История изучения преобразований советскими исследователями

В исторической литературе предметом научных дискуссий стали различные аспекты изучения столыпинских реформ, начиная с неоднозначных трактовок характера и направленности реформаторской деятельности П. А. Столыпина и кончая взаимоисключающими оценками ее итогов и значения. На данном этапе, по сути дела, никто из историков не отрицает тот факт, что в качестве своей основной цели П. А. Столыпин провозгласил создание "Великой России". Однако в рамках изучения проблемы "реформы и революция" интерес к столыпинским реформам должен быть обусловлен в первую очередь тем, что направлены они были прежде всего на предотвращение новой революции.

При освещении советскими историками столыпинской аграрной реформы акцентировалось внимание на раскрытии ее консервативности и ограниченности, антикрестьянской направленности и помещичьей самодержавной сущности. Отмечалось, что реформа ускорила развитие капитализма в помещичьем и крестьянском хозяйстве, но не привела к завершению буржуазных аграрных преобразований. Соответствующие выводы основываются на анализе значительного конкретно-исторического материала. Однако целый ряд аспектов в истории реформы не получил надлежащего и обоснованного освещения.

Среди критиков деятельности П. А. Столыпина особое место занимают работы В. И. Ленина. Ленинские ярлыки: вешатель, крепостник, реакционер, слепой и послушный слуга самодержавия и т.п.^[12] легли в основу советской историографии, посвященной столыпинской реформе. Но, несмотря на это, признавалось, что объективно столыпинская «конституция» и аграрная политика делала шаг к преобразованиям России в буржуазную монархию; отмечался также прогрессивный потенциал реформ.

Советские историки уделяли значительное внимание столыпинской аграрной реформе^[13]. Позволим себе солидаризоваться с мнением И. Д. Ковальченко, который сделал следующий вывод о советской историографии столыпинской аграрной реформы: «Во-первых, чаще всего столыпинская реформа рассматривалась как таковая, без учета того, что в России буржуазное аграрное развитие шло двумя путями — буржуазно-помещичьим и буржуазно-крестьянским, и реформа, направленная на утверждение первого из этих путей, была вслед за революцией 1905-1907 гг. кульминационным моментом в борьбе за утверждение того или иного из них.

Во-вторых, при показе ускоряющего воздействия реформы на развитие сельскохозяйственного производства и социальные процессы в деревне, не раскрывался тот конкретный вклад, который вносила в это развитие реформа, ибо прогресс в аграрной сфере имел место и помимо нее.

В-третьих, нельзя признать достаточно полно раскрытыми все причины провала реформы, в частности те объективные факторы в истории аграрного развития, которые вообще исключали возможность торжества «столыпинского варианта», а те основные причины, которые анализировались в годы «перестройки», сводятся к тому, что реформаторам мешали, и им не хватило мирного времени!

В итоге оставались нераскрытыми глубинные противоречия в аграрном развитии. Представляется, что в силу указанных пробелов в научном изучении реформы и в результате поверхностного подхода к ее освещению неспециалистами в массовой печати, и получила во время "перестройки" широкое распространение трактовка «столыпинского пути» чуть ли ни как образца аграрного развития, который якобы, должен быть учтен и даже воспроизведен в трансформации аграрных отношений в деревне. Имело место не только игнорирование исторического подхода и достоверных фактов, но и конъюнктурная фальсификация важного исторического события»^[14].

Первые исследования по тематике аграрных отношений на рубеже XIX - XX вв. относятся к 20 – 30-х гг. XX в. Их авторами были М. В. Довнар-Запольский, А. Цвикевич и др. Так, в работе М. В. Довнар-Запольского «Народное хозяйство в 1863 - 1914 гг.» на основе статистического материала раскрывается постепенный процесс экономической эволюции в стране, капитализации сельского хозяйства, расслоения сельского хозяйства, штучного насаждения в крае «русского» землевладения, по мнению автора, «нездорового типа, спекулятивного»^[15]. Помещичье хозяйство также не пользовалось симпатией историка. Более того, в своих работах он упрекает царизм в нерешительности в отношении к польской шляхте.

В послевоенный период значительное внимание советские историки придавали аграрно-крестьянскому вопросу. Ему были посвящены артикулы и работы М. М. Улащика, К. И. Шабуни, А. И. Вороновой, Е. П. Лукьянова. Аграрная история была в то время самой "безопасной". Поэтому историки не концентрировали на ней внимания, стараясь обойти национальный курс самодержавия. Оценка аграрной политики велась не с национальной точки зрения, а с классовой. Это означает, что вся общественно-политическая жизнь, как и само поведение людей определялось, исключительно их интересами без учёта постоянно существующих социальных установок. В тоже время эти работы выделяет широкая база источников, большое количество статистических данных.

Значительный вклад в изучение аграрной истории края сделал К. И. Шабуня своей монографией "Аграрный вопрос и крестьянское движение в революции 1905 – 1907 гг.". В ней детально исследованы вопросы землевладения, развития капитализма в помещичьем и крестьянском хозяйствах, крестьянского движения накануне и во время революции. Анализируя работу нескольких Государственных дум и опираясь на выступления депутатов, К. И. Шабуня оценивает деятельность польских помещиков как незначительную^[16].

Политика СССР диктовала историографии ее существенное содержание, трактовку основных вопросов, освещение событий и характеристики главных персонажей; диктовала исторической науке ее идейную базу, методологию, круг используемых источников и доступной литературы, возможности публикации результатов и многое другое. Именно эта ситуация повинна прежде всего в неудачах и упущениях советской историографии, она является главной причиной неудовлетворительного состояния исследований по советской истории в целом.

Не обошел этот процесс и последнего реформатора царской России П. А. Столыпина, и все, что с ним было связано, трактовалось в советской историографии с позиции ленинской концепции, которая лежала в основе всех направлений развития исторической науки.

Каждый писатель, историк, публицист считал своим долгом при написании книги или статьи обязательно привести цитаты из сочинений В. И. Ленина (так, например, С. М. Дубровский в своём произведении «Столыпинская земельная реформа, написанной в 1963 году, каждую главу заканчивает ленинскими «постулатами»).

Советские историки уделяли значительное внимание столыпинской аграрной реформе, но представляют нам её совсем в ином свете, критикуя и как самого П. А. Столыпина, так и его аграрную реформу.

Практически все исследователи говорят о том, что Столыпин «менее всего был её автором, что главные положения реформы были выработаны ещё до появления Столыпина у власти, при нём она получила лишь своё оформление. При нём её начали проводить в жизнь». Таких позиций придерживаются и С. М. Дубровский, Е. Г. Василевский, С. М. Сидельников, П. Н. Першин, А. М. Анфимов и многие другие.

Была четко сформулирована цель аграрной реформы — создание массовой опоры царизма в деревне в лице зажиточных крестьян. «Опора на сильных» — так определялся политический смысл столыпинской аграрной реформы, рассчитанной на подведение под пошатнувшееся здание царизма новой социальной базы.

Так, С. М. Дубровский пишет: «Аграрная реформа проводилась в интересах помещиков, капиталистов и деревенских кулаков. Это было насилие сравнительно небольшого меньшинства, над основными крестьянскими массами, для того, чтобы сохранить полукрепостную земельную собственность как основу помещичьего государства, монархической власти и всю систему диктатуры помещиков-крепостников».

А. В. Шанкарин говорит, что «...реформа являлась своего рода ответом помещиков-крепостников на революции 1905-1906 гг.».

Причинами реформы, говорят Л. П. Липинский и Д. А. Батуринский, были и борьба против революции и развитие капитализма в области сельского хозяйства по прусскому пути. С. М. Дубровский повествует нам о том, что «добиваясь успокоения в стране, царское правительство приступило к проведению реформы».

Всю аграрную реформу Столыпина можно разделить на несколько этапов:

1) ломка общины, проведение землеустройства и насаждение участкового землепользования;

2) деятельность Крестьянского поземельного банка;

3) переселенческая политика;

4) итоги реформы

Такое разделение прослеживается во всех работах советских историков по данной теме.

Главное, считает Л. П. Липинский, — «уничтожить общину и создать хутора и отруба, переселить часть крестьян» и к этому, добавляет С. М. Сидельников, — «мобилизовать землевладельцев».

«Решающую роль в этом, считает Е. Г. Василевский, сыграл указ 9 ноября 1906 года, который создавал условия для разрушения общинного пользования» и, по мнению, П. В. Ефремова, «открыл возможность выхода из общины и продажи своих наделов тем из обнищавших и разорившихся общинников, которые являлись хозяевами лишь по названию». Нельзя упускать из виду и мнение В. И. Ленина, который считал, что «реформа устраняла общину и расчищала дорогу прусскому пути развития».

Что же касается столыпинского землеустройства, то, по мнению ряда авторов (таких, как Ефремов, Василевский, Ленин), им была «облагодетельствована» всего лишь одна десятая часть крестьянских хозяйств. Подавляющая часть дворов оставались «неразвёрстанными» и продолжали хозяйничать при прежних условиях. Но, в связи с недовольством крестьян землеустроительство шло медленно и не дало тех результатов, которых ожидало от него правительство.

Большую роль в проведении реформы играл и Крестьянский поземельный банк, официальная роль которого, по мнению С. М. Дубровского заключалась в «содействии крестьянам и расширении их землевладений».

По мнению П. В. Ефремова «банк — могучий насос для выкачивания из деревни прибавочной стоимости и перекачивания её основной части в карман помещиков».

Е. Г. Василевский считает, что «крестьянский банк – проводник столыпинской аграрной политики, обеспечивающий выгодную продажу помещичьих земель, с одной стороны, насаждение хуторских и отрубных хозяйств кулацкой верхушки деревни, с другой стороны».

Подводя итог деятельности крестьянского поземельного банка, все исследователи говорят о том, что он вёл к взвинчиванию цен на землю в интересах помещиков.

Другим этапом проведения аграрной реформы являлась переселенческая политика. Как отмечает С. М. Дубровский «правительство до революции 1905 г. ставило серьёзные преграды переселенческому движению, одной из причин этого были опасения, что помещики будут испытывать нужду в рабочих руках и что рабочие руки вздорожают. После 1905 г. правительство широко развернуло переселенческое движение». «Оно старалось таким образом несколько уменьшить, по мнению А. В. Шанкарина и А. М. Анфимова, «земельную тесноту» в деревне, дать возможность кулакам расширить своё землевладении за счёт уходивших из деревни переселенцев».

«Красочные плакаты с призывами к переселению, обильная пропагандистская литература, широковещательные обещания пособий и льгот, по мнению П. Н. Першина, — всё это было пущено в ход, чтобы подбить как можно больше крестьян к выселению из пределов Европейской России». «Процесс переселения, по мнению С. М. Сидельникова и Г. В. Барандова, был организован безобразно. Людей фактически везли, как скот».

Подводя итог переселенческой политики царского правительства, можно отметить, что политика определялась не заботой об обеспечении землёй безземельных и малоземельных крестьян, а исключительно политическими целями, интересами борьбы с аграрными движениями крестьян. Переселение усиливало расслоение деревни.

Очень мало советских исследователей уделяли внимания изучению агрономической помощи. Но большинство из них сделали один и тот же вывод: «Расходы на агрономическую помощь были постыдно малы».

Делая вывод по всей аграрной реформе П. А. Столыпина, можно отметить, что по мнению всех без исключения советских историков, аграрная политика потерпела крах, так как была изначально обречена, а правительство и помещики, в интерпретации советской исторической науки, осуществляя «вторую помещичью чистку земель», не смогли «окончательно превратить помещичьи хозяйства в юнкерские, а среди крестьян создать, с одной стороны, гроссбауэров, а с другой – кнехтов-батраков».

«Столыпинское решение аграрного вопроса, по мнению Е. Г. Василевского,не только не избавило крестьян от гнёта отработок, нищеты, но, напротив, ещё более ухудшило положение крестьянства». «Прусский путь аграрного развития, говорит С. М. Дубровский, потерпел фиаско». Крах «столыпинской чистки», по мысли Ленина, проявился как в экономическом, так и в политическом плане. В последнем случае она не оправдала надежд на предотвращение революции, не обеспечила успокоение и не создала новую социальную опору самодержавию; в экономическом плане – «усилия царизма, – считал он, – на последней, оставшейся ему арене, арене приспособления к буржуазному развитию, оказываются недостаточными».

Реформа, проводившаяся путём насилия и разорения крестьянской массы в целях обогащения старых и новых помещиков, не могла разрешить аграрного вопроса: «Аграрный вопрос в России, — по словам С. М. Сидельникова, — мог быть решён только путём новой народной революции…».

Результаты столыпинских реформ, их экономическое и политическое воздействие обычно определяются на основе статистических данных о созданных хуторах и отрубах, а также о количестве человеческих жизней, принесенных в жертву для достижения правительственной цели.

В настоящее время исследователи, если не все, то большая их часть, считают, что советская историография являлась не только репрессированной, но и сама репрессировала советское общество, так как многие факты исторического процесса умалчивались, искажались, и тем самым история как наука сама выступала в роли наказателя, интеллектуального наказателя, советского общества, ибо сама историческая наука занималась фальсификацией как советской истории, так и всего исторического процесса.

При освещении советскими историками столыпинской аграрной реформы акцентировалось внимание прежде всего на раскрытии ее консервативности и ограниченности, антикрестьянской направленности и помещичьей самодержавной сущности. Следует заметить, что в настоящее время у некоторых историков и публицистов сохранился подобный взгляд на данную проблему, что еще раз доказывает сильное влияние идеологии на умы человечества и ее «долгожительство».

Таким образом, в качестве первых историков советской школы выступали тогда почти исключительно политически деятели. Сначала Ленин, который, был заинтересован в совершенно произвольной трактовке истории, подчиненной исключительно его политическим интересам. Такое положение вещей продолжалось на протяжении не менее четверти века. В результате сложилось ложное историческое сознание общества, усвоенное под влиянием пропаганды и школы не только рядовыми гражданами, но и самими политиками. Из этого сознания выпало знание больших отрезков советской истории, подлинного значения событий и общественных процессов, роли отдельных лиц.

При изучении литературы по проблеме столыпинской аграрной реформы советского периода можно выделить ряд её особенностей. Во-первых, интерес к изучению данной проблемы не ослабевал на протяжении всего рассматриваемого времени. Во-вторых, в советское время появляются работы, освещавшие проведение и результаты реформы в масштабе отдельных регионов, а не только страны в целом. В-третьих, в основу историографии этого периода положена традиционная ленинская оценка столыпинской аграрной реформы, согласно которой новая аграрная политика царизма находилась в неразрывной связи с реформой 1861 г., явилась вторым насилием над крестьянством и потерпела крах.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: