Бхима д. Мурари д. Йогамайя д. 7 страница

Маг поклонился и молча вылетел через приопущенное стекло, тут же растворившись за ливневой ширмой…

Высокие деревянные ворота у пятьдесят шестого шоссе неторопливо расступились перед генштабовцами, возвращающимися с пикника, закончившегося несколько экстремально. За ними открывалась добротно асфальтированная дорога, пролегающая посреди поля, заросшего, насколько хватало глаз, бурной зеленью, в которой скрылось от посторонних глаз с десяток видеокамер, следящих за подъездами к базе с разных сторон. Дорога пересекла поле и начала карабкаться наверх, в гору. На пару минут водяной артобстрел чуть приослаб, сдерживаемый плотным навесом из листьев на кронах обступивших машину деревьев, чтобы обрушиться на «БМВ» с новой силой, стоило им выехать на небольшое ровное плато. Декорации за залитыми ливнем стёклами помутились, поплыли, и на ровной, принявшей хороший душ из щедрых облаков, зелёной площадке, фундаментом подпирающей сгрудившиеся вокруг горные вершины, возник величественный комплекс базы Генштаба, окружённый взрывоустойчивым забором с рядами «колючки», тянущейся по верху.

Большую часть площади за ним занимало величественное, вознесшееся к хмурым небесам многочисленными куполами здание базы, похожее скорее на храм, чем на военный объект. Широкая, стилизованная под мрамор лестница выводила на длинную прямоугольную галерею, на боковых сторонах которой располагались башни Аналитического, Магического, Боевого и Разведотдела. Центр прямоугольника занимал обширный храмовый комплекс, за которым в тенистом саду притаился Отдел Высшего Командования. На крыше каждого из отделов реял флаг с эмблемой Генштаба: скрещенные мечи над знаком «ОМ», со свастиками по бокам и тремя рядами звёзд над перекрестьем – две звезды в первом ряду, четыре - во втором, пять – в третьем.

На КПП у них проверили удостоверения – особые, разработанные в самом Генштабе, защищённые от подделывания; в следующем помещении их придирчиво осмотрел при помощи контрольных чар дежурный волшебник, уделив особое внимание Чару. Бхима участию в пропускных формальностях не противился и даже наоборот – поощрял утверждённую командованием (в том числе – им самим) процедуру. По окончании проверки охранники извинились перед соратниками за вызванные необходимостью неудобства, и преграждающие въезд на территорию базы ярко-красные полоски лазера исчезли.

Развезя братьев и сестёр по домам (грихастхи жили в отдельных коттеджах на территории комплекса), 626-й поставил машину в гараж и поспешил в личные покои. Наскоро омывшись, Главный Разведчик сразу же сел за компьютер, открыл спутниковую карту. Где же всё-таки Взломщик? В Кокауа? В Анахоле? Бхима откинулся на спинку стула, усмехнулся. Не символично ли, что Взломщик проявился именно в Анахоле? В переводе с гавайского название этой области означало «ветра смерти». И вот на тебе – надуло! И Генштаб, что должен был подобно неколебимой горной цепи хранить остров от непогоды, не сдержал её. Верховный командир сдвинул изображение чуть выше. Может, демон отправился на север, к Килоэе? Эксперимент 626 покачал головой – «голыми» предположениями он ничего не вычислит…

Наблюдатели дружно поднялись со своих мест, при виде вошедшего к ним в отделение верховного командира. Говардхан проявил при этом такое усердие, что его стул с грохотом свалился на пол. Его коллеги не смогли сдержать улыбок, кто-то прыснул. Бхима, покачал головой, как усталый отец ставший свидетелем очередной шалости неугомонного сына.

- Как Ваша охота, Бхима прабху? – поинтересовался Говардхан, поднимая опрокинутую мебель.

Наблюдатели переглянулись, чуткие уши уловили произносимое вполголоса «Охота? Что за охота?».

- Твоя информация была очень ценной, Говардхан, - поблагодарил брата Главный Разведчик. – Мы обнаружили объект прямо по адресу. Правда, - Бхима погрустнел. – Мы его упустили.

Пострадавший стул снова жалобно скрипнул под тяжело опустившимся на него Говардханом.

- Поэтому, о братья! Я прошу вас о содействии! – обратился командир разведки ко всем присутствующим. - Пожалуйста, выясните, не было ли зафиксировано смертей где-нибудь в близлежащих городах и, если возможно по какому адресу.

Работа закипела. Но результат оказался нулевым.

- Продолжайте следить за развитием событий. Обо всех результатах тут же сообщайте мне или Мурари прабху. Пожалуйста, сделайте эту задачу приоритетной. От этого зависит жизнь многих людей. 626-й поклонился и вышел, провожаемый заинтересованно-озадаченными взглядами.

- Ну, что-нибудь пишут, Мурариджи? – спросил он спустя час, сидя в кабинете начальника отдела, сдвигая вниз восьмую бусину на джапа-счётчике.

Аналитик проверил почту, покачал головой.

- Ну и как нам вычислить нашего… друга? – вздохнул Бхима.

- Предавайся Святому имени, - кивнул Мурари на мешочек на лапке разведчика. – Проси Кришну разрешить ситуацию.

- Мурари, ты не поверишь, но именно это я и делаю, - улыбнулся Эксперимент 626.

- Значит, ты на верном пути.

Сколько он прочитал кругов, Главный Разведчик с точностью сказать не мог. Он знал лишь, что количество их перевалило далеко за шестнадцать. Время от времени он прерывался, заходил в храм Лакшми-Нрисимхи, горячо молил любимые божества указать ему путь, наделить разумом, спрашивал, для чего нужна эта неопределённость, чему она может научить его, всех их. Не может быть, что защитник Мироздания желал страданий своим детям, гибнущим от рук (лап, когтей, что там у него?). Конечно, это их карма, но всё же…

Было уже далеко за полдень, когда он без особой надежды в который раз посетил отделение наблюдателей. Но те лишь молча покачали головами. Мурари понял его без слов. Всё было написано у 626-го на лице. Ведущий аналитик и сам был весьма озабочен, если не сказать обеспокоен.

- Йогамайя не берёт трубку, - сообщил начальник Аналитического отдела. – Нельзя же столько спать. Тамо-гуна давить будет.

- Битва со Взломщиком была очень утомительной для него, - возразил разведчик. – Ему надо восстановиться.

- Я всё понимаю, - ответил Мурари, - но я названиваю ему уже полтора часа. Тут и мёртвый бы проснулся.

Бхима не стал спорить, обострённая годами службы интуиция шептала о чём-то неладном. И, словно в подтверждение, захваченный тучами небосклон с оглушительным треском прочертил ослепительный ветвистый разряд, словно небесный свод раскололся над ними.

Огромная алтарная храма Шри Шри Радхи-Шьямасундары замерла в радостном нетерпении. Часы показывали четверть восьмого. Ещё пару мгновений – раздвинется нежно-оранжевый занавес, и Божественная чета явит собравшимся Свой даршан. Преданные продвинулись чуть ближе, чтобы лучше оценить великолепие Их Светлостей. Иные, особо нетерпеливые привставали на цыпочки.

На волне всеобщей преданности Йогамайя тоже подлетел поближе. Наконец-то он в храме! Мурари был прав, давненько он здесь не появлялся. И сейчас он ощутил необычайный покой и тихую радость, словно воин, вернувшийся домой с поля брани…

За занавесом протяжно затрубили. Сердце мага затрепетало, наполняясь ликованием с лёгкой примесью сожаления. Сожаления о том, что он так долго не наносил визита Радхе-Шьямасундаре.

Раковина протрубила положенные три раза, но занавес, к всеобщему недоумению, не открылся. Вместо этого над алтарной снова раскатился трубный гул. «Что ещё за новые стандарты?» - удивился Йогамайя. Раковина звучала долго – раза в два-три дольше обычного, но и после этого пуджари не спешил открывать алтарь. Заклинатель нахмурился. «Да открывай же, Лалита Мадхава! Я понимаю, что ты первоклассный шутник, но время для розыгрышей ты выбрал неподходящее». Словно желая позлить психотерапевта, пуджари затрубил в пятый раз. Преданные вокруг зароптали, Йогамайя сжал кулаки… и обнаружил себя дома в своей мини-кровати. Раковина продолжала требовательно гудеть, и волшебник резко взлетел, осознав, что его разбудил звонок в дверь.

Мысли со сна ещё путались, но сомнений быть не могло – у Бхимы и ребят форс-мажор, если они примчались даже без звонка. Хотя… Маг застрелял глазами по спальне, не находя телефона, в то время как звонок продолжал надрываться. Эксперимент 276 накинул на ходу мантию, лестница промелькнула перед глазами…

На пороге, вопреки его ожиданиям, стояли совсем не генштабовцы, а его недавние клиенты – миссис Мёрдж с Дженни. Лицо матери было окрашено всеми оттенками раздражения и брезгливости.

- Доброе утро, миссис Мёрдж… - пробормотал Йогамайя, с трудом выходя из ступора.

- Боюсь, Вам придётся повторить свою процедуру, доктор Рем, - не отвечая на приветствие, перешла в наступление женщина, по-хозяйски заходя в прихожую и подталкивая вперёд себя дочь.

- Что произошло? Терапия дала осложнения? – поинтересовался психотерапевт, сдерживая стойкое желание сказать, что стоило предупредить его о своём визите и вообще вести себя нужно поскромней.

- Бессонница, док, - коротко ответила миссис Мёрдж.

- Ну что ж, - вздохнул маг. – Проходите в кабинет, будем разбираться…

В кабинете он усадил Дженни на кушетку и сердце его сжалось. Мало, что осталось от той жизнерадостной девчушки, какой он запомнил её во время первого сеанса. Перед ним сидел кандидат на роль мумии: лицо пожелтело и как будто схуднуло, ничего не выражающие глаза, казалось, были обильно подведены тушью, движения были несколько неестественными, как у робота или ожившей тряпичной куклы.

- Хорошо, Дженни, - начал Йогамайя. – Мама говорит, ты не можешь уснуть.

Юная пациентка кивнула, точнее, утвердительно моргнула.

- Давно?

- После того, как была у Вас, - чуть помедлив, ответила Дженни бесцветным голосом.

Волшебник задумался. Такое в его практике было впервые, но отступать он не собирался.

- Хорошо, Дженни, пожалуйста, приляг на кушетку и расслабься… вот так, отлично, расслабься… спокойно… закрой глазки… Отлично, - маг достал из-под мантии жезл и принялся медленно и сосредоточенно водить им над телом пациентка.

Медленно, мышца за мышцей напряжение покидало её. Йогамайя убрал «смычок» и прислушался к её дыханию: вдох-выход, вдох-выдох. Ровно.

Он включил стоящий на столике рядом с кушеткой нетбук, немного «поколдовал» над ним. У изголовья кушетки зажёгся и погас круг из маленьких бледно-зелёных точек, и на экране высветилась слабо колеблющаяся кривая.

- Хотите что-нибудь почитать, миссис Мёрдж? – повернулся Эксперимент 276 к матери.

- Не нужно, - ответила та немного резко.

- Как желаете, - пожал плечами маг. – Осмелюсь напомнить, что подготовка к терапии, как Вы, возможно, помните из первого сеанса, может занять некоторое время. Коррекцию сновидений я могу проводить только в фазе быстрого сна, которая ещё не наступила, - он кивнул на нетбук.

- А в настоящей фазе Вы что-нибудь можете сделать? – напряжённо поинтересовалась миссис Мёрдж, невольно задержавшись взглядом на встроенных в стену электронных часах. По-видимому, ей, как и в прошлый раз, не терпелось сбежать от нестандартного доктора.

- Разве что войти в подсознание, проверить, нет ли нарушений на глубинном уровне, - предложил Йогамайя.

- Сделайте одолжение, доктор.

Йогамайя закружил по кабинету, предметы интерьера начали увеличиваться в размерах. Складки на кушетке превращались в овраги, этажерки и шкафы – в небоскрёбы… Доктор влетел в ставшее огромным как пещера ушное отверстие Дженни. Пространство знакомо завибрировало, становясь немного нереальным, стенки слухового канала удлинились, подёргиваясь дымкой, превращая его мерцающий мягко-серый тоннель с чёрной, стремительно увеличивающейся точкой выхода.

Странное явление ждало его в конце тоннеля. Вместо галерей застывших панорам впечатлений и воспоминаний его взору открылся диковинный лес, сотканный словно из дымчатой паутины. Конечно, назвать это лесом можно было лишь условно, но воображение придавало увиденному привычные очертания. Йогамайя удивлённо огляделся - ничего, только темнота и те же серебристые светящиеся дымчатые нити. Они были землёй, они же слагались в плывущие сплошным потоком облака. Странные «лесопосадки» обступали заклинателя со всех сторон. «Хм, такое у меня впервые» - подумал маг, осторожно проплывая меж «деревьев», изменчивых словно гонимые ветром облака. Они выстроились совершенно ровными бесконечными рядами, образуя бесчисленные коридоры. «Где же подсознание?» - продолжал недоумевать Йогамайя, улетая всё дальше по одному из них, то и дело осматриваясь, в надежде, что перед ним промелькнёт хоть одно воспоминание, но не видя ничего, кроме стройный рядов призрачных древоподобных силуэтов. Чем больше он углублялся в «лесопарк», тем глубже сознавал глубину своих заблуждений относительно его истинных размеров.

Но секунду! Разве он сейчас не в подсознании Дженни? Холодея, 276-й ещё раз окинул взглядом бескрайние призрачные «лесопосадки». Неужели это то, во что оно превратилось?! Но что же произошло? Потеря памяти? Нет, она помнит о своём первом визите к нему, да и миссис Мёрдж говорила только о бессоннице…

Гипнотерапевт заспешил вперёд, уповая на то, что в конце «леса» (если таковой вообще был), обнаружится хоть одна зацепка, и с удивлением обнаружил, что ландшафт не трогается с места. Причина выяснилась быстро – грудь обвила одна из тех самых серебристых нитей. Судя по тому, что Йогамайя не мог сдвинуться ни вперёд, ни назад, она была более чем реальна и не уступала по прочности железному тросу.

«Деревья» по обеим сторонам от него выстрелили ещё несколькими нитями, проворно обвившими руки волшебника, ещё одна тонкой удавкой обхватила горло. Из того, что можно было назвать землёй, выросло щупальце той же природы и хлёстким ударом лишило его жезла, тут же растворившегося в туманном небытии.

Йогамайя был ошеломлён. Никогда прежде чужое подсознание не сопротивлялось его вторжению! Но испугать генштабовца было непросто. Реальность снов – его среда и ему не нужен жезл, чтобы управлять ей. Маг собрался с мыслями и отдал связавшим его путам приказ отпустить его. «Лес» подёрнулся короткой рябью, но легче 276-му не стало – «паутина» продолжало упрямо держать его. Пришелец повторил приказ, запуская в западню флюиды своей воли. Хватка «деревьев» - призрачных и незыблемых не ослабла ни на грамм.

Он в отчаянии рванулся прочь, понимая, что добьётся не большего успеха, чем муха, попавшая в паучью сеть. О, как он был прав!

Громкий хохот раскатился в голове у Йогамайи – злорадный, внушающий чувство чрезвычайной гадливости. Пленник едва сдержал тошноту.

- Ну, каково тебе теперь? – вкрался в отголоски затухающего отвратительного смеха чей-то полушёпот-полурык. – Что же ты не явишь свою силу. Потерял свою палочку и всё? Неужто, правда, мастер одного удара бессилен без оружия?

- Кто здесь? – спросил Йогамайя вслух, оглядываясь, насколько позволяли путы, в поисках собеседника.

- А, хочешь встретиться… скажем так, лицом к лицу? – хрипло, с ноткой угрозы прорычал неизвестный. – Ну, будь по-твоему!

Часть «деревьев» перед магом бесшумно опала, сливаясь со стелющейся внизу дымкой. Освободившееся пространство пустовало, лишь в центре виднелось какое-то мельтешение.

- Лицом к лицу, говоришь? Где же твоё лицо? Покажись! –крикнул гипнотерапевт.

- Я знал, что ты слабее, чем я думал, - в рыке невидимки проскользнуло разочарование. – Так же, как и эти плотные нуждаешься во внешней оболочке… Ну, раз по-другому ты не можешь…

Рябь посередине пришла в движение, принимая форму человеческой тени. Спустя миг тень облеклась во плоть и перед обескураженным магом предстала Лила Манджари в том же виде, что и во сне Уттары.

- Кажется, мы тогда не договорили, - насмешливо изогнул бровь демон в обличье девушки.

- Ты?! – задохнулся Эксперимент 276.

- Узнал, - прорычала лже-Манджари, - Скажи, о чём ты только думал, вздумав перейти мне дорогу, вырвать добычу у меня из рук?

- Сомневаюсь, что ты услышишь от меня что-то новое, - покачал головой Йогамайя, - Я просто защищал покой своих братьев.

- И ты всерьёз рассчитывал одолеть меня? – усмехнулся Взломщик сновидений. – Да, ты был весьма самонадеян. Сначала, мне даже показалось, что я встретил равного. Пока я не нашёл тебя в твоём жилище. Тогда я осознал, что ты лишь один из плотных… Да, ты сильнее других плотных, ты можешь владеть их снами. Но над своими ты не властен…

Сердце Йогамайи защекотал неприятный холодок.

- Подожди… Что значит «над своими»? Разве это не сон Дженни… моей пациентки?

Призрачный «лесопарк» всколыхнул сатанинский гомерический хохот.

- Я знал… что ты слабее… чем кажешься… но не ожидал… что ты столь слаб… разумом… - демон говорил прерывисто, вставляя фразы между приступами неистового гоготания. – Твоя па… как ты её назвал? Ты это про то маленькое плотное создание? – продолжал Взломщик успокаиваясь. – О, она была лишь декорацией в поставленном мной спектакле, лишь дверью в мой мир, открытой мной… для тебя… - голос его упал до глухого зловещего шёпота.

Маг тяжело вздохнул, осмысливая ошеломляющий факт – его пробуждение было лишь продолжением сна, частью коварно расставленной ловушки…

- Столько времени я томился взаперти, заключённый в западню столетия назад, - голос злого духа чуть слышно задрожал. – И теперь я свободен! И столько снов, столько клеток, где я могу играть со своей дичью, открыто мне! И ни один самоуверенный плотный мне в этом не помешает! – последние слова громом прогремели над призрачным миром, потряся его до основания. Образ Лилы Манджари истончился, померк, превратившись в тёмный вихрь, взвившийся кверху. «Лес» дрогнул и начал таять, проваливаясь в гигантскую воронку и увлекая психотерапевта за собой.

Волшебник чувствовал, как вслед за телом в бездонный омут погружается и сознание. Чувства затуманились, мысли текли всё медленней и последней из них, проскользнувшей в меркнущем уме была: «Ну, вот и смерть». Словно в подтверждение, где-то вдалеке слабым светлячком зажглось быстро растущее пятнышко света.

Никто не хочет умирать. Сама мысль о кончине пугает любое разумное существо. Но Йогамайя е чувствовал ни страха, ни сожаления. Единственным ощущением было странное равнодушие – он просто отстранённо наблюдал, что происходит. Наблюдал, как свет набирает силу, озаряя мглу сотканного из призрачной паутины мира, проваливающегося в пучину, как песок в необъятных песочных часах. Наблюдал, как вдруг ожил его слух – свет впереди начал издавать ритмичный гул – в нём угадывалась словно некая мелодика, напомнившая 276-му о чём-то очень знакомом.

Погружение его вдруг остановилось. Потоки серебристого тумана потеряли вязкость и полились на него как громадный дымный водопад. Отстранённое равнодушие поменяло окраску, превратившись в блаженное спокойствие, хотелось просто греться в мягких лучах воссиявшего в этой тьме маленького солнца, слушать его мелодичный гул. Свет и звук постепенно набирали резкость, затуманенные чувства просыпались, по телу пробежало тепло… Мысли мухами залетали во встрепенувшемся уме, учащённо забилось сердце. Неужели это и вправду конец? Неужели он так и оставит этот мир – не проснувшись, совсем не так, как подобает тому, кто начал понимать цель жизни? Неужели он, Эксперимент 276, единственный кто может противостоять Взломщику, сам станет его жертвой? Что тогда случится с жителями Кокауа, всего Кауаи? Смогут ли его братья найти другой способ остановить его?

Звук набрал ещё больше резкости, и до сознания гипнотерапевта наконец донеслось то,что слышалось в его ритме. Мысль заработала с бешеной скоростью. Вот оно! Вот то, что останется, когда его с ними не будет! Последнее прибежище избравших путь Света, когда кажется, что вот-вот ослепнешь от обступившей тебя темноты… Но… может надежда есть и у него?!

- ХАРЕ КРИШНА!!! – крик сотряс просторы мира-западни точно взрыв, даже его небеса зашатались, будто взволновалась безмятежная гладь чёрного бездонного озера. Мягко сияющее светило вспыхнуло магниевой шашкой, разгоняя окружающую тьму, словно чёрную тину, и в бездну кошмара спустилась спасительная рука. Маг вцепился в неё, как отчаявшийся утопающий, в чьи лёгкие бесстрастным палачом уже врывается вода. Могучая сила потянула его ввысь, прочь из призрачной трясины, ставший нестерпимо ярким свет брызнул в глаза… и он вынырнул в другую реальность, неизвестную, но безопасную.

«… Кришна Кришна Харе Харе Харе Рама Харе Рама Рама Рама Харе Харе» - это было первое, что восприняли приходящие в себя органы чувств. Маха-мантру повторяли в два голоса, и Йогамайя готов был поклясться, что голоса эти ему до боли знакомы. Он отчаянно заморгал, восстанавливая зрение, и слившиеся в единый поток радостные возгласы оглушили его.

- Джай Нрисимхадев!! – кричал один.

- Харибол!! – вторил ему другой.

В глазах наконец прояснилось, и чародей узрел озабоченное лицо Главного Разведчика Генштаба.

- Йогамайя, ты в порядке? Слышишь меня?

- Да, Бхим, - кивнул 276-й.

- Хвала Кришне! – облегчённо воскликнул разведчик. – А мы уже начали переживать, что придётся включать в статью расходов поминки… Руку, кстати, можешь отпустить.

Психотерапевт только сейчас заметил, что он сжимает руку верховного командира так крепко, словно собирается раздавить её.

- О’кей, - маг разжал пальцы. Он постепенно осознавал, что окончательно проснулся, и реальность бодрствования радостно пьянила, как глоток кислорода после газовой атаки.

- Йогамайя, что произошло? Это было то, чём мы думаем? – включился в разговор обладатель второго голоса – Мурари.

- Я не знаю, о чём вы думаете, но если о Взломщике, то вы правы, - сказал Эксперимент 276.

- Как же ему удалось тебя охомутать? – удивился Бхима.

В уме Йогамайи прошелестел зловещий рычащий шёпот: «Ты сильнее других плотных, ты можешь владеть их снами. Но над своими ты не властен…»

- Увы, - потупил взор психотерапевт, - в моих снах моя сила не работает…

- Но как он тебя вообще нашёл? – спросил Мурари.

Волшебник пожал плечами.

- Только Кришна знает…

Взгляд 276-го упал на валяющуюся у стены вырванную с корнем оконную раму.

- Прости, брат, - виновато опустил глаза Главный Разведчик. – Надо было тебя выручать, а дверь взломать не удалось. Замок сработан на совесть.

- Да о чём ты, брат! – отмахнулся Йогамайя. – Жизнь дороже какого-то окна.

- Как тебе удалось отбиться, брат? – взволнованно вопросил аналитик. – Обычно из ловушки Взломщика без посторонней помощи не уходят… или, - в глаза потомка Мурзилки начала разгораться догадка. – Это милость Святого имени?

- Второе, - просто ответил заклинатель.

- Джая Гаура-Нитай! – с чувством произнёс Мурари.

- Мы начали тебя отмаливать сразу же, как только заподозрили вмешательство Взломщика, - поведал Бхима. – В сны мы входить не умеем, а искать другие средства времени не было, сам понимаешь.

- Вы вовремя. Ямарадж был уже на полпути ко мне. Спасибо вам, парни! – глаза мага увлажнились.

626-й решительно поднялся.

- Вот что я думаю, братья мои. Когда твой дом объят пожаром, негоже сидеть и ждать пока сгоришь.

- Верная мысль, - кивнул Йогамайя. – От пожара надо спасаться.

Разведчик посмотрел на брата-доктора снисходительно.

- Это мысль, - произнёс он с лёгкой иронией. – А дом пускай горит… - он помолчал. – Тушить его надо, вот что делать! – глаза командира сверкнули мстительным огнём.

Громадное, ровное, тёмно-лиловое одеяло, окантованное сияющим золотом, расстелилось над Кауаи. Городок Кокауа укрыл сумрак, как бывает во время затмения, лишь редкие солнечные нити падали на асфальт и на крыши. Жутковато и вместе с тем волнующе было идти по его потемневшим улицам, практически безлюдным, если не считать двух мужчин, сидящих за столиком под огромным тростниковым зонтиком во дворике кофейни Кики.

- Бхима, ты уверен, что нам необходим этот маскарад? – сказал один из них, с сочувствием глядя на грустно застывшую на крыльце кофейни официантку, то и дело бросающую на них умоляющие взгляды.

- Не будь я уверен, Мурариджи, его бы не было, - произнёс его собеседник – плюгавенький, лысенький мужичонка в линялой ветровке и застиранных потёртых джинсах, чей возраст переваливал далеко за бальзаковский.

Если бы аналитика сейчас спросили, какая аскеза самая тяжёлая, он бы, не задумываясь, ответил: «смотреть на Бхиму и не смеяться» - настолько нынешний внешний вид Главного Разведчика не вязался с его истинной сущностью. Но конспирация есть конспирация. И сейчас, похоже, 626-й побил все рекорды. Зато Кобра пришёл в неописуемый восторг, с уверенностью заявив, что лучше маскировки не придумаешь.

- Взломщик наверняка нас видел и запомнил, - продолжал Бхима. – Спугнуть его сейчас мы никак не можем.

- Нельзя исключать, что после неудачи с Йогамайей он пойдёт на всё, чтобы убрать конкурента, - промолвил Мурари. – А мы могли бы сработать приманкой.

- Бабушка надвое сказала, - покачал головой разведчик. – Ямадут знает, что у Взломщика на уме. Ждать пока враг нападёт – плохая идея. Надо атаковать самим.

- Но пока он не нападёт, пусть даже не на нас, у нас тоже не будет возможности напасть. Ведь вне сна его обнаружить практически невозможно, - возразил аналитик.

- Твоя правда, брат, - согласился командир. – Поэтому мы и ждём заката. Кстати, уже пора. Время – восемь.

- Думаешь, кто-то уже ложится? – усомнился глава Аналитического отдела.

- А вдруг, - пожал плечами 626-й.

- А может он вообще не в Кокауа, - продолжал сомневаться Мурари. – Может он уже вообще двинул куда-нибудь в сторону Лихуэ?

- Достанем хоть на Большом Острове, если потребуется, - твёрдо заявил командир разведки.

Они поднялись и направились к припаркованной неподалёку серебристой «Тойоте» - Главный Разведчик посчитал, что «БМВ» Юдхиштхиры тоже могла броситься Взломщику в глаза во время инцидентов на пикнике, и Кришна-киртан без разговоров выделил им для охоты свою машину. Бхиме оставалось только порадоваться за подругу детства – с мужем ей повезло бесспорно. О его щедрости командир мог пока только мечтать.

- Кобра, приём! – вышел на связь 626-й, устроившись в водительском кресле.

- Приём, - ответили ему.

- Мы выдвигаемся, как понял?

- Принял, - прошипела рация. – Мы тоже. Маршруты не изменились?

- Всё как намечали. Что-то поменяется – сообщу.

- Принял. Мы, если что – тоже.

- Хорошо. Держите нас в курсе дела.

- Вас понял.

- Конец связи.

Кобра с Йогамайей патрулировали южную часть города, в то время как разведчик с ведущим аналитиком курсировали по северной.

Мотор «Тойоты» заурчал, дворик кофейни медленно поплыл прочь. Сияюще-червонный диск начал медленно выкатываться из-за облачного навеса, опускаясь за океан и присыпая сумрачные улицы светящейся куркумой. С широкой, и некогда довольно шумной Уэст стрит они свернули направо, на Бич стрит – тихую улочку, с тесно прижавшимися друг к другу двухэтажными домиками, выходящую прямо на побережье. Верховный командир порадовался, что им не придётся заезжать туда. Слишком уж тяжёлые мысли навевал вид заброшенного пляжа.

На перекрёстке с Камуалии стрит сердце Бхимы внезапно защемило. Где-то здесь он впервые повстречал Уттару. Он даже мог вспомнить где – вон там, в тупике, за вторым домом слева. Неторопливо проплывающие снаружи дома словно спрятались за ширму, обратившись в смутные чернеющие силуэты, и перед взором понеслась река воспоминаний… Что-то тёмное, продолговатое, похожее на дрейфующий в ночном море айсберг двигалось на них. Бхима вынырнул в реальность – это был дом, в который упиралась, заканчиваясь, улица. Он тряхнул головой, прогоняя наваждение, повернул на Норт Роуд и вновь сосредоточился на задании.

- Всё нормально, Бхим? – спросил Мурари.

- Не обращай внимания. Я просто задумался, - успокоил брата разведчик.

Щемление в сердце, однако, не исчезло полностью, и навязчивый образ всё ещё витал в уме.

Солнце окончательно скрылось, оставив после себя лишь яркое зарево далеко над океаном. Его свет, на прощание коснувшийся улиц, померк, и на них ступила принявшая эстафету времени ночь.

Улица вильнула влево, и машина снова покатила по Уэст стрит. Электромагнитный регистратор молчал. Бхима включил рацию.

- Кобра, приём!

- Приём, как обстановка?

- Заканчиваем первый участок, в Багдаде всё спокойно.

- Мы уже на втором. Тоже тишина.

- Принял. Продолжайте. Конец связи.

Слева показался поворот на Бич стрит. Но нет, их поворот следующий. 626-й поймал себя на желании повернуть прямо сейчас, снова увидеть тот памятный перекрёсток. Нет! Вперёд. Установленный маршрут нарушать нельзя. Вдруг Взломщик делает своё чёрное дело где-нибудь в соседних домах? И вообще, чего это он так раскис от этих воспоминаний семнадцатилетней давности? А может, это всё из-за его общения с Уттарой на пикнике? О чём разговор! Общения почти не было, как такового, но долго ли надо маслу стоять у огня, чтобы растаять? Хотя, к чему лицемерить? Последнее время он всё чаще ощущал, как генштабовская рутина поглощает его. Иногда ему казалось, что сердце его ожесточается от столь бескомпромиссного исполнения воинского долга. Но где-то в глубине его томится доброта и нежность. Только кому отдать их, кто освободит их? Да и Уттара стала как-то чаще попадаться на глаза, а может, он сам стал чаще обращать на неё внимание?

Возле кофейни Кики они свернули на Макуакане Роуд, и на сердце Главного Разведчика и без того отягощенное нахлынувшими думами, повисла ещё одна гиря. Макуакане Роуд… Улица, где поселилась смерть. Вот и тот дом, выходящий фасадом на развилку, всего за одну ночь ставший семейным склепом. За белоснежным забором, как ни в чём ни бывало, цвели клумбы, но красота их была печальной, как у венка, положенного на могилу.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: