Очи свеченьем маков ласкает.

Господи, как хорошо на земле,

Будто бы раем она стала вешним,

Будто бы только в нашем селе

Всё согревается светом небесным.

С каждого стебля сквозит благодать,

Душу мою переполнив елеем;

Хочется тут же кому-то отдать,

Тяжко ходить одному мне лишь с нею.

И тороплюсь на бумагу излить всё,

Чем до верха я весь переполнен,

Чтоб за весною вновь следом ходить

По безграничному вешнему полю.

XXIV

XXV

Беда приключилась со мной –

Беспомощный я, как ребенок:

Владею одной лишь ногой,

Вторую тяну с тяжким стоном.

Арехта, что знахарем слыл,

Мне кости поставил на место.

Таким вот знаменьем весны

Мое естество согрето.

Бывает, конечно, хужей,

Коль голову сунешь ты в пекло.

Когда поумнеешь уже?

Не долго стать, право, калекой.

А разве рожден не страдать

Я в юдоли этой проклятой?

Ведь счастье – всего лишь звезда

Во мраке вовек непроглядном.

XXVI

XXVII

Когда в апреле столь широк разлив

Реки, что выйдет из дедовских берегов, -

Озеровидных плёсов в пойме лишь

Слепец не различит меж дальних островов.

Они не поплывут по руслу где-то вниз,

Звёзд унося сиянье, лунный чудный свет –

Цепляясь за скалистый где карниз,

Бегут встречать заспавшийся рассвет.

В народных песнях слышен термин тот,

Необозримости большой эпитет.

Возносится до самых дальних звёзд,

Влюблённым на какие не скупится.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: