Puc. l. Большеголовый и малоголовый ребенок. 4 страница

Следующим сообщением к этому лечению эпилепсии упражнениями мы обязаны Г. Ф. Арниму из "Особой школы-­интерната Фёренбюль": "На нашем попечении ныне около 30 страдающих припад­ками детей, с которыми мы практикуем данные Рудольфом Штайнером в его "Лечебнопедагогическом курсе" упражнения. В первую очередь упражнения с гантелями (упражнения в равновесии). Мы применяем сначала гантели точно одинаково­го веса, затем гантели с различным весом на обеих рукаx, а так­же, с помощью соответствующих креплений, на ногах, и дети проделывают при этом многообразные упражнения в движении и ходьбе. Поразительно, как слабо дети воспринимали зачастую даже грубое различие в весе. Однако эту способность в боль­шинстве случаев можно хорошо развить. Мое личное впечатле­ние: при последовательном и долговременном проведении этого мероприятия в ряде случаев возможно сокращение обычной ан­тисудорожной терапии.

Относительно расстройств в сфере отношения к жидкому элементу можно вполне ограничиться детьми, припадки у кото­рых сопровождаются тошнотой, связанной с позывами к рвоте. Здесь мы применяли, особенно наряду с плаванием, интенсив­ные приправы к пище.

Попытки дыхательных упражнений мы предпринимали с детьми, у которых наступали спонтанные состояния гипервен­тиляции. Например, мы могли наблюдать мальчика с относи­тельно тяжелыми припадками (смесь Grand-Mal с абсансами), который приводил себя с помощью гипервентиляции в некий род сумеречного состояния.

Для возбуждения теплового процесса мы в последнее время применяем наряду с теплой одеждой специальное укутывание для потения. У нескольких детей, которых мы отобрали, оказа­лось, что они совсем нe "могли" потеть, то есть потовыделение не наступало, несмотря на соответствующее тепловое воздейст­вие горячей ванной и т. п. И они этому в течение некоторого времени "учились".

Часто нелегко определить, какая из вышеуказанныx четы­рех областей у ребенка нарушена. Тогда мы стараемся приме­нять в виде опыта все четыре вида мероприятий, как это и предлагал Рудольф Штайнер. Наиболее эффективными пред­ставлялись мне до сих пор исправления в сферах нарушения равновесия и тепловых соотношений.

Для статистического подведения итогов числа недостаточно представительны. Но я сомневаюсь, можно ли с этим вообще продвинуться, ведь именно в вегетативной области и вообще, пожалуй, не только в отношении функций отдельных органов обмена веществ, но также и в отношении тонких дифференциа­ции образов припадков едва ли один ребенок может быть срав­ним с другим. Все же возникает отчетливое впечатление, что применение рекомендаций Рудольфа Штайнера, как упомянут выше, может способствовать редукции медикаментозной, анти­судорожной терапии, и необходимые затраты на эти лечебные Мероприятия безусловно окупаются. Все лечащиеся здесь дети имеют органические церебральные повреждения, и их интел­лектуальное развитие более или менее, у некоторыx в высокой степени, ограничено. И именно для их общего развития это иг­рает особенно большyю роль, насколько можно уменьшать ан­тисудорожную терапию, побочные явления которой все более отчетливы, и избегать ее малейшей передозировки."

Мысль о том, чтобы приучить эпилептика путем целена­правленных упражнений к определенным силовым соотноше­ниям его окружения, сегодня не столь непривычна, как в 1924 году, когда Р.Штайнер рекомендовал такие упражнения. На ми­ровом неврологическом конгрессе (Нью-Йорк, 1969г.) Форстер (Висконсин) сообщил, что ему удалось эпилептика, который реагировал припадками на световые и звуковые влияния, путeм многократно возрастающих визуальных или акустических раз­дражений приучить к этим влияниям, так что припадки больше нe наступали. Тренирующее лечение применяется здесь в иной области, чем было дано Рудольфом Штайнером, но принцип упражняющего лечения тот же.

VII

ДВИГАТЕЛЬНЫЕ СТЕРЕОТИПЫ

В ДЕТСКОМ ВОЗРАСТЕ

В последние десятилетия все более частым становится сво­еoбразное нарушение процесса засыпания, так называемое ноч­ное кивание головы (Jactatio capitis nocturna) у детей. Сначала одно сообщение:

11-летний ученик был приведен на прием к школьному врачу матерью. О первых годах жизни мать может сообщить мало под­робностей. Ходить начал поздно, говорить раньше, но еще раньше научился петь. Когда мать упражнялась - она скрипачка - ребе­нок, чья кроватка стояла в той же комнате и которому еще не бы­ло и года, правильно воспроизводил простые мелодии. (Таким об­разом, имеет место необычный ход развития, ибо обычно ребенок сначала учится ходить, несколько позже говорить, и значительно позже правильно воспроизводить тона.)

В год болел желтухой; кроме этого, о его развитии (в меди­цинском смысле) ничего не известно. - Охотно ест сладости, но не ест мяса. Несмотря на хорошие зубы, жует неохотно и предпочитает кашеобразную пищу.

Лежа в кроватке при выключенном свете, он начинал ритми­чески качать головкой туда-сюда и монотонно жужжать при этом. Это могло продолжаться час и более. Раньше иногда случалось, что он пробуждался среди ночи и аналогичным образом покачи­вал головой. При этом он ударялся - очевидно, не испытывая бо­ли - головой о кроватку столь сильно, что будил мать.

Родители разведены, мать работает и как скрипачка часто уезжает на гастроли. Ребенок в ее отсутствие перепоручен заботам тетки.

Данные осмотра: рост 142 см, вес 31, 6 кг, окружность головы 57 см. Ребенок скорее большеголовый с густыми черными локона­ми и мягкими, приятными чертами. Левша. Оперирована пупоч­ная грыжа. Сильное плоскостопие.

К пониманию этой своеобразной привычки, которая во все возрастающей степени наблюдается у сегодняшних детей, нас может подвести тот момент времени, в который это явление выступает: время засыпания. Это напоминает укачивание маленького ребенка матерью, которая при этом напевает колы­бельную. - Но ситуация все же весьма изменившаяся. Ребенок давно уже перерос возраст убаюкивания. Именно голова, обыч­но покоящийся полюс организма, начинает покачиваться. Переход от бодрствования ко сну, нормальным образом проте­кающий быстро и незаметно, искусственно удлиняется и, оче­видно, переживается исполненным удовольствия. У некоторых детей ритмично раскачивается не только голова, но и вся верх­няя половина тела с воздетыми руками. При этом ритмичном движении может прийти мысль о культовых танцах некоторых примитивных народностей, посредством которых участники приводят себя в своего рода дурмано-экстатическое состояние, или о подобных движениях пляшущих дервишей, также направ­ленныx на изменение состояния сознания. - Эти дети также стремятся к переживаниям, которые превосходят возможности дневного сознания, приближаются к состоянию сновидения и вызывают интенсивные ощущения. - Один молодой человек, имевший в детстве подобную привычку, рассказывал мне, что наступающее при раскачивании головы переживание опьянения было в конце столь сильным, что он прерывал движение, чтобы не забыться. Конечно, это редко бывает, что ребенок при этом настолько держал себя в руках, чтобы мог регулировать свое состояние.

Опыт склоняет выделить прежде всего две группы детей с ночным качанием головы: с одной стороны, это дети госпита­лизированные или содержащиеся в учреждениях; в детдомах это иногда приобретает эпидемический характер. Если же это, с другой стороны, выступает у детей, воспитываемых в семьях, его возникновению способствует небрежно меняющаяся чрез­мерная опека. - В обоих случаях отсутствует необходимое для развития ребенка переживание материнского тепла, чему ищет­ся компенсация в связанных с качаниями головы переживани­ях. Из холода, серости и душевной бедности окружения дети бегут в переживания раннего детства, о чем в нашем случае говорит также предпочтение каши всему прочему.

Должен, правда, сказать, что я наблюдал ночное качание головы иногда также и у детей, казавшихся не лишенными ма­теринского тепла. Речь здесь идет исключительно о большеголовых детях, о которых можно сказать, что у них динамика об­мена веществ преодолевает тенденцию головы к покою. То, что у таких детей душевно изживается как сильная склонность к фантазии, находит в этом случае также и моторное выражение в ночном качании головы.

В нашем случае может играть роль уже то, что душевно взыскательный ребенок - художественно и творчески одарен­ный - попадает во внутренне обедненную семейную ситуацию. Беседы с матерью ведут к тому, что она стремится в большей мере и более естественным образом посвящать себя своему ребенку. Но нельзя упускать из вида, что возможности общения сильно ограничены жизненным положением матери. Здесь, как это часто сегодня бывает, необходимо добиваться, чтобы там, где семья не справляется, на помощь приходила школа. Интен­сивные душевные переживания на занятиях, душевное содер­жание, домашняя атмосфера в классе - вот то, в чем нуждается ребенок. - Соответствующее медицинское сопровождение в сочетании с диетическими мероприятиями и водными процеду­рами направляют при более нежной конституции силы фанта­зии ребенка на правильный путь. Специальные лечебно-эвритмические упражнения способны прекратить качания. - Матери был дан совет читать ребенку по вечерам из "Калевалы", ее баю­кающий ритм позволяет здоровым образом встречать то, что ребе­нок стремится изживать патологически в процессе качания головы. Следующим примером в рассматриваемой области является 10-летняя ученица:

Семейный анамнез: отец также ребенком страдал "трясучкой". Мать депрессивна. Брат, годом моложе, систематически подвержен экземам, астме и сенному насморку.

Собственный анамнез: роды протекали без особенностей. Кормление грудью до 8 мес.; с 15 мес. начала ходить, с 10 говорить. Из детских болезней перенесла корь и ветрянку. - Аппетит плохой, не ест мяса. С трех лет подвержена качанию головы. Она качает головой туда-сюда, "равномерно, как часы", и гудит при этом. На вопрос, зачем она это делает, отвечает: "я тогда забываю страх". По утрам не проснувшаяся.

В предыдущей школе испытывала страх. Учительница не по­нимала и стыдила перед классом.

Данные осмотра: рост 153 см, вес 33 кг, окружность головы 51 см. Малоголовая, предельно истощенная (дефицит веса около 10 кг) девочка с острым, серым личиком, выпученными глазками, нервозным поведением. Пульс 130 (!), остальное без особенностей.

В данном случае, помимо наследственной отягченности также играет роль "недостаточная выносливость" окружения. Матери и без того было тяжело со своими проблемами, и она не могла оказать ребенку достаточной поддержки. В предыдущую школу девочка ходила с большим страхом. После переме­ны школы напряженность уменьшилась. Аппетит также улуч­шился. В день, когда ее новая учительница посетила ее семью, уснула без качаний. Это ясно указывает на то, что возникнове­ние или исчезновение этого симптома связано с тем, в какой мере приемлемым и переносимым чувствует ребенок свое чело­веческое окружение.

Подобные ритмические двигательные процессы очень час­то наблюдаются у слепых детей. Но здесь они выступают не только при засыпании, но также и в течение дня, и могут продолжаться часами. При этом временами раскачивается все тело.

"Иногда движения начинаются с относительно небольших экс­курсов и затем - как при резонансе - становятся все сильнее. Раскачивающие движения могут быть столь сильными, что кро­вать, в которой сидит ребенок, толчками перемещается по комнате. Обычно эти ритмические движения связаны с отчетливы­ми признаками удовольствия. Иногда при возрастании интен­сивности дети приходят в возбужденное состояние, при ко­тором они учащенно примечательным образом трепещут рука­ми и ногами. Такого рода фазы возбуждения могут медленно затихать, или же временами сменяться оцепенелой неподвиж­ностью, вызывающей впечатление, что дети, прислушиваясь, концентрируются на слухе. У более старших детей школьного возраста ритмическое баюканье меньше связано с признаками возбуждения, но значительно чаще с сильной, направленной вовнутрь концентрацией. У слепых маленьких детей мы можем часто наблюдать при стоянии или ходьбе ритмические раскачивания с одной ноги на другую, иногда танцеобразные враща­тельные движения. Некоторые слепые дети формируют совер­шенно необычные стереотипы, характеризующие моторику по­ведения особым образом. Особый род подобного ритмического двигательного стереотипа можно наблюдать у детей, которые ещё в состоянии воспринимать сияние света. Они часто двига­ют - очевидно, с целью создания смены света и тени - рукой с растопыренными пальцами или каким-либо предметом туда­-сюда перед глазами. Нередко ритмичное закрывание глаз тыльной стороной руки или перекрытие пучка лучей, например, солнечного луча, ритмичным движением головы."

Вышеупомянутое явление соответствует непосредственно тому, что мы уже рассматривали как "обмахивание" при опре­деленной форме эпилепсии (см. гл. VI). Здесь, как и там, имеет место акцентированное удовольствием переживание ритмичной смены света и тени. Но то, что в случае эпилептика является еще непривычным представлением - что в основе этого явле­ния лежит нарушенное отношение к свету, теперь, у почти слепых детей, очевидно!

Широкое распространение симптома качания головы у слепых детей может пролить свет на существо этого явления. У этих детей отношение к окружающему миру нарушено потому, что закрыты врата головных чувств; у других детей (госпитали­зированные дети, дети в неблагополучных семьях и т. д.) это нарушение базируется на том, что ребенок не находит в полной мере душевного контакта. Неудовлетворительно изживающий себя в окружающем мире ребенок предается ритму, возникаю­щему в его внутреннем, когда его окружает темнота: зрячий ре­бенок по ночам, слепой также и днем. Насколько обе эти кажу­щиеся столь различными формы нарушенного отношения к окружению связаны друг с другом и ведут к одинаковым по­следствиям для внутреннего переживания ребенка, явствует также из того, что качание головы у слепых детей может исчез­нуть, если контакт с окружающим миром будет восстановлен другим путем, благодаря интенсивной человеческой заботе и уходу. Г Маккензи, которому мы весьма обязаны представле­нием о двигательных стереотипах у слепых детей, приводит слу­чай, когда ритмические движения стали исчезать, как только мать начала интенсивно заниматься ребенком под врачебно-педагогическим руководством. Но когда ребенок позднее снова был представлен, было опять констатировано сильное ухудше­ние. Что произошло? Оказывается, мать между тем стала рабо­тать и не могла больше заботиться о ребенке.

У патологических - так называемых слабоумных, аутич­ных, постэнцефалитных детей - также наблюдаются подобные двигательные стереотипы. В соответствии с приобретенным теперь пониманием мы можем сказать, что здесь также должно быть нарушено отношение к окружающему миру. Часто у таких детей можно непосредственно видеть, как они вследствие рит­мических движений впадают в эйфорическое переживание своего рода промежуточного мира - уже не бодрствования, но еще не сна. Отсюда становится понятным, почему Рудольф Штайнер именно в случае таких детей подчеркивал, что их вни­мание необходимо снова и снова направлять на окружающий мир.

VШ

ИСТЕРИЧЕСКИЕ ДЕТИ

Эпилептические дети часто отличаются грубым, атлетоид­ным строением тела ("иктафинная конституция") и в своих припадках также обнаруживают тенденцию самоутверждения и преодоления трудностей. Почти противоположность этому представляют истерические дети. В типичных случаях это не­жные, грациозные, робкие, чувствительные, легко утомляющие­ся дети, которые охотно отступают, чтобы смягчить наступаю­щие трудности.

Точному понятию детской истерии, образованному Рудоль­фом Штайнером, противостоят два предрассудка, связанные в ходячем мнении со словом "истерия".

Во-первых, обозначение "истерический" приобрело прини­жающее значение и стало использоваться иногда даже как оскорбление. При этом подразумевают фальшивую самоинсценировку, самопредставление, умышленное вымогательство, бег­ство в болезнь и прочее. Но речь идет вовсе не об этом, а об объективной форме заболевания, которая может порождать со­стояния, весьма подобные перечисленным. Во-вторых, в основном берутся только лишь проявления, имеющие место у взрослых, тогда как специфическая детская форма истерии остается вне рассмотрения.

Рудольф Штайнер говорил о "душевной ранимости" исте­рических детей. Это ключевое понятие, из которого можно по­нять почти все симптомы. Когда у человека повреждена кожа на руке, скажем, имеется ссадина, он весьма опасается прика­саться к чему-либо рукой, так как это причиняет ему боль. Точно также отступает перед всяким требованием ребенок, имеющий эту душевную ранимость, поскольку любая задача причи­няет ему душевную боль.

Чтобы понять, что здесь имеется в виду под "душевной ра­нимостью", мы должны пойти в наших размышлениях несколь­ко дальше. Для человеческого развития существенно - в противоположность растительному и животному - что оно не объяснимо одними лишь биологическими данностями. Человек рас­тет не только снизу вверх, но и сверху вниз. В растущую телес­ность нисходит его духовно-душевное существо, все больше охватывая, пронизывая и формируя эту телесность. Все сильнее открывается благодаря телесному инструменту в ходе детского развития духовно-душевная индивидуальность. Мы называем это процессом инкарнации. Уже при рассмотрении эпилепсии мы говорили о том, что к полноценной инкарнации принадлежит не только пронизание собственной телесности, но также и связывание благодаря этому своего существа с физико-эфирны­ми силами окружающего мира. В то время как эпилептики этот второй шаг инкарнации - связь с окружением - совершают не полностью, истерические дети на этом втором шаге заходят слишком далеко. Они слишком интенсивно погружаются своим существом в силы окружения и в известной мере теряют себя в этом. Это как если бы кожа недостаточно отделяла их от окружения, как если бы кожа была именно "изранена" и не могла бы совершенным образом исполнять свою функцию границы тела. Правда, здесь имеется в виду душевная ранимость, и слишком "тонкая кожа" - это прежде всего образ душевного своеобразия. Но тaк же обстоит дело и на физическом плане: у этих детей нежная, мягкая, тонкая кожа, склонная к потливости, и ее слишком большая проницаемость также раскрывается в этом телесном симптоме.

В душевной области внутренняя связь с окружением сказы­вается в способности детей к отслеживанию тончайших душев­ных движений других людей. Это может вести как к чуткому и тактичному поведению, так и к тому, чтобы овладеть столь тон­ко изученным окружением и установить над ним тиранию. В припадках крика и плача, обычных для большинства таких де­тей, очень ясно выступает "выход из себя", потеря себя в окружающем мире. Эти припадки при недостаточном педагогичес­ком руководстве также могут становиться средством, которым ребенок навязывает свою волю окружению.

С другой стороны, эти дети бывают глубоко опечалены и шокированы при самом незначительном замечании или безо­бидном происшествии. Процессы восприятия - прежде всего восприятия запахов - также часто сверхчувствительны, так что, например, неприятные запахи зачастую становятся почти непереносимыми. Прекрасно выражены "душевные чувстви­тельные нити", которыми такой ребенок осязает свое окружение, в рисунке цветным карандашом (рис.14) одной шестилет­ней истерической девочки. Видна лишь схематично намеченная телесность с обильной сотканной вокруг нее штриховкой, и прежде всего длинные тонкие руки, которые как чувствитель­ные усики насекомого простираются в окружение.

Сравните это с образом (см. рис.15), который постоянно чертил с незначительными вариациями восьмилетний эпилеп­тический мальчик. Он не мог объяснить, что должны были представлять эти спонтанно возникающие рисунки. Видна зам­кнутость, жесткие контуры и как бы плененные в черепе или каком-то кожухе лучистые, солнцеподобные образования. Едва ли можно вернее выразить ситуацию пленения эпилептика.

В следующей истории болезни восьмилетней второклассни­цы отражено многое из существа истерического ре6енка:

Роды с наложением щипцов, после родов подергивания. Ребе­нок слабый, боялись, что не выживет, два месяца в детской боль­нице. Три месяца сцеженное молоко. Ходить и говорить начала с 16 месяцев.

Из детских болезней перенесла краснуху, свинку, коклюш, вет­рянку. Аппетит очень плохой, сон хороший.

Данные осмотра: крайне жалкий воробышек, предельно худо­щавая и жалкая, вес 22 кг, рост 124 см, бледный цвет лица, выпу­ченные глаза. Застенчивое, боязливое, меланхоличное, чувстви­тельное существо. Bнyтpeнние органы без особенностей, лордоз крестцового отдела позвоночника, плоскостопие. Руки и ноги словно спички, холодные и синие. Выражение лица робкое, наду­тое, часто болезненный смех. Говорит тихим, нерешительным го­лосом. Текучие длинные волосы.

Рис. 14. Рисунок истерического ребенка (цветной карандаш).

Мать характеризует ее как застенчивого, чувствительного ре­бенка. Кожа настолько чувствительна, что не выносит малейшего давления. Ступни были бы тотчас изранены обувью, если бы не были защищены лейкопластырем. Душевно заторможена и бояз­лива, среди других детей чувствует себя угнетенной. Фактически она страдает от своих товарищей по играм, так как она другая, не столь грубая, как они; поэтому она не может защищаться. - Дома же в одиночестве она может быть подчас совсем дикой, бушевать, взбираться на самые высокие деревья и т.д.

Обо всем она прежде всего думает, что она это не может. При­том она может, например, прекрасно рисовать. Мать, однако, за­мечала, что это "я не могу" выступает тогда, когда она чего-либо не хочет. Тогда она уклоняется под всякими предлогами - ей плохо, она устала и т.д.

Другие дети, несмотря на ее старческое, искушенное выраже­ние лица, за ее робкое поведение называют ее "бэби". Она также охотно уединяется ради игры с младшими детьми.

Рис. 15. Рисунок эпилептического ребенка (цв. карандаш).

Эта история болезни демонстрирует ряд характерных симп­томов, говорящих сами за себя, некоторые из которых, однако, надо подчеркнуть особо. To, что ребенок после рождения забо­лел так тяжело, что сомневались, выживет ли, может иметь са­мые разнообразные причины. У этих детей при каждом таком событии тотчас начинает действовать жизненный мотив "от­ступления"; ребенок совсем нe хочет приступать к этой своей жизни. Рудольф Штайнер сравнил происходящие при детской истерии события с процессом умирания. В самом деле, эти дети со своей слабой телесностью и бледными острыми чертами могут своими внешними проявлениями напоминать умирающих. Холодный, липкий пот, к которому склонны - но нe в описанном выше случае! - эти дети, напоминает смертный пот. - В ребячливости поведения и склонности играть с младши­ми детьми выражается отступление перед собственным возрас­том. Весьма характерен также тихий голос, которым ребенок едва достигает другого человека. При истерической немоте этот симптом усиливается до полного ухода в себя. - В болезнен­ном cмexe "душевная ранимость" находит физиогномическое выражение. - Постоянное появление также и при хорошей одаренности у всех этих детей негативного заявлении "я этого не могу" позволяет почти с достоверностью поставить диагноз. Мы понимаем такие заявления описанным вначале образом из наличия "душевной ранимости" и связанного с ней отпрядыва­ния от задач школы и жизни. - Но если ребенок нe натыкается на препятствия внешнего мира, он может позволить проявить­ся своей собственной тенденции, чтобы она могла беспрепятственно изживаться. В нашей истории болезни это проявляется в беспорядочной шаловливости и буйстве, когда девочка дома одна. - Склонность истерических детей устремляться в свое окружение отражается и в телесных симптомах; в нашем случае, например, это пристрастие к текучим длинным волосам. Два же почти обязательных симптома, свидетельствующих об "ис­течении", потливость и энурез, здесь отсутствуют.

Энурез - классический симптом. Пoслe всех переживаний, душевных ранений и болей, которые принес день, ребенок мо­жет, наконец, беспрепятственно устремиться в приятное тепло кровати. Это устремление иногда подготавливается уже в вечер­ней шаловливости ребенка перед отходом ко сну. При этом го­ворится также об истерическом торможении, ибо энурез ведь физиологичен в раннем детстве. Наблюдается также, что дети на нежелательные или шокирующие переживания дня - на­пример, на нового воспитателя - реагируют повышенным эну­резом. Однако меньше всего это нужно понимать как "месть" - хотя возможно и такое - но в значительно большей мере как то, что они тем сильнее "изливаются" наружу, чем сильнее перед тем уходили в себя от шокирующих переживаний.

Среди энуретиков четко различаются три распространен­ных типа. Первый - это уже описанные дети с аденоидными разрастаниями, у которых имеет место аномалия системы дыхания. - Очень распространен тип безучастных детей, которые кажутся утонувшими в своем обмене веществ. У последних энурез бывает столь чрезмерным, что они буквально "уплывают", как выражаются их родители. Эти дети выделяются жалким, "виноватым" выражением лица, сильно выпученными глазами и грязным цветом кожи. И, нако­нец, в редких случаях находят холодноуравновешенный тип, в большинстве своем это девочки мальчишеского сложения, у ко­торых энурез выступает лишь случайно и в слабой степени. Первый описанный тип иллюстрируется сообщением в главе V. Для второго типа характерен следующий случай:

Речь идет о восьмилетней второкласснице. Беременность, ро­ды и младенчество без особенностей. Ходить начала в 11 месяцев, говорить в гoд. Из детских болезней перенесла ветрянку, краснуху и коклюш. Нормальное мочеиспускание маленького ребенка без перерыва перешло в энурез. Она никогда не была вполне сухой. Энурез от 1 до 3 раз в неделю и притом в форме "потопа". Аппе­тит и сон очень хорошие, даже слишком.

Осмотр: рост 128 см., вес 27 кг. Флегматичная кругловатая де­вочка с круглым, плоским лицом и щеками, как у хомяка. Желто­ватый цвет лица при пепельных волосах. Глубокие тени под глаза­ми. Руки и ноги легко потеют. Лордоз и плоскостопие.

Дома задает тон в играх, что весьма неожиданно, так как на за­нятиях и классных собраниях никогда не выступает и действует совершенно сонно.

Во влиянии, которое оказывает этот ребенок на школьных товарищей, проявляется нечто такое, что вообще впервые пол­ностью обнаруживается лишь у взрослых истериков, а именно способность овладевать отдельными людьми или группами. В начале этой главы уже указывалось, что эта способность базиру­ется на сердечной связи с окружающим миром. Кругловатый внешний вид также расходится с типичным грациозным строе­нием телесности истерического ребенка и тяготеет уже больше к разбухшей, бесформенной телесности взрослого истерика. Примером третьего типа энуретика может служить случай че­тырнадцатилетней ученицы:

Роды протекали без осложнений. Кормление грудью недолгое. Раннее детство без особенностей. Ходить и говорить начала с 15 месяцев.

После поступления в школу была постоянно утомлена, бледна и много потела. Но подозрение на туберкулез рентгенологически подтверждено не было. Аппетит умеренный, сон "жутко глубо­кий".

Осмотр: рост 163 см., вес 48 кг. Нежная четырнадцатилетняя девушка с тонкими конечностями, с длинными прямыми белыми волосами, еще в пубертате. Светлая кожа, легко потеет. Внут­ренние органы здоровы. Плоскостопие.

Выражение лица чаще всего отсутствующее, замкнутое, и ка­жется, она к другим людям равнодушна, несмотря на то, что она внутренне очень чувствительно реагирует на свое человеческое окружение. Эта чувствительность простирается также и на телес­ную область. Она не выносит, например, испарений других людей. Она пригрозила, что выбросится из окна, если ей отрежут волосы. Энурез выступает часто, но лишь в незначительных количествах. - Во сне вся целиком соскальзывает под одеяло, которое натяги­вает до ушей. Спит в одной комнате с сестрой, но с самого начала отгородила себе ширмой отдельный угол с ночным столиком.

Глубокий сон энуретика известен. Чрезвычайно характерно также стремление прятаться под одеяло, в котором выражается потребность создать оболочку, как будто бы для компенсации тонкости кожи. Эта потребность может выражаться и в различ­ных других симптомах. Дети охотно одевают пальто или другие одежки, вообще плотно одеваются; или они устраивают - как в нашем случае - в углу, где стоит их кровать, отдельный закры­тый сектор. - Также и в душевном плане особенно сильна по­требность чувствовать себя укрытым.

Мы говорили о грубом ("атлетическом", "иктафинном") строении тела эпилептика, о ситуации плена, в которой нахо­дится его духовно-душевное; мы сказали, что у него таится от дневного света нечто такое, что должно проявиться.

У истерического ребенка мы видим в полярной противопо­ложности к этому скорее слабую телесность и отсюда склон­ность к "излиянию" духовно-душевного. При этом душевно обнаруживается многое из того, что должно было бы остаться скрытым в его внутреннем. "Подобный ребенок выступает предо мной таким образом, что в каждом деле, которым он за­нимается, я вижу его душу открытой. Его душа изливается во все, чем ребенок возле меня занимается."

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: