Потому что стары - уж плохи.

Всё проходит, больше не вертаясь,

И падет на прошлое туман.

Ухожу, но очень, очень каюсь,

Что я больше уж не капитан.

CXIII

Как сейчас вижу я этот вечер чудесный,

Хотя было немало подобных часов:

Позади - шли девчата с веселою песней

Из высоких и низких своих голосов.

Мы боимся, чтоб нас не видали они,

Не нарушили таинства нашей любови;

И крадемся, обнявшись, в акаций тени,

И целуемся, губы кусая аж до крови.

Вот уж угол, скорей мы идем в переулок,

Чтоб никто не догнал и не смог нас словить;

Чтоб девчата, подружки в обличье акулок,

Не заметили нашей ребячьей любви.

Наконец, вот скамейка; цикады поют,

Сколько света разлито у августа ночи.

На твоей груди руки находят уют,

А в ином месте - всё, что есть прочего.

CXIV

CXV

Гробовая стоит тишина.

Жду, лиса, может, где-то залает –

На весь мир лишь живая луна

В небе темном, как солнце пылает.

И ни звёзд, и ни туч – ничего,

Только небо большое, большое.

Долго, лёжа, гляжу на него

С распростертою думам душою.

Боже, что лишь подумал сейчас…

Хоть нет слов, но есть музыка мыслей –

В темноте, будто тысячью глаз

Созерцаю межзвёздные выси.

В час такой, право, кажется мне:

Захочу – и повеет вдруг ветер,

Захочу - дам и днём жизнь луне,

Ведь за всё я в вселенной в ответе.

CXVI

Отзвенело многое в стихах,

Многое давно смогло забыться,

Потерпев присущий всему крах,

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: