Интерпретация дискурса

В современной обыденной речи слово интерпре­тация употребляется очень часто. За этим словом со­храняется уничижительный оттенок, когда говорят: Это не непреложная истина, это всего лишь интер­претация. Что же, в таком случае филологи занимают­ся «всего лишь» языком. Однако в этом «всего лишь» — наша жизнь.

При подходе к интерпретации не только как к инструменту, но и как к объекту филологии у литера­туроведения, философии языка и лингвистики появля­ются общий язык, общие интересы и общий материал исследования,

Практическая потребность истолкования трудных текстов была первопричиной возникновения филоло­гии, В романтической гермепоптике [Ast, 1808. С. 1] фи­лология расширительно определялась как исследова­ние классического мира в целостности его искусства, науки, общественной и частной жизни. В центре вни­мания находился дух древности, отражаемый трудами древних писателей и частной жизнью «классических народов». Внешнее проявление жизни считалось содер­жанием, а представление и язык — формой «класси­ческой жизни», т. е. жизни Древних Греции и Рима.

В этом представлении можно выделить две стороны:

— филолог дает субъективное истолкование тексту;

— мир толкуемого текста отдален от интерпрета­тора во времени и в принципе недоступен.

В прошлом остался романтический интерес к не­доступному миру, он оказался чужд теоретикам XX в.; «Нужно со всею настойчивостью подчеркнуть, что эта филологическая установка в значительной степени определила все лингвистическое мышление европей­ского мира. Над трупами письменных языков сложи­лось и созрело это мышление; В процессе оживления этих трупов были выработаны почти все основные категории, основные подходы и навыки этого мышле

ния» [Волошинов, 1929. С. 85]. Так выкристаллизовал­ся до сих пор актуальный взгляд на филологию: «Само слово филология имеет, по моему мнению, два значе­ния. Во-первых, оно означает известный метод изуче­ния текстов. Это метод универсальный, и он сохраняет свою силу независимо от того, какую конкретную цель преследует изучение текста — лингвистическую, историческую, литературоведческую и т.д.; во-вторых, слово филология означает известную совокупность или, как говорили когда-то, энциклопедию наук, посвящен­ных изучению истории культуры в ее словесном, преимущественно, выражении. В первом отношении фи­лология есть первооснова лингвистики так же, как и прочих наук, имеющих дело с текстами, потому что фи­лологический метод истолкования текста, т. е. добыва­ния из текста нужных сведений, как уже сказано, есть метод универсальный. Во втором отношении, наоборот, лингвистика, и именно изучение отдельного языка в его истории, есть первооснова филологической энциклопе­дии, ее первая глава, без которой не могут быть напи­саны остальные» [Винокур, 1941. С. 225-226].

Языкознание, сосредоточенное только на проблемах описания языка, отпочковалось от филологии и на время вынесло субъективность и впеязыковые факторы за скоб­ки истолкования³. Но к началу XX в. границы между литературоведением и лингвистикой вновь стали размы­ваться. Историки языка, стремящиеся к объективному объяснению фактов, под влиянием Фосслера, Кроме и др. постепенно перестают воспринимать «субъективность» интерпретации как помеху познанию, ведь «то, как ху­дожник говорит, определяется чем, как он видит. Из ли­тературного стиля способ выражения переходит в обще­принятый язык» [Spitzer, 1928. С. 64).

Филологический «интерпретациоиизм» (синонимы: интерпретирующий подход, иптерпретивизм), разрабо­танный к концу XX в., основан на следующем положе­нии: значения вычисляются интерпретатором, а не содержатся в языковой форме.

Соответственно, под интерпретацией понимается когнитивный процесс и одновременно результат в установлении смысла речевых и / или неречевых дей­ствий. Как и при анализе когнитивной деятельности, можно говорить о субъекте, объектах, процедуре, це-

³ Подробнее о факторе субъективности и конце XX XX в. см. наш обзор: Личность, индивидуальность и субъективность в языке и речи // «Я», «субъект», «индивид» в парадигмах современного языкознания. М., 1992.

лях, результатах, материале и инструментах интерпре­тации. Причем:

1.Интерпретация является триединством: одновре­менно процессом (обладающим объектами и результа­тами), результатом и установкой (презумпцией интер­претируемости объекта). Результат бывает восприни­маемым внешне — в виде воспроизведения, пересказа, перевода, реминисценции и т. п. — или исключитель­но внутренним — как понимание.

2.Интерпретация — целенаправленная когнитивная деятельность, обладающая обратной связью с проме­жуточными (локальными) и глобальными целями интер­претатора, который далеко не всегда уверен в целенап­равленности действий у автора воспринимаемой речи. Интерпретация состоит в установлении и / или поддер­жании гармонии в мире интерпретатора, что может выражаться в осознании свойств контекста речи и в помещении результатов такого осознания в простран­ство внутреннего мира интерпретатора.

3. Объект интерпретируется только в рамках си­стемы, когда заранее определен набор допустимых видов и форм представления результата. По выраже­нию, в частности, восстанавливаются генезис, соци­альный и личностный мотивы автора.

4. Значения появляются только в результате удачной интерпретации. Интерпретация — попытка создать зна­чение в соответствии с некоторыми целями, для чего используются стратегии. Тогда только языковое выраже­ние и обретает реченое значение, которое, актуализируясь в виде смысла, дополняет, сужает или даже в корне меняет уже сложившийся внутренний мир интерпрета­тора. Речевое значение гармонизирует высказывание с предшествующим контекстом. Смысл выражения — актуализированное речевое значение в рамках сиюминут­ной ситуации интерпретирования. Сторонний наблюда­тель может непосредственно увидеть результаты (напри­мер, ответные действия и текст пересказа), а может только о них догадываться, полагая, что интерпретатор произ­вел умозаключения и достроил свой внутренний мир. Удачная интерпретация заслуживает одобрения, только когда воспринята внешне: аплодисменты и цветы полу­чает тот интерпретатор, который не просто понял, а пе­редал для других свое понимание произведения — му­зыкального, литературного и т. п. Итак, различаются:

— языковое значение элементарных, неразложи­мых единиц ментального лексикона;

— речевые значения, «вычисляемые» в результате интерпретации.

5. К опорным пунктам относятся в тексте слова, конструкции, мысли и т. п., на которые опираются при использовании инструментов интерпретации. Инстру­менты же бывают трех видов:

— свойства речи (предложений или текста в их составных частях и отношениях);

— знания о свойствах речи на данном языке или на человеческом языке вообще; различаются: локальные знания контекста и ситуации, импликации текста (логи­ческий вывод, полнота которого характеризует тип ин­терпретации, выбираемой при достижении конкретной цели, и регулируется избираемой стратегией решения задачи) и глобальные знания конвенций, правил обще­ния (определяют регулярность, единообразие интерпре­тации близких выражений одним и тем же человеком) и фактов, выходящих за пределы языка и общения;

— стратегии, организующие реальный ход интер­претирования и соединяющие между собой цели и сред­ства интерпретации; эти инструменты используют дру­гие инструменты — средства речи, знания, а также другие стратегии, взятые в подчинение к данным⁴.

Как и обычные инструменты (например, нож, который адаптируется к объекту — скажем, становит­ся острее или тупее), инструменты интерпретации могут сами меняться по ходу своего применения.

6. Каждый шаг в процедуре интерпретации связан с предвосхищением (выдвижением и верификацией гипотез о смысле всего выражения или текста в це­лом) и характеризуется;

— объектами ожидания (тем, по поводу чего пред­восхищения появляются);

— основаниями ожидания (более или менее вес­кими).

К объектам ожидания относятся:

— текст, ожидаемый после конкретного выска­зывания, слова и т. п.;

— внутренние миры автора: один (если интерпре­татор полагает, что автор искренен) или несколько (в зависимости от количества эшелонов намерений, ко­торые интерпретатор подозревает у автора);

— внутренний мир интерпретатора, в том виде, в каком, как полагает интерпретатор, он представляет-

⁴ О таких стратегиях подробнее см. в нашей публикации: Стра­тегии достижения взаимопонимания и неконфронтирующем диа­логе / В.З. Демьянков // Возможности и перспективы развития международного общения, углубления взаимопонимания. Вып. 2, Пути к пониманию. М„ 1989.

ся автору речи, — т. е. дважды преломленное представ­ление интерпретатора о собственном внутреннем мире.

7.Личностные аспекты интерпретации характери­зуют интерпретатора, выделяют его из числа осталь­ных носителей языка. В конкретном акте интерпрета­ции различаются;

— межличностность: истолкования навязываются автором речи, а также связями между различными интерпретаторами, поэтому индивиды сходно воспри­нимают одни и те же высказывания;

- интенционольность, намерения (регулирующие код интерпретации);

а)автора речи, более или менее адекватно распоз­наваемые;

б)самого интерпретатора, сказывающиеся на глу­бине и завершенности интерпретации; то, как соотно­сятся намерения интерпретатора с его гипотезами о намерениях автора речи, зависит от личности интерпре­татора: на одном полюсе — те, кто легко принимает в качестве законных все возможные намерения автора речи, а на другом — те, кто воспринимает чужую речь сверхкритично и остраненно⁵. Эмпатия состоит в при­нятии презумпций автора, которые интерпретатор ре­конструирует на свой страх и риск, основываясь на своих знаниях; т. е. интерпретатор смотрит на вещи «чужими глазами» и готов узаконить любые намерения в чужой речи, приняв намерения автора как аксиому.

Взаимодействие различных видов интерпретации дает понимание — внутренне реализованную «удач­ную интерпретацию», не обязательно проявленную внешне, для других людей. Понимание — оценка ре­зультата интерпретации или ее хода, воплощенная по-разному в зависимости от личностных характеристик интерпретатора. Так, Я понял, что вы хотите сказать, можно перифразировать следующим образом: «Моя интерпретация вашей речи совпадает с вашей интер­претацией вашей собственной речи», «Моя интерпре-

⁵В работе [Гловинская, 1989. С. 136] выделяются три типа ин­терпретаторов пересказывающих содержание книги, фильма и т. п.:1)в роли знакомого стекстом наблюдателя, но не слушающе­го, тогда события излагаются как факты прошлого; 2) отождествляющий себя со слушающим; событии излагаются либо как факты настоящего (говорящий- интерпретатор и слушающий как бы од­новременно знакомятся с данным произведением в момент речи), либо как факты будущего (говорящий-интерпретатор как бы встает на точку зрения слушающего — читателя или зрителя, который будет воспринимать данное произведения); 3) говорящий-автор и говорящий-интерпретатор, совпадающие в одном лице, — в сценических ремарках, заголовках и т.п.

тация совпадает с замыслом, возможно, неудачно воп­лощенным в вашей речи» и т. п. Естественно, что язы­ковые аспекты интерпретации не исчерпывают пони­мания в целом.

Всеми этими свойствами обладает интерпретация политического текста, подаваемого средствами массо­вой информации.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: