Философия сознания Гилберта Райла.

Философский путь Гилберта Райла.

Гилберт Райл (1900–1976) родился в Брайтоне, обучался философии в Оксфордском университете, где затем в 1945–1968 годах работал профессором. Он был также главным редактором журнала «Mind» в 1947–1971 годах. Философия Райла малоизвестна в российской философской и интеллектуальной среде. Между тем его работы, прежде всего «Понятие сознания» (1949), относятся к классике аналитической философии XX века.

Философия сознания Гилберта Райла.

Книга «Понятие сознания» посвящена анализу логических возможностей понятий, описывающих «ментальное поведение». В обычной жизни, отмечает Райл, у нас практически не возникает трудностей с использованием таких понятий. Как правило, мы знаем, умен или глуп какой-то человек, фантазирует ли он или размышляет над математической проблемой и тому подобное. Вопросы и затруднения появляются тогда, когда, перемещаясь в теоретическую сферу, мы пытаемся понять, к какой категории можно отнести ментальные понятия и выражения. Поэтому возникает задача выявления логики использования этих понятий, определения границ их применимости, то есть задача построения в чем-то схожей с географической «карты» различных понятий, описывающих разумное поведение людей и всевозможные действия сознания.

Но чтобы выполнить эту задачу, считает философ, сначала необходимо разрушить старый и широко распространенный «официальный миф», систематически искажающий наши представления о сознании. Этот миф, по мнению Райла, восходящий к Декарту и обросший с течением времени различными дополнительными учениями вроде теории «чувственных данных», постулирует, что выражения о сознательном поведении людей свидетельствуют о существовании наряду с телесным, физическим миром иного, принципиально отличного от него мира — внутренней сцены сознания, на которой разыгрываются и взаимодействуют между собой «ментальные события».

Согласно Декарту и многочисленным его последователям в эпистемологии, психологии и в других теоретических областях, человеческое существо состоит из двух отдельных сущностей — сознания и тела. Если события телесного, физического мира пространственны и доступны внешнему интерсубъективному наблюдению, то события, происходящие в «сознании», в «душе», непространственны, не доступны публичному наблюдению и могут сознаваться и познаваться посредством внутреннего опыта или интроспекции самим обладателем сознания.

Вместе с тем сторонники этой доктрины, убежденные в том, что события и процессы телесного мира подчинены точным механическим причинным законам, предположили, что и ментальные понятия обозначают сущности, подчиняющиеся сходным по своему каузальному характеру с механическими, хотя и немеханическим — духовным законам. В результате картезианский миф стал «парамеханическим мифом»: постулированием двух изолированных миров в рамках общего каузально-механистического концептуального каркаса. А само человеческое существо предстало в критикуемой Райлом доктрине как «дух в машине».

Совершив в результате всего этого целый ряд принципиальных «категориальных ошибок», сторонники картезианского мифа оказываются перед множеством парадоксов и псевдопроблем. Как нематериальное сознание может воздействовать на материальные тела? Как оно может «наблюдать» из телесной машины окружающий мир? Такого рода вопросов невозможно избежать, но на них невозможно и ответить. Можно, конечно, ускользнуть от ответов, полагая, как это делали идеалисты, что человеческая личность есть только «дух», или, как утверждали материалисты, что он всего лишь «машина». Но Райл считает, что это не выход из положения. Нужно разрушить данный миф и признать наконец, что человеческое существо в принципе не является «духом в машине», а, скорее всего, оно есть разумное животное, способное к различным видам ментального поведения, то есть способное вести себя то разумно, то неразумно, то подражая действиям других или обучаясь этим действиям, то действуя спонтанно или творчески и тому подобное. В плане этой общей идеи Райл и предпринимает в своей книге «Понятие сознания» переинтерпретацию основных ментальных понятий — от ощущения до интеллекта и самопознания.

Трактовке сознания как особой субстанции или внутренней сцены, на которой разыгрываются ментальные события, Райл противопоставляет «диспозициональную» концепцию сознания. В ее рамках описываемые ментальными понятиями явления нужно трактовать не как внутренние, тайные процессы и события, но как предрасположенности и способности к совершению определенного рода действий, вполне доступных для внешнего наблюдения. В качестве диспозиции, доказывает Райл, можно истолковать и «знание», что особенно важно, поскольку в рамках «официальной доктрины» обычно принимается когнитивистский подход, а именно утверждается, что в основе всех ментальных актов лежат те или иные когнитивные акты, то есть определенное знание. С этой целью он вводит различие между «знанием как» и «знанием что».

Действия, описания которых включают ментальные понятия, по большей части включают в себя «знание как» — знание, как довести некое действие до его завершения, знание, как играть в шахматы, как говорить по-французски и тому подобное. Для некоторых целей, например дидактических, мы можем формулировать «знание что», то есть некую теоретического типа информацию о планировании действий, шахматных правилах или о французском языке. «Знание как», аргументирует Райл, носит диспозициональный характер. Для того чтобы удостовериться в его существовании, нам не нужно предполагать неких скрытых от всех процессов и событий на внутренней, приватной сцене сознания. Мы говорим, что некий человек знает (умеет), как читать по-французски, в том случае если его действия совпадают с теми, каких мы ожидаем от читающих по-французски, что ребенок знает, как умножать числа, если он демонстрирует это на листе бумаги, и тому подобное. Говорить, что некто «знает как», значит утверждать, что он способен к определенным действиям и его поведение в этом смысле законосообразно, то есть следует определенным правилам.

Философия сознания Райла в стремлении перевести высказывания о внутренней жизни сознания на язык внешних, доступных наблюдению действий вызывает в памяти такое психологическое направление, как бихевиоризм. Это признает и сам философ, когда в заключительной главе «Понятия сознания» пишет: «Общее направление этой книги, вне всякого сомнения, а также без обиды для меня, будет признано «бихевиористским». Хотя сам Райл отрицает, что он бихевиорист, его неприятие дуализма «души и тела» на том основании, что такой дуализм порождает образ сознания как особой нефизической субстанции, его аргументы в пользу того, что наши ментальные состояния могут анализироваться через наше поведение и отражают прежде всего предсказуемый способ поведения, заставляет несколько внимательнее присмотреться к этому вопросу. Дело в том, что с 1940-х по 1950-е годы приходится пик интереса философии к бихевиоризму, и ряд философов, среди которых наиболее известными были Витгенштейн и Куайн, стремились более конкретно применить его идеи в философии сознания.

Как известно, бихевиоризм — это психологическое направление, исходящее из того, что ментальные состояния человека идентичны наблюдаемым актам его поведения или же проявляются через его действия. Его сторонники стремились превратить психологию в строгую науку, имеющую дело лишь с объективно наблюдаемыми свойствами и характеристиками человеческой активности. Наряду с психологическим можно говорить и о философском бихевиоризме, который восходит к доводам Т. Гоббса о материальной природе ментальных состояний. Некоторые интерпретаторы считают, что в «Понятии сознания» Райл предложил современную форму философского или логического бихевиоризма. Дело в том, что Райл отстранялся от того что в современной философии сознания называют «строгим» бихевиоризмом, — от онтологической позиции, утверждающей, что нематериальных «душ» или сознаний не существует. Этот взгляд является полностью материалистическим, согласно ему человеческие существа являются лишь чрезвычайно сложными материальными устройствами, которые не обладают нематериальной душой или сознанием. «Слабая» версия философского бихевиоризма, не отрицая самого существования сознания, полагает, что ментальное не может быть описано независимо от внешне проявляющегося телесного поведения. Подобную версию Райл вполне разделяет, но главное состоит в том, что он связал подобный подход с философией языка, переведя проблему в логико-лингвистический план. Здесь важна не только доступность разумного поведения объективному внешнему наблюдению, но и то, что мы обучаемся применять для фиксации наших ментальных действий общий с другими людьми язык и интерсубъективные критерии его применения в ситуациях, вызывающих эти действия.

Философия сознания сейчас является одной из наиболее интенсивно развиваемых областей философии. Поэтому представляется, что идеи Райла привлекут внимание не только философов, но и психологов и всех, кто интересуется истоками современных подходов в этой области исследований.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: