Формирование исторических кельтских королевств

В предыдущей главе мы проследили возникновение организованных кельтских государств на западной периферии Европы, последовавшее за ослаблением римской власти и отводом римских войск. Вся Южная Британия вновь оказалась под властью местных кельтских династий, осуществлявших внутреннее управление страной и защищавших границы, со всех сторон осаждаемые соседними народами, германцами, пиктами и ирландцами, стремящимися после ухода римлян к экспансии и постоянной колонизации Британии. На протяжении VI и последующих веков прежняя политическая раздробленность кельтских народов исчезла, чтобы сформировать более крупные и сплоченные сообщества. Мы видели, что в кельтских племенах на границе с Южной Шотландией и по всей Южной Британии к власти пришли уже местные династии, управлявшие обширными территориями; и также мы видели, что эти королевства говорили на едином бриттском языке, по всей Шотландии, на юг от линии Форт-Клайд, в Северо-Западной Англии, Уэльсе, Корнуолле, а теперь и в Бретани.

За пределами территории, находившейся когда-то под властью римлян, лежат два больших кельтских королевства, которые никогда не подчинялись Империи. Это были могущественные пикты Хайленда и северных островов, надежно защищенные своими горами; и кельтские народы Ирландии, незатронутые римским завоеванием благодаря своему изолированному положению за Ирландским морем. Мы видели, что появление и завоевания гойделов в течение V века сплотили королевства Ирландии под властью двух крупных династий - Северную Ирландию контролировали потомки Ниалла Нойгиаллаха, Южную - Эоганахты из Кашеля. В настоящей главе мы проследим историю [93] образования пиктами в течение VI и VII веков двух больших государств, названных Бедой "северными и южными пиктами, отделенными друг от друга крутыми и высокими горами". Также мы обратим наше внимание на развитие последней и самой крупной ирландской колонии в Западной Британии, на основе которой сформировалось важное королевство на западе Шотландии к северу от римской оборонительной линии. Взаимоотношения пиктских и ирландских поселенцев друг с другом, а также с бриттами к югу от них, а позднее и с англами, поселившимися к югу и востоку, являются ядром современного королевства Шотландии, в то время как бриттские династии Южной Шотландии объединились с династиями Северо-Западной и Западной Британии, чтобы превратиться позднее в гораздо меньшее по размерам, но более консолидированное королевство Уэльс.

Наблюдая за завоеваниями Уи Нейллов в Северной Ирландии, мы увидели, что два небольших королевства, составлявших часть древней пятины Ульстер, сохранили свою независимость, чтобы сыграть в будущем гораздо большую роль в истории стран за Ирландским морем, чем в островной ирландской истории. Оба считали себя потомками эринов или догойдельского населения Ирландии. Первое из них - небольшое королевство Дал Риада, королевская династия которого считала себя потомками "семени Конайре Мора", их доисторического короля. Эти остатки уладов теперь расположились у Дансеверика на небольшой полосе, оставшейся под их властью на северном побережье графства Антрим. Мы мало знаем об этой династии до времен св. Патрика, но в тексте IX века "Тройственное житие св. Патрика" этим королевством правят Эрк и его сыновья Лоарн и Фергус, последний из которых получил благословение святого, предрекшего ему, что один из его потомков займет трон Дал Риады и Фортренна навечно. Фортренн - название одного из королевств южных пиктов в исторические времена, но здесь, по-видимому, используется для обозначения всей Шотландии. Мы также узнаем об экспансии Дал Риады при сыновьях Эрка из Анналов Тигернаха: "Фергус Мор мак Эрка (sic) с народом Дал Риады держал часть Британии и умер там"¹. Здесь эта запись соответствует событию, зафиксированному в Анналах Ульстера под 502 г. Вероятно, оно имело место приблизительно в середине V века или, возможно, немногим позже. Между тем королевство Дал Риада в Ирландии, из которого вышли шотландские поселенцы, все еще продолжало свое существование; однако мы почти ничего не слышим о нем после Битвы при Маг Рат (Мойра) в 634 г. или около этого времени, когда в союзе с шотландской Дал Риадой оно безуспешно сражалось с Дом-наллом, сыном Аэда, короля Тары. С этих пор история Дал Риады и [94] "семени Конайре Мора", как называли себя ее правители, принадлежит Шотландии, где это название продолжало использоваться в отношении династии шотландской Дал Риады до XII века [2].

Другим потомком древнего Ульстера, сохранившим свою независимость, было королевство Дал Фиатах, традиционно связываемое с Дал Риадой и притязавшее на происхождение от тех же предков. Потеряв свою древнюю столицу Эмайн Маху, они захватили побережье графства Даун и часть графства Антрим. Название династии, Dal Fiatach, происходит от легендарного предка, Фиатаха Финда [3]. Их правящая династия продержалась до норманнского завоевания, но играла сравнительно незначительную роль в ирландских анналах и, как Дал Риада, более известна своими историческими связями с восточными и заморскими землями. Самым выдающимся королем Дал Фиатах был Баэтан мак Кайрилл (ум. 581 г.), который, как считается, вынудил Аэдана мак Габрана, тогдашнего короля шотландской Дал Риады, подчиниться ему в битве при Роснари на берегу Белфастского залива⁴ и покорил Ману (остров Мэн) ⁵. (См. ниже с. 104.)

Вкратце очерчивая зафиксированные в ранний исторический период связи маленьких королевств Северо-Восточной Ирландии, сохранившихся от расчлененного в доисторические времена Ульстера, мы на самом деле вступаем в новую область, на этот раз морскую. Их культурным центром был остров, остров Мэн, который мы до сих пор не включали в нашу картину, ибо о нем не дошло ранних записей, и мы можем выяснить что-либо по его ранней истории только из свидетельств позднего исторического периода. Ключ к этой утраченной истории частично содержится в языке, частично - в местных надписях на камнях и археологических данных, однако прежде всего в истории окружающих стран - Ирландии, Шотландии, Северной Англии и Уэльса - со всеми ними остров Мэн поддерживал тесные отношения. Прежде чем перейти к более подробному рассмотрению Северной и Южной Британии в VI и VII веках, мы задержимся для того, чтобы дать краткий очерк острова Мэн, Эллан Ваннин по-мэнски.

В доисторические и ранние исторические времена, когда по морю передвигаться было гораздо быстрее и легче, чем сушей, остров Мэн занимал ключевую позицию. В ту эпоху постоянного сообщения между Ирландией, Шотландией и Уэльсом Ирландское море и воды на север от него были оживленным перекрестком морских путей, северным ответвлением маршрута доисторических времен по атлантическому побережью, а кельтские народы были неплохими мореплавателями. В течение всего исторического периода узкие и бурные проливы между Ирландией и Гебридами и Юго-Западной Шотландией не служили [95] препятствием морским поездкам, а Ирландское море поддерживало тесные отношения, иногда дружественные, иногда враждебные, между всеми странами, располагавшимися на его берегах. Это было большое озеро - истинный фокус кельтской цивилизации еще до римского захвата Британии и важнейший распределительный центр близкородственных литературных и мифологических традиций.

Ввиду этого ключевого положения и, возможно, даже больше благодаря прекрасному климату и плодородной почве остров Мэн с доисторических времен был заселен колонистами, как из Ирландии, так и из Уэльса [6]. Мы не располагаем ранними текстами на местном языке⁷, однако многое об его ранней истории можно извлечь из анналов кельтских стран на его орбите, ибо он, несомненно, играл чрезвычайно значительную роль в борьбе между ответвлениями Ульстера, то есть новым ирландским королевством Дал Риада в Западной Шотландии, крупным и важным королевством Дал Арайде вокруг озера Лох-Ней и опять же маленьким, но ни в коем случае не второстепенным королевством Дал Фиатах на северо-восточном побережье Ирландии. Кое-что из его истории и его отношений со всеми окружающими странами отражено также и в языке или, скорее, языках, которые мы можем наблюдать по надписям на камнях, огамическим, руническим, а также латинским, которые в большом количестве присутствуют на острове.

Предполагается, что колонизация из Ирландии вполне могла начаться в IV или V веках, то есть приблизительно в тот же период, когда своего пика достигла иммиграция в шотландскую Дал Риаду, и это предположение выглядит очень вероятным. В более раннюю эпоху, по-видимому, остров говорил на бриттском языке, однако по крайней мере к V веку здесь уже появились носители ирландского⁸. Язык, на котором говорят на острове сегодня, относится не к бриттской, а к гойдельской группе. Мы знаем, что на гэльском на Мэне говорили по меньшей мере уже в V веке н. э., так как несколько огамических надписей этого периода демонстрируют гэльские языковые черты, а сам язык появился на острове в IV веке, вероятно, в то же время, что и в Хайленде, на островах Шотландии и на западных полуостровах Уэльса (см. выше с. 62). Между тем имеются признаки того, что на бриттском (валлийском) на Мэне продолжали говорить и в период огамических надписей и оба языка использовались там в "темные века" [9].

Гэльский язык острова Мэн, однако, не является независимым потомком первоначального предка гойдельских языков, но тесно связан со средневековым ирландским и шотландским гэльским, ближе к шотландскому гэльскому, чем к ирландскому. Два последних языка не были сильно дифференцированы до XVI века, а со времен викингов и до [96] конца XIII века остров Мэн поддерживал тесные политические связи с Западной Шотландией. На шотландском гэльском говорило население Голуэя, меньше 20 миль от Мэна, еще в XVII веке, и как исторические, так и языковые данные свидетельствуют о частом сообщении между Мэном и Голуэем начиная по меньшей мере с начала IX века. Тесная связь, до сих пор существующая между мэнским и шотландским гэльским, отражает период, когда гэльский Голуэя составлял между ними связующее звено.

Мы увидим, что валлийские исторические тексты предполагают вторжения в Северный Уэльс из Голуэя через залив Моркам (см. ниже с. 143), а в начале IX века, прежде чем основать новую династию в Гвинедде, на острове Мэн утвердилась династия, почти наверняка происходящая из Голуэя.

До захвата Аргайла ирландской династией в V веке вся Шотландия к северу от вала Антонина, включая северные и западные острова, управлялась могущественными династиями пиктов, и эта территория, кроме Аргайла, оставалась под властью пиктов до IX века. Их язык, дошедший до нас только в именах собственных и надписях, до сих пор не получил научной интерпретации, но считается теперь амальгамой ранней формы кельтского, родственной бриттскому, с местным неиндоевропейским языком, возможно, потомком языка бронзового века". Мы уже видели, что в самый ранний период, от которого до нас дошли какие-то тексты, северо-западную и срединную территории Шотландии занимали группы или племена, известные соответственно как кор-новии и думнонии - названия которых знакомы нам и по Юго-Западной Британии.

Слово пикт является в некоторой степени общим понятием, служащим для обозначения ряда народов в Шотландии, известных латинским авторам как на континенте, так и в этой стране как Picti [12], а в наших ранних местных источниках как Cruithni. Однако для некоторых шотландских народов у античных авторов появляются отдельные названия. В римские времена двумя важными племенами, относительно которых мы можем определенно сказать, что они входили в пиктский народ, были вертурионы, обитавшие в верховьях Форта и на реке Эрн, позднее известные как "люди Фортренна" (см. выше с. 94), и каледоны в долине верхнего Тея со столицей в Данкелде, "dun (крепость) каледонов". Их центром активности была территория вокруг Маунт Шихал-лион ("Shee-холм", или "священная гора каледонов").

Мы мало что знаем об организации пиктов в первые века их истории. Беда, писавший в начале VIII века, очевидно, представлял пиктов разделенными на два больших сообщества, которые он называл северными [97] и южными пиктами, так как он говорит, что "провинции первых отделены от провинций последних крутыми и высокими горами"; и далее он сообщает, что св. Колумба прибыл в Британию в девятый год правления Бридея, сына Мейлохона [13], rex potentissimus (могущественнейшего короля) северных пиктов и что он обратил их в христианство. Южные пикты, жившие "по эту сторону гор" (qui intra eosdem montes habent sedes), добавляет Беда, были обращены задолго до этого проповедью св. Ниниана. Горами, отделявшими северных пиктов от южных, были Друйм Альбан и Маунт. Разделение Беды, вероятно, соответствовало политической реальности. Сухопутное сообщение между северными и южными пиктами, должно быть, всегда представляло собой сложный и опасный путь, особенно после образования королевства Дал Риада.

В ранних анналах редки прямые подтверждения отношений между северными и южными пиктами. В течение всего исторического периода пикты фигурируют в наших текстах разделенными на четыре отдельные провинции или королевства, которые все находились вокруг реки Тей.

1. Атолл, в первом приближении пертширский Хайленд и пойма реки Гоури, древнее королевство каледонов, со столицей в Данкелде, с доминантой в виде горы Маунт Шихаллион, которая, возможно, была их святилищем. Это королевство контролировало долину верхнего течения реки Тей, и в течение исторического периода его столица пребывала в Сконе.

2. Киркинн или Гиргинн, то есть Форфар, ныне Ангус, и Кинкардайн или Мернс, то есть Стратмор, северный район долины нижнего течения реки Тей и восточное побережье бассейна реки Ди. Стратмор представляет собой очень богатую агрикультурную территорию, а его столица, должно быть, всегда находилась рядом с Форфаром, вблизи подножия холма Турин (см. выше с. 91), ныне известного как Дуннехан ("dun Нехтана").

3. Фортренн (род. п. от Фортринн (мн. ч.), позднее используемый как им. п.) [14], располагавшийся на юго-западе от Тея и включавший верхнее течение Эрна и Форта с его притоками.

4. Фиб (Файф), богатая земледельческая страна между Теем и Фортом. Традиция, представленная в житиях святых V века и ранних королей с их резиденцией в Сент-Эндрюс, указывает на ее прибрежное расположение. Первоначальным названием Сент-Эндрюса было Килримонт.

Пиктские королевства, или государства, или провинции, в целом были известны в позднелатинских текстах под общим названием Пиктавия; [98] в местном языке и местных текстах как Круитентуат (Cruithentuath), "народ круитни".

Пикты Атолла, как и Фортренна, располагались на пути к ирландскому королевству Дал Риада на западе и по этой причине играют большую роль в ирландских текстах, чем пикты Файфа или Киркинна. Однако богатое агрикультурное королевство Киркинн (Ангус), вероятно, всегда являлось важнейшим центром власти. Самые красивые и замечательные из знаменитых пиктских каменных изваяний разбросаны именно в этих местах; и если встать на большой форт железного века Касл Лоу над Абернети на южном берегу Тея и смотреть на линию фортов на холмах на севере, вся долина Тея предстает центральной территорией, конечно, всегда бывшей сердцем Пиктавии.

Мы ничего не знаем о действительных политических отношениях между северными и южными пиктами того времени, о котором говорит Беда. Вполне возможно, что в VI веке центр пиктской власти находился вблизи Инвернесса в руках Бриде мак Маелхона, или иначе Бруде мак Маелхона, как его обычно называют в поздних текстах, rex potentissimus Беды. У него был флот, и он определенно контролировал северные острова и Гебриды. Адамнан в своей биографии св. Колумбы говорит о встрече святого с subregulus'ом Оркнейских островов при [99] дворе Бруде, и ввиду отношений с ним Колумбы представляется невероятным, чтобы святой смог организовать свое святилище на Ионе, если бы Бруде не контролировал Гебриды.

Однако все это не означает, что даже в конце VI века северные пикты обладали какой-либо властью над южными. Век спустя, когда Эгфрит Нортумбрийский пытался разрушить пиктскую власть в 685 г., он был убит в Форфаре в Киркинне (Ангус), хотя его противник, Бруде мак Биле, в анналах зовется королем Фортренна. Может быть, два королевства, Фортренн и Киркинн, к тому времени уже объединились; но, несомненно, именно Киркинн, как цель Эгфрита, был сердцем Пиктавии.

Королевства, носящие в совокупности название Круитентуат, были первой местной силой в Шотландии, сильной и, по крайней мере в некоторых отношениях, высокоразвитой цивилизацией, на западное побережье которой проникло королевство Дал Риада, превратившись со временем в могущественную державу, ведшую в Круитентуате даже агрессивные военные действия. Начиная с VI века борьба за главенство между пиктами, как северными, так и южными, с одной стороны, и ирландским королевством Дал Риада, позднее получившим название Аргайл, с другой, стала основной темой истории Шотландии до объединения двух народов в середине IX века, следствием которого и стало возникновение того, что мы сегодня называем Шотландией. Менее значимой, но тоже достаточно важной темой в течение всего этого периода оставались отношения, то дружественные, то враждебные, между ирландским королевством Дал Риада и бриттами Южной Шотландии. Между тем англская династия Берникии из Нортумбрии постепенно распространяла свою власть на север, производя опустошительные набеги на бриттские земли в Юго-Восточной Шотландии.

Хотя все данные подтверждают сведения нашей традиции о могуществе пиктов, мы почти ничего не знаем о их внутренней истории. Существует около двух дюжин пиктских надписей, разбросанных по северу и востоку Шотландии. Интересно, что их распределение хорошо соответствует распределению памятников пиктского искусства, известных как "символические камни", к описанию которых мы вернемся ниже. За исключением двух или трех случаев, когда надписи сделаны латинским алфавитом, пиктские надписи выполнены огамом в его поздней форме и не были переведены.

Неясно, в какой именно период пикты в целом стали грамотными, в обычном значении этого слова. Мы располагаем отдельными ссылками на "древние документы пиктов"¹⁵, однако в данном случае речь скорее всего идет о кратких заметках в календарях, хранившихся в пиктских [100] церквах. До нас дошло некоторое количество версий документа, обычно называемого "Пиктской Хроникой" [16], однако они по большей части содержат только списки королей, иногда с краткими примечаниями. Начиная с приблизительно 550 г. эти списки становятся достаточно достоверными, так как мы можем проверить их историчность благодаря частым упоминаниям тех же королей в надежных ирландских, валлийских и английских источниках. Однако до 550 г. списки пиктских королей нельзя рассматривать как исторические.

Наследование среди пиктов шло по женской линии. Более того, традиция содержит сведения о том, что у пиктов отцы часто, если не регулярно, были членами чуждых кланов, иногда гостившими чужеземными князьями. Мы уже упоминали (см. выше с. 91) Корка, сына Лугайда, племянника Кримтанна мак Фидайга из мунстерских Эоганахтов, который, как рассказывается в одной саге, прибыл ко двору пиктского короля Ферадаха на холме Турин над Форфаром и женился на его дочери около 400 г., а впоследствии вернулся с ней и тремя сыновьями в Мунстер. Этот рассказ интересен тем, что отражает традиционные пиктские обычаи, тем более что к Корку и дочери Ферадаха возводили свое происхождение кланы Map и Леннокс [17], а одна ветвь, Эоганахтов из Мунстера в ранние времена поселилась, как говорит традиция, в Маг Гергинн (то есть Ангус и Мернс Кинкардайншира) и стала кланом, из которого вышел Энгус, король Альбы, вероятнее всего, Энгус мак Фергус, умерший в 761 г.

С гораздо большим успехом мы можем проследить основные моменты истории шотландского королевства Дал Риада¹⁸. В первую очередь гораздо полнее наши источники, происходящие из сопредельных государств. Ирландские анналы на протяжении всего этого периода и до приблизительно 750 г. служат хорошим подтверждением шотландских событий, особенно событий в Дал Риаде. Более того, шотландское королевство Дал Риада, ирландское по происхождению, вело краткую Хронику¹⁹, вероятно на острове Иона, самое позднее с VII века.

Все наши источники, за исключением Беды (см. ниже с. 141), сходятся в том, что это королевство было основано Фергусом мак Эрком ("сыном Эрка") приблизительно в конце V века. Сохранился интересный документ, содержащий обзор или опись "домов" и общий осмотр моря и суши, принадлежащих Дал Риаде (см. ниже с. 105). Описи предпослан краткий рассказ, описывающий некоторые подробности нашествия и высадки, а сам документ, вполне возможно, основывался на каких-то поздних институтах - может быть, он служил основой для налогообложения или личной (?морской) службы - и, таким образом, вероятно, отражает раннюю традицию. Там говорится, что флот [101] состоял из 150 человек под предводительством трех братьев - Фергуса Мора, Лоарна и Энгуса Мора. О самом Лоарне известно немного, но его род, Cinel Loairn, занимал северную часть Аргайла с главным поселением на скалистом мысе, на котором ныне находятся руины Дунолли Касл в Обане. Расположение этого места как нельзя лучше благоприятствовало постоянному сообщению с Ирландией, и именно к Ирландии главным образом относятся внешние связи Кинел Лоарн. Соперничество Кинел Лоарн и Кинел Габран составляет основную внутреннюю линию истории Дал Риады.

О Фергусе Море ничего неизвестно, кроме того, что его род занимал остров Айлей. Внук Фергуса Габран, владевший Кинтайром и Нэпдейлом, главная крепость которого находилась на скале Дунадд в центре болотистой местности Кринан Мосс [илл. 27], был убит в 557 г. [102] в серьезном столкновении с пиктами, во главе которых стоял Бруде мак Маелхон. Его преемником стал его двоюродный брат Коналл. Именно во время правления Коналла на Ионе поселился св. Колумба, обративший пиктов в христианство в результате своего посещения двора Бруде, которое мы можем рассматривать как дипломатическую миссию.

Окончательный взлет Кинел Габран к главенствующему положению в Дал Риаде, несомненно, следует приписывать политической прозорливости св. Колумбы. Конечно, он сыграл выдающуюся роль в экспансии Дал Риады в течение VI века. Его биограф Адамнан изображает его святым отшельником; однако новая колония Дал Риада сохранила свои владения, должно быть, не в последнюю очередь именно благодаря особым отношениям святого с пиктами. Основание св. Колумбой монастыря на Ионе могло быть продиктовано современными ему религиозными привычками монахов кельтской церкви помещать свои святилища на уединенных островах; однако нельзя не удивляться великолепной стратегической позиции этого острова, облегчавшей его сообщения с северными и, возможно, восточными пиктами и всеми частями Дал Риады, как ирландской, так и шотландской. Несмотря на противоположное мнение поздней ирландской традиции, Колумба не раз возвращался в Ирландию, выполняя политические миссии, возложенные на него новым шотландским королевством. Из них самым известным было Собрание в Друйм-Кета (575 г.), под председательством короля Ирландии, Аэда, сына Айнмире, и в данном случае Колумбу сопровождал король Дал Риады Аэдан мак Габран.

Королевство в Аргайле прибавляло в территории и значимости, проникая все дальше на восток в древние земли каледонов в пертширском Хайленде. Истинным основателем этого расширяющегося ирландского государства был сам Аэдан мак Габран. Он до конца своей жизни оставался верным другом Колумбы, и не может быть никаких сомнений в том, что именно их совместное управление вершило судьбы маленького гэльского королевства Аргайл до тех пор, пока, частично путем захвата, а вероятно, прежде всего путем союзов, при преемниках Аэдана оно со временем окончательно не слилось с королевством пиктов, чтобы образовать единое королевство Шотландию.

По большей части нам известны его морские дела. В 575 г. он и св. Колумба вместе присутствовали на Собрании в Друйм-Кета в Северной Ирландии, и Аэдан, очевидно, располагал союзным флотом или каким-то образом контролировал его, так как согласно Анналам Ульстера (s.a. 579 (recte 580)) он руководил экспедицией на Оркнейские острова, которые в то время находились во власти короля северных пиктов. [103] В 578 г.²⁰ ирландские анналы фиксируют битву у острова Мэн, в которой Аэдан одержал победу, и эта битва, скорее всего, получила широкую известность, раз она упоминается в ирландских анналах. Морская активность Аэдана вызывает удивление. Он определенно имел выход к морю из своей резиденции в Дунадде по реке Кринан; однако расположение этой крепости вряд ли было идеальным для морского флота. С другой стороны, наши тексты почти ничего не говорят нам об Энгусе мак Эрке после того, как он поселился на острове Айлей. Здесь, однако, флот был бы просто необходим, и вполне возможно, что он и Аэдан совершали совместные морские экспедиции и что барды Дал Риады, поэмы которых, скорее всего, были положены в основание всех поздних шотландских анналов того периода, приписали эти экспедиции одному лишь Аэдану. Вопрос о морской активности Аэдана в особенности интересен в связи с его враждебными действиями против Баэтана мак Кайрилла (ум. 581 или 582 г., см. выше с. 95), включая их соперничество из-за острова Мэн. В этот период Баэтан был самым значительным из королей Дал Фиатаха, потомков древних уладов на восточном побережье Антрима, и мы видели, что именно в этот период, в VI веке, остров Мэн начинает фигурировать в аутентичной истории Ирландского моря и окружающих стран и появляется под своим собственным именем Манау в ирландских и шотландских анналах и в Анналах Камбрии, и даже истории Нортумбрии, написанной Бедой. Все памятники довольно туманны, так что существуют различные варианты прочтения как племенных историй, так и анналов, однако вероятно, что Баэтан первым вынудил Аэдана подчиниться ему, должно быть, в знаменитой битве при Роснари на берегу Белфастского залива, и что Баэтан затем завоевал остров Мэн, который Аэдан отобрал через два года после смерти Баэтана, то есть в 582 или 583 г. Эти даты не вполне надежны и в данный момент подвергаются решительному пересмотру [21].

Очевидно, между шотландской Дал Риадой и королем Южного Ульстера велась ожесточенная борьба, сначала на берегах Белфастского залива, затем на острове Мэн - несомненно, это была борьба двух ветвей одного племени эринов за главенство в Северо-Восточной Ирландии, может быть, в противодействие Уи Нейллам. В этих неясных, но важных отношениях королей Дал Риады и Дал Фиатаха в этот период, вероятно, определенную роль играло королевство Дал Арайде вокруг озера Лох-Ней. Интересная ирландская сага рассказывает, что Аэдан получил военную помощь от их короля Монгана (ум. около 624 г.). Остров Мэн представлял собой важную точку как для Аэдана, так и для Баэтана, и Аэдан, по-видимому, располагал довольно значительными морскими силами. Это, несомненно, справедливо в отношении [104] Дал Риады и на самом деле подтверждается упоминавшимся выше ирландским документом, перечисляющим единицы флота [22].

Однако наиболее крупных успехов Аэдан достиг в своих действиях против пиктов, особенно на востоке своих владений, и хотя он потерпел несколько неудач, кажется, ему удалось установить контроль над некоторыми пиктскими землями.

Аэдан остался в истории величайшим королем Дал Риады. Уже в 628 г. Анналы Улъстера называют его потомка, Эохайда Буиде rex Pictorum (королем пиктов). Между тем растущая мощь королей Берникии и продвижение на север Этельфрита Нортумбрийского вынудили Аэдана выступить на юг против них с большим войском, несомненно, в союзе со своими южными соседями, бриттами; однако в 603 г. он потерпел крупное поражение от Этельфрита в местности, которую Беда (Н. Е. I. 34) называет Дегсастан; и, добавляет Беда, "с этого дня до сих пор ни один король скоттов в Британии не осмелился воевать с англами".

Дать набросок ранней истории Шотландии очень сложно в особенности потому, что на заре периода наших современных письменных текстов, где-то с начала VII века, Шотландия была разделена между четырьмя народами, сильно отличающимися друг от друга по своему происхождению и языку. Из этих народов самым древним были пикты севера и востока, как по языку, так и по организации, в то время как королевство Дал Риада (Аргайл) на западе было сравнительно молодым. Бритты занимали весь юг между двумя римскими валами, по меньшей мере, с римских времен и, вероятно, ранее. К середине VI века на северо-восточной территории римской Британии на древнюю основу наложилась новая германская династия, основав королевство англов Берникию, и эта новая политическая сила стремительно распространила свою власть на Юго-Восточную Шотландию, присоединив бриттские земли Манау Гуотодин (Manau Guotodin) и всю древнюю территорию племени вотадинов.

Бриттские королевства, потесненные Берникией, возникли в результате отхода римских оборонительных войск с севера. Тем не менее в VI и следующих веках, когда они вступают в историю под управлением независимых местных вождей, территория этих бриттоязычных народов, кажется, совпадала в определенной степени с границами римских административных единиц, место которых они заняли и которым они, вероятно, предшествовали. По всей видимости, эти северные племена без династических перемен и без больших изменений в территориях или зонах влияния образовали группу независимых королевств, известных в поздних валлийских текстах как Gwyr у Gogledd, "люди севера". [105]

Эти бритты Южной Шотландии образовали несколько независимых королевств различной величины и значимости, каждое из которых управлялось своей исконной династией, но были способны вступать во временные союзы. Восточные земли были известны как Гододдин, сохранив свое старое название, происходящее от вотадинов, и именно из этой страны, как полагают, мигрировал Кунедда и его сыновья (см. выше с. 64 и сл.), хотя Кунедда нигде не называется королем, или даже dux. Западные королевства простирались от Клайда, скорее всего, до границ Мерсии. Самыми значительными из этих западных бриттских государств были королевства Стратклайд ("бассейн Клайда") и южнее него Кумбрия, раскинувшаяся от Клайда до Северо-Западной Англии и граничившая с Уэльсом. Вероятно, эти независимые западные династии изначально были ветвями крупных и важных бриттских родов, генеалогии которых в валлийских текстах возводятся к некоему Коэлю Старому на юге и Дивнуалу Старому на севере.

Возможно, и Стратклайд, и бриттские государства к югу от него следует объединять под общим названием Кумбрия, а их язык называть кумбрийским, ибо латинские авторы называют их кумбры и кумбрийцы, что является латинизацией местного слова Cymry, которое означает "соплеменники" и является по сей день самоназванием как для них, так и для валлийцев. Однако, несмотря на это, это были две отдельные, отличные друг от друга страны, как поясняют свидетельства ранней валлийской поэзии. Из валлийских королевств, составлявших кумбрийскую конфедерацию, вероятно, самым значительным в VI и VII веках было государство, известное ранним валлийским источникам под названием Регед. Его точная величина и пределы неизвестны, но его столицей почти наверное был Карлайл, его территория включала прибрежные земли залива Солуэй-Ферт и залива Моркам, а его политическое влияние, по-видимому, распространялось до границ Стратклайда на севере, Голуэя на западе, Гододдина и Ланкашира на востоке и, возможно, Северо-Западного Йоркшира на юге. По его огромному влиянию и исходя из того, что мы знаем о его территории и истории, мы можем предположить, что Регед представлял собой нечто вроде "сверхкоролевства", как ирландские пятины, и был, возможно, преемником древних крупных кельтских королевств Западной Британии, как Думнония, опять же сходных с королевствами доримской Галлии.

Эти северобриттские сообщества не оставили письменных записей, однако в какой-то период в каком-то северобриттском скриптории, по всей видимости, содержались анналы, относящиеся к VI и VII векам, которые и были инкорпорированы в наши валлийские анналы и в "Историю бриттов", написанную Неннием в начале IX века [23], а также в [106] памятник VIII века, включенный Симеоном Дюргемским в его Historia Regum [24]; однако не сохранилось ни одного полностью независимого текста, даже церковного, хотя поздняя традиция и ясные свидетельства надписей на могильных камнях подтверждают, что эти "люди севера" были христианами. В дополнение к ранним письменным текстам, инкорпорированным в поздние латинские труды, мы располагаем обширной местной традицией, существовавшей в форме устной поэзии, по большей части панегирического и элегического характера. Эти северобриттские поэмы не сохранились на севере [25], но сохранялись и передавались изустно высокотренированным классом придворных бардов, о которых в "Истории бриттов" (гл. 62), описывающей тот период, говорится:

"Тогда прославились своими стихами Тальгерн Татагвен, и Анейрин, и Таллиессин, и Блухбард, и Циан, который прозван Гвеинт Гваут; все они в одно время прославились своими стихами на языке бриттов"*.

Эти барды или, вероятно, позднее, уже после захвата Кумбрии англами, их потомки стали исполнять свои произведения при дворах своих южных соседей, так что именно в Уэльсе эти поэмы были занесены в рукописи, четыре из которых дошли до нашего времени[26].

Картина, столь тщательно переданная нам высокоразвитой и ревностно сохраненной консервативной традицией [27], позволяет из первых рук узнать многие из правящих родов²⁸ севера и их историю и дает нам возможность заглянуть в королевские дворы, хотя часто их нелегко точно локализовать. У нас создается общее впечатление конфедерации местных князьков и общества, живущего в условиях, характерных для любого героического общества. Не существовало центрального правительства или организованного государства. Соответственно, не было ни развитой торговли и монетной системы, ни архитектуры, за исключением деревянного или земляного зодчества и грубых каменных фортов. Общество основывалось на военной аристократии с ее упором на принцип noblesse oblige. Престиж рождения и наследственности был велик, но выравнивался духом индивидуализма, пропитывавшим общество, и героической честью, требовавшей подвигов, и был неотделим от представлений о княжеском достоинстве. Князь и его окружение составляли teulu ("дружину"). В мирное время они жили друг подле друга, разделяя вечернюю трапезу в сопровождении музыки и песен. В военное время они шли как один под руководством вождя, полностью [107] повинуясь ему, к победе или смерти. Мы ничего не слышим о политике или каком-либо понятии государства. Самая знаменитая битва, записи о которой сохранились в валлийских анналах и широко прославленная поэзией, произошла не с внешним врагом, не с могущественными соседями, ирландской Дал Риадой или северными пиктами, не с захватчиками-англами на востоке и юге, а между самими бриттами. Это была битва при Артурете, зафиксированная в Анналах Камбрии (s. a. 573) как Bellum Armterid. Из валлийской традиции мы узнаем, что она состоялась между одним из бриттских князей, Гвенддолеу, и его двоюродными братьями Гурги и Передуром и что Гвенддолеу был убит. Говорится, что битва велась "из-за гнезда жаворонка", что может относиться к Каэрлавероку, стратегически важной гавани, в ранние времена контг ролировавшей подходы к заливу Солуэй-Ферт с северного берега. Эта местность, должно быть, находилась вблизи современной деревни Артурет в предместьях Лонгтауна, неподалеку от римской Castra Exploratorum, и если местный топоним Карвинли происходит от древнего Каер Гвенддолеу, что кажется вероятным, мы можем связать Гвенддолеу с этим римским фортом. Для большинства из нас эта битва имеет скорее романтический интерес, так как в валлийских поэмах говорится, что в битве при Артурете сражался и заслужил золотой браслет прорицатель Мирддин (Мерлин), что в бою был убит его господин, Гвенддолеу и что в результате битвы он потерял рассудок и остаток жизни провел безумцем в лесу Келиддон в Шотландии (см. ниже с. 322). Есть некоторые основания считать Мерлина придворным бардом Гвенддолеу.

Несмотря на это, северобриттские князья могли вступать друг с другом во временные союзы и при таких обстоятельствах были все еще достаточно сильны для ведения наступательных действий против анг-лов Берникии. В 63-й главе "Истории бриттов", очевидно, основанной на письменном материале VII века, записанном в каком-то северном скриптории, возможно в самом Карлайле, Ненний говорит, что Уриен из Регеда и его сын сражались против Теодрика, сына Иды, короля Берникии (572-579). Он также сообщает, что Уриен с тремя другими бриттскими князьями - Риддерхом (Rhydderch) Хеном (Старым), неким Гваллауком и Моркантом - воевали с Гуссой, сыном Иды, и осаждали его на острове Меткауд (то есть Линдисфарн) три дня и три ночи; однако Уриен был предан Моркантом из зависти (invidia) и убит, ибо он был самым великим полководцем из них. Итак, в своем первом блестящем столкновении с англами бритты смогли взять инициативу в свои руки и вести против них агрессивные военные действия; но они никогда не умели взаимодействовать на протяжении длительного времени. [108] Мы располагаем прекрасным собранием поэтических произведений, появившимся спустя поколение после этих событий, известным под названием Гододдин (см. ниже с. 262 и сл.) и написанным в память о роковой экспедиции воинов Манау Гододдин в Нортумбрию и битве при Катраете, возможно близ Каттерика или Ричмонда в Йоркшире, в которой почти все они были уничтожены. Это было последним наступлением северных бриттов на англов. Если бы они сумели образовать на севере единое бриттское королевство и объединились с пиктами, никакая династия англов не смогла бы устоять против них.

С этих пор история северных бриттов - это история отступления. Англское королевство Берникия было основано в середине VI века. Вероятно, само название, как и его население, было бриттским, но династия, неизвестного происхождения, была англской. Первым известным нам правителем был Ида (около 547-559 гг.), а столица находилась в Бэмборо. После убийства Уриена и провала бриттского наступления под руководством четырех князей бриттские вожди Манау Гододдин покорились англам Берникии, и в VII веке Берникия уже владела всей страной между Тисом и Фортом, включая и Манау Гододдин. Беда сообщает (I, 34), что их король Этельфрит "завоевал больше земель у бриттов, чем любой другой король, либо налагая на них дань, либо изгоняя жителей и поселяя на их место англов". Экспансия англов на запад с постепенным уничтожением бриттских королевств к югу от Хайленда проходила более медленными темпами. В самом деле, экспансия в Регед, возможно, носила мирный характер, в результате династического брака между королем Освиу Нортумбрийским (642-671 гг.) иРиеммельт, возможно внучкой Уриена [29], короля Регеда. К этому времени из бриттских королевств остался один Стратклайд, который тем не менее сохранял свою независимость до начала XI века. Распространение англов на север было остановлено при жизни следующего поколения в Форфаре в 685 г., когда сын Освиу Эгфрит погиб при своей атаке на южных пиктов в битве при Дуннихен Мере и английская граница отодвинулась назад к Форту. Несмотря на это, именно постепенное расширение территории англов на север и запад в конечном итоге создало шотландский Лоуленд и явилось предпосылкой распространения англосаксонского языка.

Из-за скудности письменных данных о Северо-Западной Англии раннего периода мы располагаем незначительным количеством свидетельств об отношениях между северными бриттами и бриттами Уэльса, но представление о существовании определенного единства, по-видимому, лежит в основе двух валлийских терминов - Дехьюбарт (Deheubarth) (от лат. dextralis pars, букв. "правая рука" или "южная часть"), используемым [109] обычно для обозначения Южного Уэльса, и Gwyr у Gogledd (букв. "люди с левой стороны" или "с севера"), обозначающим северных бриттов. Этот термин можно иначе интерпретировать как "наша северная половина". Если взглянуть на карту королевств Уэльса в нашей ранней традиции и на династические генеалогии, списками которых мы располагаем, то мы увидим большое количество мелких королевств, каждое из которых было независимым и управлялось королевским домом, притязающим на преемственность от отца к сыну. Эта схема представляется очень сходной с моделью, преимущественно распространенной в Кумбрии и Стратклайде, а также ранее в Галлии - и в действительности восходящей к общекельтскому типу, который возник из расчленения крупных доримских королевств. Изучая истории каждого из этих отдельных маленьких королевств вплоть до постепенного объединения Уэльса под властью дома Мервина Вриха и его сына Родри Маура в IX веке, и в конце концов при Хьюэле Добром (Hywel Dda) в Х веке, мы не можем не удивляться продолжительности истории большинства этих княжеств и длительности того периода, в течение которого они могли сохранять свою идентичность. Некоторые правящие династии считали, что их род имеет более чем пятисотлетнюю историю. Это является неоспоримым доказательством того, что валлийцы не были изначально воинственным народом, пока им не пришлось оборонять свою страну от чужеземцев.

Районы, возникновение которых современные историки относят за счет деятельности сыновей и внуков Кунедды (см. выше с. 64 и ел.), продолжают носить имена своих основателей и в поздних письменных списках; впрочем, вполне вероятно, эти имена были образованы как эпонимы мелких валлийских королевств Северного и Западного Уэльса - Рувон от Рувониог, то есть Западный Конуэй; Дунод (лат. Donatus) от Дунодинг, вокруг Харлеха (где местная династия держалась до 900 г.); Кередиг от Кередигион; Эдейрн (лат. Aetemus) от Эдейрнион; Мейрион (лат. Marianus) от Мейрионидд и т. д. В течение IX века местные историки во всех кельтских землях создавали для правящих родов эпонимических предков V века, когда заканчивались подлинные традиционные генеалогии. Мы можем сравнить списки королевского дома Аргайла (Лоарн, Габран и т. д.), а также эпонимического Круитне и его сыновей, и некоторые данные о пиктах, чрезвычайно древние по своему характеру и происхождению. Валлийский список относится к более позднему времени, чем первоначальные заметки о Кунедде [30], и может, как список артуровских битв, основываться на мнемонике.

Более того, нельзя безоговорочно принять утверждение о полном и окончательном изгнании ирландцев (см. выше с. 65), заслугу которого [110] оригинальный источник приписывает Кунедде и его сыновьям, так как мы знаем, что ирландцы составляли постоянный элемент населения Северного Уэльса долгое время после V века. Действительно, можно добавить, что районы, в которых предположительно поселились сыновья Кунедды, не всегда совпадают с территориями, на которых находились поселения ирландцев. Тем не менее ортодоксальный взгляд состоит в том, что сыновья Кунедды дали начало первым правящим династиям главных королевств северного и западного побережья Уэльса и что они поселились там во второй половине V века.

Мы можем проследить историю многих валлийских династий и их потомков и вместе с тем политическую историю Уэльса начиная с VI века-периода вождей Гильдаса и ранней фазы образования саксонских династий в Британии - и заканчивая Х веком, когда король Южного Уэльса Хьюэл Добрый подчинился Эдуарду Старшему. Из этих валлийских династий самой выдающейся была линия Маглокуна (Maglocunus), который, как говорит "История бриттов", правил бриттами в районе Гвинедда (apud Brittones regnabat, id est in regione Guinedotae) и предком (atavus) которого та же "История бриттов" называет Кунедду. Основатель этой династии, Эйнион Ирт (Einion Yrth) [Гирт (Girt)] правил в Росе. Ему, по-видимому, наследовал один из сыновей, отец Кинласа (Cynlas), отождествляемого с Кунегласом (Cuneglasus), который в числе других "злых" князей навлек на себя упреки Гильдаса. Другой сын Эйниона, Кадваллон Ллау Хир (Cadwallon Llaw Hir) ("Кадваллон Длинная Рука"), отец Маелгуна (Maelgwn) (Маглокун Гильдаса), правил на Моне (современный Англси). История этой ветви, с резиденцией в Аберфрау, насчитывает 800 лет, с V века по 1282 г., а при Маелгуне эта династия стала самой влиятельной в Уэльсе.

Маглокун Гильдаса является типичным вождем-героем, окруженным придворными бардами. Все представители династии были ревностными христианами, ибо в церквушке в Ллангадваладре, в двух милях от Аберфрау, королевской церкви этой небольшой столицы, до сих пор содержится латинская надпись в память о короле Кадване (Cadfan), к которому мы вернемся позднее. Эта надпись с ее амбициозной риторической фразеологией представляет собой свидетельство замечательной укорененности истории рода в этой местности, предполагая, что Аберфрау к тому времени уже стал главной резиденцией династии. Именно сын Кадвана, Кадваллон II, в союзе с королем Мерсии Пендой в 633 г. нанес поражение и убил Эдвина Нортумбрийского, первого английского короля, вторгшегося в Уэльс. Некоторое время казалось, что валлийцы смогут уничтожить королевство Нортумбрию; однако в ходе марша на север, предпринятого с этой целью, в 634 г. Кадваллон был убит. [111]

Многие из наиболее известных валлийских королевств не претендовали на происхождение от сыновей Кунедага, а развивались совершенно независимо. Важнейшим из них является Поуис, "Сад Уэльса", как называет его поэт Лливарх Старый (Llywarch Hen). Поуис считается преемником древнего королевства корновиев и в ранний исторический период включал территории долины Северна и Ди. В раннее Средневековье южная часть Поуиса включала Буилт (Вuilth) и Гуртринион (Gwrthrynion) в верхнем течении реки Уай. Королевская династия Буилта вполне обоснованно возводила свой род к Вортигерну. У этого королевства была своя правящая линия, и около 830 г., когда Ненний писал свою "Историю", здесь еще правил король из местной династии, Фернмайл (Fernmail). Название Гуртринион образовано от Гуртейрн (Gwrtheirn), в свою очередь происходящего от Вортигерн. Романтическое маленькое королевство Брекнок на юге Центрального Уэльса никогда не покорялось захватчикам и сохраняло свою независимость с V по Х век. Список его королей [31] начинается с местной принцессы Маркелл (лат. Марцелла), супруги какого-то ирландца. Имя их сына Брихана [32] является, очевидно, эпонимом. В этом списке появляются и другие ирландские имена [33].

Кроме Поуиса, Буилта и Брекнока до времен Хьюэла Доброго независимыми королями управлялся и весь Южный Уэльс. Королевство Дивед, как мы видели (см. выше с. 62), управлялось королевской династией, почти наверняка ирландской по происхождению, и эта династия существовала с V по Х век. Существует три ее списка [34].

Юго-Восточный Уэльс всегда был независим и образовывал отдельное королевство Морганнуг. Это была наиболее романизированная часть Уэльса, с хорошим климатом и плодородной почвой, и включала Кардифф, Карлион и Кервент, а также раннехристианские монашеские центры Лланиллтуд, Лланкарван и Лландаф. История этого королевства представляет определенный интерес главным образом из-за своего раннего и значительного церковного влияния. Им управляли собственные князья вплоть до начала норманнского завоевания.

Уэльс является в сущности приморской страной. Большие горные массивы внутри страны затрудняли сообщение между Северной и Южной частями, и с ранних времен политическое разделение между севером и югом оказывало все большее влияние на историю страны. Связи и симпатии Северного Уэльса связывали его с бриттами Кумбрии и Голуэя; связь, нашедшая свое отражение в термине Gwyr у Gogledd, означающем "наш северный сосед". Связь с севером скорее усилилась, чем ослабла, когда мощь королевства Нортумбрии сделала его ценным союзником ввиду угрозы завоевания Северного Уэльса викингами. [112] С другой стороны, Дехьюбарт всегда поддерживал наиболее тесные отношения с Южной Англией, а в течение викингского периода королевства Южного Уэльса постепенно пришли к осознанию того, что их безопасность может обеспечить только союз с более сильными восточными соседями. В шестой главе мы проследим процесс постепенного объединения маленьких валлийских королевств в конструктивное политическое единство.

В заключение этого краткого очерка формирования кельтских королевств в исторический период можно добавить несколько слов о характере колонизации Бретани и образовании независимых бретонских королевств. Мы видели, что поселенцы принесли с собой бриттский язык, ближайшим родственником которого был язык Корнуолла, бедной страны, откуда, по всей видимости, прибыло большинство колонистов. С другой стороны, если следовать бретонской традиции - и в этом случае она носит в целом последовательный, совершенно правдоподобный характер,- предводители переселения, как светские, так и церковные, по большей части происходили из Восточного и Южного Уэльса.

Какова бы ни была цель поездки св. Германа в Британию (см. выше с. 71), если он питал какие-то политические надежды на разрыв ее связей с Арморикой, он не достиг успеха, ибо колонисты на протяжении V и VI веков продолжали прибывать в Бретань и к VI веку они образовали бриттские королевства по всему побережью Арморики, сменившей свое древнее название на Бретань, название, впервые появившееся в одном письме Сидония Аполлинария. В Британии она известна под названием Brittania Minor, "Малая Британия", у латинских авторов, а также как Лледау, Летавия-вероятно, местное название,-а ее население как лидвиккии [35].

Названия двух из трех крупных бриттских королевств в Арморике отражают их связь с Британией. На севере обширное королевство (позднее "герцогство", "графство") Домнония занимало почти всю Северную Бретань, включая, после 530 г., провинцию Леон на северо-западе, поначалу сохранявшую независимость. В первом из житий бретонских святых, "Житии св. Самсона Долского", Домнония называется Prettonaland (то есть "Бретань") - дань важному значению этой территории в ранней истории. Согласно традиции, эта страна была основана королем Ривалом (Riwal) из королевского рода Гвента, в Юго-Восточном Уэльсе. Исторические свидетельства о заселении Корнуая на юге появляются лишь незадолго до IX века, а легенды, повествующие об этом, содержатся главным образом в житиях местных святых, [113] Гвеноле (Guenole), Корентина и Ронана, и в поддельных хартиях крупного аббатства Ландевеннек. Легенды говорят о ранних связях между Корнуаем и Западным Уэльсом. Можно добавить, что, по общему признанию, название Домнония принесли с собой колонисты с Корнуолль-ского полуострова; однако сами названия как британского Корнуолла, так и бретонского Корнуая появляются не раньше IX века. В действительности мы не знаем точно, откуда прибыли жители как Домнонии, так и Корнуая и как возникли эти названия.

Третьим крупным королевством был Бро Варох ("земля Вароха"), занимавший всю остальную Южную Бретань, включая западную часть ваннской области. Территория, лежавшая к востоку от этой границы, была все еще римской и называлась Романией. Это самая богатая часть Бретани, древнее королевство венетов, завоеванное Цезарем и имевшее давние связи с Британией, откуда они обычно получали припасы. Возможно, именно венеты дали свое имя Гвинедду. Наши традиции в большинстве своем указывают на Уэльс как на район, откуда в эти земли пришла основная масса поселенцев. Особенно разителен пример св. Гуртиерна (Gwrthiern), чье имя и история, несмотря на то что он являлся бретонским святым, близко соотносятся с бриттским "тираном" Вортигерном.

До нас не дошло аутентичных записей, рассказывающих о ходе колонизации; однако бретонские ученые пришли к мнению, что истинными организаторами экспедиций и поселений были "святые", то есть невоенные образованные члены общества. "Иммигранты были организованы, и все данные приводят нас к заключению, что основную роль в этой существенной задаче сыграли духовные лидеры" [36]. В самом деле, традиции, повествующие о переселении, указывают на тесные связи, существовавшие в течение всего этого периода между знатными вождями и клириками, зачастую являвшимися членами тех же династий. Эти два класса прибыли в Бретань вместе, причем князь и клирик составляли ядро миграционного движения.

Мы можем быть уверены в том, что галло-римляне не позволили бы бриттам захватить их земли и выжить их оттуда, если бы они не получили от иммигрантов достаточного возмещения. Поздние традиции, сохранившиеся в латинских житиях средневековых святых, таких как "Житие св. Леонора" и "Житие св. Меена" (Meen), сообщают, что бритты расчищали земли, которые до сих пор сохраняют признаки того, что когда-то на них росли леса и вереск. Эти традиции отражают их методы лесоводства, особенно "Житие св. Меена", святого из Архенфилда, в Юго-Восточном Уэльсе, который, возможно, научился лесоводству в таинственном Динском лесу и который основал большой [114] лесной монастырь Броселианд в Восточной Бретани. Он происходил из королевской династии Архенфилда и в течение всей своей жизни поддерживал тесные отношения с королем Домнонии Юдикаелем (Judicael), потомком легендарного короля Ривала. Юдикаель под конец своей жизни удалился в монастырь Меена в Броселиандском лесу, располагавшийся неподалеку от того источника, где, согласно легенде, Вивиен заколдовала Мерлина. Преимущество этого монастыря - самого крупного из многочисленных ранних небольших лесных монастырей в Бретани-заключается в том, что он был недоступен для нападений варваров. Его неприкосновенность сохранялась до времен викингов, ибо мы знаем, что именно туда в целях безопасности удалялся епископ Дола.

Эти жития свободно заимствовали друг у друга материал, и из "Жития св. Мало" мы узнаем, что в процессе расчищения земель св. Леонор нашел вырытого кротами золотого тельца, несомненно сделанного римлянами, и взял его с собой, выполняя дипломатическую миссию к королю Хильдеберту (ум. 558 г.), потребовав у того за тельца землю, а также гарантии безопасности. Он утверждал, что эти земли были пустошью до тех пор, пока они не расчистили и не распахали ее, и что будет вполне справедливо, если они беспрепятственно завладеют ей, и король выполнил это требование. Это предание интересно тем, что оно изображает клирика-дипломата и юриста, действующего в интересах поселенцев; отражает природу отношений с франкским королем; шаги, предпринятые для обеспечения постоянного законного владения; факт того, что Леонор, в сущности, купил землю, посчитав, что телец является точным эквивалентом ее стоимости. Еще одним любопытным фактом в этой истории представляется то, что не только на родине в Уэльсе, но и после переселения князь и клирик - часто родственники - продолжали сотрудничать в Бретани. Все это предполагает тесное взаимодействие. Эмиграции не были случайны; и из наших преданий следует, что эти отношения королевской и церковной власти не ограничивались первыми поколениями.

Значение Бретани для кельтской церкви на наших островах, по-видимому, было в это время в особенности велико, так как Бретань облегчала сообщение с континентальной церковью и избавляла от опасной необходимости пересекать Дуврский пролив. Именно по этому пути через Бретань, конечно, проходил и маршрут св. Колумбана (см. ниже с. 234). Следует также помнить о том, что в целом сильным объединяющим фактором было море. Оно скорее соединяло, чем разделяло. Мы видели в Глоссарии Кромака утверждение, что в тот период некоторые ирландские королевства находились по обе стороны Ирландского [115] моря. В преданиях, повествующих о заселении Бретани, мы вновь сталкиваемся с подобными двойными королевствами. Традиция утверждает, что король Ривал, легендарный основатель королевства Домнонии, прибыл с большим флотом во времена короля франков Лотаря I из своего королевства в Восточном Уэльсе и "продолжал править как dux Brittonum на обоих берегах моря до своей смерти" [37]. Некоторые данные позволяют предполагать, что тиран Домнонии Куномор (Cunomorus), граф Поэра (Poher) и Каре (Carhaix), крупного римского центра в Западной Арморике, одновременно мог править и британской Домнонией.

Все материалы бретонской традиции говорят о том, что экспансия шла из западной Британии. Между переселившимися королевскими родами и их родиной поддерживались тесные связи. Так называемые миссионеры были образованными людьми, которые обустраивали поселения и организовывали общество колонистов в соответствии с его духовными и правовыми потребностями. Им оказывал помощь франкский двор, и в целом благодаря контактам с галло-римским населением интеллектуальная жизнь колонистов, должно быть, протекала на сравнительно высоком уровне. Мы располагаем большим числом бретонских житий, написанных на латыни и датируемых IX веком, в то время как первое валлийское житие-"Житие св. Давида" - датируется концом XI века.

Таким образом, перед нами вырисовывается картина, изображающая не толпу эмигрантов-беглецов под руководством духовного предводителя, а политическую экспансию народа, организованную знатными валлийскими княжескими домами, политические права, привилегии и духовное единство которого являлись заботой образованных клириков. Так как наши основные источники монашеского происхождения и позднего времени, неудивительно, что некоторые из первых вождей превратились в святых. Наиболее яркий пример - Вортигерн, который, как уже упоминалось, появляется в записях Кемперле как св. Гуртиерн [38].

Между тем в Бретани, как и на наших островах, VI и VII века были периодом подъема исторических королевств. Очень жаль, что современник этих событий Григорий Турский не уделил достаточного внимания двум бретонским государствам, Домнонии и Корнуаю, поскольку наши сведения о них по большей части основываются на записях церковных установлений и менее надежных житиях святых. В первом из них, "Житии св. Самсона Долского", Домнония именуется не королевством, а областью, герцогством или графством, а во франкских источниках ею правит "королевский граф", хотя власть над этой территорией, по всей видимости, переходила от отца к сыну. В этом житии [116] мы находим живой рассказ об отношениях князей Домнонии как с королем франков Хильдебертом, так и с регентом Куномором (Cunomorus), который, как сообщается, узурпировал власть над королевством - воспользовавшись малолетством принца Юдуала (Judual), умершего около 580 г. Св. Самсон показывает нам франкский двор VI века, где он просит Хильдеберта оказать помощь юному Юдуалу, и мы становимся свидетелями торжества истинного наследника - так нас уверяет "Житие" - и падения узурпатора [39].

Куномор является самой интересной фигурой ранней бретонской истории, которая, можно сказать, начинается с его отношений с королями франков. По своему происхождению он был одним из незначительных бретонский князей; его резиденция находилась в Пу-Кастеле, ныне Каре, а его "графством", то есть маленьким городом-государством, были окружающие земли, ныне Поэр. Время его правления, сначала в качестве регента, а затем узурпатора Домнонии, традиционно датируется приблизительно 540-554 гг. Кажется, поначалу он был обычным христианином, однако, натолкнувшись на враждебность церкви, в преданиях он изображается как узурпатор, кровожадный тиран и Синяя Борода. Путем своей узурпации Домнонии и в качестве господина Поэра и Леона он уже владел половиной Бретани и, очевидно, стремился к созданию крупного независимого княжества. Однако, после торжества Юдуала, Домнония поднялась против "тирана", который потерпел поражение и был убит в своем родном Поэре, куда он удалился в надежде найти убежище и подкрепление.

В то время как бритты занимали полуостров, Галлию постепенно захватывали франки, и при Хлодвиге (около 481-511) галло-римские города Арморики формально признали франкскую власть. Франки считали себя истинными наследниками римских правителей и отказывались признать независимость остальной части полуострова Бретани, в то время как бретонцы, со своей стороны, отказывались признать притязания франков и, наоборот, стремились распространить свою независимость на восток [40]. Согласно современнику этого процесса Григорию Турскому [41], преемники Хлодвига лишили правителей Бретани титула короля, заменив его графским титулом, который носили франкские должностные лица, управлявшие разными городами-государствами от имени франкских королей. Несмотря на это, и в статусе графов бретонские вожди продолжали игнорировать власть меровингских королей. Это был период превращения галло-римской области Ванна в Бро Варох, "Земли Вароха", по имени бретонского вождя Вароха II (577-594), при котором этот город в 579 г. стал бретонским. Варох был действительно грозным противником франков, и Григорий живо [117] описывает сенсационную военную карьеру этого храброго князя и его политические отношения с франкскими королями. В 587 г. он совершил набег на Нант, а в следующем году напал на Ренн и вновь на Нант; и хотя в 590 г. на Ванн напала многочисленная франкская армия, это кончилось для франков катастрофой, ибо их армия потерпела поражение и была частично уничтожена сыном Вароха Канао (Саnао) [42]. При этих обстоятельствах, которые выявляются из картины, нарисованной Григорием Турским, неудивительно, что вспыльчивые правители, как бретонские, так и франкские, находились в состоянии непрерывной войны друг с другом, причем франки пытались установить свой контроль, а бретонцы Броэрека (Broerech) - опустошить галло-римские пограничные города Ренн, Нант и восточные земли ваннской области [43].

Борьба между Бро Варохом и франкскими королями тянулась веками. Иногда армии франков терпели от бретонцев сокрушительные поражения; однако бретонские вожди были не в состоянии объединить свои усилия. Карл Великий организовал не менее трех экспедиций в Бретань, а Людовик Благочестивый лично совершил две. В конечном итоге Людовик Благочестивый назначил бретонца Номиное (Nominee) сначала графом, а затем бретонским герцогом; однако в 846 г. Номиное вынудил Карла Лысого признать независимость Бретани. Карл в действительности был рад помощи бретонцев в качестве союзников не меньше, чем в качестве подчиненных, ибо теперь он столкнулся с гораздо более серьезной проблемой - нашествиями викингов. В 849 г. Номиное поднял открытый мятеж, однако в 851 г. он умер под Шартром во время военной кампании [44]. Его сын и преемник Эриспое (Erispoё) был убит в 857 г. по приказу знаменитого Саломона (Salomon), который и наследовал ему. С 863 г. Саломон признал верховную власть франков и обещал выплачивать дань Карлу Лысому, хотя вскоре он отказался как от верности ему, так и от дани и в 874 г. заплатил за свои преступления и вероломство своей жизнью. С правлением Саломона Бретань вступила в эпоху средневекового феодализма. [118]

ГЛАВА 5.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: