Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Глава 5. Терзания дракона.




 

И снова осень. Первое сентября. Наверно поэтому деревья почти всё ещё зелены, а солнце нещадно припекает. Видимо лето ещё не осознало, что пора отступить. Солнце уже клонится к закату, но молодой мужчина, вальяжно сидевший в большом кресле, совсем не замечал этого. Может быть оттого, что портьеры на окнах были наглухо задвинуты, а может быть оттого, что он был глубоко погружён в свои мысли. Один только взгляд случайного зрителя, брошенный на мужчину, сказал бы о многом. Он был красив. Утончённые, можно сказать изысканные, черты лица, не портили даже слегка нахмуренные брови. Хотя иногда, на несколько мгновений, они разглаживались и уступали место явно не свойственной улыбке, чуть затронувшей тонкие губы. Время от времени он запускал тонкие белые пальцы в волосы цвета платины, что, однако, не мешало им снова возвращаться в свой первоначальный, нетронутый вид. Вся его одежда, а именно чёрный строгий костюм и белоснежная шёлковая сорочка, говорили о том, что мужчина собирается на какой-нибудь торжественный приём в «высшем обществе» или же вернулся с него. Но никому и в голову не придёт, что это самая, что ни на есть, повседневная одежда. Чтобы объяснить сей феномен, достаточно было лишь чуть тщательней посмотреть на его руки. Большие красивые перстни, казались слишком тяжёлыми, но именно они и говорили о том, что сидящий в кресле мужчина был старшим рода, богат, знатен и женат. На небольшом столике возле кресла стояла едва начатая бутылка коньяка, а рядом с ней на треть наполненный бокал. Примерно раз в десять минут, как будто вспомнив о чём-то важном, мужчина приоткрывал глаза и делал маленький глоток, после чего возвращался к своему первоначальному занятию, а именно снова погружался в воспоминания.

«…Очередное первое сентября без неё. О, Мерлин, как же я по ней скучаю. Куда она пропала? Не может быть, чтобы она погибла. Кто угодно, только не она. В ней было столько жизни. Всегда. Сколько я помню её. Вот она сидит на табурете под распределительной шляпой, а в глазах любопытство и какой-то азарт. Вот на втором курсе она с презрением говорит, что «Никто в Гриффиндоре не покупал себе места и бла-бла-бла», а потом эти её слёзы. Я ведь очень обидел её тогда. А её пощёчина на третьем курсе? Каково это, а? Мне, Драко Люциусу Малфою, чистокровному идиоту до мозга костей, зарядила маглорождённая девчонка. А потом этот бал. Кто бы мог подумать, что за этим гадким утёнком скрывалась такая очаровательная лебедь. Я долго не мог поверить, что это мне не снится, хотя потом она мне действительно снилась. Тогда на её лице можно было прочитать все самые радостные эмоции. А как она танцевала, она просто вся отдавалась танцу, одновременно наслаждаясь им. Вряд ли тогда она задумывалась над тем, какое впечатление она произвела почти на всех присутствующих парней. В ней было столько чистоты и невинности. Год от года она становилась всё очаровательней, не теряя их. Наверно, потому что её эту очаровательность замечали все, кроме её самой. Как она мило ругалась со своими дружками, наивно пологая, что все остальные парни тянутся к её знаниям, а не к её румяным щёчкам и соблазнительным изгибам девичьей фигурки. Да я сам лично был готов разорвать любого, кто кинет на неё похотливый взгляд, не говоря уже о тех, кто пытался заговорить или дотронуться до руки, как бы невзначай. Все слизеринки как одна завидовали ей. Тому, что она могла свободно и непринуждённо улыбаться. Искренне смеяться над шутками друзей и переживать за них же, когда мы в очередной раз «выясняли отношения», а потом «дружно коротали вечера» в Больничном крыле. Она приходила навещать их, заботливо поправляла подушки и одеяла, строго отчитывала, а потом нежно брала за руку и желала скорого выздоровления. Никто из наших ни за что бы не позволил себе даже самую малость из этого. А я бы много отдал за то, чтобы она хоть раз подошла, заботливо положила на лоб свою маленькую теплую ладошку и спросила, как я себя чувствую. Да за один только взгляд, которыми она одаривала Поттера или Уизли, брошенный в мою сторону, я бы бросил всё на свете и стиснул её в объятиях. Но нет, она никогда не смотрела на меня так, только со злостью, а иногда просто равнодушно, как на пустое место.

А потом Выпускной бал. Никто и не сомневался, что её диплом будет с одними «превосходно», ведь она как-никак лучшая ученица за последние 150 лет. Лучшая всегда и во всём. Вот и на балу она была самой прекрасной. Она была похожа на сказочную фею. В том платье она была достойна и короля. Какое ей дело до какого-то «Слизеринского принца» и до того, что у него сердце разрывалось, когда очередной кавалер кружил её в танце. Как же я испугался, когда она вдруг исчезла из зала. Неужели какой-то озабоченный выпускник, воспользовался её наивностью и увёл. Тогда, проклиная себя за невнимательность, я бросился её искать. Глупо конечно, это же всё равно, что искать снитч в запретном лесу. Как обезумевший я метался по замку, заглядывая во все кабинеты и ниши. И каково было моё удивление, когда я обнаружил её медленно шагающей в сторону библиотеки. Она обнимала себя руками, отчего у меня было отчаянное желание подойти и обнять её. Библиотека, конечно же, была закрыта, но это нисколько не смутило её, она стояла, положив руки на дверь и что-то шептала, я не слышал слов, а потом развернулась и пошла обратно. Я еле-еле успел спрятаться за гобеленом, и она прошла мимо, не заметив меня. А я опять пошёл за ней, как привидение, как тень. Было очень странно, что она не свернула в коридор, из которого можно было быстро добраться в Большой зал, а пошла дальше, в темноту, неужели она этого не заметила. И вот она шла, такая милая, такая хрупкая, было видно, что ей холодно и очень хотелось подойти и накинуть ей на плечи свой пиджак. И тогда я решил, точнее это было как наваждение, что должен её поцеловать, хотя бы раз ощутить вкус её губ. Здесь, посреди тёмного коридора. Один поцелуй. Пусть она не поймёт, что это был я, но лучше так, чем потом мучиться оттого, что не попытался. Я никогда не верил в судьбу, всегда считая, что человек сам творит её, но как иначе, как ни знак свыше, можно было назвать, что она остановилась, как будто ожидая меня, а потом… Почему она не оттолкнула меня? Гриффиндорское любопытство или что-то другое? Я не стал тратить время на то, чтобы разобраться с этим, я наслаждался её губами. Нежными и такими сладкими. Конечно же, был немного удивлён, когда она ответила на поцелуй, а через секунду горячая волна накрыла меня с головой, я уже почти не соображал что делаю. В тот момент для меня существовала только она, трепетавшая в моих руках. Лишь боязнь того, что я сделаю ей больно, оставляла меня на поверхности сознания, но когда она коснулась моей щеки, все попытки рассудка достучаться до меня потерпели сокрушительное поражение, мной владело только сердце. Я как во сне помню её прикосновения. Робкие, но настойчивые. Нежность её кожи. Это были самые лучшие минуты в моей жизни. Лишь только утром, когда забрезжил рассвет, я осознал что натворил. Она была рядом, доверчиво прижимаясь во сне. Губы, опухшие от поцелуев, изгибались в едва заметной улыбке. Она была прекрасна. Но она никогда не простит меня, если узнает. А может я просто боялся. Сейчас я даже уже не помню чего, но тогда я сбежал, как последний трус, не в силах дождаться её пробуждения. По пути в подземелья меня преследовал образ спящей в первых лучах солнца богини. Но все мои счастливые мысли оборвала сидевшая в гостиной Астория. По-видимому, она не спала всю ночь и ждала меня. В тот момент я никого не хотел видеть, а тем более её, ведь я знал, что отец прочил мне её в жёны. Но ещё не являясь даже невестой, она закатила мне скандал, когда увидела меня со взъерошенными волосами и в расстёгнутой рубашке. Галстук лежал в кармане, точнее, я думал, что он там лежит. Тогда я впервые увидел Асторию в такой истерике, когда, вместо подаренной ей специально для Выпускного бала бабочки, я достал из кармана… чёрные шёлковые трусики. Сознание вновь живо предоставило видение очаровательной нимфы с разметавшимися по подушке волосами. Мне даже стало жаль себя. Но я должен был держать себя в руках. Жалость недостойна Малфоя. Также как любовь, дружба, сострадание и прочие гриффиндорские штучки. Одному Мерлину известно, как мне было тяжело, когда я столкнулся с ней перед Большим залом. Ведь только она так очаровательно могла врезаться в меня. Мне потребовались все мои силы, чтобы удержаться и не сжать её в объятьях. И не нашёл же ничего лучше, как снова нагрубить ей. Ночь любви и несколько мгновений ненависти – то, что я получил от неё перед войной. В следующий раз я видел её осенью. Какого чёрта она оказалась в замке моей «драгоценной» тётушки и почему она так странно смотрела на меня. Если она обо всём догадалась, то почему не убила меня там на месте. Глупая девчонка, стояла и смотрела на меня, как на боггарта. И почему Поттер и Уизли вечно таскали её за собой. Почему в её замечательную умную головку не приходила светлая мысль о том, чтобы не совать свой очаровательный носик в логово Пожирателей, а сидеть в уютном кресле перед горящим камином. И ей приятно и мне спокойней. Ведь у меня сердце чуть не разорвалось, когда я увидел, как Долохов кинул в неё Круциатусом. Очнулся я тогда уже в своей комнате. Почти три месяца я терзался мыслями о том, что не знаю, что с ней. Эта глупая война! Кому она была нужна? Только Лорду и его идеям «о высшем благе для магического сообщества». Какая пафосная чушь. Но он-то сам сидел в тёплой норке, а вокруг светлые и тёмные уничтожали друг друга. Я помню, что последней каплей моего терпения была смерть отца. Именно тогда я решил перебраться на сторону светлых или, как они себя называли, Ордена Феникса. Название явно Дамблдор придумывал. Мантикору ему под мантию. Только раз удостоил меня ответом, что жива моя девочка. Да, впрочем, я и не настаивал, ведь самое главное, что жива. Жива и физически невредима, но с огромной раной на месте её когда-то чистой и невинной души. Такой я снова увидел её. Увидел и ужаснулся. Что с ней сделала война. С моим маленьким чистым ангелом. Когда все праздновали победу, она сидела на грязном полу и просила прощения у убитых. Просила прощения! Одна оплакивала их всех. Даже меня и мою никчёмную жизнь. И кто бы мог подумать, что она знала о том, что было год назад. Знала и была рада тому, что я всё-таки жив. Но нет же! Мне надо было все испортить. Вот она – сущность Малфоя. А потом ещё и этот рыжий. И чего ему не сиделось со своим шрамоголовым дружком-героем. Тогда я снова потерял её. Навсегда. А это как ни прискорбно – очень долго…»

Неизвестно, сколько бы ещё он сидел так, если бы на пороге комнаты не появилась женщина. На первый взгляд ей было около тридцати лет, но если немного присмотреться, становилось очевидным, что на самом деле ей никак не больше 25-ти. Ни тёмное строгое, явно дорогое, платье, ни волосы, собранные в тугую причёску, так что ни один случайный волосок не выбьется, ни пронзительно-ледяной взгляд голубых глаз, ни опущенные вниз углы её узких, ярко накрашенных губ, больше похожих на шрам, не могли столь сильно, как ей хотелось бы, скрыть возраст.

- Дорогой, я вернулась, - её голос прозвучал слишком резко и холодно, без каких-либо намёков на радость от созерцания «дорогого» мужа.

- А ты куда-то выходила? – не открывая глаз и не поворачивая головы, устало проговорил Драко.

- Я ещё за завтраком говорила тебе, что собиралась проведать сестру. Ги уже заметно подрос, с тех пор как я видела его в последний раз. Дафна сказала…

- Мерлин, избавь меня от бредней этой клуши.

- Не смей так говорить о моей сестре, - в голосе женщины послышались стальные ноты негодования.

- Я в своём доме и буду говорить всё, что хочу, Астория, - голос Малфоя тоже заметно похолодел, хотя он по-прежнему не открывал глаз.

- Ну да, конечно, говорить – это всё что тебе остаётся.

- Что ты имеешь в виду? – мужчина, наконец, открыл глаза и повернул голову в сторону, стоящей на пороге, жены.

- А то, что половина магической Англии шепчется у тебя за спиной по поводу всё ещё отсутвующего наследника. И главной причиной считается то, что самый красивый и, несмотря на то, что не свободный, но от этого не менее желанный, мужчина, попросту гнилой изнутри. Хотя, по моему мнению, если бы он чаще проводил ночи в постели с женой, то… - звонкая пощёчина не дала женщине договорить. Её муж, кипя от ярости, стоял рядом. Его серые глаза метали молнии, и казалось, что ещё мгновение и тяжёлый шелк платья вспыхнет, а его обладательница превратится в горстку пепла. Испугавшись, Астория попятилась. Конечно, у них и раньше возникали различные ссоры, в частности по вопросу о наследнике, но ещё ни разу Драко не был в таком гневе. Сегодня он впервые поднял на неё руку. Ударил, как последний магл. И от этого стало ещё страшней.

- Как ты посмела даже заикнуться об этом? Я не позволю ни тебе, ни кому-либо ещё не то чтобы говорить, даже думать так обо мне. И если я ещё раз услышу в своём доме даже намёки на эти грязные сплетни, ты очень пожалеешь о том, что именно ты моя жена, Астория - тихим голосом процедил Малфой, а через каких-то несколько мгновений его лицо снова приняло безразличную маску, как будто не было никакой семейной сцены.- Немедленно иди в свою комнату, ужинать будешь там же.

Сдерживая подступившие слёзы, ведь она не плакала с детства, Астория выбежала из комнаты. Залпом выпив остатки коньяка, Драко тоже покинул гостиную. Злость на жену немного прошла, ведь в каком-то смысле она была права. Хотя всё равно не имела никакого права так говорить о нём, но и он тоже хорош. Конечно, ему нелегко было признавать это. Ведь «Малфой всегда прав!», а она тоже Малфой.

Пройдя по коридору, он на несколько секунд задержался у портрета отца. Тот лишь презрительно взглянул на сына и демонстративно отвернулся. Драко знал, что отец никогда не простит ему предательства Лорду, но с другой стороны, какое ему дело, что думает какой-то там портрет. Тряхнув головой, он пошёл дальше. Дойдя до комнаты жены, Малфой остановился, и уже было коснулся ручки двери, как вдруг, резко развернувшись, пошёл обратно. Не сбавляя шага, он прошёл по тому же коридору с портретом отца, на сей раз даже не удостоив его внимания, и скрылся за дверью кабинета.

- Тинки!

Посередине комнаты возник эльф и тут же склонился в низком поклоне:

- Тинки ждёт приказа, хозяин.

- Принеси мне кофе, живо!

Эльф исчез и через несколько секунд вновь появился, держа в руках серебряный поднос, на котором стояли дымящийся кофейник, чашка, сахарница, сливки и вазочка с печеньем. Эльф знал, что хозяин имел обыкновение выпивать не одну чашечку кофе и каждую по-разному. Поставив поднос на стол, он с поклоном исчез.

Малфой быстро налил и выпил одну чашку кофе, налил вторую и, добавив немного сахара, выпил уже несколько медленнее и, наконец, налил третью, добавил сахар и сливки и, сделав только один глоток, поставил чашку на стол.

Почему его жена не может забеременеть? Ведь они женаты уже почти пять лет. Семейный колдомедик, осматривает их несколько раз в год и каждый раз утверждает, что никаких препятствий для зачатия нет. Нарцисса лишь устало разводит руками. Сам Драко появился на свет через год после их свадьбы с отцом. Не может же быть, что на нём прервётся великий род Малфоев. Неужели он действительно «гнилой изнутри» как считают сплетники? Нет! Такие мысли не достойны Малфоя – «Малфой всегда уверен в себе». Сделав ещё глоток кофе, он повернулся к семейному древу, нарисованному на стене и занимавшее её всю. Вот он самый первый Малфой – Маттиас. Его жена Гвендолин и сын Мабуз. Жена Мабуза – Араминта и сын Валентайн. Его жена Албертина и сын Аверай и так далее. Проскочив несколько столетий и поколений Драко подошёл к самым последним Малфоям. Абракас и Аудреанна – родители отца. Люциус и Нарцисса – сын Драко. Его жена Астория. Детей нет.

Драко подошёл к стене и прикрыл рукой имя жены. Да, он не любил её, мало того, в последнее время она вызывала у него раздражение. Но всё это он всегда старательно прикрывал под вежливо-радушно-и-какой-нибудь-ещё маской. «Малфой никогда не показывает своих эмоций». Но сегодня Астория перешла всякие границы, и на несколько секунд он потерял голову.

- Где ты, Грейнджер? Где ты, когда ты так нужна мне? – закрыв глаза и прислонившись головой к своему имени на стене, прошептал Драко.

Если бы кто-нибудь в эту минуту зашёл в кабинет, то он явно бы различил небольшую зелёную веточку, отходящую от имени последнего Малфоя. Именно от его имени, а не от союза Драко-Астория. Но так как никто не зашёл, а сам Драко стоял, закрыв глаза, то никто эту веточку и не увидел. Да и она немедленно исчезла, стоило мужчине открыть глаза и отойти от стены.

- Тинки!

- Тинки ждёт приказа, хозяин.

- Подавай ужин в малой столовой, предупреди Леди. Молодая Леди будет ужинать у себя.

Примерно через 10 минут эльф доложил об ужине. Малфой, бросив последний взгляд на древо, вышел из кабинета и направился в сторону малой столовой. Хотя малой она была только применительно к этому замку. На самом деле это был огромный зал с не менее огромным обеденным столом, за которым могло за один раз уместиться, по крайней мере, человек пятьдесят. Но сегодня стол был сервирован всего на двоих. Не дожидаясь пока спустится мать, Драко сел за стол и налил себе стакан воды. Есть не особенно хотелось. Когда же спустилась Нарцисса, то она с удивлением обнаружила сына, одного сидящего за столом и задумчиво крутящего тонкими пальцами стакан с водой. Его жена очень редко пропускала ужин, только по очень уважительной причине, например, когда она ужинала у родителей. Во всех остальных случаях, она всегда сидела по правую руку от мужа.

- Добрый вечер, сын, - сказала Нарцисса.

- Добрый вечер, мама, - Драко, как подобает воспитанному отпрыску благородного семейства, тут же встал и, быстро обогнув стол, отодвинул для матери стул. - Астория сегодня ужинает у себя, ей нездоровится. Она просто немного переутомилась, - добавил он, предупреждая вопрос матери.

«Они опять поссорились» - подумала про себя Нарцисса, а вслух сказала:

- Возможно это не моё дело, но не слишком ли часто твоя жена в последнее время переутомляется? Я думаю, тебе нужно быть к ней немного более снисходительным, она очень переживает по поводу наследника.

- Куда ещё более снисходительным? Она имеет всё, что хочет. Делает всё, что хочет. Бывает везде, где хочет.

- Но ведь она женщина и переживает…

- Она прежде всего Малфой и моя жена, - Драко, казалось не заметил как перебил мать.

- Ты прав, но даже это не даёт тебе права вести себя, как эгоист. Ваша..хм, проблема.. касается вас обоих. Возможно, что тебя даже больше чем её.

- Что?? – Малфой не посмел допустить даже мысли о том, что в отсутствии наследника может быть его вина. Несмотря на то, что на дворе был уже 21 век в волшебном мире, особенно среди чистокровных волшебников, всё ещё царил патриархат. – Только не говори мне, что ты тоже веришь всем этим слухам.

- Каким слухам, сынок?

- Тем, что я… А в прочем не важно. Извини, но у меня совсем пропал аппетит. Я пойду к себе. Спокойной ночи, мама, - Драко бросил салфетку на стол и быстро вышел из столовой.

- Спокойной ночи, Драко, - тихо проговорила Нарцисса, вслед уходящему сыну.

Но пожелания матери не оправдались, у Малфоя была очень даже не спокойная ночь. Практически до рассвета он крутился на кровати, никак не находя лучшего положения. В голове постоянно крутились слова сказанные женой и матерью, и его собственные воспоминания о кареглазой девушке. Заснул он только тогда, когда небо на востоке уже окрасилось первыми лучами солнца. А во сне он видел маленького мальчика с серыми глазами и светлыми волосами, совсем как у него самого. Мальчик бежал по зелёному лугу, широко расставив руки, и кричал «Папа!», а позади него, стояла женщина, её длинные тёмные волосы развевались на ветру. И хотя не было видно её лица, Драко знал, что она улыбалась.

Сон покинул Малфоя, когда солнце было уже высоко над горизонтом. Бессонная ночь дала о себе знать – раскалывалась голова, плюс ко всему он проспал половину дня. Быстро приняв душ, он вызвал эльфа и велел принести зелье от головной боли и кофе. После своеобразного завтрака, он решил прогуляться. Сегодня было воскресенье, соответственно выходной, и поэтому ничего не мешало ему воспроизвести задуманное. Причём прогуляться ему захотелось именно в Лондоне. Драко сам не мог объяснить почему. Какая-то неведомая сила тянула его туда. Поддавшись ощущениям, он аппарировал в Косой переулок.

В последние годы Малфой редко бывал тут, проводя большую часть времени на работе в Министерстве или же дома в кабинете. Ничего не изменилось, даже после войны. Все магазины вновь были открыты, но сегодня, во второй день осени, покупателей было мало. Ученики Хогвартса уехали ещё вчера, поэтому улочки были практически пусты. Побродив около часа по Косому переулку, Драко не заметил, как вышел в немагическую часть Лондона. Ноги сами несли его. Не обращая внимания на непривычный пейзаж улиц, Малфой шёл вперёд, думая о странном сне. Никогда раньше ему не снилось ничего подобного. Мальчик, его сын, очень похожий на него, и женщина, его мать. Что-то в этой женщине было очень знакомо, но как только он начинал задумываться над этим, мысль сразу ускользала. Так, погруженный в свои мысли, Драко дошёл до большого красивого парка. Несмотря на то, что был выходной день, местами стояли пустые скамейки. Многие парочки, наслаждаясь последними тёплыми днями, сидели на пледах на ещё зелёной траве. Некоторые махали какими-то странными палками, с натянутыми сетками. А невдалеке несколько мальчишек гоняли какой-то странный шар. Немного понаблюдав за странными (на его взгляд) действиями маглов и, наконец, почувствовав в ногах усталость, от несколько часовой ходьбы, Малфой опустился на скамью. Большой клён, стоявший радом, дарил приятную тень, а маленькие птички на его ветках щебетали ненавязчивую песенку. Откинувшись на спинку и подняв голову, Драко старался различить в трепещущих листьях пернатых певцов. К реальности его вернул небольшой толчок по ботинку и последовавший за ним детский голос:

- Мистер! Эй, мистер, можно я возьму назад свой мяч?

Переместив взгляд на стоящего в паре метров мальчика, Драко почувствовал, как все внутренности сжались в один маленький комок.
На него большими серыми глазами смотрел мальчик из его сна.

 







Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных