Общественный строй: раннеирландское общество

Источники информации о светских институтах Ирландии многочисленны, но еще не полностью изучены. Многое можно узнать из car, а еще больше из анналов, генеалогий и прежде всего древних юридических трактатов. Ирландские правовые трактаты являются, вероятно, важнейшими документами своего рода во всей западноевропейской традиции, хотя бы по своему объему и по архаичности сохраненной в них традиции. Их корни уходят не в римское право, а в древние индоевропейские обычаи.

Основной территориальной и административной единицей в Ирландии был туат (tuath), который по площади иногда соответствует современному баронству¹. Это слово означает "племя, народ", а также употребляется для обозначения занимаемой племенем территории. Многие названия современных баронств являются древними названиями туатов; но Книга Прав, составленная в XI веке, перечисляет лишь 97 tuatha против 273 сегодняшних баронств.

Было бы ошибкой предполагать между туатом и баронством сколь-нибудь близкую связь. Баронство было норманнским владением, и когда Стронгбоу или Де Ласи даровали земли для баронства, они вполне могли воспользоваться уже существовавшими территориальными делениями в качестве ленных единиц, так что баронство могло состоять из одного или нескольких туатов. Но в землях, позднее разделенных на графства, территории баронств были, по всей видимости, разграничены заново и, таким образом, более не основывались ни на какой традиции.

Более крупной единицей была tricha cet "тридцать сотен", первоначально военный термин, обозначавший отряд из трех тысяч человек. [119] МакНейлл полагает, что в данном случае мы можем наблюдать весьма древнюю традицию, общего происхождения с римским легионом, в своей древнейшей форме также насчитывавшим три тысячи². Позднее это обозначение использовалось в территориальном смысле, и мы располагаем названиями 29 tricha cet из различных источников³. Однако оно ни разу не появляется в правовых текстах и приравнивается глоссаторами к туату, из чего следует, что к их времени это слово вышло из употребления⁴.

Каждый туат управлялся королем (ri), "первоначально священной фигурой, происходящей от того или иного божественного предка и мистически облеченной верховной властью посредством древних инаугурационных обрядов"⁵. Королевская инаугурация представляла собой символическое бракосочетание с Властью, обряд плодородия, обозначаемый техническим термином banais rigi, "королевская свадьба".

Власть представлялась в образе богини, на которой должен был жениться король для обеспечения благосостояния своего королевства. Это напоминает нам об индийской sakti (см. выше с. 28) и о спутницах некоторых галльских богов. Это представление, возможно, является развитием древней идеи брака бога племени с богиней земли или воды, выступающей в качестве источника плодородия.

Эта идея выражена во многих ирландских сагах и сохраняется по сей день. Возможно, самым ранним свидетельством является сага Baile in Scail "Безумие Призрака", в которой Конн, король Ирландии, оказывается в сиде, где призрак предрекает имена будущих королей Ирландии, а женщина, сидящая на кристальном троне, наливает чашу зля каждому поименованному королю (с. 192). В некоторых других сагах старуха в объятиях будущего короля превращается в прекрасную девушку. Такую историю рассказывают про Ниалла Девяти Заложников, а также про Лугайда Лайгде, отца Лугайда Мак Кона⁶. В одном варианте из Старины Мест девушка говорит Лугайду:

Я скажу тебе, благородный юноша,
Со мной спят верховные короли;
Я прекрасная стройная девушка,
Власть над Шотландией и Ирландией ⁷

Atber-sa fritt, a meic min,
limsa foit na haridrig:
is me ind ingen seta seng,
flaithius Alban is Herenn.

Легендарная королева Медб, имя которой означает "опьянение", первоначально была олицетворением власти, ибо мы узнаем, что она была женой девяти королей Ирландии, а в другом месте рассказывается, что королем мог стать только тот, кто становился ее супругом. О короле Кормаке говорится: nocor fai Medb lasin mac niba ri Erenn Cormac, "пока Медб не соединилась с юношей, Кормак не был королем [120] Ирландии"⁸. Младшие короли также вступали в брак со своими королевствами. Еще в 1310 г. анналы фиксируют свадьбу Федлимида 0'Конхобара (Фелим О'Коннор) с провинцией Коннахт. В XVII веке О'Бруадайр говорит о короле как о "супруге цитадели Кашель". Даже в XVIII веке поэты называли Ирландию супругой своих законных королей.

Геральд Камбрийский описывает ритуал, который, как ему сообщили, все еще практиковался в одном из северных королевств и включал в себя жертвоприношение кобылы. Выбранный король проходил через символическое соединение с жертвенным животным, а затем купался в похлебке из него и пил оттуда⁹. Некоторыми учеными этот рассказ считается вымышленным, однако, несомненно, он имеет под собой реальное основание. Он весьма напоминает индийский обряд ашвамедха (asvamedha), в ходе которого королева вступает в символическую связь с убитым жеребцом,- очевидно, обряд плодородия. В этом североирландском королевстве плодородия для себя и своего племени с помощью древнего ритуала добивался король. Кажется, в данном случае можно говорить о сохранении в Ирландии XII века культа богини Эпоны из галльского пантеона. Однако обычной формой королевской инаугурации было вручение королю белого жезла в знак его власти. Жезл вручался верховному королю его главным вассальным королем, а королю-вассалу-верховным королем.¹⁰

В ранние времена король был связан различными табу. Королем не мог быть избран человек, имевший физические недостатки. Король также был связан магической силой Правды (fir flatha); и если он был виновен в несправедливости, его народ могли постичь многочисленные несчастья, точно так же, как грехи Прометея пали на Фивы. О знаменитом короле Кормаке говорится, что когда он воспитывался в Таре, король Лугайд Мак Кон вынес приговор против человека, овцы которого паслись в угодьях королевы. За это Лугайд решил взять овец себе. И тут же та сторона дома, где он сидел, обрушилась. "Нет,- сказал Кормак,- постричь этих овец будет достаточным возмещением за то, что они паслись на этой траве, ибо и то, и другое вырастет вновь". Дом остался как был и больше не рушился. "Это справедливый приговор,- сказали все,- и вынес его сын настоящего короля". Еще год после этого Лугайд оставался королем Тары, и на земле не росла трава, на деревьях листья, а на полях зерно. Тогда мужи Ирландии лишили его королевского сана, так как он был неправедным королем; и королем стал Кормак.

Следует отметить два момента: во-первых, опустошение земель из-за несправедливости короля и, во-вторых, не разрушение дома праведным [121] суждением. Это понятие магической силы Правды появляется и в других ирландских сагах и составляет еще одну любопытную параллель с индийской традицией. Людерс в знаменитой статье показал, что индийцы верили в чудеса, которые могло производить одно лишь произнесение правдивого суждения; следы таких же представлений отчетливо обнаруживаются и в Ирландии¹¹.

Король был правителем своего народа в мирное время и военным вождем во время войны. Он председательствовал на ежегодном собрании (oenach), проходившем на священном кладбище, но не стоял выше закона. У него был особый судья (brithem rig), в обязанность которому вменялось разрешать случаи, в которых были затронуты королевские права. Этот судья мог также выступать в спорах между разными кланами одного туата, но прибегать к его помощи не было обязательно: стороны могли свободно выбрать любого другого квалифицированного судью.

Король (ri) туата был связан узами личной верности с верховным королем (ruiri), который в свою очередь был сходным образом связан с "королем верховных королей" (ri ruirech), королем провинции, высшим королем, известным Законам. Представление о короле Ирландии, верность которому должны были хранить короли провинций, появляется гораздо позже, возможно не ранее Х века. Низший король выдавал своему господину заложников и в знак его доверия получал от него награды. Он был обязан выполнять определенные службы, в особенности выплачивать дань и выставлять людей в случае войны, а сюзерен был предположительно обязан помогать ему в его раздорах. Однако связь между ними носила характер исключительно личной верности: теоретически, по крайней мере, верховный король не обладал властью над территорией и народом своего подчиненного. Мы располагаем, в Книге Прав XI века, подробным списком разных видов дани, выплачиваемых королями, и наград, получаемых ими, но они, вероятно, представляют собой лишь вымысел, попытку любителя древностей восстановить традиционные, частично давно забытые обычаи. Поздние источники упоминают дань съестными припасами, которая иногда заменялась унциями золота или серебра. Форма награды неопределенна¹².

Так как существовало три разряда королей, было и три вида собраний (oenach):

"На собрании, созываемом верховным королем, верность которому должны были хранить правители нескольких туатов, могли присутствовать жители этих небольших королевств. Таковым, например, был Oenach Raigne для племен Оссори. Важнейшим из всех было провинциальное собрание, проводимое вблизи главной крепости, на котором [122] присутствовали все племена провинции; оно продолжалось несколько дней, и существовала разработанная программа публичных дел и развлечений".¹³

Такими собраниями были Oenach Tailten в большом королевстве Уи Нейллов, Oenach Emna в королевстве Ульстер, Oenach Carman в королевстве Лейнстер, Oenach Teite (Nenagh) в Мунстере (Кашель) и Oenach Cruachan в Коннахте.

После короля шли знатные люди (flaithi), представлявшие собой военную аристократию и бывшие покровителями "людей искусства" (oes dana), поэтов, историков, правоведов, врачевателей и ремесленников. Третьим сословием было grad fene, рядовые свободные люди, возделывавшие землю и платившие королю налоги пищей. Свободный человек обычно был сelе, клиентом кого-либо из знати, "который, в обмен на фиксированные поставки провизии и определенное количество бесплатного труда, давал ему скот, который он пас на его земле, и гарантировал ему определенную защиту от насилия могучих соседей"¹⁴.

Клиентела представляется основой преуспевания и социального положения знатного человека. Юридические трактаты различают два вида зависимости, по условиям договора, "свободную" зависимость и зависимость "крепостную". Отношения между патроном и клиентом состояли в выделении господином фьефа (rath) в виде скота в обмен на фиксированные выплаты, натурой или услугами, со стороны клиента. Плата рассчитывалась как ежегодная выплата в течение семи лет, равная одной трети стоимости фьефа. При "крепостной" зависимости, которое упоминается чаще всего, клиент получал в дополнение к rath оплату, равную цене чести патрона, и тем самым последний приобретал в отношении клиента дополнительные права - например, он получал право на треть виры, если клиент был убит. Однако "крепостной", как и "свободный", оставался свободным человеком. Отношения были договорными и могли быть расторгнуты любой из сторон при определенных условиях.

Большая часть трактата о "крепостной" зависимости посвящена деталям фьефа и выплат. Ежегодную выплату за шесть коров составляют один теленок стоимостью в три мешка пшеницы, засоленная свинья, три мешка солода, полмешка пшеницы и пригоршня тростниковых свечей. За 24 коровы выплата составляет откормленную корову, засоленную свинью, восемь мешков солода, мешок пшеницы и три пригоршни тростниковых свечей. Важное значение, придаваемое отношениям зависимости в ирландских правовых трактатах, напоминает нам то, что говорили о галлах Полибий и Цезарь. Нет [123] сомнений, что это был древний кельтский институт; однако он не упоминается в валлийских законах.

Существовали рабы (mug m., cumal f.), вероятно по большей части военнопленные; впрочем, по всей видимости, они составляли малую часть населения.

Слово aire означает "свободный человек" и включает в себя как flaith (знать), так и aithech (простолюдин)¹⁵.

В Ирландии был особый класс, который можно рассматривать как. подкласс знати, oes dana, которые получали благородный статус благодаря своему искусству. Oes dana, или образованный класс, включал судью, врачевателя, столяра, обработчика металлов и самого главного, поэта (fili), который, судя по всему, унаследовал многое от престижа друида языческих времен. В его обязанности входило прежде всего восхвалять своего господина, но также сохранять его генеалогию, быть сведущим в истории и литературе и быть мастером поэтического искусства. Существуют трактаты, перечисляющие метры, которые он должен знать, количество повестей, которые он должен уметь рассказывать, и другие ученые вещи, которые он должен изучать на протяжении курса в 12 лет. За свою службу он требовал богатое вознаграждение и мог сочинять сатиры на бережливых князей или знатных людей. Филид пользовался уважением и внушал страх, как индийский брахман. В этом христианском обществе он больше не был жрецом, но все еще обладал средствами прорицания, сходными с магией. Или, во всяком случае, он обладал ими в языческие времена, и традиция его магической силы сохранилась¹⁶.

Именно трехчастную организацию общества, состоящего из жреца (fili), воина (ri) и земледельца (aire), с таким успехом возводил к индоевропейскому миру Дюмезиль. В Галлии Цезарем различались классы друидов, всадников и простолюдинов, так что ирландское общество унаследовало древнюю кельтскую и, очевидно, индоевропейскую структуру.

Единственным государственным должностным лицом, название которого нам известно, был rechtaire, контролировавший доходы короля.

В пределах туата важной единицей был род, а не отдельный человек. Для ирландского права род состоял из четырех поколений (derbfine), потомки общего прадеда; эта же группа первоначально была единицей и валлийского права¹⁷. Земля принадлежала всей группе, а в вопросах наследования и обязательств свою долю имели все члены derbfine. Это же было справедливо для порядка престолонаследования. Дядя или внучатый племянник могли наследовать с тем же успехом, что и сын или внук, так что теоретически существовало широкое поле, из которого можно было выбрать лучшего. На практике зачастую происходила [124] борьба нескольких беспринципных соперников, стремившихся изувечить или убить друг друга для того, чтобы обеспечить себе " беспрепятственное вступление на трон.

Над туатом стояло большее провинциальное королевство, управляемое ri ruirech или coicedach. В доисторические времена существовало пять таких провинций: Улад, Лаген, Муму, Коннахт и Миде¹⁸, в общих чертах соответствующих современным провинциям Ольстеру, Лейнстеру, Мунстеру и Коннахту, но графства Мит и Уэстмит составляли отдельное центральное королевство со столицей в святилище Тары. Это разделение на пять королевств дало нам слово coiced "пятина" для обозначения "провинции". Впрочем, пятичастная система уже ушла в прошлое, когда в V веке начался собственно исторический период. К этому времени на севере находилось три королевства: Айлех, Айргиалла и Улад; на юго-востоке могущественным королевством было Осрайге (Оссори), иногда подпадавшее под верховную власть Кашеля (Мунстера), иногда Лейнстера, но всегда сохранявшее определенную независимость. Позднее, в VIII веке, центральное королевство Миде распалось, и образовалось отдельное королевство Брега, располагавшееся на территориях современных графств Мит, ЮжногоЛаута и Северного Дублина. Династия Бреги, по всей видимости, закончила свое существование к XI веку, и Брега вновь присоединилась к Миде¹⁹.

Таково политическое положение Ирландии, выявляющееся из древних юридических трактатов, некоторые из которых датируются VII веком. Однако начиная с IX века некоторыми могущественными королями предпринимались попытки утвердить свое положение в качестве господина всей страны. При этом главную роль играла практика выдачи заложников королями других провинций. Эти амбиции были в Конечном итоге реализованы Брианом Боромой в 1002 г., и с этих пор до нашествия викингов можно говорить о существовании, по крайней мере умозрительно, единого королевства Ирландии.

В таком обществе торговля представляла собой бартер, обмен товарами и, вероятно, личными услугами, что не очень отличается от той практики, которая до сих пор существует среди ирландских фермеров. Самые благоприятные условия для такой торговли предоставляло ежегодное собрание (oenach), но отдельные частные сделки могли заключаться когда угодно. Единицей стоимости был set, полстоимости молочной коровы, и на ней основывались все коммерческие дела, а также различные расценки, устанавливаемые законами в качестве штрафов, цены чести или компенсаций²⁰.

Так как не существовало городов, а общество носило исключительно сельский характер, и так как не существовало общественных, институтов, [125] следивших за исполнением законов, а деньги были практически неизвестны, обязанности государства были незначительны и просты. Главным источником богатства был скот, так как отсутствовала частная собственность на землю, принадлежавшую всему роду (derbfine).

Когда между членами туата возникали споры, то потерпевшая сторона имела различные возможности для разрешения конфликта, но дело велось частным образом. В обычном случае спорщики договаривались предстать перед судьей, обязанностью которого было разрешить спор, и за эту службу он брал определенную плату. Правовые трактаты предписывали процедуры, необходимые для наложения ареста на имущество обвиняемого: предупреждение, которое следовало сделать; предоставление свидетелей и так далее; существовала и разработанная система поручительства, дававшая потерпевшей стороне возможность обеспечить выполнение договора, если другая сторона не выполняла свои обязательства. Даже убийство рассматривалось как частное правонарушение.

В Ирландии большую роль в правовых делах играла опись имущества в обеспечение долга, опись была обычным способом принуждения соседа предстать перед судом. Если стороны соглашались прийти на суд, дело рассматривалось в доме судьи. Обе стороны назначали представителей для судебных прений. Оплата судьи составляла одну двенадцатую вовлеченной в дело ценности. Затем возникал сложный вопрос выбора процедуры, сложный, так как существовало пять типов процедур ("Пять Путей Суждения")²¹, в соответствии с существом спора; и представитель истца должен был выбрать правильную. За изменение одного "пути" на другой налагался штраф.

Юридические трактаты также разъясняют правоспособность свидетелей и законы об уликах и доказательстве. В конечном итоге обе стороны должны были дать гарантии своего подчинения решению судьи.

Там, где исполнение закона не находилось в ведении государства, большое значение приобретал институт поручительства. Было три вида поручителей: naidm, aitire и rath. Naidm ручался только своей честью поддерживать кредитора, добиваясь выплаты. Aitire ручался своей честью и свободой, если должник не выполнял своих обязательств. Rath в случае неуплаты должником долга должен был заплатить долг сам. В некоторых случаях применялись все три вида поручительства²².

Особое внимание в судебной процедуре привлекает использование поста как средства обеспечения возмещения. В определенных случаях, когда обвиняемый был лицом привилегированного ранга (nemed), истец обязан был поститься перед домом обвиняемого перед процедурой описи имущества в обеспечение долга, и это возлагало на обвиняемого [126] строгое обязательство подчиниться решению суда. Истец приходил на закате и постился до восхода солнца. Обвиняемый также был обязан поститься, и если он нарушал свой пост, то должен был выплатить долг в двойном размере. Если он хотел принять пищу, то обязан был сначала предложить ее истцу и поручиться, что заплатит или подчинится решению суда. Если обвиняемый не делал ни того ни другого в течение трех дней, на его имущество мог быть наложен арест, как на имущество простого человека.

Такой обвиняемый, если он просто пренебрегал постом и отказывался платить, лишался чести; он не мог предъявлять никаких требований: "Тот, кто не дает ручательства постящемуся, нарушает все. Тому, кто пренебрегает всем, не платит ни Бог, ни человек" (AL i 113).

Этот обычай находит параллели в индийском праве, где такая процедура носит название dharna (dharana). Кредитор мог сидеть и поститься перед дверью должника, пока должник не сдавался, чтобы не нести ответственности за смерть другого человека²³.

Возмещение ущерба оценивалось в соответствии с причиненным убытком, а также в соответствии с рангом потерпевшей стороны. Штраф (dire) измерялся в соответствии с ценой чести (1og n-enech, eneclann) потерпевшего²⁴.

Наряду с трактатами об отношениях зависимости, аресте имущества, поручительстве и "Пятью Путями Суждения", имеются трактаты о браке, о правах на воду и правах собственности на пчел, о "содержании больного" (обязанность того, кто нанес телесное повреждение другому, вылечить потерпевшего за свой счет)²⁵ и о многом другом.

Закон о браке в ранней Ирландии представляет особый интерес, так как в значительной степени демонстрирует сохранение древних обычаев, несмотря на распространение христианского учения. Свободно разрешается развод. На самом деле, в данном случае мы видим пережитки годичного брака. Брак всегда может быть расторгнут по обоюдному согласию. Такая свобода действий может объяснить карьеру знаменитой Гормлайт, которая сначала была женой Олафа Куарана, норвежского короля Дублина, затем Малахи, короля Мита, затем Бриана Боромы, а позднее возможность брака с ней рассматривалась Сигурдом, ярлом Оркнеев²⁶. Еще в 1339 г. Анналы Ульстера фиксируют, что Турлог О'Конор, король Коннахта, женился на супруге одного ульстерского князя и отослал свою жену, дочь О'Доннелла.

Более интересен факт, что внебрачное сожительство, как мы это называем, признается законом: мужчина может взять и содержать вторую жену на время жизни своей "главной жены". Целью такого установления предположительно было рождение сыновей, если первая жена [127] была бесплодна, но даже это не оговаривается в правовых трактатах. Закон регулирует отношения второй жены к главной жене и возмещение, выплачиваемое мужу за причиненный ей ущерб. Однако такое возмещение не выплачивалось главной женой, движимой законной ревностью, даже за пролитие крови. Это было одним из семи видов пролития крови, за которые виновный не нес никакой ответственности. Более того, ее называют грубым словом adaltrach, "прелюбодейка". Трактат различает девять видов союза, от постоянного брака до временных сексуальных связей. (Из них два вида представляются поздними, так что мы приближаемся к восьми формам брака законов Ману, см. выше с.26.) Насколько эти установления отражают действительную практику христианского периода, остается под сомнением. Однако у нас есть свидетельства разводов, а частое упоминание второй жены в комментариях может означать только то, что это было обычным положением вещей²⁷.

Практика воспитания детей в приемной семье была обычной чертой ирландского общества и не ограничивалась кругом знати. Иногда дети воспитывались бесплатно, но обычно за воспитание выплачивалась плата, варьировавшая, согласно одному раннему тексту, от трех сетов²⁸ за сына свободного человека низшего ранга до тридцати сетов за сына короля. Комментарий говорит, что детей учили верховой езде, плаванию, обращению с пращой и игре в настольные игры; девочек учили вышивке и шитью. Или, для детей низших сословий, скотоводству и земледелию - мальчиков; обращению с ручной мельницей, доской для замешивания теста и ситом - девочек. Однако, может быть, в данном случае комментатор дает волю своему воображению, как это вообще любили делать комментаторы. Он знал, что существовала точная программа обучения для мальчика, который должен был вступить в семью филида, и, возможно, пытался сымитировать ее. На деле, конечно, дети-воспитанники приобрели бы эти знания в любом случае. Время воспитания заканчивалось в 17 лет для юношей, в 14 - для девушек, и они возвращались домой. Однако узы воспитанничества сохранялись; на детей возлагалось обязательство поддерживать своих воспитателей в старости, а воспитывавшиеся вместе связывались близкой дружбой. Эти отношения между comaltae являются постоянно повторяющимся мотивом саг. Трагической кульминацией саги "Похищение Быка из Куальнге" становится бой Кухулина со своим молочным братом Фер Диадом. В "Разрушении Дома Да Дерга" ситуация еще более трагична, поскольку Конайре погибает от рук своих молочных братьев.

В Уэльсе практика воспитанничества также существовала и несколько паз мимоходом упоминается в законах, однако, по-видимому, ей не [128] было посвящено отдельной главы. Для знатного человека было обычным поступком послать своего сына на воспитание к taeog или рабу, и закон гласит, что воспитанник вступает в права наследования имущества этого раба, как один из его собственных сыновей²⁹. Слово cyfaillt, ставшее значить "друг", тождественно ирландскому comaltae.

Особенно интересна другая глава ирландского закона, сохраняющая чрезвычайно древнюю традицию, а именно обязательства по содержанию больного. Имеется два трактата по этому вопросу, обнаруженные в рукописи XV века из Phillipps Collection, приобретенной Национальной Библиотекой в 1930 г., и оба относятся к очень древнему периоду, не позже VIII века. Один озаглавлен "Суждения о лежании в крови", другой - "Суждения Диан Кехта". Во многих правовых системах существовало правило, в соответствии с которым тот, кто наносит своему соседу телесное повреждение, обязан выплатить не только установленный штраф, но и стоимость лечения пострадавшего, плату лекаря у англосаксов. В ранней Ирландии нарушитель был обязан сам обеспечить лечение своей жертвы. Через девять дней после нанесения раны врач выносил свой приговор. Если он говорил, что больной выздоровеет, обвиняемый должен был взять его к себе в дом или в дом своего родича и обеспечивать его всем необходимым для выздоровления. Подробнейшим образом расписываются диета и обращение с больным. Диета варьируется в зависимости от его социального положения. Наряду с базовым рационом, составлявшим два хлеба в день и неопределенное количество свежего мяса, на который имел право каждый больной, член "благородного дома" получает мед, чеснок и в особенности сельдерей из-за его особых целебных свойств, солонину каждый день с кануна Нового года до Великого поста и дважды в неделю с Пасхи до конца лета. Обычный свободный получает солонину только по воскресеньям до Великого поста и вообще не получает ее после Пасхи. Сельдерей предписывается всем.

Очень строгие предписания по режиму. Не допускаются дураки, лунатики и враги. Не играются игры. Нельзя бить детей и устраивать драки. Не должно быть ни собачьего лая, ни хрюканья свиней. Больного нельзя будить внезапно, а люди не должны разговаривать через него, когда он лежит в постели. Не должно быть ни воплей, ни криков. Но все это было лишь частью обязанностей преступника, поскольку он должен был также содержать свиту своего больного на протяжении всего периода его болезни. Каждый свободный человек имел право на компанию своих людей в соответствии со своим рангом в определенных случаях, и содержание больного было одним из них. Упоминается свита в четыре и более, до восьми, человек. И, в конце концов, нарушитель [129] должен был найти человека, который выполнял бы работу больного во время его отсутствия.

Диан Кехт был ирландским богом врачевания, и второй трактат благочестиво приписывается ему. По большей части он посвящен плате врачу, и она разнится в зависимости от тяжести раны или, по другой доктрине, от величины вергельда, то есть от статуса жертвы. Интересен способ измерения раны в зернах. Имеется и любопытный список двенадцати дверей души, частей тела, раны которых в особенности тяжелы.

Этот трактат, "Суждения Диан Кехта", один из самых ранних и содержит стихотворные отрывки, датируемые, вероятно, VI веком. Недавно он был издан пр. Бинчи³⁰. Архаический обычай содержания больного устарел уже к VIII веку, ибо трактат Crith Gablach, который не мог быть написан позднее этого времени, сообщает, что теперь такой практики не существует, и продолжает описание древней процедуры в том виде, в котором мы обнаруживаем ее в Bretha Crolige ("Суждениях о лежании в крови")³¹.

В Уэльсе мы наблюдаем совершенно иную картину, и только с помощью ирландских источников можно выявить в валлийских текстах следы древней кельтской системы. Ибо имеется валлийский сборник законов, который считается составленным и опубликованным в Х веке при Хьюэле Добром, в то время как в Ирландии велась просто запись древних обычаев, восходящих частично к VI или VII векам, с глоссами и поясняющими комментариями. Валлийские повести, также сообщающие нам кое-что об общественных установлениях, датируются временем не ранее XII века.

Первые рукописи валлийских законов были написаны около 1200 г., много позже того, как началось норманнское вмешательство, и мы должны учитывать престиж норманнских институтов, когда сравниваем эти тексты с ирландскими трактатами³². Во времена Хьюэла существовали тесные контакты между главным королем Уэльса и королевским домом Уэссекса. Он был частым участником Уитенагемота*; и Ассер, биограф короля Альфреда, валлиец по происхождению, проводил свое время частью при уэссекском дворе, частью у себя на родине в Диведе. Поэтому мы должны считаться с сильным англосаксонским влиянием еще до времени Хьюэла, и оно тоже не могло не отразиться на валлийских законах. [130]

Валлийские правовые рукописи распадаются на три основные "семьи", или редакции, все они предположительно основаны на первоначальном сборнике законов, составленном при Хьюэле, но содержат многочисленный дополнительный материал, введенный поздними юристами и предоставляющий интересные данные о последовательном развитии валлийского права, включая адаптацию англо-норманнских институтов. Эти редакции известны как Книга из Иорверта, Книга из Блегьюрида и Книга из Кивнерта; причем ни одна из сохранившихся рукописей не древнее XIII века, а приводимая ими информация о прежнем состоянии не всегда достоверна. Таким образом, рассказ об обстоятельствах создания и обнародования "Законов Хьюэла", который приводится во всех трех, полон анахронизмов. Первый дошедший до нас манускрипт (конец XII века) написан на латыни, но, по-видимому, является переводом более раннего валлийского текста³³.

Раздробленность страны на многочисленные маленькие королевства, которую мы наблюдаем в постримском Уэльсе V и VI веков, представляет то же положение дел, что и в Ирландии. Эти части были постепенно объединены под властью одной династии, происходящей от Кунедды, и в IX веке Родри Великий стал королем почти всего Уэльса, остававшегося валлийским на протяжении норманнского периода. После его смерти в 877 г. королевство было разделено между тремя его сыновьями: Мервином, Анараудом и Каделлом. От Анарауда происходит род Гвинедда на севере, от Хьюэла Доброго, сына Каделла, - линии Поуиса и Дехьюбарта. Это разделение на три королевства и отражено в Законах.

Ллойд в начале своего обсуждения ранних валлийских институтов говорит, что основу составляют четыре института: cenedl, tref, cantref и brenin - род, община, племя и вождь (король). Этим терминам соответствуют ирландские fine, baile, tuath, ri. Однако если первые два вполне можно приравнять друг к другу, валлийский cantref (или gwlad, более Древнее название) во многом отличается от ирландского tuath. Король в Уэльсе держал двор со всем штатом придворных с четко определенными обязанностями и правами; он отправлял правосудие и получал с этого доход в штрафах. Сам cantref и общины (вал. cymwd), на которые он разделялся, по-видимому, был поздним административным делением, возникшим после того, как прежний gwlad прекратил свое существование в качестве отдельного королевства. Ллойд говорит, что "большие гвлады, такие как Мон, Кередигион, Брихейниог, Истрад Тиви, были разделены на кантревы, маленькие гвлады, такие как Мейрионидд, Дифрин Слуйд, Буеллт, сами стали кантревами, и, таким образом, кантрев везде занял место племени в качестве единицы [131] отправления правосудия и связи между народом и короной"³⁴. Эта ситуация, вероятно, возникла после установления разделения на три королевства.

У каждого кантрева был свой суд, и на юге его составляло древнее собрание свободных. Это собрание могло даже осуждать действия короля и, по dedfryd gwlad, "суждению народа", объявлять его правление деспотическим. Оно также сохраняло обычную юридическую власть суда. Но в Гвинедде и Поуисе при каждой общине состоял профессиональный судья, а свободные, сидевшие по обе стороны короля в качестве консультантов суда, были простым пережитком и не носили судебных функций. Судя по всему, не было фиксированного места сбора, и таким образом, суд мог собираться там, где это было наиболее удобно.

Хотя обычное право, основанное на кровной мести, прослеживается в законе о galanas или возмещении за убийство, в Уэльсе понимание правонарушений как преступлений против государства имело весьма развитые формы. За тяжкие преступления обычным наказанием был штраф размером в 12 коров, dirwy (ирл. dire); за менее тяжкие преступления штраф составлял три коровы. Эти штрафы выплачивались королю, а не пострадавшей стороне. Свидетельскими показаниями по большей части служили, как и в Ирландии, клятвы, приносимые обеими сторонами в обвинение и в опровержение, причем обвиняемый должен был представить свидетелей, приносивших клятву в том, что обвиняемый невиновен. Наряду с судом общины, или кантрева, существовал верховный суд, разбиравший дела, касавшиеся короля и его дома. Младшие суды также были при maer, или сенешале, и при canghellor. Более того, отдельные суды были у епископа и аббата. Закон и процедура разбирательства были одинаковы для всех этих судов.

Три главы Книги из Иорверта посвящены убийству, поджогу и воровству соответственно, и они сохраняют некоторые черты прежнего обычного права. Наказание за убийство, galanas, варьируется в зависимости от статуса жертвы и выплачивается роду (или отцу и матери). Также выплачивалась цена чести (gwynebwerth), и если штраф не выплачивался полностью, убийца мог быть безнаказанно убит. В этом сохраняется что-то от древней кровной мести. Выплата цены чести в дополнение к штрафу согласуется с ирландским обычаем и должна быть одного с ним происхождения. Различия степеней ответственности в случаях воровства или поджога сходны с ирландским правом, однако эти вопросы выходят за рамки нашей компетенции и должны освещаться экспертами истории права.

Королевская власть сохранялась в Уэльсе до конца его независимости. К Х веку существовало три королевства: Гвинедд на севере с королевской [132] резиденцией в Аберфрау на острове Англси, Дехьюбарт на юге со столицей в Диневуре и Поуис на востоке со столицей в Пенгверне (Шрусбери)³⁵. У короля, согласно сводам законов, был большой двор и многочисленные служащие. Он назначал судей, и правосудие отправлялось от его имени. Однако все это, по-видимому, было заимствовано из англосаксонской Англии. В Мабиногион и из некоторых технических терминов в сводах законов можно увидеть следы древней кельтской системы. Например, слово alltud, "чужестранец" (букв. "из другого племени"), показывает, что до образования системы трех королевств первоначальной единицей населения был tud (ирл. tuath), как и в Ирландии. Как в Ирландии, зафиксированы род из четырех поколений и родовая собственность на землю. Также из одного источника, вероятно, происходят и обычай воспитанничества (cyfaillt "друг".= ирл. comaltae "молочный брат"), и система поручительства.

Можно привести одну любопытную иллюстрацию того, как в валлийских текстах в скрытом виде сохраняется древний обычай. Мы уже обсуждали ирландский закон о наложении ареста на имущество, и этот арест обычно налагался на движимое имущество, то есть скот. Земля не могла быть затронута, так как она принадлежала всему роду. Однако если человек выдвигал притязания на землю - если он был несправедливо лишен своей доли,- тогда он мог формально вступить во владение ею с помощью архаической процедуры (tellach). Было три "вступления" с фиксированными интервалами: в каждом из трех случаев претендент приходил с все возрастающим количеством свидетелей и скота. На третий раз они оставались на земле всю ночь, а истец зажигал костер. Затем, если владелец земли все еще отказывался участвовать в судебном разбирательстве, собственность на землю переходила истцу³⁶.

Действие по вступлению в собственность на землю в валлийском праве представляет собой совершенно иную картину. Истец предстает перед судом, который назначает дату слушания дела. Извещается фактический владелец. Обе стороны представлены адвокатами, и существует регулярная судебная процедура. В этом случае перед нами сравнительно современный процесс судебного разбирательства, в то время как ирландская форма является конвенциализованным методом насильственного захвата.

Однако валлийские тексты фиксируют другой легальный способ заявления своих прав на землю, а именно разожжение огня в очаге предков (dadannudd). Очевидно, это был устаревший обычай, не ясный для самих правоведов; но он служит свидетельством использования в прошлом древнего кельтского обычного права³⁷. [133]

Ирландские саги больше рассказывают о жизни простого народа, чем валлийские Мабиногион. Среди свободных людей наиболее ревностно охраняемой собственностью была честь, которая ценилась больше жизни.

В саге об "Изгнании сыновей Уснеха" Дейрдре взывает к чести Найси, и он не может отказать ей в просьбе похитить ее. Его братья пытаются отговорить Найси, но когда они узнают, что это дело чести, они обещают его поддержать. Точно так же в саге "Пир в Дун-на-Гед" оскорбление, нанесенное Конгалу на пиру, привело к битве при Мойре. Самым важным пунктом в правовом статусе каждого свободного человека является его "цена чести"³⁸, и от нее зависит размер возмещений за причиненный ему ущерб.

Честь знатного человека, даже короля, находилась под угрозой сатиры (аег) поэта, которой чрезвычайно боялись. Отказ выполнить просьбу поэта или соответствующим образом вознаградить его за поэму мог повлечь за собой сочинение сатиры, и в сагах поэтическая сатира могла даже лишить человека человеческого облика. Требования поэтов и готовность остальных согласиться с ними, какова бы ни была цена, являются навязчиво повторяющейся темой.

Слово, обозначающее формальную просьбу поэта,- ailges (ail, "упрек", ges, "просьба"). Слово ges, geis (мн. ч. gessa) приобрело особое значение "табу, запрета" и выражает идею, знакомую всем нам в простой форме суеверного избегания определенных действий или обстоятельств. Однако в раннем ирландском обществе гейс обладал огромным значением, хотя его сложно определить. Он мог налагаться на звание, например на короля, или на место, или на вещь: гейсом для каждого было повернуться к Эмайн Махе левой стороной колесницы; свои гейсы могут быть у копья или меча³⁹. Однако в обычном случае это были ограничения, налагаемые на отдельного индивида. Для Фотада Канайнне был гейс пить эль, если при нем не было голов убитых. Для Кухулина ("Пса Куланна") есть собачье мясо, а для Конайре, отцом которого была птица, охотиться на птиц; однако у Конайре было много других гейсов, и он погиб, нарушив их⁴⁰. Древний трактат о гейсах королей Ирландии содержит некоторые любопытные условия. Для короля Тары гейс был находиться в постели на восходе на равнине Тары, или отправляться в среду на Маг Брег, или путешествовать по Маг Куилинн после захода солнца. Король Лейнстера не мог находиться девять дней на Маг Куаланн, ехать через Белах Дуйблинне в понедельник или спать между Дублином и рекой Доддер. Король Коннахта не мог объезжать кругом Круахана в праздник Самайн. Король Ульстера не мог есть мясо быка Дайре мак Дайре, он не мог пить воду [134] из реки Бо Немид между зарей и сумерками. Это только некоторые из гейсов, так как их семь для королей Тары и пять для всех остальных королей⁴¹.

Короли и знать жили в обнесенных оградой земляных укреплениях (dun или raith), внутри которых находилось несколько деревянных строений. Возле укрепления находилась лужайка (faithche), вероятно, служившая домашним выгоном.
Многочисленные саги описывают пиры ирландцев. "Повесть о кабане Мак-Дато", "Пир у Брикрена", "Пир в Дун-на-Гед"; а в Лейнстерской Книге мы находим описание и даже план пиршественного зала в Таре, в котором расписаны места, закрепленные за гостями, и части туши, подаваемые им. Хотя эти источники и не историчны в строгом смысле, они говорят о том, что воспринималось средневековой ирландской аудиторией как традиция.

В обычный рацион входили хлеб и каша, но на пирах подавались телятина и свинина, а также пиво (coirm). Также подавался мед (mid), a в особых случаях и вино. Главная трапеза проходила вечером. В центре королевского пиршественного зала горел очаг, а над ним находился котел. Рога для питья наполнялись пивом из бочонков. Гости располагались на ложах (imdae), расставленных рядами от стены к очагу. Почетные места рядом с королем распределялись в соответствии со статусом пирующих.

В саге "Пир в Дун-на-Гед" (XI век?) говорится, что, когда верховным королем был король из южных Уи Нейллов, король Коннахта находился по его правую руку, а когда верховным королем был король из северных Уи Нейллов, по его правую руку располагался король Ульстера, а король Коннахта - по левую. В "Битве при Маг Рат", более ранней саге, приводится несколько иное и более подробное описание: Верховный король сидит в середине зала, король Мунстера справа от него в южном конце, король Ульстера слева в северном конце, король Коннахта за ним на запад и король Лейнстера перед ним на восток. В этом случае короли занимают места в соответствии с их географическим расположением, однако мы сомневаемся, имело ли когда-либо место такое собрание гостей.

Мужчины и женщины носили leine, льняную нательную рубашку, шаг, короткую тунику, а на них надевался шерстяной плащ (brat), закреплявшийся брошью (deig), зачастую служившей драгоценным украшением. Кольца и браслеты изготовлялись из золота, серебра и электрума (finnruine).

Вооружение воина составляли щит (sciath), меч (claideb) и копье (gae, sleg); упоминаются и другие виды оружия, такие как bir, foga, копья [135] меньших размеров, и manafs, тяжелое, по словам 0'Курри, колющее оружие.

В том что касается способов ведения войны, саги Ульстерского цикла сохраняют традицию, хорошо соответствующую описаниям галльских обычаев, которые приводятся античными авторами. Воины выезжают в бой на колесницах. Часто упоминаются вызовы на поединок и обезглавливание убитого противника. Тогда, как и позже, самым распространенным поводом для сражения служили угоны скота.

В исторические времена, если древние героические обычаи уже и устарели, вооружение и доспехи во многом оставались теми же до нашествия викингов, которое предъявило к ним новые требования и ввело новые его виды. Однако со времен О'Курри и Джойса не было проведено всестороннего изучения этого вопроса.

Основными занятиями знати были охота и угон скота. Дома они слушали поэмы филидов и бардов и повести рассказчиков. Обычным развлечением были настольные игры. Чаще всего упоминается игра фидхелл (валл. gwyddbwyll), "знание дерева", а другими играми были brandub, "черный ворон", и buanfach, "длительный бой". О фидхелле нам известно только то, что играющие делали ставки и что на доске, разделенной на белые и черные квадраты, было два набора фигур.

Дети играли в мяч; игра иногда называется ain phuill - "загнать в яму". В "Похищении Быка из Куальнге" говорится, что у каждого игрока был мяч, и одна сторона нападала, а другая защищала ворота попеременно.

Год разделялся на два периода по шесть месяцев праздниками Бельтан или Кетхамайн (1 мая) и Самайн (1 ноября), и оба эти периода равным образом разделялись праздниками Лугназад (1 августа) и Оймелк или Имболг (1 февраля). Первое название содержит слово, обозначающее "огонь" (tene, то есть "огонь Бела"?), и существует традиция, согласно которой в этот день друиды прогоняли скот меж двух костров для защиты от болезней⁴². Второй праздник, Самайн, был самым крупным праздником в году, вероятно праздником урожая. Это слово может означать "конец лета", но это не точно⁴³. Лугназад означает "праздник Луга", а Оймелк, скорее всего, "овечье молоко", то есть название сезона ягнения.

Основной чертой как валлийского, так и ирландского общества является его сельскохозяйственный характер. Не было городов и даже деревень в английском смысле слова. Городская цивилизация оставалась чуждой островным кельтам, пока она не была навязана им завоевателями. После отвода римских легионов из Британии бритты покинули города и лагеря и вернулись к своему сельскому образу жизни. [136] В Ирландии, даже после норманнского нашествия, города были норманнскими крепостями, в которые не допускались ирландцы. Древние города, Дублин, Уотерфорд и Лимерик, были построены викингами; более поздние, такие как Трим, Килкенни и Клонмел,- норманнами. Город, с его рынком, с корпоративными правами и обязанностями, был чужд кельтскому обществу. Первые ирландские монеты были отчеканены для Сихтрика III Дублинского в конце Х века. Хьюэл Добрый первым из королей начал чеканить монету в Уэльсе. До норманнского нашествия в Ирландии не было своей монеты. Торговля осуществлялась путем обмена, стоимость определялась количеством голов скота, а главным местом торговли были народные собрания, в Ирландии oenach, давшие свое имя современной ирландской скотоводческой ярмарке. Валлийские законы определяют сумму штрафа в деньгах, так как они относятся к позднему времени, но сохраняют и воспоминания о прежней практике. Закон гласит: ar warthec у telyt pob tal gynt, "прежде все выплачивали скотом"⁴⁴. В Ирландии даже поздние комментаторы продолжали вести счет в головах скота долгое время после норманнского вторжения, когда уже были введены деньги. Но в действительности ирландцы не без труда перешли к денежной системе, поскольку сделки иногда заключались не в деньгах, а в унциях золота и серебра даже в XVI веке⁴⁵.

Этот консервативный характер островного кельтского общества вызывает особый интерес, а кое-что от него сохраняется и до сих пор, Сельская местность Уэльса и Ирландии с ее разбросанными фермами и чересполосицей даже сегодня отражает древнее деревенское установление, когда владельцем земли был весь клан. Эванс в своем "Наследии Ирландцев" и Аренсберг в "Ирландском Крестьянине" показали, по крайней мере для Ирландии, сколь медленно проникают перемены в эту среду. [137]

ГЛАВА 6.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: