Возвернулись соловьи уж в край отчий,

Прошлое с собою принесли.

С самого утра ожил наш садочек,

Будто в день рождения земли.

И молю у бога одного лишь я:

Чтоб раскатом грома не снесло

Цвет деревьев, чтоб не стали голыми,

Как у рыбака в руках весло.

И молю, чтоб с запада, с востока ли,

А, возможно, и с других сторон,

Пушки неожиланно не грохнули,

Нанеся земле моей урон.

Так легко разрушить всё и вытравить,

Выжечь, будто спичкой по стерне, -

То, что и умом и сердцем выстрадал,

То, что воплотилось уж во сне.

XIII

XIV

На вербах пушистые почки

Давно стали клейкой листвой.

Девчата уже без платочков

Изводят ребят красотой.

На луге, у речки зеркальной,

Они свои песни поют,

А парни тем временем стайкой

Подсолнухи молча плюют.

Как жаль, не хватает гармошки…

Под дивный ее перебор

Пустились бы в пляс сами ножки,

Точенные, как на подбор.

Под вечер затихло в округе,

Лишь вздохи да ахи слышны

Под вербами на вешнем луге

Средь дивной такой тишины.

XV

Необозримая равнина,

Простор для сердца моего,

Вкруг окаймлённая раинами –

Обитель полевых богов.

Не раз в житах я видел мавок,

Кормивших курочек степных;

Житье тут было с ними славно –

Порой был мужем я для них.

Тогда, залегши с кем-то в травах,

Я предвался так любви,

Что дети появлялись, право,

В моих стихах – лишь оживить

Их требовалось каким-то чудом, -

Каким, однако, не владел, -

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: