РОН ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ

С каждым днем Рон проявлял все более живой интерес к занятиям и вел себя все активнее. Видя, что ему намного легче усваивать новую информацию, родители делали более разнообразными игры и интерактивные занятия с ребенком, вводили новые, более сложные виды деятельности.

К занятиям в детской прибавилось регулярное плавание в домашнем бассейне. Это взяла на себя Нэнси: каждый день по 10-15 минут они с Роном купались в мелководной части бассейна, плескались, брызгали друг на друга водой, играли в различные водные игры. Это развлечение не только развивало физическую ловкость мальчика и давало ему новые и стимулирующие тактильные ощущения, но и помогало ему лучше узнать собственное тело. Как правило, маленький ребенок большую часть времени проводит одетым или завернутым в пеленки: у него мало возможностей внимательно изучить физическую сторону своего я. Купания голышом в бассейне помогли Рону укрепить осознание своего "Я": хотя на вербальном уровне это не проявилось, он стал более ловок физически и более активен в исследовании окружающего мира.

Словарный запас Рона увеличивался очень медленно-но все же увеличивался. После долгих уговоров и поощрений он начал использовать слова мама, папа и горячо. Теперь в его словаре было целых семь слов! Четыре слова, освоенные первыми, Рон повторял все чаще и все увереннее: скоро они стали неотъемлемой частью его поведения.

Однажды утром, встав с кроватки, Рон направился прямиком к фортепьяно. Он и раньше видел и слышал, как его мать играет на этом инструменте, однако до сих пор не проявлял к нему интереса. Теперь же начал нажимать на клавиши-сначала осторожно, одним пальчиком, потом, осмелев, принялся колотить по клавишам со всей силы. Мать не мешала ему: сидя рядом, она с радостью смотрела, как ее сын осваивает новое занятие. Он почувствовал ее присутствие и обернулся: она улыбнулась и кивнула ему-Рон улыбнулся в ответ.

Прошло полчаса. Рон заметно устал: движения его стали замедленными. Тогда Самария решила вмешаться. Подсев к пианино, она сыграла первые три ноты детской песенки "Три слепые мышки". Рон смотрел на нее, как завороженный. Снова, и снова, и снова Самария повторяла эти три ноты. Затем положила ручку Рона на клавиши. Он не двигался. Самария снова повторила простую мелодию. Немного подумав, Рон сам положил руку на клавиши, точно повторяя ее позицию, и сыграл зачин песенки-те же ноты, теми же пальцами, точно так, как показала ему мать.

С каждым днем Рон узнавал что-то новое. Барри и Самария были счастливы-и не подозревали, что за поворотом их поджидает драматическое испытание.

На шестнадцатой неделе занятий Кауфманы заметили, что Рон начал скучать. Он играл без прежнего энтузиазма, поведение его стало чуть более инфантильным, ежедневные достижения-не столь очевидными.

Очевидно, малыш переутомился,-решили родители и сократили время занятий. Однако это не помогло. Что-то происходило с их сыном: он все более отдалялся от родных, замыкался, уходил в себя. Даже любимые физические игры его больше не радовали.

Кауфманы не понимали, что происходит с их сыном. Они пересматривали каждую деталь программы, обсуждали все возможные причины ухудшения-и ничего не могли понять.

Тем временем у Рона появились частые вспышки гнева. Во время этих приступов он кидался на мебель и домашнюю обстановку, швырял и опрокидывал всё, что мог. Родители растерялись. Поначалу они пытались не обращать на это внимания, затем в первый раз использовали словесное выражение неодобрения-громкое и суровое: "Нельзя!" Однако это не помогало-лишь раздувало пламя вместо того, чтобы его погасить. По всей видимости, своим поведением Рон стремился привлечь к себе внимание-и достигал этой цели. В конце концов родителям пришлось вынести всю легкую мебель в гараж.

Рон тяжело пережил это лишение. На занятиях он сделался еще более несговорчивым и неуправляемым. Игры, которыми он наслаждался всего неделю назад, теперь не вызывали у него никакого отклика. Кауфманы еще более сократили программу и расширили время, отведенное для игр и занятий вне расписания. "Пусть Рон сам покажет, что ему нужно",-думали они.

Неделя

Наблюдения

· Рон замкнут, несговорчив, неуправляем, толкает и опрокидывает мебель.

· Все еще использует очень мало слов: вода, бутылка,вниз, горячо, наружу, мама. Больше не использует слова по нашим просьбам.

· По-прежнему очень увлечен музыкой. Мычит себе под нос, ритмично двигается как по нашим просьбам, так и по собственной инициативе. Десять минут слушал вместе с Самарией Пятый фортепианный концерт Бетховена.

· Демонстративно "плохо себя ведет", смеется при этом.

· Занятия в бассейне остаются продуктивными.

· С легкостью узнает и по нашим просьбам показывает людей и предметы на фотографиях.

Без изменений

· Продолжает качаться и вертеть предметы.

· По-прежнему предпочитает уединение.

С каждым днем поведение Рона становилось все более неуправляемым и невыносимым. Кауфманы сократили занятия до неслыханного ранее времени - 3,5 часа в день. Все остальное время они оставались рядом с Роном, но позволяли ему самому выбирать игры и занятия по своему вкусу.

Казалось, это помогло. Настроение Рона начало улучшаться, реже повторялись приступы ярости. Он охотнее и отзывчивее откликался на родительскую заботу. Кауфманы поздравили себя с правильным решением - однако, как вскоре выяснилось, поторопились.

Какая-то туча нависла над мальчиком. Он больше не вопил и не швырял мебель, однако с каждым днем все более отдалялся от родителей и замыкался в себе. Зрительные и слуховые стимулы, прежде вызывавшие в нем живой интерес, больше его не радовали. Складывая пазл, он теперь по несколько минут замирал в задумчивости над каждой картинкой. Словесные просьбы тоже выполнял не сразу, а с задержкой. Казалось, ему стало труднее сосредоточиться.

Может быть, он болен? Медицинский осмотр не обнаружил ничего, кроме легкой простуды: однако, возможно, для физиологии аутичного ребенка и легкая простуда может стать тяжким бременем.

Состояние Рона все ухудшалось. Он перестал улыбаться, лицо его приобрело прежнее бесстрастно-застывшее выражение. Движения сделались скованными, механическими. Погас свет в глазах. Он перестал откликаться на зов родителей, выполнять их просьбы, смотреть им в лицо. Снова, как пять месяцев назад, он часами неподвижно сидел на полу, уставившись в пустоту, или раскачивался на месте. С ним происходило то, что у медиков называется регрессом.

Неделя

Расписание: облегченное

Наблюдения

· Усилилась аутостимуляция-раскачивается, вертится, двигает пальцами.

· Реже пользуется речью, хотя иногда отвечает на словесные просьбы.

· Избегает ласки и других видов физического контакта.

· Гримасничает, шевелит губами, сосет губы, двигает языком взад-вперед.

· Предпочитает играть один.

Нет изменений

· Резко повысился интерес к вращающимся предметам.

· Избегает контактов с людьми.

Трудно описать чувства Барри и Самарии. Их обуревали ужас и отчаяние. С каждым днем Рон уходил от них все дальше, все глубже погружался в трясину пассивности и равнодушия к миру. Неужели все их усилия пошли прахом?

Теперь их занятия вернулись к самой ранней стадии. Мать и сын опять переместились в ванную, откуда были убраны все стимуляторы. Часами они сидели рядом, вместе созерцая лампу на потолке или пятно на стене; часами Самария раскачивалась, кружилась или мычала без слов вместе с сыном, пытаясь хотя бы таким способом удержать с ним контакт и дать ему понять, что любит его, несмотря ни на что.

Эти кошмарные восемь дней стали для Барри и Самарии поистине страшным испытанием. Проверку проходила их любовь к сыну. Смогут ли они выдержать разочарование? Смогут ли любить его по-прежнему, если после всех затраченных ими усилий он останется "типичным аутистом"-пассивным, безразличным, немым, неприспособленным к жизни?

Трудно представить, какие душевные усилия потребовались Кауфманам, чтобы не впасть в отчаяние, не погрузиться в разочарование и уныние, чтобы, не полагаясь на будущее и не проклиная свои разбитые надежды, продолжить жить. Просто любить Рона. Просто быть с ним рядом. Просто принимать таким, какой он есть.

Утром девятого дня Самария склонилась над кроваткой сына, чтобы отвести его завтракать. Малыш встретил ее взгляд ясным, внимательным взглядом. Всю неделю он упорно отказывался смотреть людям в глаза, и этот взгляд наполнил Самарию безумной надеждой. Она погладила его по щеке-он не отодвинулся и не оттолкнул ее. Нежно поцеловала его открытую ладонь-он ухватил ее за нос. Самария рассмеялась и начала щекотать сына-тот ответил счастливым смехом. Смех Самарии перешел в рыдания-и Рон, заметив, что мама плачет, немедленно сморщил личико и приготовился разреветься сам.

Кошмару пришел конец: Рон вернулся из сумеречной страны аутизма к тем, кто любил его и ждал его возвращения.

В тот же день он использовал все известные ему семь слов, а вдобавок к ним-несколько новых. В последующие несколько дней его словарный запас все увеличивался: к нему добавилось множество слов, услышанных им за последние пять месяцев. Когда в конце недели Барри и Самария попытались записать все выученные им слова, оказалось, что его словарный запас расширился с семи слов до семидесяти пяти.

В тот же день-впервые после долгого перерыва- вдоволь наобнимавшись и нацеловавшись с счастливыми отцом и матерью, Рон взял Самарию за руку и сказал: "Пойдем". Куда же он повел мать? В кабинет-продолжать занятия. Подвел ее к шкафу, где хранились пазлы, и жестами и мимикой ясно выразил желание поиграть. Самария достала один пазл: но Рон продолжал жестикулировать, показывая, что хочет увидеть все. Едва она поставила коробки на пол, как Рон схватил картинку с изображением коровы и радостно закричал: "Му-у! Му-у!" Он как будто спешил показать родителям, что не забыл ничего из того, чему они его учили, и с нетерпением ждет продолжения занятий.

Что же произошло за эти девять дней? Точного ответа на этот вопрос мы, возможно, не получим никогда. Однако Барри и Самария нашли свой ответ. Возможно, сказали они себе, Рону требовалось время, чтобы разобраться в себе и понять, чего он хочет. Он понял, что способен делать выбор: отказаться от развития и остаться навек в уютной и безопасной колыбели своего аутизма-или довести до конца путешествие в огромный, сложный, порой пугающий, но и невероятно привлекательный мир людей. Чтобы принять решение, ему необходимо было взвесить и отчетливо представить все последствия-вот почему он вернулся в исходное состояние... Проверил себя-и понял, что больше не хочет быть таким, как прежде.

Кто знает, чем бы кончился этот драматический эпизод, если бы родители не поддержали Рона в эти трудные дни? Если бы позволили отчаянию и разочарованию взять верх над любовью к сыну? Но они показали Рону, что их любовь к нему не зависит от его успехов или хорошего поведения, что они будут с ним, что бы он ни делал,-и, быть может, именно маяк их любви осветил ему обратный путь.

ЧУДО ПРОДОЛЖАЕТСЯ

О том, что происходило с Роном дальше, лучше нас расскажет рабочий дневник Кауфманов:

Неделя

Расписание: вернулись к прежнему

Замечания

· На этой неделе поведение Рона неустойчиво. В начале недели он проявлял суперготовность к взаимодействию и контакту, в последующие дни часто был рассеян и непредсказуем. Часто демонстрирует раздражение и недовольство. Большие колебания в настроении и поведении.

Наблюдения

· Начал чаще пользоваться речью.

· Занятия приносят ему настоящее наслаждение: он с нетерпением ждет их начала и активно выражает желание заниматься.

· Когда в дом приходят незнакомцы, Рон ведет их в свою "рабочую комнату", показывает свои игрушки и пазлы, приглашает собирать пазлы вместе.

· Продуктивно использует речь: по собственной инициативе выражает словами свои желания и называет предметы. Активный словарь: волосы, нос, уши, глаза, зубы, шея, плечо, рука, палец, ботинок, нога, голова, пенис, пойдем, да, наружу, нет, еще, цветок, вода, бутылка, свет, горячо, вверх, вниз, стул, нельзя, подушка, музыка, ковер, мяч, ворона, собака, утка, свинья, овца, коза, корова, курица, лошадь, мальчик, пингвин, олень, кошка, кролик, ослик, тележка, шкаф, малыш, кукла, барабан, книжка, бочка, рыбка, часы, папа, мама, Тия, Брин, Мэйра, Саша (имя собаки), Нэнси, ладушки, пианино, дверь, живот, хороший, сок, Бонни, стой, банан, иди, наверх.

· Пассивный словарь намного больше.

· Выполняет сложные многословные указания, например такую: "Рон, пожалуйста, возьми мышку и дай мне".

· По собственной инициативе предлагает членам семьи поиграть.

· Проявляет больше интереса к прогулкам.

· Живо интересуется номерами машин, а также буквами и цифрами вообще.

· На этой неделе начал сам есть ложкой.

· По собственной инициативе достает пазлы и с очевидным удовольствием играет с ними.

· Совершенно зачарован музыкой.

· Взбирается на стул и старается запрыгнуть на спину отцу, чтобы покататься у него на плечах.

Примечание

· Часто гримасничает и высовывает язык. Однако, когда его просят убрать язык, всегда выполняет просьбу.

Неделя

Расписание: то же.

Замечания

· Рон работает хорошо, хотя и с "перепадами". Ему уже 1 год и 10 месяцев, и у него появилось новая способность-озорничать. Он постоянно испытывает наш авторитет, бросает вызов нам, сестрам и другим педагогам. С удовольствием вступает во взаимодействие, но стремится постоянно играть активную роль.

· Очень радуется, когда мы подражаем его движениям, но сам подражает нам только по нашей настойчивой и усиленной просьбе.

Наблюдения

· Появились любимые игры и занятия, которые готов возобновлять снова и снова.

· Поскольку он по-прежнему проявляет интерес к буквам, купили ему магнитную азбуку и начали учить его алфавиту-показали буквы, составляющие его имя.

· Когда мы спрашиваем, кто хочет воды или сока, он отвечает: "Я!"-и стучит по своей груди.

· Научился различать твердое и мягкое, может показать различия.

· Начинает занятия по собственной инициативе (ведет нас в рабочую комнату).

· С легкостью выучивает новые слова, запоминает и использует новую информацию.

· Учится сам раздеваться.

· Начал играть с нашими собаками.

· Охотно и активно играет с Брин и Тией; с Тией-замечательно, совершенно "на равных".

Неделя

Расписание: то же

Наблюдения

· Легко и охотно присоединяется к играм, которые начинаем мы.

· Быстро и легко сложил четыре новых пазла (из тринадцати элементов).

· Все меньше и меньше гримасничает и высовывает язык.

· Появилась фразовая речь: "Я хочу", "Дай мне".

· Все больше говорит и использует все больше новых слов.

· В парке с большим интересом рассматривает других детей. Шумных и подвижных ребят, кажется, побаивается, но к более спокойным проявляет активный интерес-подбегает, дотрагивается до них, обнимает, ласково щиплет за щеки.

· Учится узнавать цвета: красный, белый, синий, зеленый, желтый, черный, оранжевый, фиолетовый.

· Раскладывает игрушки по цветам.

· Строит из кубиков дома и башни.

· Легко управляется с коробкой с отверстиями (у коробки шесть сторон и около тридцати отверстий разных форм и размеров).

· Машет людям рукой, говорит "Привет" и "Пока".

· Придвинул стул и забрался на него, чтобы достать со стола чашку.

Незадолго до дня рождения Рона-ему исполнялось два года-Барри и Самария, ободренные его успехами, решились на серьезный шаг. Оба они давно уже испытывали переутомление и мечтали об отдыхе: и вот теперь, когда Рон быстро и уверенно продвигался вперед, они решили наконец осуществить свою давнишнюю мечту: забыть обо всех делах и посвятить выходные только друг другу.

Старших девочек забрали на выходные дядя и тетя. Рон остался дома с Нэнси, Мэйрой и еще одной хорошо знакомой ему женщиной, давним другом семьи, по имени Викки. В пятницу, попрощавшись с детьми, Барри и Самария уехали из города: они должны были провести выходные на берегу моря и вернуться утром в понедельник. Было решено, что люди, присматривающие за Роном, не будут звонить Кауфманам (разве что в исключительном случае), чтобы не беспокоить их понапрасну и дать им отдохнуть.

Это был смелый эксперимент, и Барри и Самария уезжали из дома с некоторым волнением. Никогда еще они не расставались с Роном на целых три дня. Как мальчик перенесет разлуку с родителями?

В понедельник Барри и Самария вернулись домой рано утром и сразу вошли в детскую. Рон уже не спал: увидев их, он вскочил в кроватке, захлопал в ладоши и радостно закричал: "Мама! Папа! Мама, обними меня! Папа, обними!" Начались объятия и поцелуи: малыш был совершенно счастлив. "Он без вас совсем истосковался!-пояснила, войдя в спальню, Викки.-Мы не знали, что с ним делать,- уже собирались вам звонить!"

И она рассказала обо всем, что происходило с Роном в эти три дня.

К вечеру пятницы он сделался рассеянным и задумчивым, время от времени принимался звать папу и маму, ходил по дому и искал их. Педагоги объяснили ему, что папа и мама уехали, но скоро вернутся; Рон слушал их внимательно и, кажется, понимал, но оставался рассеянным и подавленным, занимался и играл "без огонька".

На следующее утро он встал, как обычно, веселый и бодрый, позавтракал, отправился вместе с Викки на занятия в рабочую комнату-и вдруг остановился как вкопанный посреди лестничной площадки, заметив на стене фотографии отца и матери. Вдруг вспомнив, что их нет рядом, Рон стремглав бросился к фотографиям. "Папа! Мама!"-звал он, вкладывая в этот крик всю силу своего желания, всю тоску разлуки. Но папа и мама не откликались. Голос его становился все тише и наконец перешел в шепот. Подняв руку, он начал с удивительной нежностью гладить лица и волосы людей на фотографии. Трудно описать, что выражалось в этот миг на его личике!.. Наконец-целую вечность спустя-с каким-то недетским вздохом он повернулся к Викки и сказал: "Пойдем, Викки. Играть. Хочу играть".

В этот день Рон также был рассеянным и вялым, а ближе к вечеру начал проявлять беспокойство. Он напряженно прислушивался и всякий раз, услышав какой-либо звук из другой комнаты или с улицы, окликал родителей: "Мама? Папа?" А в какой-то момент во время занятий, в очередной раз безрезультатно позвав маму, вслед за тем начал петь-и исполнил подряд все пять или шесть песенок, которые чаще всего пела ему мать.

В его поведении появились черты, никогда прежде не замечавшиеся: он начал активно искать физического контакта, буквально "липнул" к Викки и педагогам, брал их за руки, обнимал за ноги, прижимался к ним всем телом и клал голову им на колени, словно пытаясь в отсутствие матери возместить недостаток материнской ласки. При этом он оставался послушным, сговорчивым, охотно занимался и (что очень важно) не проявлял никаких признаков аутичного поведения. Но настоящее испытание ждало и Рона, и его наставниц в воскресенье. В этот день он потерял терпение.

Во время утренних занятий Рон снова начал звать маму и, когда Викки в сотый раз повторила ему, что мама скоро вернется, вдруг пришел в ярость. Как бывало и раньше, он начал бросаться на столы и стулья, толкать и опрокидывать их, швырять игрушки и книжки. Особый трагикомический оттенок придавало этой сцене то, что из-за ограниченности словарного запаса Рон не мог как следует выразить свой гнев-поэтому, "наказывая" ни в чем не повинные предметы, громко выкрикивал их названия: "Стол! Стул! Книжка! Кубики!"

Викки застыла в страхе и замешательстве. Ни предыдущие встречи с Роном, ни беседы с его родителями не подготовили ее к такой ситуации. Что делать? Нужно что-то предпринять-и немедленно: но Рон так разбушевался, что вряд ли удастся его утихомирить...

Беспорядочные мысли проносились в голове Викки. Она припоминала долгие разговоры с Барри и Самарией, объяснения их педагогического подхода. Кауфманы никогда не ругают ребенка, не выражают неодобрения и недовольства его действиями-вместо этого они присоединяются к нему, давая ему понять, что остаются "на его стороне" и продолжают его любить, несмотря ни на что...

Решение-безумное, но, возможно, единственно верное-пришло мгновенно. Рон испытывает гнев и ярость, у него есть на это серьезная причина,-Вики не может ни успокоить его, ни дать ему то, что он хочет,-значит, должна показать на деле, что понимает и разделяет его чувства. И вот крупная, рослая женщина тридцати с лишним лет начинает яростно пинать и переворачивать стулья вместе с маленьким мальчиком!

Рон заметил и оценил порыв Викки. Время от времени, отвлекаясь от своего разрушительного буйства, он подбегал к ней, обнимал ее за ногу-и снова возвращался к прерванному занятию. Два часа спустя, совершенно измученный, он подошел к ней, положил голову ей на колени. Викки погладила его по голове и спросила, не хочет ли он еще позаниматься. Рон взял ее за руку и ответил: "Пойдем".

В этот вечер его долго не удавалось уложить спать. Рон горько рыдал и не хотел отпускать свою няню Нэнси, словно боялся, что и она исчезнет, как родители. Наконец он утомился и уснул, положив голову ей на колени...

Кауфманы выслушали рассказ педагогов с волнением, но и с радостью. Они не жалели, что подвергли сына такому испытанию,-ведь разлука с родителями не только принесла ему нелегкие переживания, но и стала важным шагом вперед. Вопреки всем утверждениям специалистов по аутизму, вопреки даже собственному недавнему прошлому, Рон сделал то, чего от него никто не ожидал. Оказавшись в стрессовой ситуации, он обратился за помощью не к своим аутостимулирующим ритуалам, а к людям. Вместо того, чтобы уйти в себя, он потянулся к другим. Вместо того, чтобы погрузиться в пассивное безразличие,- открыто выражал разнообразные и сильные эмоции: растерянность, тоску, нетерпение, гнев. Он искал помощи у окружающих, ждал от них сочувствия и человеческого тепла. И само то, что Рон скучал и не находил себе места в отсутствие родителей, и накал его чувств, и способы их выражения-все резко противоречило общепринятым представлениям об аутизме. Возможно ли, что Рон Кауфман исцелился?

Когда Рону исполнилось два года, родители решили провести еще одно полное психологическое обследование. Они с сыном отправились в ту же клинику, где уже побывали четыре месяца назад. Тогда им сообщили, что в состоянии их ребенка "нет существенной динамики", что он резко отстает в интеллектуальном и психическом развитии, что его "речь" и поведение соответствуют интеллектуальному возрасту восьми месяцев и что прогноз в таких случаях, как правило, неблагоприятный. "Посмотрим,-думали Барри и Самария,-что-то скажут специалисты теперь!".

Врачи были буквально потрясены. Вместо "аутиста" они увидели перед собой живого, активного малыша с широкой улыбкой и сияющими глазами, радостно и заинтересованно откликающегося на любые внешние стимулы. Войдя в кабинет, он громко поздоровался с врачами, а затем начал с любопытством осматривать незнакомое помещение, при этом демонстрируя недавно освоенный им навык узнавания цветов: "Желтый диван! Красный стул! Черный стул!" Он охотно общался с незнакомыми людьми и с настоящим азартом выполнял самые сложные задания. Мимика его была живой, разнообразной и выразительной, движения-ловкими и умелыми. Еще до начала проверки специалисты изумленно переглядывались между собой, а медсестра даже воскликнула вслух: "Неужели это тот же мальчик? Поверить не могу! Такого просто не бывает! Это чудо!"

После трехчасовой проверки, включавшей в себя множество разнообразных заданий и тестов, специалисты объявили свой вердикт: по умственному и психическому развитию Рон не только соответствует своему возрасту, но и опережает его, приближаясь к трем годам. Выходит, за четыре месяца он прожил-в плане психического развития-больше двух лет!

Изумленные врачи поздравили родителей и, еле сдерживая нетерпеливое любопытство, начали расспрашивать, что же произошло. Что за чудо они сотворили с сыном? В ответ Барри и Самария Кауфманы рассказали о своей программе.

Собеседники слушали их с глубоким вниманием, а когда рассказ был окончен, заявили, что ни о чем подобном никогда даже не слышали. На государственном уровне таких программ не существует: более того, никто даже не двигается в эту сторону! В государственных образовательных учреждениях для детей с отклонениями в развитии педагоги ограничиваются тем, что жесткими бихевиористскими методами отучают детей от "неправильного поведения" и прививают им простейшие навыки самообслуживания. Однако при этом дети остаются пассивными, не способными к самостоятельной жизни и, в сущности, глубоко "неполноценными". Об исцелении аутизма или других отклонений в психическом развитии никто и не помышляет-все убеждены, что это невозможно!

- Если бы вы поделились с нами своим опытом- например, написали книгу или провели цикл семинаров...-предложил Кауфманам один из врачей.

До сих пор Барри и Самария не задумывались о такой возможности. Но... почему бы и нет? Что, если они смогут помочь и другим аутичным детям и их родителям?

Забегая вперед, скажем, что так и случилось. Барри Кауфман написал несколько книг о своем опыте; вместе со своей женой он регулярно проводит курсы тренингов и семинаров по помощи аутичным детям как в США, так и в других странах. На сегодняшний день программой Son-Rise пользуются тысячи семей по всему миру-и, как правило, она приносит поистине чудесные результаты.

Прощаясь с Кауфманами, кто-то из врачей заметил:

- Вы можете радоваться: теперь ваш сын совершенно здоров, и вам нет нужды продолжать эти утомительные занятия. Пусть растет, как все дети.

На лица Барри и Самарии набежала тень. Неужели он так ничего и не понял?

Да, Рон выглядит и ведет себя как совершенно нормальный ребенок: однако всё, что он делает, дается ему с гораздо большим трудом, чем обычным детям. Поврежденные или распавшиеся связи в его мозге не исцелились; он просто научился компенсировать свой недуг. Однако его благополучие очень хрупко. Ангина, грипп, травма, стресс, неожиданная смена обстановки, какие-либо сильные и неприятные впечатления-всего этого может оказаться достаточно, чтобы остановить его движение вперед, заставить его вернуться к привычным и безопасным аутистическим стереотипам поведения. И любая такая "остановка" может стать для него роковой.

Вот почему отношение типа: "Он выздоровел, он избавился от аутизма, и теперь мы можем относиться к нему, как к обычному ребенку"-было для Кауфманов неприемлемо. Да, Рон стал обычным ребенком: он свободно разговаривает, легко и непринужденно общается с окружающими людьми, его интеллект опережает возраст, он спокойно выполняет самые сложные задания. Но это не значит, что можно махнуть на него рукой-и пусть, мол, дальше растет, как знает. Необходимо продолжать занятия-следует лишь расширять их, модифицировать, бесконечно разнообразить, постепенно сделать их естественной частью его жизни. Необходимо внимательно следить за его состоянием, оберегать его от слишком сильных или неприятных переживаний, к которым он пока не готов,-но в то же время исподволь готовить его к жизни, в которой ему, как и всякому человеку, встретится немало трудного и неприятного.

Первый и самый трудный этап пути пройден. Но восхождение к вершинам только начинается.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: