Что ждет в краю чужом невольниц?

Не мёд, не ласки матерей:

Там не проникнет даже солнце

Сквозь стены толстые в гарем.

Там без подружки речь забудешь,

Там под похотливым скотом

Зачнешь такого же ублюдка,

Чтоб пестовать внучат потом.

Там речка синяя отчизны

Из-за вменяемых забот

Уже не будет столь же чистой

Казаться, а наоборот.

И, может быть, уже под старость,

Коль суждено кому дожить,

Вся жизнь покажется базаром,

А смысл – свое не упустить.

CXVI

Всё чаще платья полосаты

В сухих встречаются степях;

Вот уж и стены Самарканда

Видны с верблюжьего горба.

Купец усмешкою играет:

- Жизнь ваша только началась:

Вы все познаете вкус рая –

Поможет в этом вам аллах.

И я, уж зная смак владыки,

Скажу, пред вами не таясь,

Кто бриллиантом превеликим

В чалме застрянет его враз. -

И вот он, глянув на Марьяну,

Издал молитвенный свой стон,

И тут же чересчур уж рьяно

Отвесил низкий ей поклон…

CXVII

На этом сказка обрывалась,

Моею писана рукой:

Но и в начале отражалась

В канве жизнь предков не простой.

CXVIII

CXIX

CXX

АНАТОЛИЙ АЛЁНОВ

МОЙ МИР

ЭПОПЕЯ В СТИХОТВОРЕНИЯХ

Том 5

К Р И К П Е Л И К А Н А

Песнь двадцать первая – двадцать пятая

Г. Сургут

Дунай июнь

ПЕСНЬ

ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

I

Дурак обидится, а умный

Поймет, похвалит, может быть,

За то, что я в наш век преступный

К вождям почтеньем был скупым.

Хоть тем торю судьбу изгоя,

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: