В любой ситуации я избегаю слишком резких выражений.

18. Я искренне стараюсь понять собеседника.

19. Я вполне могу рассчитывать на его искренность.

20. Я считаю, что хорошие взаимоотношения зависят от обоих.

21. После неприятного разговора мы обычно стараемся быть внимательными друг к другу и обиды не держим.

Подсчитывая баллы, Вы получите три результата:

Взаимная поддержка – сумма баллов по строкам № 2, 5, 9, 12, 14, 18, 20.

Слаженность в общении - № 1, 4, 6, 8, 11, 15, 19.

Улаживание конфликта - № 3, 7, 10, 13, 16, 17,

21 балл и выше принимается за норму. Если недобор по взаимной поддержке, то, значит, Вам следует быть повнимательнее к собеседнику. Плохая слаженность в общении – симптом того, что само общение происходило в неблагоприятной обстановке – спешка, отсутствие повода для обсуждения и т.п. Наконец, если трудности с улаживанием конфликта, то нужно активнее искать пути к взаимопониманию.

Приложение 19

А.П. Чехов

О вреде табака

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: