Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Образ истории по Марксу: трехуровневая реконструкция




Образ истории, как и остальная часть наследия Маркса, претерпел существенные трансформации в результате деятельности поколений его интерпретаторов и последователей. Марксисты поразному использовали проделанную им реконструкцию исторического процесса. Многочисленные версии исторического материализма, составляющие широкий спектр от «догматического марксизма» Сталина (1879-1953) до «активной интерпретации» Грамши (1891-1937), всегда обращались к авторитету Маркса в качестве первоисточника, даже если их версии резко отличались друг от друга, были взаимно несовместимы, а иногда и прямо противоположны. По словам Стивена Лукеса, «марксистская традиция является не монолитным единством, а сферой соревнования» (250; 2).

Метатеоретический взгляд на непростую судьбу теории Маркса позволяет проследить ее в двух ответвлениях.

Большинство исследователей (особенно критики или противники) Маркса утверждают, что его теория исторического материализма внутренне несостоятельна. Отмечаются противоречия между работами «молодого» и «зрелого» Маркса, между отдельными положениями теории, подчеркивается двойственность подходов, применяемых им к анализу социальной жизни и истории. Такую интерпретацию можно назвать «враждебной».

Но существует также альтернативное, «симпатизирующее объяснение». Девизом для него можно взять ироническое высказывание Р. Арона: «Если бы не было миллионов марксистов, не возникло бы и вопроса о том, каковы были главные идеи Маркса» (25; 1, 145). Такая интерпретация ставит под сомнение многие упреки, адресованные Марксу. Действительно, разве нельзя предположить, что часть из тех ошибок, которые приписывают Марксу, на самом деле принадлежит не ему, а его последователям? Может быть, это именно они однобоко освещали проблему,- а сам Маркс был приверженцем синтетического, многомерного взгляда на общество? И разве не выхватывали из его учения позднейшие теоретики, в угоду собственным представлениям.о реальности, одну из его сторон, касающуюся либо процессов и структур, либо индивидуальных действий, тогда как Маркс рассматривал их не как взаимоисключающие альтернативы, а как дополняющие друг друга факторы? То, что сторонники «враждебного объяснения» называют противоречиями и трактуют как недостаток, авторы «симпатизирующей интерпретации» называют многомерностью и считают это главным достижением Маркса, сумевшего предвидеть гораздо более позднюю эволюцию социологической теории к единому многогранному образу социального мира.

Реконструкция исторического материализма, которую я собираюсь представить в этой главе, будет лишь одной из многих интерпретаций Маркса в русле «симпатизирующего подхода».

Я исхожу из того, что в итоге своей многолетней работы Маркс предложил органически целостный взгляд на историю, создал грандиозное интеллектуальное поле для исследований в самых разных направлениях, причем содержательный «вес» его вклада не имеет себе равных и потенциально адресован самым разным аудиториям.

Мое основное положение заключается в том, что исторический материализм является многомерной теорией, разработанной на трех различных уровнях: всемирно-историческом, социальноструктурном и индивидуальном. Иначе говоря, исторический

материализм включает три взаимосвязанных частных теории: теорию общественно-экономических формаций на высшем уровне; теорию классовой борьбы на среднем уровне; и теорию человеческого индивида-личности («человеческого бытия»), если использовать выражение Маркса) на нижнем уровне. Они не только имеют дело с разными материальными субъектами, не только размещаются в разных местах его сочинений, но и сформулированы на разных языках. В одних случаях (таковы, например, фрагменты теории классов и теории личности) используется конкретно-эмпирический язык, с помощью которого Маркс описывает феномены, наблюдаемые более или менее непосредственно: людей, их активность, формируемые ими группы, продукты их труда и т.д. Примеры подобных конкретно-эмпирических рассуждений можно найти в работах «Классовая борьба во Франции» (1850), «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» (1852), «Гражданская война во Франции» (1871) и в некоторых других. Но вскоре, опираясь на эмпирическую реальность, он отваживается искать ее механизмы или «законы движения», причем место эмпирического языка занимают абстрактно-теоретические рассуждения. Основное содержание его работ (например, теория общественноэкономических формаций, большие фрагменты теории классов и некоторые части теории «бытия человека» и отчуждения) включает рассуждения подобного рода, где главные концепции не имеют непосредственных, прямых ссылок на эмпирию, но являются конструкциями, моделями, идеализациями, полезными для организующего опыта. На этом уровне речь идет не о людях или группах, а о «прибавочном продукте», «производственных отношениях», «экономическом базисе», «надстройке», «классовом сознании», «объективном классовом интересе», «классе для себя», «отчуждении», «материализации» и т.д. «Капитал» (1867), «Немецкая идеология» (1846), «К критике политической экономии» (1859) - примеры именно такого стиля мышления.

Три теории, которые мы выделили, составляют прочно сколоченное, иерархическое здание. Они связаны отношениями интерпретации (сверху вниз) и отношениями аггрегации (снизу вверх). Если спускаться по ступенькам этого здания, то можно обнаружить, что теории нижнего уровня объясняют механизмы процессов, протекающих на верхних уровнях, - они дают более конкретную эмпирическую интерпретацию требований, выдвигаемых там. Поднимаясь по ступеням, можно заметить, что теории верхнего уровня описывают объединяющие эффекты процессов, идущих на нижних уровнях, обобщая их ненамеренные и зачастую неосознанные результаты.

Объяснением механизма изменений общественно-экономических формаций служит теория социальных классов. Например, общее положение о неизбежном самоуничтожении капитализма наполняется «эмпирической плотью» путем введения механизма обнищания и мобилизации рабочего класса, которые заканчиваются его выступлением в антикапиталистической революции. Раймон Арон так комментирует эту мысль: «Механизм самоуничтожения капитализма является социологическим и действует через поведение социальных групп» (25; 1, 174). Но, в свою очередь, причины, по которым классы возникают и борются друг с другом, могут быть найдены лишь на нижнем уровне, в теории индивидов-личностей и их действий. Именно эта теория приписывает человеческим существам определенные свойства, «энергию», надежды и объясняет, почему, сталкиваясь с отчуждением и лишениями, они с готовностью поднимаются на революционные действия. Если мы пойдем мысленно снизу вверх, то снова станут видимыми три ступени: освободительные усилия отчужденных индивидов подталкивают их к объединению на основе сходства их экономических интересов, в результате чего возникают классы. Высшей точкой нарастающей, усиливающейся борьбы между классами является социальная революция, которая приводит к смене всей общественно-экономической формации.

Давайте проследим применение такой тройственной теоретической конструкции ко всем основным областям социальной динамики. Во-первых, существуют три видения будущего, к которому движутся общества, три финальных состояния, которые берутся в качестве критерия прогресса. На всемирно-историческом уровне Маркс прогнозировал возникновение коммунизма, т. е. полного изобилия экономических товаров, поддерживаемого взрывным развитием «производительных сил» (технологий), уничтожением частной собственности и отмиранием государства. На социально-структурном уровне он предсказывал установление бесклассового общества, реализующего принцип «каждому по потребностям». На уровне индивидуальных действий он надеялся на ликвидацию полного отчуждения членов общества, т. е. на достижение полной свободы: негативной («свобода от...»), освобождающей от всех структурных сдерживающих связей, и позитивной («свобода для...»), позволяющей формировать социальную организацию и институты в соответствии с собственной волей.

Аналогично этому существуют три курса, которым следуют социальные изменения, три направления, по которым расширяющаяся спираль как модель движения общества реализует себя в истории. На всемирно-историческом уровне движение идет от

общественной (общинной) собственности и примитивных форм самоуправления через частную собственность и политическое правление к коммунистической экономике и политическому равенству, «свободной ассоциации свободных производителей». На социально-структурном уровне - от доклассового сообщества через разделенное на классы общество к бесклассовому обществу. На уровне индивидуальных действий - от примитивной спонтанности через отчуждение и овеществление к неотчужденности, эмансипации и свободе.

Кроме того, существуют три понятия революции, отражающие кардинальные качественные изменения в ходе истории. На всемирно-историческом уровне - это фундаментальные преобразования всей общественно-экономической формации; на социокультурном - замена правящего класса противостоящим ему, бесправным классом; на уровне индивидуальных действий - массовые коллективные акции, в которых интересы (в первую очередь экономические) одних преобладают над интересами других.

Понятие «интерес» также имеет три значения. На всемирноисторическом уровне системные интересы имеют объективную природу и зависят от их места в общественно-экономической формации, в системе производства. На социокультурном уровне классовые интересы начинают восприниматься как субъективные, и их осознание преобразуется в классовое сознание. На уровне индивидуальных действий интересы означают намерения, мотивации, личные цели (среди них высшие цели - экономические).

Существует также триединый диалектический механизм изменений, коренящийся во внутренне присущих напряженности, давлении и возможности революции. На всемирно-историческом уровне - это объективные противоречия между компонентами («сегментами») общественно-экономической формации; на социокультурном уровне - это конфликт классов, развивающийся по схеме: от объективных классовых противоречий через осознание классового антагонизма и классовой ненависти к открытой классовой борьбе и революционному взрыву; на уровне индивидуальных действий - творческий порыв (толчок), сковываемый естественными или социальными обстоятельствами, постоянными попытками противостоять таким порывам, которые в конце концов приводят к усилению контроля человека над природной и социальной средой.

Наконец, существуют три типа (модели) причинной детерминации, действующие на разных уровнях. Ответ на важный вопрос, являются социальные изменения необходимыми или случайными, полностью обусловленными или отчасти стихийными,

законченными или открытыми, зависит от теоретического уровня, на котором он ставится. Так, на всемирно-историческом уровне Маркс признавал наличие устойчивого детерминизма. Всемирно-исторический процесс рассматривался им как необратимый, проходящий определенные, в принципе одни и те же стадии и неизбежно ведущий к утверждению коммунизма. На социокультурном уровне детерминизм значительно ослабевает. Классы предпринимают коллективные действия, руководствуясь своими экономическими интересами, стремясь утвердить или защитить себя. Они могут недостаточно осознавать свои интересы, могут ошибаться в их определении. Иногда их вводят в заблуждение и обманом подталкивают к действиям безответственные лидеры, демагоги, провокаторы. Во всех этих случаях классы действуют вопреки собственным экономическим интересам. На уровне индивидуальных действий всегда имеет место изрядная доля волюнтаризма, свободы выбора, спонтанности решений, обусловленности и случайности. Действия непредопределены. В принципе каждая личность может действовать против своих экономических интересов. Некоторые так и делают, принимая во внимание другие соображения (например, эмоциональные, традиционалистские, идеологические). Однако в целом люди рациональны, и их экономические расчеты обеспечивают базовые предпосылки формирования их намерений, мотиваций и целей. Таким образом, несмотря на то, что каждая личность в отдельности может недостаточно четко осознавать смысл своих действий, все же в массе, в коллективных действиях экономический детерминизм преобладает. Каждый свободен выбирать, но можно точно предсказать, какой выбор предпочтет большинство.

Итак, Маркс считал, что исторические изменения постепенно распространяются на все три уровня. Этот процесс начинается на самом нижнем уровне - там, где сосредоточена движущая сила всех социальных и исторических сдвигов. Каждая личность есть свободный субъект, принимающий собственные решения. Но в своих действиях люди должны учитывать структурные условия, в которых они находятся. Чаще всего в расчет принимаются экономические интересы, которые объединяют индивидов в социальные классы. Для защиты своих экономических интересов они начинают классовую борьбу. Прогрессивные классы, чьи интересы направлены на развитие «производительных сил» (современных технологий), побеждают и устанавливают новые формы производства. Так завершается фундаментальная трансформация всего общества, т. е. социальная революция. Затем вся история повторяется.

Такова упрощенная картина, и ее надо теперь наполнить деталями, реконструируя основные идеи Маркса применительно ко всем трем уровням.

Уровень индивидуальных действий: теория «бытия человека»

Базовым онтологическим основанием общества являются индивиды. Это общее положение роднит Маркса с большинством социальных мыслителей, рассматривающих индивидов в качестве отправной точки социальной теории. «Предпосылки, с которых мы начинаем, - писал он, - это действительные индивиды, их деятельность и материальные условия их жизни, как те, которые они находят уже готовыми, так и те, которые созданы их собственной деятельностью. Таким образом, предпосылки эти можно установить чисто эмпирическим путем» (цит. по: 258; 127128).

Здесь рассуждения на уровне «здравого смысла» заканчиваются и предлагается в высшей степени оригинальная концепция индивида. Главное в ней заключается в том, что человеческая природа характеризуется не постоянным набором универсальных свойств, а отношениями людей к окружающему их природному и социальному миру, т. е., иначе говоря, она производна от данных отношений. Сугубо человеческие способы включения в окружающий мир универсальны и постоянны, но их форма может варьировать, благодаря чему достигается историческое и культурное разнообразие. Относительность человеческой природы универсальна, субстантивна, исторична и идиосинкразична. На мой взгляд, знаменитый шестой тезис о Фейербахе в данном случае вполне уместен, «...сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений»* (278; 29). Современный комментатор понимает этот тезис следующим образом: «Суть в том, что, конечно, человеческая природа не то свойство, которое сродни эгоизму «экономического человека», она кроется в отношениях между людьми» (378; 95).

Маркс определял человеческую природу с помощью двух типов отношений. (Для облегчения дальнейшего обсуждения я буду называть их «участие» и «творчество».) Характеризуя первый, он сконцентрировал внимание на отношениях человека с другими

* Марксово «Ensemble» современные переводчики чаще переводят не «совокупность», а «ансамбль». (Ред.)

людьми («социальные отношения» в прямом смысле). Но они могут быть расширены за счет гармоничного включения в мир природы. На это Маркс обращал особое внимание, характеризуя второй тип. Но опять-таки и данный аспект может быть расширен за счет личностного отношения к другим людям* и социальным объектам, что выражается, например, в стремлении к изменениям, согласию с другими, в реформировании социальных организаций, создании новых групп и т.д. Так участие и творчество обнаруживаются в двух контекстах человеческой жизни: социальном (другие люди) и естественном (объекты).

Ввиду того, что Маркс особо подчеркивал отношения участия, его концепция является не психологической, а социологической. Вообще существует всеобщее заблуждение относительно того, что сосредоточение внимания на индивиде составляет исключительную прерогативу психологии, поэтому было бы ошибкой считать, будто Маркс пренебрегал изучением индивида. Дело в том, что индивид может рассматриваться с разных точек зрения. Для психолога индивид как таковой - главный предмет исследования, и в центре внимания оказывается личность в ее когнитивном, эмоциональном, волевом, мотивационном аспектах. Для социолога предметной областью служат специфические надындивидуальные или межиндивидуальные проявления: взаимодействие, социальные отношения, социальные коллективы, сообщества, группы и т.д. Таким образом, для социологии индивид является предметом анализа только в контексте его вплетенности в более широкую социальную ткань. С социологической точки зрения индивидуальная воля рассматривается как абстрактный, одномерный «срез» личности: участник социальных действий и отношений; партнер в социальном взаимодействии; член социального коллектива или группы; носитель определенной социальной позиции; исполнитель социальной роли. Следовательно, для социологии человеческая природа ограничивается способностями деятеля, партнера, участника, члена коллектива, облеченного обязанностями, или исполнителя.

Прямые доказательства социологического подхода Маркса к изучению индивидов можно найти в его многочисленных высказываниях о том, что люди (капиталисты, крестьяне, пролетарии) интересуют его лишь как представители социальных классов (члены определенных специфических групп), или как воплощение экономических категорий (как лица, занимающие определенные

* Автор использует здесь понятие «Attitude», т. е. психологическая установка, что существенно для понимания этого фрагмента. (Ред.)

позиции в системе производства и распределения) или исторических тенденций (носители более широкого исторического процесса). Маркс неоднократно подчеркивал равную ценность и человека, и общества. Не существует личности вне общества; каждый индивид бесчисленными связями и взаимозависимостями связан с другими людьми, иными словами, социальные связи произрастают из человеческой природы. «Человек..., - писал Маркс, - не только животное, которому свойственно общение, но животное, которое только в обществе и может обособляться. Производство обособленного одиночки вне общества... - такая же бессмыслица, как развитие языка совместно живущих и разговаривающих между собой индивидов» (276; 17-18).

Социологический подход в еще большей степени предполагает изучение различных видов человеческой деятельности. Специально направляемая активность формирует социальную деятельность; взаимно ориентированная и координированная активность составляет взаимодействие; постоянная, регулярная активность vis-a-vis двух персон вовлекает личности в социальные отношения; активность, при помощи которой устанавливаются связи с другими людьми (в том числе дистанция или враждебность), делает индивида членом социальной группы; уникальный набор деятельностей, видов активности определяет социальную позицию (например, род занятий) или ограничивает социальную роль. Для реализации этих типов активности индивиды должны обладать специфическими способностями, умениями, мастерством, талантами. «Анализ социальных действий может начаться с модели, а затем с вопроса, какой вид деятелей для этого нужен» (194). Другими словами, свойства того или иного действия вытекают из свойств чисто человеческой активности активности участия. Это положение очень четко подметил Грамши: «Можно сказать, что человек в сущности своей является «политическим», поскольку благодаря активности по преобразованию и постоянному побуждению других людей он реализует свою «человечность», свою «человеческую природу» (161; 360).

Второй тип чисто человеческого отношения к окружающему («творчество»), как не трудно заметить, также формируется благодаря специфической активности. В творчестве индивиды выражают свою внутреннюю «мощь», способности, таланты, производя объекты, в которых утверждают себя, раскрывают свой потенциал. Человек воспроизводит себя не только интеллектуально, в сознании, но и деятельностно, в реальности. Тем самым у него появляется возможность взглянуть на свой образ в мире, который он сам создал (258; 142).

Маркс отчетливо сознавал, что именно свойства человеческой деятельности могут быть ключом к разгадке природы человека; он рассматривал людей как прекрасных актеров (344; 139). Маркс четко заявил, что сущность индивидов заключается в том, как они выражают свою жизнь (279; 64). Он развивал эту мысль далее, подчеркивая, что характер человеческого вида определяет свободная сознательная деятельность (277; 1, 553). И здесь он снова явно перефразировал Гегеля, для которого «Разум, или Дух, - нечто отдельное от его деятельности, его природа проявляется только в ней и существует до тех пор, пока проявляется таким образом» (329; 63). Как замечает современный комментатор, «по Марксу, человеческое существо выражает себя в деятельности такого вида, т. е. качества и объема, который присущ лишь человеческой деятельности» (320; 84).

То, что деятельность - это первичное измерение человеческого существования, в еще большей степени подчеркивали представители «деятельностного марксизма». На вопрос: «Что есть человек?», Грамши отвечал: «Мы подразумеваем под этим то, чем стал человек, т. е. может ли он управлять своей судьбой, может ли «сделать себя», создать собственную жизнь? Мы, таким образом, уверены, что человек есть процесс, точнее, процесс своих действий» (161; 351).

Рассмотрим, какое содержание вкладывал Маркс в понятие «деятельность».

1. Деятельность имеет осознанный и целенаправленный характер, Она описывается в понятиях «средства - цели». Энгельс развивал это положение так: «... в истории общества действуют люди, одаренные сознанием, поступающие обдуманно или под влиянием страсти, стремящиеся к определенным целям. Здесь ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели» (278; 622).

2. Деятельность человека включают в себя, если использовать выражение Рома Харре, «рефлективный мониторинг» (181). Маркс утверждал, что животное непосредственно идентифицируется со своей жизнедеятельностью, не отделяя себя от нее, тогда как деятельность человека является объектом его воли и сознания. Сознательная жизнедеятельность человека принципиально отличается от активной деятельности животного» (277; 1, 533).

3. Прежде чем действовать, человек обдумывает, планирует то, как и что он будет делать. «... самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове» (274; 1,174).

4. Согласно Марксу, человек отличается от животного «не только тем, что изменяет форму того, что дано природой: в том, что дано природой, он осуществляет в то же время и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю» (274; 1, 174).

5. Деятельность человека активна, она направлена на то, чтобы изменить мир природы или других людей, создать нечто новое. Для Маркса труд есть творческая активность par excellence (по преимуществу).

6. Деятельность коллективна, всегда связана с другими людьми, ориентирована на них, зависит от них, координируется и сталкивается с ними и т.д. «Всякое производство, - писал Маркс, - есть присвоение индивидом предметов природы в пределах определенной общественной формы и посредством нее» (275; 230). Данная характеристика может быть распространена на всю человеческую деятельность.

Для того чтобы действовать подобным образом, человек-деятель (действующий индивид) должен обладать рядом способностей, умений, навыков. Одним удается контролировать действия, другие ограничиваются сохранением некоторой самостоятельности перед лицом внешнего давления, т. е. давления со стороны окружающих. И здесь решающее значение имеют такие качества, как стремление к новшествам, ориентация на социум, вполне совмещающиеся с целостностью личности, определенным уровнем ее независимости, непоследовательности, спонтанности, т.е. «способности действовать иным образом» (147). Все эти свойства и составляют Марксову модель (образ) «природы человека» как прирожденных задатков (потенциальных способностей) к типично человеческому действию.

Актуализация потенциальных способностей в действии влияет на сами эти способности.

Создавая «очеловеченный мир» из естественного окружения и формируя образцы социальной организации, исходя из случайных контактов с другими, люди также меняются, обогащают и совершенствуют самих себя: свои знания, способности, умения, возможности. Творчество становится в определенном смысле самосозиданием. Джон Пламенац рассматривает Маркса как образец ученого, который разделял

ту идею, что человек творит себя сам, т. е. развивает способности, присущие его виду, в процессе жизни и работы вместе с другими людьми, формирует представления о мире и самом себе. «Человеческое» в человеке - это, скорее, достигаемое, нежели естественное условие (279; III, 34).

Такая интерпретация подтверждается многочисленными высказываниями Маркса, например, таким: «Воздействуя... на внешнюю природу и изменяя ее», человек «в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в последней способности и подчиняет игру этих сил своей собственной власти» (274; 1,173).

Все эти черты человеческой деятельности и человеческой природы наиболее сильно проявляются в процессе труда. Таков лейтмотив рассуждений Дьердя Лукача, который рассматривает труд как «модель всей социальной практики, всего человеческого поведения» (247; 11-1; 67). Маркс определял труд как фундаментальную, специфически человеческую деятельность, «жизненную активность», необходимую для выживания, воспроизводства и эволюции человеческого общества и направленную на покорение и присвоение природы, как сумму усилий, посредством которых люди модифицируют, преобразуют природу, адаптируя ее к своим потребностям.

Маркс рассматривал труд как процесс, совершающийся между человеком и природой. Человек по своему усмотрению, «своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой. Веществу природы он сам противостоит как сила природы. Для того чтобы присвоить вещество природы в известной форме, пригодной для его собственной жизни, он приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки и ноги, голову и пальцы» (цит. по: 258; 148).

Лукач отмечает, что труд не следует относить непосредственно к природе человека; он сам может влиять на других людей (т. е. научая их, организуя и создавая цель), производя «полезные ценности» только в виде конечного опосредованного результата (247; 11-1; 67).

Но какова бы ни была специфическая форма труда, он четко включает в себя две взаимосвязанные характеристики: творчество и участие. С одной стороны, труд есть объективация в продукте человеческой «мощи» и способностей, с другой стороны, он всегда имеет место в определенном социальном контексте - кооперативном, конкурентном или авторитарном. Для Лукача решающим компонентом труда являются «телеологические предположения», а в комплексной форме производства - протяженная цепь подобных «предположений». Он имеет в виду соподчиненность или последовательность предусматриваемых заранее действий, необходимых для достижения цели или осуществления проекта. Отсюда берут свое происхождение языковые понятия,

символы, поскольку они являются проекциями действий в сжатой форме, - действий, которые актуализируют определенные потенциалы человеческой ориентации в отношении природы и социального окружения (трансформирование, преобразование, завоевание, управление и т.д.). Труд, в свою очередь, влияет на работника, улучшая его способности и «мощь» для дальнейшей деятельности, направленной на его самосозидание. Такой труд, считает Пламенац, есть «деятельность, которая помогает сформировать агента так же, как и предмет, над которым он работает. Лишь через работу человек приходит к пониманию себя и управлению собой, получает образ самого себя» (329; 118). Или, если выразить то же самое философским языком, «субъект, по мнению Маркса, формирует объект, но истинно и обратное - объект формирует субъект» (374; 169).

Не случайно, Маркс в теории отчуждения, рассматривая разрушение человеческой природы, начинал с отчуждения человека от процесса труда и лишь затем, обобщая картину, распространил это отчуждение на все проявления «Розовой природы человека». В классовом обществе «рабочий становится отчужденным от собственной деятельности и от продукта, который производит. Его собственная деятельность не воспринимается более как принадлежащая ему, и продукт его труда более не принадлежит ему» (202; 43). Это свойство труда охватывает все сферы человеческой жизни. Рисуя картину классового общества, Маркс представил ее как в искаженном зеркале, поскольку это общество, с точки зрения человеческой природы, имеет исключительно патологический характер, даже если в действительности человеческая природа все еще доминирует.

Отчуждение извращает отношения, связывающие человека с природой и с социальным окружением, разрушает творчество и участие. Человек утрачивает свое творческое начало, поскольку производительная жизнь превращается просто в средство поддержки индивидуального существования рабочего (277; 1, 553). Работник не утверждает себя в процессе труда; он отрицает себя, чувствует себя несчастным, а не счастливым, не проявляет свободной игры физических и интеллектуальных сил, но умерщвляет свою плоть и разрушает сознание. Он больше не участвует в свободной кооперированной ассоциации, напротив, становится изолированным, отстраненным от других людей и враждебным им - отчужденным от своих товарищей. Так отчуждение приводит к усилению социоцентрических импульсов (тема эгоизма, атомизации), недостатку творчества (тема монотонности) и, как следствие, к отказу от управления деятельностью (тема пассив 217

ности), отречению от автономии (тема овеществления, фетишизации удобств и т.д.). Короче, налицо упадок потенций человеческого Рода. Человеческая природа становится бесчеловечной.

Как полагает Эрих Фромм, Маркс считал, что человеку свойствен «принцип движения». Этот принцип не следует понимать механически, речь идет о движущей силе человека - его творческой энергии. Человеческая страсть, для Маркса, - это «сущностная мощь человека, энергично стремящегося к своему объекту» (137; 30). Дж. Макмэтри рассуждает аналогичным образом. По его мнению,

больше всего в концепции Маркса поражает генерирующая сила, которую он вкладывает в человека. Собственная природа постоянно побуждает человека к активности, подталкивает к живому материальному выражению, подлинно человеческой формой которого является неотчужденный труд, или производительная деятельность, что сродни творческому искусству (260; 35-36).

Я бы назвал этот фундаментальный механизм «человеческой тенденцией к трансценденции и самотрансценденции»: к преодолению ограничений, противостоянию давлению, борьбе с врагами, к пересечению границ, прорыву барьеров (как внешних, так и внутренних, накладываемых ограниченными человеческими свойствами) посредством интенсивной деятельности. Благодаря этому механизму начинается человеческая история, и именно он заставляет ее продолжаться далее.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных