Быль правдива была и страшна,

Как и всё, что на крови творилось.

Оттого-то слышней тишина,

Всё укрывшая под свои крылья.

Не дослушав рассказ до конца,

Был окликнут своим трактористом.

И всю ночь мне глаза мертвеца

Предсталялись в стерне, в поле чистом.

LXXXVI

LXXXVII

LXXXVIII

LXXXIX

Когда яв`ишься в поле ты

Вечерней сумрачной порой, -

Уже уснут в лугах цветы

И тени лягут на покой.

В стогу найдешь себе приют,

Упьешься счастьем в клеверах.

И лишь цикады там и тут

Звенеть нам будут до утра.

О чем ты думаешь сейчас,

В какой витаешь дивной сказке,

Отдавшись, верно, сгоряча

Моим не взрослым еще ласкам?

А я узрел себя седым,

Обременённым прошлой жизнью,

Вдруг вспомнившим средь суеты

Лишь этот час, лишь нашу близость.

XC

XCI

XCII

Уж на исходе лета

На выжженном лугу,

У гнёздышка посметюх

Согнулся я в дугу.

Не стал бы я клониться,

Кабы узреть не мог

Гвоздики травяницы

Сиреневый цветок.

Еще я в детстве раннем

Услышал с чьих-то уст:

- За то, что он не вьянет –

Бессмертником зовут.

Нарвал я их букетик,

Связав всё стебельком,

Покласть чтоб напоследок

Под дедовым крестом.

XCIII

XCIV

XCV

Солнце светит над рекой,

Небо тонет в глади.

А вокруг такой покой,

Лишь кружат касатки.

Тучу белую крылом

Задев ненароком,

Взмоют ввысь, вровень с крестом

На храме высоком.

Сколько раз мечталось мне

Влезть на колкольню,

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: