Предмет и задачи герменевтики. Исторические типы герменевтики

Предмет и соответствующие ему задачи герменев­тики представляют собой исторически изменяющиеся явления, функционально зависящие от определенных социальных реалий. В истории развития общества наблюдается длительный процесс постепенного пре­вращения произведения (мифологического, философ­ского, исторического, литературного, религиозного содержания) в Текст. К произведениям относятся не только литературные источники, но и результаты твор­ческой деятельности в таких видах искусства, как живопись, графика, скульптура, музыка, театр, кино, архитектура, декоративно-прикладные искусства. Про­изведение всегда является творением, результатом созидательного акта, обладает конкретными стилисти­ческими особенностями. Произведение всегда относит­ся к определенной традиции, является носителем ее культурных характеристик, по художественному отра­жению которых в произведении мы можем изучать эту традицию. Но еще более ярко значение произведения в социальной практике предстает в том факте, что оно создает традицию, закладывает основы для смыслово­го каркаса культуры.

Название «герменевтика» связано с именем антич­ного бога Гермеса, покровителя ораторов, торговцев, путешественников и воров, посредника, передающего и известия от одних к другим. Греческое слово Hermeneia означачает «истолкование». При восприятии речи другого

(в том числе письменно зафиксированной) может возник­нуть непонимание. Для его преодоления и предлагается набор приемов. Ряд таких приемов был выработан еще в Античности, и тогда же начинается осмысление этих приемов — ставится вопрос, что представляет собой имя и как оно соотносится с сущностью вещей.

Первый систематический свод правил толкования принадлежит Августину. В работе «О христианской доктрине», которую он писал более 30 лет, отвечая на важнейший для себя вопрос: как Священное Писание может войти в душу человека, — Августин предлагает определение знака — «вещь, употребленная для обозна­чения другого», которым семиотика пользуется до сих пор, объясняет, что такое человеческие знаки (знаки искусственные, созданные людьми как подобие знаков естественных — мокрой земли, которая вызывает мысль не только о земле, но и о дожде, является знаком дождя), дает определение понимания — «переход от смысла к значению через образ в душе» — и на основании этого предлагает классификацию смыслов Священного Пи­сания (буквальный, аллегорический, аналогический и профетический) и способы их постижения.

Следующий этап развития герменевтики (XIV — XVI вв.) связан прежде всего с именами Лоренцо Бал­лы и Матиуса Флация Иллирика. В это время понятие «текст» (от лат. textum — переплетение, ткань), впер­вые данное Юстинианом своду законов, созданному по его распоряжению, начинает применяться для обозна­чения не только музыкальных партитур, но и литера­турных произведений. Это становится возможным, потому что именно в ту эпоху текст впервые приобре­тает границы. По-прежнему речь осмысливается как выражение общих всему человеческому роду идей, однако добрая душа более открыта и чувствительна к ним, нежели злая. Степень искажения божественных истин может быть различной, поэтому надо обращать, внимание на «источник» произведения и границы данной речи. Правило «прочитай текст от начала до конца» — достижение этого времени. С ним связана и идея герменевтического круга, предполагающая, что смысл части зависит от смысла целого. По мере уточнения смысла части может проясниться и смысл целого, а его уточнение приведет к уточнению смысла этой и других частей, и таким образом совершается круговое движение от частей к целому и вновь к частям. Тогда же впервые появляется идея языка не как набора независимых друг от друга имен, а как целого: «язык выражение души народа».

Очередной этап развития герменевтики — XVIII — ХГХ вв. Здесь следует назвать в первую очередь Ф. Шлейер-махера и В. Дильтея. Понятие доброго или злого «транс­лятора» сужается до понятия «точка зрения». Это неоло­гизм, введенный школой Г.В. Лейбница. «Точка зрения» — внешнее и внутреннее состояние зрителя в той мере, в какой оно образует для него вещи. И. Кант вводит поня­тие «мировоззрение», за два века прижившееся и в обы­денном языке. Он подразумевает под мировоззрением конструкцию мира с определенной точки зрения.

Текст отождествляется с мировоззрением. Такое допущение предполагает именно расшифровку текста, т. е. идею, что ключ к тексту — не в нем самом, а «за ним». Если текст отождествляется с мировоззрением, т. е. по формулировке И. Тэна, текст есть «снимок с окружа­ющего и признак известного состояния умов», то он должен быть понят, с одной стороны, через особенно­сти конструирования мира человеком. Рождается пси­хологическая интерпретация и понятие автора как уни­кального источника именно этой, определенной конст­рукции мира. С другой стороны, текст может быть представлен через те реалии, которые он описывает (идея Шлимана отнестись к тексту Гомера не только как к предмету эстетического созерцания, но и как к источ­нику географических, исторических и других сведе­ний— яркое выражение такого подхода). Историческая критика источников, натурализм и критический реализм — вот далеко не полный перечень подходов, базирующихся на этой идее. Понимание и порождение речи теперь — две стороны одной медали. Как изящно замечал, Гумбольдт, «люди понимают друг друга не потому, что взаимно проникаются знаками вещей, и не потому, что они взаимно предопределены к тому, чтобы создавать одно и то же, в точности и совершенстве понятие, а потому, что они прикасаются к одному и тому звену в цепи своих чувственных представлений, ударяют по одной и той же клавише своего духовного инструмента, в ответ на что тогда и выступают в каждом соответствующие, но не тождественные понятия». Понимание текста как мировоззрения позволяет распространить его на всю культуру. Не только речь или письменные источники, но и картины, музыкальные произведения и т.д. начинают пониматься как видение мира человеком, как «сетка», наброшенная на мир- т.е.как определенная знаковая система, несущая информацию. Герменевтика перестает быть только искусством толкования; она становится универсальной герменевтикой, или органоном наук о духе. Собственно,

и термин «герменевтика» появляется в это время. Есть процесс толкования — Hermeneia, и есть общие его правила; они-то и составляют предмет герменевтики.

Однако отождествление текста с мировоззрением породило ряд серьезных проблем. Если исходить из предпосылки, что текст надо расшифровать, искать за ним автора и реконструировать реалии, отражением которых он является, то невозможно объяснить, зачем большинство людей обращается к текстам, ведь науч­ные интересы историка или психолога могут не руко­водить ими вовсе. «Текст говорит что-то важное для меня» — простая формулировка улавливает принци­пиальный момент: именно диалог о жизненно значи­мом и для автора, и для читателя, слушателя заставляет обращаться к тексту.

Герменевтика XX в. ставит вопрос именно об этом жизненно значимом, о тех бытийных смыслах, которые и обусловливают «жизнь» текста, возможность и обра­щения к нему, и понимания его другими людьми. Тем самым герменевтика превращается в философскую дис­циплину, центральной проблемой которой становится проблема понимания бытийных смыслов, а ее катего­рии — понимание, интерпретация, герменевтический круг и другие — философскими категориями. Текст пред­ставляется не сеткой смыслов, которые надо расшифро­вать путем обращения к внетекстовым реалиям, а момен­том, фазой свершения понимания. В строгом смысле слова «текст не есть, а текст думает» (Х.Г. Гадамер).

Конечно, любое произведение является в опреде­ленном смысле текстом. Но в обычном произведении всегда имеется автор или коллектив авторов, содержа­ние облекается в форму, соответствующую определен­ным жанровым характеристикам. Произведение созда­ется для определенного круга людей; например, крат­кие аннотации служат для ориентации пользователей литературой и фактически предназначены для созда­ния этого круга людей. Религиозные произведения, особенно такие важные, как Библия, тоже предназначены для определенного круга лиц, который менялся с течением времени в зависимости от изменяющихся социальных и доктринальных условий соответствующих христианских конфессий. Классическое произведение всегда имеет смысл, придающий ему единство и завершенность. Реализация смысла воплощается в сюжете и композиционной структуре произведения. Размывание границ, которые обычно связываются с понятием «произведение», происходит постепенно.

Возникают газеты и журналы, предназначенные для

определенной аудитории: художественные, научные, научно-популярные и пр. Появление радио и телевиде­ния кардинальным образом меняет статус и значение классического произведения в новых условиях. Возника­ет понятие «средства массовой информации». «Произ­ведение» постепенно уступает место «информационно­му тексту». Не редкой становится практика коллективно­го производства таких текстов, которая обусловлена тем, что работа по информационному обеспечению должна вестись постоянно, должна быть поставлена «на поток». «Команда под руководством г. N» становится аналогом классического понятия «автор».

Описанное положение дел является практикой, ко­торая диктуется специфическими условиями функцио­нирования некоторых СМИ. Роль и значение автора в обычном его понимании сохраняют свою актуальность. Информационная ниша для приложения творческой энергии художественно одаренной личности всегда была и будет. Текст СМИ предназначен для определенного адресата, но не обязательно обладает смысловой завер­шенностью, представляя собой структуру, открытую для многочисленных интерпретаций. С теоретической точки зрения это означает, что задача понимания как постиже­нии смысла не может считаться центральной.

Сиюминутность и быстротечность информации, часто её неприкрытая идеологизированность и политическое пристрастие, возникновение специфического языка, простота восприятия текстов СМИ ведут (и далеко не

В отдаленной перспективе) к замене традиционной культуры, основанной на статусе и роли Произведения, на масс-медийную культуру. Пока мы еще наблюдаем сосуществование (правда, не всегда мирное) двух разных культур. Традиционная культура обладает веками выработанным аппаратом (в том числе герменевтическим) для работы с Произведением. Становящаяся масс-медийная культура подобного аппарата не имеет. Возможность переноса методологических средств анализа произведений на исследование информационных текстов представляет собой проблему, потому что совершенно ясно, что

механический перенос без учета специфики СМИ не

приведет к конструктивному результату.

Когда мы утверждаем, что предметом герменевтики являютсялюбые тексты, любые знаково-символические системы, то это является намеренным методологическим приемом, позволяющим обобщить понятие «предмет герменевтики». Если затем учесть, что существуют различные виды текстов, среди которых тексты СМИ занимают особое положение, то выявление спе-

цифики герменевтического исследования таковых пре­вращается в ясно поставленную проблему. Постиже­ние смысла текстов, являясь основной задачей герме­невтики, в данном случае становится частной задачей по отношению к текстам СМИ.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: