Влияние «Метрополиса» на последующие фантастические фильмы

Визуальный образ Метрополиса, вдохновленный небоскребами Нью-Йорка, стал основой шаблона, по которому выстраивали свои города многие из последующих режиссеров, работающих в том, что сейчас можно назвать традиционным ключом представления будущего, который основывается на развитии сегодняшних тенденций, на реалистичном представлении о том, как будут развиваться современные технологии. Сегодняшние небоскребы становятся еще выше, машины поднимаются в воздух, но принцип действия остается неизменным.

Город Ридли Скотта в "Бегущем по лезвию" построен примерно по такой же, как и ланговский, вертикальной структуре. Первые же кадры фильма сразу относят нас к эстетике Метрополиса. Вертикальные города, в которых люди первого сорта живут наверху, и чем ниже расположены уровни, тем более маргинальной становится атмосфера, стали общим местом в фантастической традиции.

Традиция искусственного интеллекта, робота, который начинает осознавать себя, получила широкое распространение в последующие годы, становясь движущей силой конфликта многих как литературных, так и кинематографических произведений, и Мария, созданная Ротвангом, - это один из первых значимых персонажей такого рода в кино. Она не обретает своего разума и остается лишь куклой: рабочие, сжигающие ее как своего человеческого врага осознают свою ошибку, хотя и слишком поздно. Люди вокруг наделяют ее человеческими чертами по принципу схожести - даже те, кто знают правду - и не могут полностью относиться к ней, как к неживому предмету, возможно, на неком подсознательном уровне. Она слишком похожа на человека, хотя и не обретает своего разума. Линия роботов в кино восходит к средневековым легендам, к Голему, которого люди вылепили из глины, чтобы он выполнял их требования. По словам Бернарда Шоу, робот - это "существо, лишенное оригинальности и инициативы, которое должно делать то, что ему прикажут"[30]. С этой точки зрения массы людей, в том числе рабочие Метрополиса, и те, кто бегут громить пушку в "Облике грядущего", и многие другие тоже становятся роботами. При этом носители искусственного интеллекта из "Бегущего по лезвию" безусловно человечны.

Кроме тех, кто называл Метрополис источником вдохновения, были и те, кто негативно относился к "эстетскому фильму Ланга" и стремился выстроить свою традицию, отличную от образа Метрополиса. Так, Герберт Уэллс в меморандуме к сценарию "Облика грядущего" писал о том, что фильм должен быть выполнен в ключе, максимально далеком от Метрополиса: "... вещи, здания будут огромны, это так, но они не будут чудовищны. Люди не будут рабами, не будут все на одно лицо, они станут свободными и разнообразными. Галиматью, вроде той, что мы находим в таком фильме, как „Метрополис“ Фрица Ланга с его „роботами“ — механическими рабочими, сверхнебоскребами и пр., и пр. — нужно раз и навсегда выбросить из головы перед тем, как приступить к работе над данным фильмом. Как общее правило вы должны усвоить себе, что то, что сделал Ланг в „Метрополисе“, прямо противоположно тому, чего добиваемся мы." "Облик грядущего" можно считать первым из значимых постапокалиптических фильмов, и его влияние до сих пор прослеживается в современном кинематографе. Несмотря на то, что фильм Уэллса снят меньше десятилетия спустя после Метрополиса, идейно он относится уже к следующему этапу развития как фантастического кино, так и кино как такового - помимо использования звука и цвета, в центре внимания оказывается бесконечная война, в которой человечество уничтожает само себя - один из основных мотивов послевоенной фантастики.

Если "Метрополис", вышедший через три года после "Аэлиты", еще имеет схожие с ней этические и эстетические черты, то снятый в 1965 году, через двадцать лет после войны "Альфавиль" Годара несет в себе принципиально другой посыл. Этот город будущего не знает и не стремится к Марсу и покорению космоса - он замыкается в самом себе. Им управляет компьютер «Альфа-60», аналог Большого Брата из «1984» Оруэлла. "Альфавиль" – это интеллектуальная антиутопия с элементами нуара и пародии на шпионские фильмы и на саму себя. Он характерен практически полным отсутствием специальных дорогих декораций, без которых не обходился почти ни один фантастический фильм. Годар использовал в качестве съемочной локации только что построенный новый район Парижа, принципиально далекий от старого романтического образа города.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: