Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Welfare State как символ процветания 4 страница




Проблема «конца социального» был поднята французским философом Жаном Бодрийяром, предложившим для обсуждения следующие три тезиса.

1. Социальное никогда не существовало, но всегда было чем-то вроде имитации социального отношения, которое сейчас при­шло к десимуляции, распад которой был так или иначе воображае­мой областью референции и действия зеркал.

2. Социальное реально существовало и сейчас окружает все, оно простирается от процесса разумного контроля за маргинала­ми — бездомными, душевнобольными, наркоманами — к госу­дарству, в котором каждый практически вытеснен или заключен под стражу в рамках проекта функциональной интеграции, оправданной социальными науками.

3. Социальное существовало в прошлом, но сейчас его больше нет — социальность контракта, отношения государства к граждан­скому обществу, диалектики социального и индивидуального была разрушена из-за разделения СМИ, информации, компьютерного моделирования и возрастания значимости симулякра.

202

5.7. Государство всеобщего благосостояния или управляющее сообщество?

Исходя из этих тезисов, Бодрийяр приходит к выводу об эфемерности социального, о том, что социальное изобретено исто­рией, заряжено политическими пристрастиями, и следует воздер­живаться от использования этого конструкта в качестве некого стандарта. «Приверженцы удивительной по своей наивности со­циальной и социалистической мысли, — пишет он, — умудрились объявить универсальной и возвести в ранг идеала прозрачности столь неясную и противоречивую, более того, остаточную и вооб­ражаемую, и более того, упраздняемую своей собственной симуля­цией "реальность", какой является социальное»90.

Другой известный французский философ, Жиль Делёз, в предисловии к книге «Охрана семьи» Жака Донзло обозначает задачи в более сдержанных тезисах: «Очевидно, что это не задача определения, оговаривающего набор явлений, с которым имеет дело социология: социальное обращается к особенной сфере, где можно объединить различные проблемы и отдельные обстоя­тельства, эта сфера включает специальные учреждения и коллек­тив, состоящий из квалифицированного персонала»91.

Таким образом, социальное не представляет собой неиз­менную сферу существования человеческой социальности. Ско­рее, оно определяет термины для направления, в котором чело­веческие интеллектуальные, политические и моральные автори­теты осмысливали совместный опыт и воздействовали на него в определенном географическом пространстве и времени, в кон­кретных местах и ситуациях.

В первые десятилетия XX в. политики в разных националь­ных ситуациях в Европе и Северной Америке были вынуждены признать, что управление хотя бы некоторыми проектами соци­альной сферы должно стать обязанностью государственного аппа­рата и его чиновников. Стоит предотвратить объединение требова­ний политической экономии для установления и разграничения законных средств для управления экономической деятельностью в будущем. В то же время закон больше не может быть единствен­ным и достаточным законным политическим средством для дости­жения порядка и безопасности. На самом деле, закон сам по себе должен отвечать требованиям социального управления. Полити­ческие рациональности, которые сыграли большую роль в XX в. — социализм, социальная демократия, социальный либерализм, —

203

Глава 5. Расцвет и кризис государства всеобщего благосостояния

различались во многих аспектах, но все соглашались с тем, что го­сударством нужно управлять. Следует поставить вопрос о том, как управлять «с социальной точки зрения». Социальное стало апри­орным и в политической мысли: режим должен быть социальным, или он прекратит существование.

Итак, во второй половине XX столетия государство всеоб­щего благосостояния формировалось в условиях экономического роста и в течение двух десятилетий достигло расцвета. Со време­нем в силу экономических, политических, социальных обстоя­тельств стабильность Welfare State была нарушена, а сама модель демократии благосостояния подверглась разнообразной критике. Мы рассмотрели спектр оценок, размышлений, подходов к пони­манию причин, сущности и последствий кризиса государства все­общего благосостояния. Если в конце 1970-х - начале 1980-х го­дов кризис был обусловлен экономическими и политическими причинами, то с течением времени значительным стало влияние глобализации, изменения пространственных масштабов, роста социальной пассивности населения и ряда иных факторов. Одна­ко, учитывая критические замечания в адрес политики Welfare State, исследователи сходятся во мнении, что отказ от этой модели социального обеспечения (при отсутствии конкурирующей моде­ли) является преждевременным, государство всеобщего благосо­стояния продолжает выполнять весьма значимые функции и ре­шать насущные социальные проблемы. Вместе с тем достаточно аргументировано звучит тезис о невозможности перестройки го­сударства всеобщего благосостояния на прежних основаниях.

Глава 6 Гражданское общество в системе Welfare State

Кризис государства всеобщего благосостояния обусловил не­обходимость пересмотра основных положений концепции и критических замечаний, высказывавшихся в ее адрес. Теория государства всеобщего благосостояния получает дальнейшее развитие, появляются новые модели социальной политики, включающие деятельность организаций «третьего сектора» как дополнительного измерения модели государства благосо­стояния. В условиях сокращения социальных обязательств государства переосмысливается роль ключевых агентов со­циальной политики, в том числе возрастает интерес к дея­тельности институтов самоорганизации граждан, которые выступают в роли субъектов социальной политики, партне­ров государства в формировании и осуществлении программ социальной политики.

6.1 Институты самоорганизации «получают шанс»

Страны Западной Европы во второй половине XX в. реали­зовали различные модели социальной политики. Однако тенден­ции глобализации, социально-экономические и территориаль­ные трансформации, финансовые проблемы обусловили переме­ны в осуществлении социальных функций общественных систем, в том числе смягчение различий между рассмотренными выше моделями государства всеобщего благосостояния.

Так, государства со значительными объемами финансиро­вания социальных расходов за счет бюджетной системы стали бо­лее активно использовать систему социального страхования и вводить элементы платности в системе государственных услуг со­циального назначения. Одновременно в странах с акцентом на

205

Глава 6. Гражданское общество в системе Welfare State

финансирование социальных услуг за счет страхования стала просматриваться тенденция к расширению участия бюджетных источников. Активная и масштабная социальная политика, про­водимая в странах с экономикой рыночного типа, не могла не сказываться на общей рыночной и конъюнктурной ситуации в этих странах, на темпах экономического роста.

Мы отмечали, что в 1980-х годах вопрос об ослаблении Welfare State и необходимости сокращения социальных расходов возникает все чаще1. Значительную роль в понимании происхо­дивших трансформаций сыграли работы П. Пирсона «Демонтаж государства благосостояния?» (1994) и «Новая политика государ­ства благосостояния» (1996), в центре которых — вопрос об устой­чивости государства всеобщего благосостояния.

Какой бы устойчивостью, согласно Пирсону, ни отлича­лось государство всеобщего благосостояния, кризисные транс­формации последней трети XX столетия не прошли бесследно для этой модели общественного устройства, и в частности обус­ловили повышение интереса к деятельности институтов самоор­ганизации граждан, включая деятельность благотворительных организаций, фондов и частных благотворителей2.

В 1980 г. — начале 1990-х годов активизируется интерес к вопросам гражданского общества, серьезное внимание привле­кают работы его исследователей, например, Л. Саламона и его коллег. «Возрастание интереса к частным некоммерческим орга­низациям появилось прежде всего благодаря ощутимому кризису современного "социального государства", — пишет Саламон. — Укрепилось мнение, что система защиты пожилых людей и без­работных, создаваемая в большинстве западных стран с 50-х го­дов, уже не действует. По меньшей мере это были четыре важных момента развития, опровергавшие идею социального государ­ства: (1) нефтяной шок, который замедлил экономический рост и вел к появлению чувства, что расходы на социальное обеспече­ние неимоверно выросли...; (2) убежденность в том, что прави­тельство... перегружено... и неспособно выполнять задачи, входя­щие в его компетенции; (3) политика социального государства постепенно создавала такое давление на постоянно повышаю­щиеся цены за услуги, что превысило порог терпимости людей, и те отказывались за них платить; (4) все чаще появлялись утверж­дения, что социальное государство вместо того, чтобы улучшать

206

6.2. Развитие гражданского общества как параметр типологии.

экономическую мощность (посредством защиты отдельных лиц от опасного риска), ослабляет инициативу, лишает людей личной ответственности и поддерживает их зависимость»3.

Социальное государство проявило свои негативные стороны и в какой-то мере стало само себе неприятелем. Улучшая жизнен­ные условия, оно поддерживало в людях ожидания и растущее не­довольство низким уровнем услуг, которые способно было им пре­доставить. Выборы в ряде европейских стран (Германия, Бельгия, Великобритания, Норвегия, Франция) и в США в конце 1970-х -начале 1980-х годов повлекли за собой смену курса и введение про­грамм, сокращающих расходы на социальные нужды.

Дискредитация правительственных программ, сокращение бюджетов на социальные нужды привело к активизации других способов решения социальных проблем. Некоммерческие орга­низации, негосударственные объединения выступили в качестве альтернативы государству как ведущему актору социальной по­литики, оказались способными предложить и обеспечить «само­определение, ответственность за самого себя, свободу выбора, солидарность и участие в каждодневной жизни»4.

Предлагались следующие подходы к оценке роли институ­тов самоорганизации граждан (общественных некоммерческих организаций — НКО) в системе государства всеобщего благосо­стояния5:

НКО как один из субъектов, страхующих от социальных рисков (таким образом, институты «гражданского общества» ста­новятся фактором системы благосостояния и включаются в ряд «семья — государство — рынок»);

НКО как медиатор во взаимодействии трех указанных субъектов6.

6.2

Развитие гражданского общества как параметр типологии. Модель Л. Саламона и X. Анхейера

В условиях кризиса государства всеобщего благосостояния, сокращения деятельности социального государства институты самоорганизации граждан становятся объектом повышенного интереса. Ученые и политики обращаются к вопросу о роли ин-

207

Глава 6. Гражданское общество в системе Welfare State

статутов самоорганизации в формировании и реализации соци­альной политики.

Лестер Саламон и Хельмут Анхейер в попытке определить роль институтов самоорганизации в программе построения Welfare State, преодолеть комплекс неразрешимой конфронтации государ­ства и гражданского общества рассматривали различные варианты происхождения гражданского общества и остановились на пред­положении о соответствии между режимом благосостояния и ха­рактером развития гражданского общества.

Саламон и Анхейер предложили собственную типологию го­сударства всеобщего благосостояния, построенную как развитие теории Welfare regime с выделением четырех моделей государства благосостояния (либеральная, корпоративная, стэйтистская и со­циал-демократическая) и учетом роли общественных организаций. В качестве основания классификации режимов благосостояния ученые выбрали характер развития гражданского общества. В ста­тье «Социальные истоки гражданского общества...» (1998) Сала­мон и Анхейер предприняли попытку поставить в соответствие ка­ждому режиму благосостояния определенный «режим гражданско­го общества», дополнив схему Эспинг-Андерсена дополнительным (четвертым) измерением7.

Так, либеральная модель характеризуется относительно не­значительным участием государства в финансировании коллек­тивных потребностей, а также высоким уровнем активности соци­альных организаций. Эта модель развития общественных органи­заций реализуется тогда, когда доминирующая роль в социальной системе принадлежит среднему классу, а оппозиция, формируемая из представителей традиционных элит (землевладельцев или силь­ных рабочих движений), либо не существует, либо остается под контролем.

Корпоративную модель отличает высокий уровень участия государства в финансировании социальных услуг, но одновре­менно — высокий уровень участия общественных организаций в их предоставлении. Эта модель развития организаций «третьего сектора» возможна тогда, когда господствующие элиты выража­ют волю к поддержке целей социальной политики, признанных сообща государством и общественными организациями.

208

6.3. Институты самоорганизации в системе Welfare mix

В стэйтистской модели позиция государства в социальной сфере обеспечивается поддержкой промышленных элит. В этой модели, несмотря на то что сфера государственной социальной защиты ограничена, участие общественных организаций в оказа­нии социальных услуг также не увеличивается. Обе стороны сильно ограничены в своих действиях.

Для социал-демократической модели характерна государст­венная система финансирования и оказания социальных услуг и ограниченное привлечение общественных организаций. Эта мо­дель развития общественных организаций реализуется тогда, ког­да доминирующая роль в социальной системе принадлежит пред­ставителям рабочего класса, а также политическим группиров­кам, находящимся в союзе с ними8.

6.3

Институты самоорганизации в системе Welfare mix

Welfare mix vs. Welfare State

В условиях кризиса модели государства всеобщего благосо­стояния общественные организации попадают в центр внимания научного сообщества.

Был поднят вопрос о создании более полной модели благо­состояния, включающей институты «третьего сектора». Адальберт Эверс в своей статье 1995 г. обращается к рассмотрению смешан­ной экономики благосостояния, в которой общественные орга­низации задействованы наряду с государством, рынком и нефор­мальной экономикой домашнего хозяйства. С этой точки зрения «третий сектор» выступает как один из аспектов публичного про­странства в гражданском обществе, но, в отличие от других секто­ров, не имеет четких очертаний. Согласно Эверсу, организациям «третьего сектора» свойственна поливалентность, поскольку их социальные и политические роли могут оказаться столь же важ­ными, как экономические. Они включают взаимозаменяемые ре­сурсы различных секторов.

209

Глава 6. Гражданское общество в системе Welfare State

Современные режимы благосостояния в большей мере ориентированы на плюрализм (или «синергетику») институтов и источников благосостояния, нежели на продолжение политики «замещения» между различными секторами, обеспечивающими социальные нужды. Часто одна общественная организация или их объединение выполняют сразу несколько функций, помогают обеспечивать связность всех указанных сфер, согласовывают ин­тересы, обеспечивают обратную связь после принятия решений, исправляют самые острые ошибки9.

В данном ключе было предложено перейти к концепту Welfare mix для рассмотрения более полной системы благосостоя­ния10.

Первый подход к определению места элементов «граждан­ского общества» в системе Welfare mix представляется более тра­диционным и свидетельствует о развертывании двух встречных процессов: нарастающей неэффективности государства, с одной стороны, и осознания сравнительных преимуществ «третьего сектора» — с другой. Среди этих преимуществ:

ббльшая, чем у бюрократии, зависимость от доверия граж­дан, способствующая более тщательному подходу к предоставле­нию услуг, учету местных особенностей организациями локаль­ного уровня и большей прозрачности расходования средств;

способность предоставить редкие услуги узким группам, которые не может обслужить ни рынок (в силу их немногочис­ленности), ни государство (в силу его сосредоточенности на крупных задачах);

органичное сочетание благотворительности (мер пассив­ной защиты) и всего разнообразия активных мер защиты — от реабилитации до обучения и включения в волонтерскую актив­ность, т. е. потенциально более высокая эффективность в работе с теми уязвимыми группами, которые имеют шанс перестать нуж­даться в помощи;

положительные экстерналии от аналогичной государству работы: повышение уровня доверия, солидарности, участия (в де­мократических процедурах принятия решений)".

Второй подход к определению места гражданского общест­ва в Welfare mix, предоставляя НКО роль медиатора между субъ­ектами, страхующими человека от социальных рисков — государ­ством, рынком и семьей, — приписывал гражданскому обществу

210

6.3. Институты самоорганизации в системе Welfare mix

роль элемента, который создает из неких отдельных особенно­стей перераспределительной политики, производства общест­венных благ и т. д. — mix. Некоторые исследователи предполага­ли, что именно особая и возрастающая роль институтов самоор­ганизации граждан и отличает Welfare mix от Welfare regime, поскольку обеспечивает больший плюрализм политики благосо­стояния (Welfare pluralism). Такой подход подчеркивает «полива­лентность» НКО, которые одновременно выступают реальными посредниками и площадками в общественных дискуссиях (и этим связаны с политической сферой), создают инновационные меха­низмы предоставления социальных услуг (и этим помогают госу­дарству), контролируют бизнес (например в экологии) и помога­ют ему найти общий язык с работниками (профсоюзы), наконец, помогают самоорганизации людей для самостоятельного реше­ния своих проблем. Поскольку часто сразу несколько функций выполняет одна организация или их объединение, они помогают обеспечивать связность всех указанных сфер, согласовывают ин­тересы, обеспечивают обратную связь после принятия решений, исправляют самые серьезные ошибки'2.

Саламон и Анхейер, характеризуя традиционную концеп­цию государства всеобщего благосостояния, подчеркивают, что в литературе по существу игнорируется значение общественных ор­ганизаций как в историческом измерении, так и в дебатах, посвя­щенных проблемам текущей политики и социального развития, доминирует представление о том, что общественные организации не имеют существенного значения в системе оказания услуг и про­изводства благ. Существует молчаливое допущение, что чем боль­ше участие публичного сектора в удовлетворении коллективных нужд, тем более маргинальной является роль общественных орга­низаций. Эта интерпретация основывается на убеждении, что уве­личение роли государства в решении проблем общества приводит к увеличению спектра услуг, реализуемых государством, и соответ­ственно к уменьшению значения общественных организаций в ре­шении социальных вопросов. В соответствии сданной концепци­ей в индустриальных сообществах уменьшается роль таких тради­ционных социальных институтов, как общественные организации, семья, церковь. Это аргументируется тем, что вышеназванные тра­диционные организации, характерные для прединдустриального периода, уже не в состоянии обеспечить социальные нужды'3.

211

Глава 6. Гражданское общество в системе Welfare State

Однако в условиях кризиса государства всеобщего благосо­стояния общественные организации и их деятельность стали все чаще выступать объектом научных изысканий с последующей ин­терпретацией результатов в рамках общей дискуссии о степени фор­мирования гражданского общества и перспектив развития социаль­ной политики. АЛ. Демидов в статье «Управление и социальная политика» (2007) пишет: «Еще некоторое время назад исследования "третьего сектора" сводились к изложению статистической инфор­мации, поскольку вполне осознанной была потребность в четком описании существующего феномена. В настоящее время все более популярными становятся вопросы взаимодействия НКО и государ­ства, осознание активистами НКО значимости своих практических действий и эффекта от них, а также изменение вектора восприятия и отношения к НКО со стороны государства»14.

Подобная тенденция уже не один год отмечается в литера­туре по социальной политике на Западе. Например, П. Кемп опи­сывает, как проводилась политика модернизации социальной защи­ты в Великобритании с учетом роли институтов самоорганизации, подтверждая свою позицию ссылками на мнения авторитетов в об­ласти теории социальной политики15.

С 1997 г. правительство новых лейбористов проявляло себя очень активно в отношении реформирования системы социаль­ной защиты. Что касается большинства изменений, относящихся к сфере ключевых пособий, то здесь имел место ряд незначитель­ных реформ, поправок и расширений в области различных аспек­тов социальной защиты. Эта активность определялась множеством разных факторов. Так, новые лейбористы выражали уверенность, что социальная защита нуждается в модернизации, отражая изме­нения в экономике и обществе со времен Отчета Бевериджа16. Эти изменения включали рост женской занятости, увеличение числа разводов, неполных семей, рост частичной занятости, рост занято­сти в сфере услуг, увеличение продолжительности жизни и др., что обусловливало необходимость обновления института социальной защиты, чтобы справиться с «новыми социальными рисками» пост­индустриального общества17.

Реформа социальной защиты проходила под влиянием про­граммы «третьего пути» новых лейбористов18. Т. Блэр таким обра­зом характеризовал «третий путь»: «...не демонтировать Welfare, оставить его просто как систему поддержки для обездоленных; но

212

6.3. Институты самоорганизации в системе Welfare mix

проводить реформирование на основе нового договора между гражданами и государством, в котором мы сохраняем государство благосостояния, от которого мы все получаем выгоду при усло­вии, что оно справедливое и свободное»'9.

Констатация необходимости «третьего пути» выражает уве­ренность, что реформа социальной защиты востребована для того, чтобы заключить новый договор между государством и граж­данином, в котором больше внимания следовало бы уделить во­просу ответственности (обязанностей), но не прав20.

Следует отметить определенную перегруженность ритори­ки новых лейбористов вопросами персональной ответственно­сти2'. Так, например, они часто объединяют «слова "возмо­жность" и "ответственность", и в то время как правительство стремится обеспечить людей возможностями, ответственность за то, чтобы принять эти возможности, ложится на плечи истцов:... для незанятых, которые могут работать: мы выполним наши обя­зательства обеспечить возможность работать и шанс получить новые навыки и умения. Вы должны теперь исполнить свой долг — зарабатывать, получать заработную плату»22.

Таким образом, все более очевидной становится тенденция смещения акцентов в распределении ролей в проведении соци­альной политики. Процесс трансформации социальной полити­ки идет в направлении привлечения новых акторов, в том числе организаций «третьего сектора». Меняется понимание роли и значимости НКО (от позиции «НКО как гражданское общество» к позиции «НКО как полноценный субъект политики»), все оче­виднее проявляется многосубъектность социальной политики, рост числа акторов, участвующих в процессе ее выработки и реа­лизации (бизнес-структуры, лоббистские группы, социальные движения и, конечно, НКО)23.

Направления деятельности и возможности общественных некоммерческих организаций

Исследователи отмечают, что многие концептуальные, пра­вовые, экономические и функциональные положения становле­ния и деятельности институтов самоорганизации были заложены

213

Глава 6. Гражданское общество в системе Welfare State

в 1980—1990-х годах. Значительную роль в разработке современ­ных методологических подходов сыграло широкомасштабное сравнительное исследование функционирования НКО, которое было проведено Институтом Джонса Хопкинса (США) в 13 стра­нах мира, включая США, Великобританию, Италию, Францию, Германию, Японию и Венгрию (1990-1996 гг.)24.

Общепризнано, что сектор НКО («третий сектор» функцио­нальной структуры общества наряду с государственным и бизнес-секторами) объединяет структуры и организации, имеющие пять общих характеристик: они должны 1) иметь конституированную (институционализированную) основу; 2) быть организационно от­делены от государственной системы власти; 3) не вести деятель­ность, направленную на извлечение прибыли; 4) функциониро­вать на принципах независимого самоуправления; 5) представлять в значительной степени добровольные объединения.

Однако эта классификация не дает реального представле­ния о роли и деятельности некоммерческих общественных орга­низаций в разных странах мира. В каждом конкретном случае су­ществуют особенности целевого предназначения, структуры, фи­нансирования, взаимодействия с другими институтами и т. д.25

Например, в США (nonprofit sector — неприбыльный сек­тор) и Великобритании (voluntary, public chanties — доброволь­ные общественно-благотворительные организации) структуры НКО, хотя и отличаются по названиям, ориентированы на вы­полнение делегированных властью полномочий в сфере соци­ального обеспечения, в первую очередь в контексте распределе­ния финансовых ресурсов через грантовую систему, реализацию частных, муниципально-общинных и государственных заказов (программ) социально-политической, внешнеполитической и культурно-образовательной направленности.

Во Франции комплекс НКО определяется понятием «сек­тор социальной экономики». В отличие от многих стран здесь этот сектор включает кооперативные структуры, коллективные сбере­гательные и страховые объединения (mutuals). Это объясняется тем, что основным объектом деятельности французской системы НКО являются низкодоходные и бедные слои населения, и соот­ветственно главная задача «третьего сектора» в этой стране — пре­одоление социального отчуждения между стратами общества и

214

6.3. Институты самоорганизации в системе Welfare mix

создание условий для включенности деклассированных групп в систему жизнедеятельности страны.

В Швеции НКО, по их собственным оценкам, призваны компенсировать издержки шведской модели социализма и разви­вать так называемый социальный плюрализм. Видимо, для Шве­ции, где примерно 45 олигархических кланов до сих пор контро­лируют практически все базовые отрасли экономики, это задача действительно актуальна.

Что касается России и государств Восточной Европы, то, по мнению западных исследователей, развитая и поддерживаемая го­сударством и бизнесом структура НКО может в перспективе стать основой для национальной модели гражданского общества26.

Роль институтов самоорганизации в формировании Welfare mix

В литературе, посвященной общественным организациям, существуют различные интерпретации причин возникновения и развития общественных некоммерческих организаций, а также их целей, структуры и функций.

Среди подходов, объясняющих существование обществен­ных организаций, выделяется концепция Бартона Вайсброда27. В специальной литературе этот подход известен как концепция об­щественной пользы (public good theory) либо как концепция несо­стоятельности/недостаточности свободного рынка и правитель­ства в удовлетворении коллективных нужд (market failure/govern­ment failure theory)28.

Основным положением концепции общественной пользы является утверждение, что механизмы рыночной экономики не могут способствовать развитию всех направлений экономики в равной степени. Несостоятельность свободного рынка становит­ся наиболее очевидной в социальной сфере, поскольку оказание широкого спектра услуг в сфере здравоохранения, образования либо социальной защиты практически несовместимо с одновре­менным самофинансированием и получением прибыли от этих видов деятельности.

215

Глава 6. Гражданское общество в системе Welfare State

6.3. Институты самоорганизации в системе Welfare mix

Правительство может обеспечивать удовлетворение только тех потребностей, которые имеют поддержку среднестатистическо­го избирателя. Вследствие сложности получения поддержки боль­шинства избирателей правительство не может обеспечить ряд нужд общества, в результате часть общественных потребностей остается неудовлетворенной. По мнению Вайсброда, чем более разнородно общество и сложнее процесс обретения консенсуса в вопросе об услугах, которые предоставляются государством, тем больше соци­альных проблем остаются нерешенными.

В данной ситуации общественные организации оказыва­ются полезными, поскольку занимаются удовлетворением тех потребностей и оказанием тех услуг, которые не могут обеспечить ни государство, ни рынок.

Следующий подход предлагает Эстелла Джеймс, обратив­шись к концепции оказания услуг (supply-side theory), предлагаю­щей определенное объяснение влияния системы оказания услуг на развитие общественных организаций29.

Согласно Джеймс, важным фактором, определившим акти­визацию деятельности институтов самоорганизации наряду с су­ществованием разнообразного спроса, обусловленного этниче­ской, религиозной либо языковой неоднородностью общества, явилось социальное предпринимательство, т. е. деятельность лич­ностей, готовых включиться в создание общественных организа­ций, нацеленных на удовлетворение тех общественных нужд, ко­торые остаются вне сферы деятельности рынка и правительства.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных