Которые помню в колосьях.

Но жаворонок, как в исступленье,

Под облаком мир превозносит.

Лишь вон, словно айсберги в море,

Три скирды над рощей желтеют.

Им чудятся, может, просторы

Под южно-крестовою тенью.

Хоть завтра всё это забуду,

Проникну в иной мир безбрежный,

Но всё же хотя б на минуту

Я буду по-старому прежним.

XCV

XCVI

XCVII

Топчут пары листья по аллеям,

Что весной их прятало по чащам.

Прошлого нисколько не жалеют –

Отзвенит сегодняшее так же.

Вероятно, будущее лучше,

Коль о прошлом мы уже не помним.

А, всего вернее, в наших душах

Есть желанье пересилить полночь.

К нам оно приходит и предзимьем

С прожитыми месяцем и годом,

И ложится вокруг глаз незримо

Старящих морщинок хороводом.

Зрим мы безсознательно все в корень,

Связей старых обрывая нити.

И сгорают в костре жизни, корчась –

Отжитого нами уже, свитки.

XCVIII

XCIX

Казалось мне весной прекрасной,

Что буду вечно птицей той,

Которая, творя проказы,

Поет о благости земной.

Но часто в добываньи зёрен

Мне приходилось прибегать

Ко всевозможнейшему сору,

Чтоб хоть чирикать всем под стать.

Вот так ошибся я, и это

Гнало скитаться по земле.

Свободных дум во мне уж нету –

Насущный з`астил собой хлеб.

И всё ж в свободные минуты

От разгребания трухи –

Рву приземленной жизни пута,

Чтоб петь хоть голосом другим.

C

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: