ГЕТЕРОХРОНИЯ И ПРОТИВОРЕЧИВОСТЬ ИНДИВИДУАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ

В биологии, нейрофизиологии, медицине, педагогике, герон­тологии и других науках накоплены многочисленные данные о несовпадении во времени фаз развития отдельных органов и структурных образований вследствие того, что темпы их роста и инволюции, длительность каждой фазы развития оказываются различными. Была выявлена разновременность, или гетерохрон-ность, прохождения основных стадий и внутренняя противоре­чивость соматического, полового и нервно-психического раз­вития человека. Причем явления гетерохронии возрастных изме­нений функций и систем имеют место на протяжении всей чело­веческой жизни, как в раннем, так и в позднем онтогенезе. «Ге-терохронность инволюционных процессов и неравномерность ста­рения отдельных систем — капитальное явление позднего онто­генеза человека, имеющее не меньшее значение для онтогенеза в целом, чем гетерохронность созревания. Неравномерность про­цессов и гетерохронность смены состояний индивида, выражаю­щие внутренние противоречия развития, следовательно, содер­жат различные возможности жизни — от преждевременного ста­рения в одних случаях до долголетия в других [6, с. 66].

По данным П. К- Анохина [9], гетерохронность обнаружива­ется в процессе эмбриогенеза в морфофизиологическом и био­химическом развитии. Структуры, которые к моменту рождения должны составить систему, выполняющую жизненно -важные функции (акт сосания, реакция повисания и др.), закладывают­ся и созревают избирательно и ускоренно. Они вступают в си-наптические контакты и образуют вполне очерченную функцио­нальную систему, способную обеспечить животному минимум приспособительного полезного эффекта, так необходимого в эко­логической ситуации.

Действие закона гетерохронии в постнатальный период было исследовано П. К. Анохиным на разных уровнях развития орга­низма: биохимическом, поведенческом, рефлекторном. На мо­лекулярном уровне проявляется гетерохрония созревания тех химических констелляций синаптической протоплазмы, которые принимают на себя действие различных посторонних фармако­логических веществ, и натуральной формы проведения возбуж­дений, которая созревает в первую очередь.

Наиболее яркие примеры избирательного и ускоренного со-■зоевания структур были получены при изучении рефлекторной деятельности птиц. Грач, вылупившись из яйца, немедленно от­вечает на звук «кар» и на движение воздуха раскрытием клю­ва Специальный анализ с помощью камертона показал, что Y птенца слуховой аппарат способен реагировать только на ■составляющие комплекса «кар». У птенцов, живущих в дупле, проявляется избирательность иного рода. У них созревают те ■сйнаптические образования, которые обеспечивают реакцию рас­крытия клюва на перемену в освещенности. Избирательное со­зревание рецепторных аппаратов и связей происходит в точном ■.-соответствии с экологическими факторами данного вида жи­вотных.

Гетерохрония в раннем онтогенезе имеет важное биологиче­ское общеприспособительное значение. «Могучим средством эво­люции, благодаря которому устанавливаются гармонические со-•отношения между многочисленными и различными по сложности компонентами функциональной системы новорожденного, явля­ется гетерохрония в закладках и темпах развития различных структурных образований зародыша. Гетерохрония является спе­циальной закономерностью, состоящей в неравномерном развер­тывании наследственной информации. Благодаря этой наследст­венно закрепленной особенности созревания обеспечивается ос­новное требование выживания новорожденного — гармоническое ■соотношение структуры и функции с внезапно возникающим дей­ствием экологических факторов» [9, с. 81].

В развитии функциональных систем П. К. Анохин выделяет два основных вида гетерохронии: внутрисистемную и межсистем­ную. Внутрисистемная гетерохрония проявляется в неодновре­менной закладке и различных темпах созревания отдельных фрагментов одной и той же функциональной системы. Она опре­деляется главным образом различной степенью сложности стро­ения этих фрагментов. Межсистемная гетерохрония относится к закладке и темпам развития таких структурных образований, ко­торые будут необходимы организму в различные периоды его постнатального развития. В процессе созревания мозговых структур с момента рождения гетерохронность выражена в том, что вначале формируются филогенетически более старые обра­зования. В двигательном анализаторе к моменту рождения диф­ференцировано четвертое поле, которое достигает зрелости уже ^{к г}оду жизни. В кожном анализаторе имеет место более ранняя Дифференциация и созревание третьего поля, в зрительном — ■семнадцатого поля. Филогенетически новые области мозга — лобная, теменная — формируются позднее, к двум годам [10].

В высшей нервной деятельности наблюдается разновремен­ность инволюционных процессов. В книге В. Д. Михайловой-Лу-^ашевой [43] представлены многочисленные материалы, пока­зывающие геронтогенез различных сторон нейродинамики и ге терохронность процесса старения. В высшей нервной деятельно. сти в первую очередь ухудшается образование условного тормо-за, выработка дифференцировок, и в меньшей степени изменяв ется замыкательная функция коры. В системе безусловно-реф. лекторной деятельности после 60 лет страдает ориентировочная реакция, в то время как оборонительный рефлекс отличается высокой степенью сохранности. В позднем онтогенезе разновре-менность в темпах старения отдельных органов и систем выра­жена в достаточно высокой степени.

Обобщая многочисленные данные о сложной возрастной ди] намике функций с позиции геронтогенеза, И. В. Давыдовский [25] пришел к заключению о том, что в животном организме эволюционные и инволюционные процессы сосуществуют во всех! возрастах. В этих случаях гетерохрония характеризуется не только неодинаковыми темпами, но и различной направленно­стью возрастной изменчивости функций.

В психологии также были получены данные, показывающие! разновременность возрастной динамики различных психических форм. Характеризуя развитие ребенка, немецкий психолог? Э. Мейман [40] в 1907 г. отмечал: чем больше необходима ка-1 кая-нибудь функция для жизни ребенка, тем раньше она раз-1 Бивается. При этом он имел в виду такие случаи, как, напри-! мер, более раннее освоение ребенком пространства, по сравне­нию с развитием ориентировки во времени, раннее развитие чув-1 ствительности больших суставов, в отличие от мелких. Другой немецкий психолог В. Штерн [72] в 1915 г. писал о неравномер­ности роста душевных способностей ребенка, связывая ее с ка­чественной характеристикой процессов развития. По его мнению, функции, прогрессируя с возрастом, не развиваются равномерно. Происходит постоянное нарушение пропорционального движения е том смысле, что отдельная функция, играя узкую роль, вы­ступает на первый план как центральный пункт душевной дея­тельности, и в короткое время происходит поразительно быстрое ее развитие. Когда это бурное время минует, происходит вы­движение новой функции.

В более поздних работах по генетической психологии явления разновременности были установлены в развитии интеллекта [52]. Прямое отношение к гетерохронии имеет горизонтальный декаляж, т. е. смещение во времени стадий развития отдельны? подструктур интеллекта. Ребенок раньше постигает неизмен­ность массы тела, а затем, через 1—2 года, начинает правильно оценивать неизменность веса тела.

В настоящее время накоплен обширный и разнообразный ма­териал, показывающий несовпадение фаз развития различных сторон ощущений и восприятия, памяти, мышления, способно­стей на разных этапах жизненного цикла не только в период роста и созревания, но и в позднем онтогенезе. Данные в сфере цветоразличения показывают, что чувствительность к различный

плинам волн изменяется у человека по-разному. Так, чувстви­тельность _к желтому цвету после 50 лет не снижается, к зеле-_н0Му — снижается не очень сильно. В то же время сенсорные реакции на крайние, длинноволновые и коротковолновые зоны, спектра, на красный и синий цвета неуклонно ухудшаются после 25 лет [15]. Темп старения громкостной чувствительности неоди­наков при разной частотной характеристике звука. После 20 лет наибольшая скорость инволюционных процессов громкостной ' чувствительности наблюдается в диапазоне звуков высокой ча­стоты, наименьшая — в зоне низких частот [8]. В процессе инди­видуального развития кинестезия руки оказывается более со­хранной, чем кинестетическая чувствительность нижних конеч­ностей [2; 6].

Изучение всего диапазона сенсорно-перцептивного развития от детства до старости применительно к константности формы; и величины объекта как одного из фундаментальных свойств восприятия показало, что точность восприятия положения объ­ектов в перцептивном пространстве формируется значительно р'аньше и сохраняется дольше по сравнению с точностью воспри­ятия пространственных характеристик самого объекта, его фор­мы и величины [26].

Систематическое исследование возрастных особенностей зри­тельно-пространственных функций позволило установить воз­растную разновременность и последовательность их становления. По нашим данным [59], в дошкольные годы примерно к 6—7 годам формируется острота зрения; в подростковом возрасте в основном заканчивается становление сенсорного поля зрения, его объемных характеристик. Что касается периода старения, то ослабление зрительно-пространственных функций в это время происходит также разновременно. Вначале стареет острота зре­ния (к 50 годам), а позже происходит сужение поля зрения.. Глазомерная же функция, формируясь раньше (4—5 лет), оста­ется достаточно сохранной вплоть до 70 лет.

Различная последовательность роста и инволюционного раз­вития зрительных пространственных функций как проявление* межфункциональной гетерохронии сочетается с разновременно­стью возрастной изменчивости их различных сторон, что усили­вает неоднородный характер онтогенетической эволюции.

В результате лонгитюдинального микровозрастного анализа не только в периоды роста и старения, но и у взрослых была выявлена разнонаправленность развития и различная степень изменчивости зрительно-пространственных, а также и других Функций. В период ранней взрослости (18—21 год) уровень од­них функций повышается (объем поля зрения, глазомер, кон­стантность опознания, дифференцированное узнавание, прост­ранственное представление, внимание), других — понижается.(острота зрения, кратковременная память), уровень третьих

63-

•остается стабильным (наблюдательность) [22]. Сходные' явле-1 ния разновременности развития сенсорно-перцептивных функ­ций, например осязания и зрения, времени реакции на раз-I ные стимулы, были получены и в ряде других исследований

16; 27].

В фазе роста имеет место закономерная последовательность формирования различных функций, и интенсивный рост одной функции осуществляется за счет замедления развития другой,! что, в частности, выражается в отрицательных значениях корре-1 ляционных связей. В период старения действие закона гетеро-1 хронии выполняет компенсаторную функцию и способствует со-1 хранности одних функций за счет других.

Долговечность отдельных функциональных систем зависит от их роли в жизнедеятельности организма. Это положение — клю-| чевое в понимании своеобразия гетерохронности онтогенетиче­ского развития психических функций человека. В онтогенезе че-^; ловека уже на сенсорно-перцептивном уровне решающее влия-j ние на психику оказывает трудовая деятельность. В этой связи^; Б. Г. Ананьев писал: «...Имеется существенное сходство эволю-1 ционно-инволюционных соотношений в тактильно-вибраторных функциях руки, а также в функциях речеслуховой и зритель­ной пространственно-ориентационной систем. Это все сенсорные! системы, включенные в постоянную практическую деятельность, служащие средствами связи в процессе общения и повседневно­го регулирования процессов поведения [6, с. 48]. Эти сенсорные системы достигают высоких уровней развития и в зрелые годы, в то время как другие сенсорные функции даже тех же модаль­ностей, но не имеющие таких же условий развития инволюци-| онируют. Таким образом, Б. Г. Ананьев определил гетерохрон-ность как сложное переплетение эволюционных и инволюцион­ных процессов, зависящее от социально-исторических условий жизни человека и состояний его собственной деятельности (тру-" довой, коммуникативной, гностической). Вместе с тем он пола-| гал, что это положение относится не только к сенсорно-перцеп­тивным процессам, но и к высшим психическим функциям че] ловеческого интеллекта.

В детском и школьном возрастах наблюдается относительно! более быстрый темп развития словесной памяти, по сравнению с| образной [20]. В период старения, напротив, словесно-логиче! екая память оказывается относительно более сохранной.

Под руководством Б. Г. Ананьева был выполнен большой, цикл исследований, направленных на изучение возрастных осо­бенностей интеллектуальных функций (мнемических, вербаль­ных, аттенционных, тонических и т. д.). При этом первостепен­ное значение придавалось периоду взрослости как малоизучен­ному в возрастном плане. Микровозрастной комплексный под­ход позволил получить новые данные о чрезвычайной изменчи­вости функций в этот период. Эта изменчивость выразилась '

микросдвигах уровневых показателей разных функций как в сто-оону повышения, так и понижения наряду с периодами стабили­зации и в разновременности этих сдвигов по разным функциям. Сопоставление между собой характера изменений многих функ­ций в различные микропериоды зрелости выявляет противоречи­вое совмещение разнородных процессов развития психофизиоло­гических функций взрослого человека. В процессе их микровоз­растной динамики наименьшая частота моментов относится к стабилизации функциональных уровней, наибольшая частота — к положительным, конструктивным сдвигам (повышение функ­ционального уровня). Происходит также значительное число от­рицательных сдвигов, моментов понижения, которые предшест­вуют оптимумам и являются скрытыми периодами перестройки функций. В эту противоречивую картину микровозрастной дина­мики развития включены как самые сложные образования (ло­гические и мнемические функции, вербальный и невербальный интеллект), так и самые элементарные процессы и свойства ин­дивида ^теплообразование, метаболизм, нейродинамические ха­рактеристики и др.). Все это дало основание Б. Г. Ананьеву сделать вывод: «Природа психофизиологического развития зре­лости разнородна и противоречива, представляет собой сложную структуру различных процессов: повышения функционального уровня различных механизмов деятельности, стабилизации этих уровней и их понижения, которые еще нельзя отождествлять с явлениями инволюции функций» [5, с. 345].

В интеллектуальном развитии взрослых людей Б. Г. Ананье­вым было обращено внимание на зависимость между логически­ми и мнемическими функциями в их развитии. Причем эта за­висимость не всегда одинакова. «Моменты понижения уровня логических и мнемических функций возникают, возможно, в кри­тических пунктах развития мышления, когда избыточность обоб­щений и абстрагирования ограничивают накопление и сохране­ние вновь усваиваемой информации. Напротив, повышение ло­гических функций при понижении мнемических возникает, веро­ятно, именно тогда, когда накопление избыточной и сохранение усваиваемой информации происходит при некотором снижении эффективности „фильтрации" вновь усваиваемых знаний» [4, с- 15]. Такая зависимость выявилась и в более раннем периоде роста функций у школьников разного возраста.

Учет изменяющихся взаимоотношений памяти и мышления имеет важное значение в связи с регулированием процесса на­копления, сохранения и логического преобразования знаний на Различных этапах образования. В период взрослости, после пре­кращения роста и созревания организма, происходят не толь­ко количественные изменения, относящиеся к объему накоплен­ного жизненного опыта, но и преобразования самого нервно-психического аппарата в виде функциональных новообразова­ний, повышения и понижения уровня работоспособности нервно-

5 Заказ № 55

психических функций (сенсорных,- перцептивных, мнемических, I психомоторных, вербальных и т. д.).

Онтогенетическое развитие интеллекта носит противоречивый характер, выраженный в противоположном ходе развития не­которых вербальных (информированность, определение слов) и невербальных (практический интеллект) функций. Уже после I 30—35 лет отмечается постепенное снижение невербальных функций. Что касается вербальных, то они именно с этого пе­риода прогрессируют наиболее интенсивно, достигая высокого Ц уровня после 40—45 лет. Вербально-логические функции, фор-1 мируясь в раннем детстве, характеризуются наибольшей сохран­ностью и долговечностью и являются существенным фактором,, I противостоящим процессу старения человека [6; 21; 43; 64].

Противоречивость возрастной динамики психофизиологиче­ских функций и индивидных свойств обусловливается совокуп­ностью биологических и социальных факторов. «В онтогенезе человека возникают и преодолеваются многие противоречия ме­жду наследственностью и средой, различными регуляторами Щ жизнедеятельности (гуморальными и нервными, кортико-рети-кулярными и кортикальными, первосигнальными и второсигналь-1 ными), разными системами, органами и тканями в целостной I структуре организма. Одним из существенных внутренних про­тиворечий онтогенетической эволюции следует считать неравно­мерность развития различных систем и их регуляторов» [6,1

с. 65].

Гетерохронность характеризует не только онтогенез познава-1 тельных функций и индивидных свойств человека, но и станов-1 ление его как личности. Этот процесс протекает разновременно,? соответственно последовательности усвоения социальных ролей и их смены у ребенка или взрослого под влиянием социальных факторов, обусловливающих жизненный путь и индивидуальную изменчивость свойств человека как личности. Фазы жизненного пути датируются историческими событиями, сменой спрсобов воспитания, изменениями образа жизни и системы отношений,,суммой ценностей и жизненной программой. В процессе общест­венного воспитания и образования складываются типичные ха­рактеры эпохи, социально ценные свойства поведения и интел­лекта, основы мировоззрения и готовность к труду. Принципи­ально иной общественный путь становления личности, в' отли-, чие от онтогенеза индивида, выражается в том, что индивиду­альная изменчивость свойств человека как личности определяет­ся «взаимодействием основных компонентов статуса (экономи­ческого, правового, семейного, школьного и т. д.), сменой ролей и систем отношений в коллективах (макро- и микрогруппах), в общем социальном становлении человека. Соответственно харак­теру этого взаимодействия развитие отдельных свойств проис­ходит неравномерно в каждый отдельный момент — гетерохрон-но» [6, с. 67]. Иначе говоря, внутренняя противоречивость раз-

ития личности проявляется в неравномерности и гетерохронна-смены ее общественных функций, ролей, состояний и свойств. Противоречивость временной структуры развития личности усиливает внутреннюю противоречивость онтогенетической эво­люции человека. Один из моментов общей противоречивости развития выражен в последовательности фаз оптимального раз­вития, пиков максимальных достижений функций и свойств че­ловека. Пик сенсорного и сенсомоторного развития приходится на период ранней взрослости (18—25 лет). Пики творческих ин­теллектуальных достижений в среднем падают на более поздние сроки (35 и 47 лет) [49], а в некоторых областях литературной, научной деятельности — на 40—55 лет и позже [2; 6]. Пик наи­более общих социальных достижений может наступать в 55— 65 лет [6]. Такая глобальная временная структура кульмина­ций в разные возрастные периоды создает оптимальные усло­вия для развития и длительной сохранности на высоком уровне психической активности человека на протяжении всего жизнен­ного цикла, несмотря на более ранние периоды спада элемен­тарных сенсомоторных функций.

Важным вопросом внутренней структуры всего жизненного цикла человека как субъекта деятельности является соотноше­ние хронологических дат: подготовительный период, старт, куль­минация и финиш. Существует определенная зависимость вре­мени наступления зрелости, кульминации в том или ином виде деятельности от момента старта, связь между финишем и куль­минацией, что в свою очередь определяется историей развития личности человека, конкретно-социальными условиями обще­ства [6; 33].

Гетерохронность выражает противоречивый характер разви­тия человека под влиянием конкретных социально-экономиче­ских и экологических условий, а также генетических факторов. Решающая роль здесь принадлежит самому человеку как субъ­екту деятельности (трудовой, гностической, коммуникативной), его образу жизни, которые влияют на ход эволюции функций и таким образом изменяют временную структуру индивидуального* развития. Влияние профессиональной деятельности на соотно­шение эволюционных процессов выражается в том, что функ­ции, находящиеся под систематической нагрузкой, длительное ^время остаются сохранными. Так, у водителей транспорта сен­сибилизируются и с возрастом почти не меняются зрительно-пространственные функции как главные компоненты трудоспо­собности [1]. У пилотов в возрасте 25—54 года оказываются Устойчивыми такие функции, как цветоощущение, ночное зре­ние, глубинный глазомер и постепенно снижается лишь острота-зрения из-за ослабления аккомодации [65]. Сенсорные функции включены в деятельность, что создает условия для оптимальной Нагрузки, усиленной мотивации и операционных преобразований ^п приводит к их эволюции в более зрелые годы жизни. Одно-

5*

67 временно функции, не включенные в систематическую деятель­ность, с возрастом инволюционизируют.

Другим важным фактором, зависящим от культурных и со­циальных условий, является образование, которое противостоит' старению, затормаживая процесс инволюции [5; 47]. При этом в различные периоды жизни наблюдается разная эффективность-научения. Если моторное научение, успешное в детстве и в ран- j ней зрелости, оказывается малоэффективным в поздние годы,! то словесное, напротив, становится успешным в процессе индн-: видуального развития.

Внутренним фактором сохранности психики является одарен-1 ность. У одаренных людей интеллектуальный прогресс осущест­вляется более длительный период, в то время как инволюция на-ступает позже и протекает в более замедленном темпе [47; 58].;

Учитывая совокупное действие разных факторов, Б. Г. Анань-1 >ев пришел к заключению о двухфазном характере развития. По| «го мнению, первой фазой является общий, фронтальный, про-| гресс функций. Второй фазой эволюции тех же функций счита-1 «тся их специализация применительно к определённым объек-1 там, операциям деятельности и сферам жизни. Поэтому на об-| щую видовую гетерохронность накладывается индивидуальный! ход развития функций прежде всего в фазе специализации, уси­ливая и изменяя действие этой общей закономерности. При этом! возможно, что оптимум специализированных функций совпадает ■с начавшейся инволюцией общих свойств этих функций. Такое противоречивое совмещение может происходить в сенсорно-пер-| цептивных процессах и в сфере памяти, где возрастающий объем; и совершенствование профессиональной памяти совмещается с| общим снижением мнемической функции. Индивидуальная вари­абельность, гетерохронность развития психофизиологических функций человека, как подчеркивал Б. Г. Ананьев, есть одно из проявлений единства человека как индивида, личности и субъ­екта деятельности и определяется в конкретных исторических условиях степенью активности самого человека, продуктивностью и социальной значимостью его труда, его образа жизни.

Гетерохронность выступает в качестве дополнительного ме-Манизма регуляции индивидуального развития в различные пе-1 риоды жизни человека, усиливаясь во время роста и инволюции.I Учет гетерохронности психических изменений является необхо­димым при построении классификации возрастов, при опреде­лении продолжительности фаз жизненного цикла человека, что к свою очередь составляет основу для дифференцированного управления процессом развития.

§ 3. МАКРОХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ДЛИТЕЛЬНОСТЬ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА

При общем биологическом подходе выявляется огромный! диапазон сроков жизни представителей живой природы, от не-|

кольких минут (бактерии) до нескольких тысячелетий (кипа-

_с__Ю тыс.; баобаб — 5 тыс.; дуб — 2 тыс. лет).

' продолжительность жизни является видовым свойством, по­скольку для каждого биологического вида она носит определен­ный характер. А. А. Малиновский рассчитал корреляционную¹ связь сроков длительности индивидуального существования и индекса цефализации и получили величину, равную 0,76. С по­мощью корреляционных расчетов он установил две противопо­ложные тенденции в эволюции сроков жизни в животном мире. «Основная — на укорочение сроков жизни и противоречащая ей тенденция — на увеличение размеров тела и на развитие высшей нервной деятельности, которая приводит к некоторому удлине­нию жизни» [39, с. 48]. Прогрессивное удлинение продолжитель­ности жизни человека в технически развитых странах, высокий процент долгожителей в условиях экологически и социально благоприятных, значительная индивидуальная изменчивость в сроках длительности жизни людей, — все это свидетельствует о том, что продолжительность жизни благодаря высокому индексу цефализации при значительных резервах ее изменчивости пред­ставляет собой приспособление к конкретно-историческим усло­виям существования вида. В каменном веке средняя продолжи­тельность жизни была равна 19 годам, в бронзовом — 21,5, а в период античности — 20—30 годам. В XVIII—XIX вв. уже за­метна тенденция к ее удлинению в разных странах (в Швеции, Германии, Америке —от 34 до 45—49 лет). С начала XX в. в промышленно развитых странах наблюдался дальнейший уско­ренный рост средней продолжительности жизни до 68—70 лет. Таким образом, средняя продолжительность жизни, начиная с каменного века, увеличилась в три с лишним раза.

Данное явление связано с социальной природой человека, с особыми путями и механизмами его развития. Воспроизводство следующей генерации и создание минимума условий для ее су­ществования осуществляются при обязательном участии стар­шего поколения. И здесь уместно вспомнить, что формирование нового поколения представляет собой присвоение в процессе обучения и воспитания социально-исторического и культурного °пыта, накопленного человечеством. Без этого невозможно вы­полнение человеком своих основных функций в социальной си­стеме.

Одним из доказательств того, что индивидуальная продол­жительность жизни представляет собой эффект совместного дей­ствия различных факторов, является образ жизни долгожителей. 5¹* обследования позволили выделить те или иные причины, при­водящие к удлинению жизни. К ним относятся как социально-экологические, так и генетические видовые факторы, а также синологические, личностные особенности человека, его актив­ный и здоровый образ жизни. Социально-экологические факторы

В настоящее время существует различие в средней продол-1 жительности жизни в зависимости от уровня экономического! развития государства [30]. В странах технически слаборазви-1 тых средняя продолжительность жизни равна 32—45 годам, а* в странах с высоким промышленным потенциалом — 68—73 го-В дам, что обусловливается улучшением санитарно-гигиенических! условий жизни и сокращением детской смертности. Имеет зна-1 чение и характер профессиональной деятельности.

Влияние экологического фактора на продолжительность жиз-1 ни проявляется в том, что при изменении разных средовых фак­торов, таких, как температура среды, степень ионизирующего' облучения, состав воздуха, меняется продолжительность жизни■ у представителей различных видов. Прямая зависимость темпе-! ратурных условий и сроков жизни была получена на примере! простейших организмов, дрозофил, цикл развития которых при температуре 10°С равен 177~5 дня, а при 30°С—только 15,2 дня. Влияние температуры на продолжительность жизни обнаружи-1 вается также и у других животных. Мыши и крысы живут доль-1 ше в условиях с пониженной температурой среды. Вообще сни-* жение температуры тела путем воздействия на центральные ме-; ханизмы теплорегуляции оказывает значительное влияние на! продолжительность жизни, поскольку при этом замедляются ин-с тенсивность и темп обменных процессов и, следовательно, ста-; рение организма [68].

Как известно, горные породы и космическое излучение co3v дают слабый естественный для человека '.. уровень радиации окружающей среды. Длительное облучение грызунов в экспе­риментальных условиях сопровождалось быстрым старением и| уменьшением продолжительности их жизни. Смерть этих живот­ных наступала от более быстрого развития свойственных им за­болеваний, благодаря снижению сопротивляемости организма! вредным воздействиям [14]. Вместе с тем имеются-' факты! увеличения продолжительности жизни животных при облучении! их малыми дозами [68]. Отрицательное влияние фактора облу-| чения было показано при сопоставлении данных о смертности примерно 82,5 тыс. американских врачей разных профессий.! Так, рентгенологи умирают примерно на 5 лет раньше, чем вра-. чи других специальностей независимо от причины смерти [ 14]-1 Одной из существенных социально-экологических детерми­нант старения и продолжительности жизни является изменение' состава вдыхаемого воздуха. Массовая вырубка лесного массйч ва способствовала увеличению содержания углекислого газа нз| 10—15% и сернистого газа (1 мг на 1 м³ воздуха), что опас-| но для здоровья человека. А уменьшение содержания кислоро-к да в составе воздушной среды приводит к недоокислению mho-j гих веществ в организме и преждевременному старению [36]-:

ТО

Генетические факторы

Поскольку средняя и максимальная продолжительность жиз­ни у разных представителей животного и растительного мира различна, постольку можно предположить, что на продолжи­тельность жизни индивида оказывают действие генетические

факторы.

Генетическая детерминация долголетия проявляется в кор­реляции сроков жизни детей и родителей в ряду поколений. На основе генетического анализа долгожителей Перль [44] пока­зал, что 86% людей, доживших до 90—100 лет, имели одного ■или обоих родителей с высокой продолжительностью жизни. При изучении однояйцевых близнецов обнаруживается сходство во времени наступления у них признаков старения, что также сви­детельствует о значении наследственного фактора. Кальман [44] выяснил, что однояйцевые близнецы умирают примерно в одном и том же возрасте. Разница в продолжительности их жизни (513 исследованных пар, достигших возраста 60—74 года) была в 2,5 раза меньше, чем у двуяйцевых близнецов (1226 пар). По данным Д. Ф. Чеботарева [19], защитное дей­ствие наследственности обнаруживается при некоторых сердеч­но-сосудистых заболеваниях. У лиц, имеющих долгожителей родителей, такие болезни, как гипертония и стенокардия, протекают легче и реже сопровождаются тяжелыми ослож­нениями.

Однако генетические факторы определяют лишь предраспо­ложенность человека к долголетию, реализуемую в зависимости от конкретных условий жизни. По данным Д. Ф. Чеботарева {63], у большинства долгожителей Украины долголетие обус­ловлено генетически, а в Абхазии встречается значительно боль­ше людей, которые достигли глубокой старости вопреки наслед­ственным задаткам: в родословной у них не было ни одного

долгожителя.

К генетическим факторам следует отнести также проявление полового диморфизма в продолжительности жизни. Во всех стра­нах мира, за небольшим исключением, отмечена сравнительно большая продолжительность жизни среди женщин. На основа­нии данных переписей в десяти странах 3. Г. Френкель [67] ус­тановил, что среди населения после 65 лет резко увеличивается количество женщин. Так, в Англии в 1937 г. женщин этого воз­раста было 9,3, а мужчин — 7,6%. В Швеции женщины старше­го возраста составляли 10, а мужчины — 8,4% населения. Во Франции наблюдалось примерно такое же соотношение между полами: женщины составляли 10,9, а мужчины — 8,6%- Тенден­ция к преобладанию женщин среди долгожителей встречается ^в районах с разными этнографическими и природными условия­ми: на Украине, в Узбекистане, Эстонии. В Эстонии женщины старше 80 лет встречаются в 2,8 раза чаще, чем мужчины. По-

добная тенденция характерна и для Дагестана, где среди лю­дей старше 100 лет было зафиксировано 123 женщины и 77 муж­чин.

Большая жизнеспособность женщин связана с действием эн­догенных факторов. Различия в продолжительности жизни муж­чин и женщин объясняются большей надежностью систем само­регулирования жизненных функций в женском организме. О вы­соком уровне регуляции женского организма свидетельствует, в частности, возрастная стабильность энергетических и сенсорных показателей [14]. Более совершенный механизм корковой ре­гуляции и развитие внутреннего торможения, большая надеж­ность и стабильность в функционировании систем женского ор­ганизма являются продуктом эволюции и имеют важный био­логический смысл, связанный с воспроизводством вида.

В качестве генетической предпосылки долголетия можно на­звать проявление гетерозиса, при котором нарушается инбред-ность ранее изолированных групп и вследствие этого увеличива­ется продолжительность жизни. В этой связи Г. Д. Бердышев [12] считает, что возникновения очагов долголетия в Сибири можно объяснить не только естественным отбором, но и нару­шением исторической изоляции групп населения.

Образ жизни

Для понимания диапазона индивидуальной изменчивости средней продолжительности жизни существенное значение име­ет образ жизни человека, способы его взаимодействия с соци­ально-экологической средой, формы и способы поведения, про­фессиональной деятельности, режим труда, отдыха и питания, особенности его личности. Еще в 1907 г. И. И. Мечников [42] обратил внимание на роль определенного жизненного уклада — ортобиоза — для достижения долголетия. Он писал о том, что ортобиоз требует трудолюбивой, здоровой, умеренной жизни, чуждой всякой роскоши и излишеств.

Режим питания

Одной из необходимых составляющих образа жизни чело­века как индивида является режим питания. Зависимость меж­ду содержанием питания и продолжительностью жизни уста­новлена в филогенетическом плане. Полученная высокозначи­мая корреляция (0,8-=-0,9) между общей калорийностью пищи, интенсивностью белкового обмена и видовыми сроками жпзни означает, что чем большей будет потребляемость белка на еди­ницу веса тела, тем меньшей оказывается длительность жизни [68].

В целом ряде исследований доказывается отрицательное вли­яние переедания, ожирения, сокращающих сроки жизни. В этой связи можно сослаться на данные одной страховой компании о смертности мужчин за период с 1909 по 1928 г. в США, опубли-

ованные в 1932 г. [14]. Смертность мужчин в возрасте 50—59 ^к_еТ на 17% выше при отклонениях веса тела от нормы на 15— 94°/ • В том случае, если имеет место значительное увеличение веса'тела по сравнению с нормой (на 25—34%), то процент смертности повышается соответственно на 41%. По другим дан­ным, люди, страдающие ожирением, живут в среднем на 6— 3 лет меньше людей с обычным весом при прочих равных ус­ловиях. Избыточный вес предрасполагает к развитию заболева­ний обмена веществ: атеросклерозу, диабету, подагре, холецис­титу и некоторым другим заболеваниям. Более того, течение этих болезней у полных людей гораздо тяжелее, чем у людей того же возраста, но с нормальным весом тела.

Связь между питанием и старением организма имеет обще­биологическое значение и обнаруживается на разных ступенях эволюционной лестницы [44]. Продолжительность жизни крыс с ожирением в среднем 323 дня, т. е. в 2 раза короче, чем жизнь животных с нормальным весом. По другим данным, жизнь крыс, находящихся на неограниченном питании на 15—35% короче жизни этих животных с ограниченной диетой питания. Их общее состояние, внешний вид, подвижность, плодовитость при ожире­нии значительно хуже, чем при ограниченном питании. Имеет значение и содержание рациона. Жировое питание на четверть сокращает жизнь животных, по сравнению с углеводным пита­нием. Продолжительность жизни крыс, находящихся на огра­ниченном питании, увеличивается, по некоторым данным, на 25—35% и даже на 75%.

Двигательный режим

Считается, что современный человек подвержен двум поро­кам: гиподинамии и перееданию. Если физические усилия, за­трачиваемые в процессе труда в начале века, условно принять за 100%, то по отношению к ним сегодняшние усилия равны 5% [68]. Исследователи все больше обращают внимание на роль физической активности в процессе жизнедеятельности и старения. Так, обследованная группа лиц старше 80 лет занима­лась в течение всей жизни помимо умственного еще и физиче­ским трудом в 83,5% случаев. Продолжительность жизни более 90 лет достигалась при физическом труде в 2 раза чаще. Оп­тимальное напряжение, создаваемое работой, является первым условием ортобиоза, т. е. жизни, соответствующей естественным, требованиям организма [44].

Ограничение движения способствует старению организма и "■едет к сокращению продолжительности жизни. После двух-^тРех недель постельного режима молодой здоровый человек с ^гРУДом приспосабливается к обычному режиму. Переход в вер­тикальное положение сопровождается значительным падением ^артериального давления, головокружением, нарушением коорди­нации движения, падением мышечной работоспособности. У по­ жилых и старых людей подобные расстройства возникают прц| более краткой гиподинамии [41; 46].

Компенсация дефицита физических нагрузок у человека соз.| дается определенной системой тренировок. В результате двига-|

■тельной активности происходит оптимизация функций дыхания,! кровообращения, нивелируются многие возрастные особенности, в самой мышечной системе. После физической нагрузки в нерв-1 но-мышечном аппарате животного происходит активация функ-|

лхионирования сосудов конечностей, усиливается ферментативная! активность основного сократительного белка — миозина [68].(С возрастом необходимо менять характер тренировок различ-| ных систем организма. Оптимальный двигательный режим дол-| жен предупреждать возможности раннего постарения и, следова-1 тельно, способствовать долголетию.

Активность человека как личности и субъекта деятельности

В структуре образа жизни основную роль играет активность! человека как личности и субъекта деятельности, сознательно ор-| ганизующего свой образ жизни и вносящего в него свои изме-1 нения. «Социально-психологический анализ образа жизни, — от-| мечал В. А. Ядов, — призван выявить механизмы саморегуля-1 ции субъекта, связанные с его отношением к условиям жизни п| деятельности, с его потребностями и жизненными ориентация-! ми, а также с его отношением к социальным нормам» [53,1 с. 93]. Все эти компоненты личности, выражающие ее актив-1 ность как субъекта общественного поведения и своего образа! жизни, оказывают существенное влияние и на продолжитель-1 ность жизни человека. К числу важнейших психических регуля-| торов отношений с социальной средой относится эмоционально-1 волевой фактор. В эмоциональной сфере человека отражаются:, изменения в его жизнедеятельности на индивидном и личност-1 ном уровнях как субъекта различных видов деятельности, обще-1 ния и познания, что вызывает чувство комфортности или дис-1 комфортности. Хроническое перенапряжение приводит к функ-1 циональным сдвигам не только в самой центральной нервной | системе, но и во всем организме, что непосредственно сказывается I на продолжительности жизни. На течение всего онтогенеза боль-1 шое влияние оказывает нервно-психический фактор. Опыты М. К. Петровой [51] продемонстрировали роль коры больших полушарий головного мозга в регуляции нервной трофики. Так, у животных (собак) ослабление нервной системы достигалось путем систематического предъявления им без отдыха разного рода трудных задач. В результате в экспериментальной группе проявились ранние признаки старения (поражение кожного по­крова, шерсти) и наступление смерти в 13—15 лет, в то время как в контрольной группе животных смерть наступала на 2— Щ года позже.

Выясняя влияние стрессовых ситуаций на развитие старения

на продолжительность жизни, И. В. Вержиковская и В. В. <вролькис [68] провели три эксперимента на крысах. Одну груп-■rv животных поместили в условия покоя, где не было звуковых, световых и иных раздражителей. Другую группу периодически подвергали действию раздражителей, давали мышечные на­грузки, извлекали из клеток, вызывая тем самым кратковремен­ные стрессы. У третьей группы стрессовые ситуации возникали ■часто; они следовали друг за другом, например, в условиях раздражения электрическим током, и были значительны. В ре­зультате оказалось, что продолжительность жизни крыс второй труппы была больше, чем в остальных группах. Исходя из этих данных, авторы пришли к выводу, что укорочению сроков жизни способствуют крайние ситуации, создающие, с одной стороны, условия для снижения активности и недогрузки функций и, с другой — перенапряжение центральной нервной системы. В то же время оптимальные нагрузки, периодическое эмоциональное напряжение благоприятно воздействует на приспособительные возможности организма и в конечном счете на продолжитель-яость жизни.

О роли фактора творческой активности в сохранности чело­века и его долголетии свидетельствуют данные, согласно кото­рым продолжительность жизни выдающихся ученых и деятелей искусства больше средней на 3—3,5 года. Как пишет Л. А. Руд-кевич [58], лица творческого труда в меньшей степени под­вержены наиболее распространенному заболеванию пожилого возраста — атеросклерозу сосудов головного мозга. Среди вы­дающихся ученых и деятелей искусства редко встречается та или иная форма старческой деменции. И это не случайно, по­скольку их деятельность требует максимальных умственных за­трат, включенности всех систем интеллекта и личности. Поэто­му у представителей творческого труда, как правило, не наблю­дается спада умственной активности до самого преклонного возраста. Вся система их интеллекта характеризуется устойчиво­стью к старению и длительной сохранностью. О высокой работо­способности ученых и деятелей искусства в пожилом и старче­ском возрасте свидетельствуют их гениальные научные труды ■и художественные произведения. С. Пако [47] нашла корре­ляционную связь между одаренностью и жизнеспособностью в показателях активного долголетия.

Включение человека в активную общественную и професси­ональную деятельность способствует сохранности его интеллекта и личности до глубокой старости. Б. Г. Ананьев писал о том, ■что «существует несомненная связь между более или менее ран­ним прекращением труда и преждевременным старением, по­скольку труд и другие виды деятельности играют решающую Роль в сохранении и восстановлении психофизических сил чело­века. Позднее завершение деятельности является, как показала современная геронтология, одним из главных факторов „удли нения жизни", долголетия... Длительное сохранение общей; трудоспособности является главным показателем жизнеспособно^ сти долголетних людей потому, что в деятельности человека ос­новные ресурсы и резервы не только реализуются, но и вос­производятся» [3, с. 324]. Таким образом, удлинение жизни воз­можно при развитии и накоплении потенциальных возможностей и ресурсов человека в результате взаимосвязей таких потенци­алов человеческого развития, как общая и профессиональная трудоспособность, общие и специальные способности, одарен­ность и жизнеспособность человека.

Основная тенденция, выразившаяся в удлинении средней про­должительности жизни в условиях научно-технического прогрес­са, выявляет возрастающее 'значение личностного фактора как главного регулятора жизнедеятельности и образа жизни чело­века.

Увеличение длительности жизни, являясь первоначально не­обходимым условием для реализации всех потенциальных воз­можностей индивидуального развития, само зависит от усиления роли психического фактора в процессе становления и совершен­ствования образа жизни человека. В связи с усилением роли сознания, воли и саморегуляции человека как личности, субъек­та деятельности и индивидуальности, разумно строящего свое поведение, деятельность и образ жизни, определенный интерес представляет так называемая «анкета долголетия» Р. Коллинза, где показано, что возможная продолжительность жизни каждого человека во многом определяется им самим. Называя как по­ложительные, так и отрицательные (курение, алкоголь) факто­ры, он вместе с тем не включил в анкету в качестве важнейшего фактора долголетия трудовую деятельность.

Индивидуальная продолжительность жизни является резуль­татом возрастной динамики различных показателей развитая, в том числе психической эволюции. Она, как было показано вы­ше, выявляется путем микрохронологического анализа жизнен­ного цикла и характеризуется определенными хронологическими закономерностями, гетерохронностью и неравномерностью. Изу­чение этих закономерностей должно способствовать прогнозиро­ванию продолжительности жизни человека.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: