Паника охватывает всех

Крах наступил не сразу. Но когда Бэбсон предсказывал падение на 60—80 пунктов в своей знаменитой речи 5 сентября 1929 года, рынок в первый раз отреагировал на предупреждения. Промыш­ленный Индекс Доу-Джонса упал на 10 пунктов в тот же день, и вскоре Бэбсон упомянул о приближении "резкого падения цен". Спустя несколько дней покупатели снова вернулись в ры­нок, поддерживаемые положительными заключениями профес­сора Ирвинга Фишера из Йельского университета: "Даже в на­стоящий момент при высоком рынке цены еще не обрели своей истинной стоимости". Многие газеты также опубликовали поло-

Второе правило: рынок иррационален 49

жительные комментарии по поводу фондового рынка для смяг­чения незначительного кризиса. Биржевой журнал Barron 's за­шел настолько далеко, что подшутил над Бэбсоном в своей пере­довой статье 9 сентября, назвав его "провидцем из Веллеслей Хиллз". Никто не сомневался, кого обвинять в кризисе: Бэбсона.

Однако цены уже не достигали предыдущих пиков, и в конце сентября произошло еще одно сильное падение, на этот раз опу­стившее цены до соответствующих пиков предыдущего лета. Рынок встрепенулся еще раз, но уже не смог достичь своего пре­дыдущего максимума и стал торговаться намного ниже, чем до падения. 15 октября Чарльз Митчелл, директор Национального Городского Банка, заявил, что здоровье фондовых рынков по всей стране хорошее. Митчелла сразу же поддержал профессор Фишер, сделавший следующее заявление: "Я ожидаю увидеть фондовый рынок намного выше, чем сегодня, в течение не­скольких месяцев".

Однако 21 октября 1929 года подписчики Barren's могли про­честь статью чартиста Вильяма Питера Гамильтона, в которой он предупреждал об угрожающем поведении индекса. Индексы про­рывались сквозь свои зоны накопления. Согласно Гамильтону, ожидалось поступление "сильного медвежьего сигнала" от про­мышленного индекса, который мог проникнуть ниже 325.7, а же­лезнодорожный индекс — ниже 168.26. В тот же самый день про­мышленный индекс прорвался через критический уровень. Через два дня вслед за ним последовал железнодорожный индекс. Рынок стремительно падал с третьим в истории высоким показателем тор­говли, составлявшим более 6 миллионов акций, — крах начался.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: