Язык СМИ и новые проблемы герменевтики

При первом приближении к исследованию инфор­мационных текстов, которые типичны для СМИ, гер­меневтика испытывает некоторую проблематичность использования своего аппарата, потому что почти все философские допущения, связанные с классическим пониманием Произведения, и вырастающий на их базе инструментарий оказываются почти непригодными для работы. Герменевтикой предполагается думающий исследователь, всегда готовый вступить в диалог-тол­кование, в ходе которого будет и проясняться, и даже рождаться смысл, истина, являющая себя в споре.

В текстах СМИ часто наблюдается перетряхива­ние клише, даже не связанных между собой, что ведет к дисперсии смысла и к отсутствию единой логики. В силу этого используемые в языке СМИ слова не об­разуют ни смыслового поля, ни относительного един­ства или хотя бы непротиворечивости информацион­ных сообщений, поэтому концептуальное осмысление и обобщение не являются необходимостью. Нельзя на­звать такие слова и понятиями, потому что понятия предполагают связь слова с мыслью, за которой про­сматриваются языковые модели мира, очерчивающие границы всего того, что в этом мире встречается.

Тексты СМИ дают богатый набор подобных слов для опознания. К их числу относятся, например, словосоче

тания «переходный период», «трудности переходного периода» для объяснения и обозначения нынешней си­туации в России. Переход должен быть процессом от чего-то к чему-то. От чего? От реального социализма? Но такого в реальности не было, как и не было его дефи­ниции. Что требуется менять, кроме передела государ­ственной собственности, не выяснено. Далее. Переход к чему? Говорят, к демократическому государству. Но по­нимание его не соответствует не только общепринятому в развитых государствах, но и историческим реалиям российской государственности. Если же демократия понимается как всеобщие выборы, то таковые существо­вали и при социализме. Поэтому «переходный период» из ничего в ничто просто обозначает ситуацию нестабиль­ности и является неологизмом, закрывающим обсужде­ние неприятного вопроса о том, что происходит. Слова-маркеры, служащие для отсылки к определенному кон­тексту, не позволяют анализировать далее конкретную тему. Инструментарий герменевтики не предназначен для такого рода работы, так как герменевтика исходит из того, что жизненный мир обладает подлинностью и что мышление есть самоизложение этого мира. Слова-мар­керы относятся к неподлинному и несовершенному из­ложению. Знаменитое хайдеггеровское описание состо­яния «man», когда пользуются словами по привычке, даже не задумываясь, — не предмет герменевтики, а «болтов­ня» (das Gerede). Такого рода ситуация характерна для СМИ. Тезисы о «смыслах, которым мы вверяемся», за­ставляющие звучать в унисон родственно настроенные человеческие организмы, о понимании как уразумении сути оказываются не совсем адекватными при анализе языка СМИ, так как в нем нет того, что позволило бы почувствовать некое духовное родство.

Непросто обстоят дела с инструментарием анализа. Последний предполагает, что Произведение втягивает нас в игру, которая разыгрывает себя и может суще­ствовать только потому, что сама есть движение смысла и саморепрезентация бытия, к которому она относится. При этом наш вопрос к тексту является одновременно обращением текста к нам. Открытость чужому воззре­нию предполагает готовность к диалогу, введение в игру своих предрассудков и даже изменение собственного горизонта, умение считаться с правотой другого. При этом для работы с понятиями, для их понимания пред­лагается стратегия погружения понятий в историю, пройденную ими в качестве слов естественного языка, и в конечном счете погружение в жизненный мир как универсум первоначальных очевидностей, априорных

по отношению к моделям мира. Результатом этого будет обретение Произведением голоса и осознание границ правильного горизонта вопрошания для тех вопросов, которые ставит перед нами Произведение. Понимание есть процесс слияния горизонтов. Однако это предпо­лагает знание как попытку выговорить некие открыв­шиеся смыслы, попытку, которая может быть понята благодаря тому, что другой тоже пытается двигаться в своем вопрошании в поле этих же смыслов. Даже если предполагается, что то, что выговаривается, не может быть сформулировано как теоретическое знание, оно все-таки остается знанием-жизнью, которое Аристотель впервые обозначил как «фронесис».

Новая масс-медийная структура текста не поддает­ся анализу на этом пути. Однако это не значит, что тек­сты СМИ просто ущербны и незаконно циркулируют в культуре. Масс-медийная эпоха характерна тем, что кем-то сделанные «картинки» «реальности как она есть» и кем-то введенные в оборот слова для опознания, слова-маркеры не просто функционируют в мышлении — они могут репрезентировать «мышление» ряда членов со­общества. Отсутствие вдумывания, отсутствие логики возникновения понятий и целостного, внутренне непро­тиворечивого мироотношения — черты, не случайные для текстов СМИ. Ведь отсутствие принципов тоже принцип, как справедливо заметил А.П. Чехов.

Герменевтический инструментарий, таким обра­зом, нуждается в серьезной модификации. Если центр тяжести переносится на поиск «резонансных» точек, точек «совпадения» в смысле и они произвольны (ведь в пространстве коммуникации допускать идею общих всем смыслов и сходных механизмов их обработки у нас нет оснований), то можно как-либо описывать пространство общения (коммуникации), где это совпа­дение возможно.

Стратегии такого описания исходят из того, что текст — момент проведения границ, определенной интерпретации. Соответственно, если мы опишем этот процесс, мы покажем и логику функционирования (диа­лога) текстов в культуре. Не будем задавать вопросов о подлинной действительности, адекватности ее репре­зентации, попробуем исходить из жеста, в котором мы не будем вслед за М. Мерло-Понти различать лингви­стическую, эмоциональную и прочие составляющие. Есть только жест, который нацелен на мир и впервые позволяет обозначить границы вещей и тела. Этот жест к тому же обращен к другому. Поэтому язык теперь может быть проанализирован не как сообщение, т. е.

исходная причастность общим смыслам, а через фик­сацию моментов проведения границ, определения. Однако Мерло-Понти предполагает целостную логику жестов (по крайней мере, в рамках одной человеческой жизни), но в пространстве текстов СМИ она вовсе не является обязательной.

Если мы будем исходить из этого «одноразового» жеста, то слова в данном случае ни к чему не отсылают. Они, как и жест, презентируют проведение границ. Не случайно речь ведущих становится уверенной скорого­воркой, в которой трудно разобрать не только смысл, но и отдельные слова. А бессмысленные слоганы рекламы встречаются все чаще («не тормози — сникерсни»).

Если мы спросим: «Почему жест интересен кому-либо другому?» — то здесь и возникает важный вопрос о приятии этого мира, о согласии с таким проведением границ. В текстах СМИ вопросы: «Это твой мир? Или это — твой?» — как раз и ставятся. Существует вторая компонента этого жеста — провоцирование на повто­рение другим (зрителем, читателем, слушателем). И за­дача такова: проанализировать жест, а также его «при­влекательность» для повторения другим.

Новизна этой задачи связана с тем, что жест вовсе не пытается быть вписанным в какую-либо уже суще­ствующую структуру сознания, как-либо воздейство­вать на нее; «прицепляясь» к какому-либо фактору сознания, «жестовое воздействие», скорее, по-видимо­му, синергетично, т. е. предполагает неустойчивость системы и точки бифуркационных изменений.

Модификации традиционного аппарата герменевти­ки теперь можно представить так: речь идет не о поиске общих смыслов, выражением которых был бы данный текст, а о специфическом проведении границ мира дан­ным текстом-жестом (насколько это можно выяснить по данному тексту). Центр тяжести переносится на возмож­ные точки «смыслового резонанса» текста и культуры интересующей нас группы. Соответственно востребован инструментарий психологической герменевтики, говоря­щий о логике порождения текста, о факторах социокуль­турной обусловленности текста и т. д.

Модифицируется понятие герменевтического кру­га, под которым раньше понималась техника постиже­ния смысла текста через особую диалектику целого и части. Существует несколько типов такой техники. Пер­вое понимание герменевтического круга: конкретный текст — целое, его структурные элементы — части. Второе понимание герменевтического круга: конкрет­ный текст — часть, корпус текстов автора — целое (осо

бо важен для литературоведческих комментариев и сравнительного политического анализа). Третье пони­мание герменевтического круга: конкретный текст — часть, социально-политическая группа, партия, движе­ние и пр. — целое. Четвертое понимание герменевти­ческого круга: конкретный текст — часть; две разновид­ности целого: а) социокультурный контекст автора, б) со­циокультурный контекст реципиента.

Специфика состоит в том, что герменевтический круг используется только в одном направлении от из­вестного заказчику или автору смысла целого к попыт­кам его постижения через части.

Своеобразие герменевтических методов интерпре­тации текстов в СМИ зависит от видов информацион­ных текстов (дескриптивная информация, интерпрета­ционно-аналитическая информация, концептуальное обобщение с выдвижением объяснительных гипотез, теоретическая информация с одновременной провер­кой выдвинутых гипотез с целью их верификации или фальсификации).

Дескриптивная информация является особым ти­пом информационного сообщения, в котором основной смысл явным образом не задается именно потому, что главной целью сообщения является описание опреде­ленного события. Герменевтические методы исследо­вания (например, грамматическая интерпретация или методы раскодировки визуальных образов) использу­ются здесь в минимальной степени, которая гаранти­рует «считывание» значения поверхностных структур информационного сообщения. Ситуации непонимания такого сообщения у реципиента практически не воз­никает, поскольку цель сообщения слишком проста.

На основе дескриптивной информации по мере ее количественного накопления во всех источниках мас­совой информации осуществляется аналитическая об­работка информационных сообщений с целью предста­вить целостную смысловую картину описываемого события. На данном этапе исследования возможно частичное непонимание отдельных эпизодов события. Таковое может быть устранено при помощи обраще­ния к более широкому контексту. Контекстуальное толкование предполагает проверку отдельных деталей и всего события в целом в конкретных условиях их осуществления. Объяснительные гипотезы, выдвигаю­щиеся при этом, выдерживают проверку, если они не противоречат всему общему контексту. В противном случае они или уточняются, или отбрасываются и заменяются новыми. Систематическое толкование с ис

пользованием техники герменевтического круга долж­но проводиться до тех пор, пока все гипотезы, претен­дующие на объяснение причины непонимания, не бу­дут проверены и не будет установлен факт противоре­чия хотя бы одной из них смыслу целого.

Литература

БрудныйА.А. Психологическая герменевтика. М., 1992.

Гадамер Х.Г. Истина и метод. М., 1988.

Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.,

1991.

Мерло-Понти М. Око и дух. М., 1986.

■Контрольные вопросы _____

1. Каковы основные исторические типы герменев­тики?

2. Охарактеризуйте классический герменевтиче­ский инструментарий (герменевтическую систему ка­тегорий и принципов понимания текста).

3. Каковы особенности применения классического герменевтического инструментария к текстам СМИ?

4. В чем состоит специфичность текстов СМИ по сравнению с «классическими» текстами культуры?

5. Какие новые проблемы герменевтики имплици­рует эта специфичность и каковы возможные подходы к их решению?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: