Культура Нидерландов в XVI - первой половине XVII в.

После отречения в 1555 г. императора Карла V от престола Нидерланды вместе с Испанией и ее колониальными владениями, Неаполитанским королевством и Миланским герцогством достались сыну Карла, испанскому королю Филиппу II. Политика Филиппа II в Нидерландах разительно отличалась от его предшественника Карла V. Ко времени его правления войны Карла V с Францией, турками и немецкими протестантскими князьями совершенно истощили казну императора, что сказалось и на финансовом состоянии Нидерландов, из которых он беспощадно выжимал деньги для осуществления своих притязаний. Филипп II в 1557 г. был вынужден объявить государственное банкротство. Это принесло огромные убытки многим банкирам, снабжавшим деньгами императора, в том числе банкирам нидерландским. Первые годы своего правления Филипп II провел в Брюсселе, наводнив южные провинции испанскими войсками для ведения с этого плацдарма боевых действий против Франции. Даже после заключения в 1559 г. мира с нею в Като-Камбрези, по которому Франция признала право Испании на итальянские владения, эти войска еще в течение двух лет не выводились из Нидерландов, что было тяжелым бременем для населения, вынужденного их содержать, и нарушало давние местные привилегии. Покидая в 1559 г. Брюссель, чтобы отныне жить в Испании, Филипп II оставил наместницей Нидерландов свою сводную сестру Маргариту Пармскую, преданную, как и он сам, католической церкви. Во главе небольшой группы членов Государственного совета король утвердил Антуана Гранвеллу, вскоре ставшего кардиналом.

Для усиления борьбы с ересью Филипп II решил содействовать реформе церковного устройства в Нидерландах: намечалось резко увеличить количество епископов, придать каждому из них по два инквизитора для жесткого выполнения "плакатов" против еретиков, а руководство всей инквизицией поручить Гранвелле. Между тем кардинал был по происхождению бургундцем из Франш-Конте, иноземцем, а назначение на важный пост иноземцев противоречило законам и Нидерландов в целом, и провинции Брабант, где находилась резиденция правительства. Планы короля задевали также интересы нидерландских дворян, привыкших видеть на епископских должностях местных выходцев знатного рода, а не "чужаков" — ставленников центральной власти. Нарушались также интересы монастырей, часть доходов которых должна была пойти на содержание нового епископата. В результате реализация намеченного королем порядка вызвала такое недовольство, что властям пришлось ее притормозить.

Росту недовольства в обществе способствовала и хозяйственная политика Филиппа II, видевшего в Нидерландах лишь источник поступления доходов и презиравшего эту страну с ее обилием еретиков. В 1560 г. в интересах испанского производства были резко повышены пошлины на шерсть, которая раньше на выгодных условиях и в больших количествах ввозилась из Испании. В результате импорт этого сырья в Нидерланды сократился вдвое. Позже нидерландским купцам перекрыли считавшийся нормальным при Карле V прямой доступ в колонии. Обострение отношений Филиппа II с Англией вызвало спад в торговле Нидерландов с нею. Последствиями стали многочисленные банкротства купцов и рост безработицы в отраслях, связанных с экспортной торговлей.

Все чаще раздававшиеся обвинения власти поначалу адресовались не королю Филиппу II и даже не наместнице, а фактическому руководителю брюссельского правительства — Гранвелле. Требования защиты интересов страны от "дурных управителей", протест против ущемления ее свобод и привилегий, против усиления инквизиции, опасения дальнейшей "испанизации" нидерландских порядков — все это стало основой формирования национальной оппозиции абсолютистским стремлениям власти. Единства в поддержке действий Гранвеллы не оказалось уже в самом Государственном совете — с критикой главного проводника испанской политики в Нидерландах выступили представители верхушки местной знати, члены совета принц Вильгельм Оранский и два графа — Эгмонт и Горн.

Вильгельм Оранский. Будущий принц родился в 1533 г. в Германии, в лютеранской семье графа из рода Нассау. Этот род не был "иноземным" для нидерландского дворянства — графы владели рядом обширных имений в Нидерландах, имели титул баронов Бреды (в Брабанте). В 1544 г. двоюродный брат Вильгельма завещал ему перед кончиной свои владения на юге Франции и связанный с ними титул принца Оранского. Наследование потребовало перехода Вильгельма в католическую веру. Принц воспитывался при брюссельском дворе Карла V. Он в совершенстве владел несколькими языками, рано проявил способности к политике, был общителен и красноречив, но умел мастерски утаивать свои цели, за что позже получил от кардинала Гранвеллы прозвище Молчаливого, подхваченное всеми — и врагами, и друзьями. Он стал любимцем императора, был возведен в рыцари ордена Золотого Руна, выполнял важные военные и дипломатические поручения.

В 1559 г. французский король Генрих II сообщил ему, как доверенному лицу Филиппа II, о планах обоих королей по истреблению протестантов во всем христианском мире и необходимом для этого укреплении инквизиции. Через много лет, в 1580 г., принц опубликовал "Апологию", в которой рассказал, как его потрясли секреты королей и как он тогда же решил противодействовать их замыслу. Назначенный Филиппом II статхаудером (управителем) провинций Голландии, Зеландии, Утрехта и других территорий, он в Государственном совете не раз противостоял решениям всемогущего Гранвеллы и постепенно стал руководящей фигурой оппозиции, о чем кардинал информировал короля. Принц и графы Эгмонт и Горн потребовали отставки Гранвеллы. Не желая обострять ситуацию, Филипп II отозвал кардинала в Испанию, позже поручив ему важный пост неаполитанского вице-короля, но потребовал строгого проведения в жизнь в Нидерландах решений Тридентского собора против ереси. Вильгельм Оранский не раз предупреждал о возможности всеобщих волнений из-за религиозных преследований и призывал к созыву Генеральных штатов для обсуждения этой проблемы, но ни король, ни наместница не обращали внимания на его слова.

Начало освободительного движения. Дворянский союз и иконоборческие выступления 1566 г. В середине 1560-х годов политическая ситуация в стране начала выходить из-под контроля правительства. Рост дороговизны привел к ряду голодных бунтов городской бедноты. Распространение кальвинизма, наталкивавшееся на жестокие гонения и казни, вызвало к жизни новые формы проповеди — они нередко происходили по ночам, за городом, собирая тысячные массы слушателей, для своей безопасности вооруженных чем попало. Аналогичные проповеди устраивали лютеране. Многим участникам ночных встреч раздавали здесь материальную помощь за счет благотворительности. Широкое распространение получили "летучие листки", большей частью анонимные, с доходящей до фанатизма межконфессиональной полемикой. Накал религиозных страстей в стране достиг высшей точки в 1566 г.

К этому времени полностью провалились попытки добиться от самого Филиппа II смягчения политики в отношении северных территорий. Оппозиция была вынуждена перейти к более решительным действиям. Вильгельм Оранский отказался проводить в жизнь на подвластных ему территориях указы о преследованиях за веру. Через своего брата Людвига Нассау, сблизившегося с кальвинистами, он повел тайные переговоры о возможности набора наемных войск в Германии, если в Нидерландах разразится вооруженный конфликт. Новый шаг сделали дворяне. В их среде политический протест против нарушения законов страны сплетался с возмущением крайней религиозной нетерпимостью и в то же время со стремлением предотвратить стихийный взрыв народного недовольства. Еще в конце 1565 г. сложился союз нескольких сотен дворян, подписавших документ об их общей позиции и взаимопомощи — "Компромисс". Участники союза, протестанты и католики, дали клятву добиваться искоренения в Нидерландах инквизиции как причины тирании, несправедливости и разорения граждан, угрозы общественному порядку. Одновременно подтверждалась верность испанскому королю. Множество горожан, примкнув к дворянам, ставили свои подписи на печатных экземплярах "Компромисса".

5 апреля 1566 г. триста дворян, прибывших в Брюссель, вручили Маргарите Пармской петицию с предупреждением, что и королю, и им самим грозят народные волнения, если не будет отменена инквизиция и не созовут Генеральные штаты, чтобы обсудить ситуацию в стране. Петиция не отражала взгляды всего дворянства — в Голландии, например, ее подписали лишь 56 дворян, а 75 отказались. Но наместница была напугана предупреждением, обещала сообщить о нем королю, и решила до его ответа ограничить преследования по делам веры. Один из придворных презрительно назвал толпу бедно одетых подателей петиции "гёзами" (нищими). Оппозиционеры подхватили это слово. Чтобы показать, до чего доведена страна, они стали демонстративно именовать себя гёзами, носить суму, словно для подаяния. Они выбили медаль с текстом "Верны королю во всем — до нищенской сумы", но с эмблемой своего оппозиционного союза.

Протестантские проповедники умело использовали временные послабления для своей миссионерской деятельности. Кальвинистская часть оппозиции быстро разрасталась. Она отличалась особой активностью в противостоянии "папистам". На молитвенных собраниях протестантов всех толков постоянно звучали обличения "идолопоклонства" католической церкви, под которым имелось в виду почитание икон. Фанатизм подобных проповедей уже не раз приводил в других странах к иконоборческим погромам (хотя Лютер, Цвингли и многие другие деятели Реформации умели добиваться контролируемого мирного удаления икон из храмов). В Нидерландах иконоборческое движение превзошло по стихийной ярости и масштабам все, что до сих пор знала Европа.

Начавшись в Южной и Восточной Фландрии, оно в течение трех месяцев перебрасывалось из провинции в провинцию подобно пожару, нередко вовлекая в городские восстания окрестное сельское население. Толпы людей врывались в церкви и монастыри, крушили статуи, иконы, витражи, реликварии. Масса ценностей была разграблена и лишь часть их передана местным властям. Заодно уничтожались церковные владельческие документы и судебные дела; священников и монахов, не успевших спрятаться, избивали. Одним из самых разрушительных стал двухдневный погром в Антверпене. Общее число церквей и монастырей, пострадавших от иконоборцев, достигло 5500. В ряде мест в стихийные выступления масс вмешивались кальвинистские консистории, которые пытались организовать в захваченных помещениях богослужение на новый лад.

Иконоборческое движение вызвало не только панику правительства, но и попытку немедленно расколоть оппозицию. Наместница обещала смягчить применение "плакатов" и даже обеспечить свободу протестантской проповеди в специально отведенных местах, если дворянство поможет восстановить спокойствие в стране. Дворяне, действительно, приняли участие в подавлении иконоборческих выступлений. Союз дворян был распущен. Вильгельм Оранский вмешался в события в Антверпене, подавлял грабежи, казнил двух виновных. Кальвинистские консистории выступили с призывами к порядку, однако от оппозиции уже отшатнулись многие ее умеренные сторонники. Иконоборчество почти не затронуло аграрных провинций; более того, в них отряды вооруженных крестьян-католиков под руководством местных властей направлялись к городам громить иконоборцев.

Режим герцога Альбы в Нидерландах. Филипп II, получивший подробные известия о событиях в Нидерландах, решил жестоко наказать бунтовщиков. Летом 1567 г. в Нидерланды была направлена карательная армия во главе с видным военачальником герцогом Альбой. Высокомерный и суровый испанский гранд, он был неколебимым католиком и верным исполнителем воли короля. Не дожидаясь его прибытия, тысячи людей отправились в эмиграцию, в том числе принц Вильгельм Оранский. Графы Эгмонт и Горн, надеясь на милость Филиппа II, остались в стране.

Пополнив свою испанскую армию наемниками, в том числе из крестьянской бедноты южных нидерландских провинций, Альба в августе 1567 г. вступил в Брюссель. Разместив в городах и замках страны свои гарнизоны, он приступил к проведению в жизнь режима террора и устрашения. Под его председательством был создан Совет по делам мятежа, прозванный "кровавым", который методично выносил от 6 до 18 смертных приговоров в месяц. Эгмонт, Горн и бургомистр Антверпена в назидание всей стране были казнены в числе нескольких тысяч других приговоренных, имущество которых конфисковали в пользу королевской казны.

Вильгельм Оранский и его брат Людвиг Нассау возглавили силы сопротивления. Они вторглись в Нидерланды с крупными армиями наемников, один с юга, другой с севера, чтобы свергнуть режим Альбы. Старый полководец, однако, сумел разбить солдат Людвига Нассау, а войско принца вынудил отступить, после чего оно, не получив обещанной платы, рассеялось. Такой же провал ждал и ряд других попыток принца и его сторонников вытеснить Альбу из Нидерландов вооруженным путем, с помощью наемников. Чтобы подорвать позиции Вильгельма Оранского, Совет по делам о мятеже обвинил его в стремлении под покровом религиозных мотивов захватить власть в стране. Все его владения были конфискованы, 13-летнего сына, первенца, арестовали и отправили в Испанию.

Стремясь превратить Нидерланды в послушный придаток Испании, все больше нуждаясь в деньгах не только для отправки королю, но и для оплаты своих войск, Альба решил провести финансовую реформу, позволявшую обойтись без согласия Генеральных штатов на новые налоги. В 1571 г. в стране начали вводить испанское налогообложение средневекового типа, так называемую алькабалу. Предписывались три налога — однопроцентный со всякого недвижимого имущества, пятипроцентный с продажи недвижимости и десятипроцентный с продажи любого товара. Альбу предупреждали, что особенно третий из этих налогов вызовет возмущение, так как в Нидерландах товар часто доходит до потребителя через несколько посредников. Герцог, однако, упрямо настаивал на своем. Он считал, что "лучше сохранить для Бога и для короля государство обедневшее и даже разоренное, чем иметь дело в цветущем состоянии для сатаны и его пособников •— еретиков". Результаты хозяйственной политики Альбы были катастрофичны: массовые банкротства, сокращение объема торговли. Попытки протеста были беспощадно пресечены: в Брюсселе Альба пригрозил повесить на дверях их лавок нескольких лавочников, пытавшихся в знак недовольства временно прекратить торговлю.

Политика, которую проводил Альба, не только устрашала население — она вызвала у части людей растущее чувство протеста и первые попытки организовать сопротивление собственными силами, а не только опираясь на наемников и поддержку иностранных властителей, как это пытался делать Вильгельм Оранский. Наибольшую активность проявляли изгнанники. Некоторые из них тайно вернулись в Южные провинции страны и вместе с примкнувшими к ним сторонниками повели партизанскую войну против испанцев и их пособников. Это были отдельные вспышки террора в ответ на террор, действия разрозненные и жестокие: убивали испанских солдат, католических священников и монахов, доносчиков на инаковерующих, ненавистных судейских чиновников. Леса Фландрии укрывали партизан, которые вербовались из всех слоев общества и сами себя называли "лесными гёзами".

Второй этап освободительной борьбы. Восстание 1572 г. в северных провинциях. По иному пути освободительная борьба пошла на севере. Здесь действовали "морские гёзы", среди командиров которых было немало дворян, которые были католиками и протестантами. Нападая на испанские суда и грабя их, они использовали в качестве своего базирования порты Англии, помогавшей тем, кто наносил удары по ее врагу – Испании. Летом 1572 г. собравшиеся в Дордрехте представители штатов Голландии и Зеландии провозгласили свободу вероисповедания. Вильгельм Оранский перешел в кальвинизм, но продолжал защищать свободу вероисповеданий.

4 ноября 1576 г. испанские наемники совершили нападение на город Антверпен, подвергнув его небывалому разграблению. Позже его назвали «испанским бешенством». Во время разгула грабежа и резни погибли 8 тысяч горожан, пожары уничтожили около тысячи домов. Происшедшее вызвало взрыв возмущения в стране, к мятежникам присоединились провинции, до этого не участвующие в освободительной борьбе против испанцев.

В 1580 г. испанский король объявил лидера освободительной борьбы в Нидерландах Вильгельма Оранского вне закона и обещал за его убийство огромные деньги. В 1582 г. на принца было совершено покушение, но он выжил после тяжелого ранения. Летом 1584 г. испанский агент, сумевший проникнуть в ближайшее окружение Вильгельма Оранского под видом гонимого за протестантскую веру, застрелил его. Его кончина стала чувствительной потерей и для молодой республики, и для тех, кто разделял его несбывшиеся надежды объединить все Нидерланды, и юг, и север, на основе веротерпимости.

Освободительная война с Испанией, длившаяся 80 лет, завершилась победой только северной части Нидерландов, южная оставалась во владении испанской короны. В 1609 г. по договору Испания признала фактическую независимость Голландии - Республики Соединенных провинций.

Обретя свободу от испанского абсолютизма, Республика Соединенных провинций уже в последнее десятилетие XVI в. вступила в период экономического подъема (он сменился новым и длительным спадом лишь в 1660—1670-е гг.). Энергия хозяйственного роста нашла выход и в сфере посреднической торговли, и в промышленном производстве, рыболовстве, морском и речном судоходстве, и в развитии финансов.

Место Антверпена как центра мировой торговли и кредита занял Амстердам. Уже в начале XVII в. население города выросло до 100 тысяч жителей, а во всей провинции Голландии, увеличившись за столетие более чем в 2,5 раза, достигло 670 тысяч человек.

Голландия укрепила свои позиции на морских просторах и вновь открытых землях. Колонизация и поиски новых морских путей сопровождались рядом важных географических открытий. В 1642 г. Абель Тасман отправился из Батавии на исследование Океании, надеясь внести свой вклад в решение давней загадки — существует ли, как утверждали античные и средневековые космографы, "австральный", то есть южный гигантский материк, покрывающий значительную часть южного полушария и тем самым "уравновешивающий" сушу в северном полушарии. Тасман не знал, что испанцы открыли острова у северных берегов Австралии, так как эти сведения засекретили, но ему было известно, что большие участки пустынных берегов обнаружены голландцами с начала XVII в. на севере и западе предполагаемого выступа южного материка. Обойдя этот "выступ" с юга, Тасман показал тем самым, что речь идет о новом колоссальном острове, позже названном материком Австралией. Он открыл Новую Зеландию и еще один большой остров, впоследствии названный в его часть Тасманией, а также группы островов Фиджи и Тонга. Новый материк до его переименования в начале XIX в. называли Новой Голландией.

Другой голландский мореплаватель. Биллем Баренц, еще в 1594—1596 гг. совершил три экспедиции, пытаясь найти морской путь к Китаю и другим странам Востока через Северный Ледовитый океан. Он побывал у Шпицбергена, обошел с севера острова Новой Земли, но его корабль в последней экспедиции был затерт льдами. Впервые западноевропейскому мореплавателю пришлось зимовать на Севере. На обратном пути Баренц погиб от цинги. Его именем названо Баренцево море.

К 1650 г. колониальные владения Голландии были по территории примерно в 60 раз больше метрополии. Голландцы приняли активное участие в работорговле, в том числе в ввозе рабов из Африки в Бразилию. Резкий рост масштабов их работорговли приходится, однако, уже на вторую половину XVII в.

Культура Нидерландов к началу XVI в. обладала собственными национальными чертами и особенностями. В развитии культуры Нидерландов позднего средневековья важную роль сыграли традиции XV в., "осени средневековья". Двор герцогов Бургундских был тогда одним из главных в Европе центров аристократической, утонченной культуры, основанной на рыцарских идеалах. Она дала знати образцы духовных интересов и нормы достойного поведения, которые еще долго сказывались на жизненном укладе придворных. Тогда же в нидерландских городах достигло наибольшего влияния религиозно-мистическое движение "современного благочестия". Его участники, "братья общей жизни", создавали добровольные общины мирян, которые ориентировались на раннехристианский идеал и "сердечное благочестие", а не на формальное исполнение церковных обрядов. Они уделяли большое внимание нравственному совершенствованию человека, религиозному просвещению и развитию школьного образования. Деятельность "братьев" готовила почву и для распространения идей гуманистического просветительства, и для реформационных представлений.

Наиболее крупные культурные достижения Нидерландов в XV в. были связаны с музыкой и живописью. С середины века нидерландская школа полифонии играла ведущую роль в европейском музыкальном искусстве и сохранила ее также и в первые десятилетия XVI в. Мастера этой школы работали почти в 70 городах Европы, пропагандируя ее опыт. В живописи Нидерландов при опоре лишь на наблюдения натуры, без освоения античных образцов, началось преодоление готических традиций, ярко проявились ренессансные тенденции. Основоположником нидерландского Возрождения стал главный создатель грандиозного "Гентского алтаря" и автор ряда шедевров нового жанра — портретного — Ян ван Эйк (ок. 1390—1441). Его начинания развила целая плеяда крупных живописцев от Рогира ван дер Вейдена до Ганса Мемлинга. Самым своеобразным художником рубежа готики и Ренессанса стал на грани XV и XVI вв. Иероним Босх (1450—1516). Мастер с остро драматическим мироощущением, повсюду находивший сплетения красоты и дьявольщины, он сочетал глубокое постижение натуры с безудержным полетом фантазии, обращением к гротеску и средневековому аллегоризму.

Гуманизм утвердился в Нидерландах лишь в конце XV в. Самым крупным гуманистом страны стал уроженец Голландии Эразм Роттердамский (1469—1536). Первоначальное образование он получил в латинской школе "братьев общей жизни" в Девентере, затем провел несколько лет в монастыре, где усердно занимался науками и открыл для себя достижения итальянского гуманизма. Эразм продолжил образование в Парижском университете, жил в Англии, Италии, Швейцарии, Германии. В 1514—1521 гг. он снова с перерывами находился в Нидерландах. Он сыграл важную роль в развитии здесь гуманизма и, в частности, в укреплении основанного в 1517 г. в Лувене "Колледжа трех языков" — центра по изучению классической латыни, древнегреческого и древнееврейского языков. С началом Реформации Эразм подвергся нападкам теологов единственного тогда в Нидерландах университета в Лувене, который стал средоточием фанатичной антилютеровской пропаганды. Чтобы сохранить независимость и необходимый для научных занятий покой, Эразм был вынужден переселиться в Базель. Как раз на пору его пребывания в Нидерландах накануне Реформации приходится наивысший расцвет творчества Эразма и его международной славы. Именно в эти годы он опубликовал "Воспитание христианского государя" — трактат об основах политической этики просвещенного правителя, антивоенную речь "Жалоба Мира" и свой главный труд по педагогике гуманизма — книгу диалогов "Разговоры запросто" ("Домашние беседы"). В критическом изучении текстов Священного Писания составило эпоху его издание греческого текста Нового Завета с латинским переводом, исправлявшим огрехи Вульгаты — перевода, официально утвержденного католической церковью.

Для развития нидерландской литературы важнейшее значение имел тот факт, что в стране не было языкового единства: на одних территориях по традиции звучала французская речь, на других — различные диалекты нидерландского языка. Характерным для литературы XVI в. стало ее развитие по двум руслам: на латыни, где в стихах и прозе ведущая роль принадлежала гуманистам, и на общем для страны национальном языке письменности. Он сложился главным образом на основе диалекта Брабанта, одной из крупнейших провинций, и остался по сей день литературным языком в Нидерландах, где говорят по-голландски, и в Бельгии у части населения, которая пользуется фламандской речью.

Значительная доля литературы на нидерландском языке создавалась "редерейкерами" — риторами, мастерами красноречия. Так назывались члены устроенных на цеховой лад объединений любителей театра и литературы. Они появились еще в средние века для устройства массовых празднеств и постановок религиозных драм — мистерий. Общества проводили поэтические состязания и диспуты на заданные темы. Соревнования шли внутри городов, между городами, между провинциями. В XVI в. число обществ редерейкеров достигло тысячи. При герцоге Альбе, во избежание антииспанских выступлений, состязания запретили. Главное внимание редерейкеры уделяли поэзии — благочестивой, любовной и развлекательной, но в XVI в. их лучшие достижения оказались связаны с драмой.

Средневековый аллегоризм и нравоучительность стали сочетаться в ней с жизненными наблюдениями в обрисовке людских страстей и бытового фона.

В литературе второй половины XVI в. важное место заняла публицистика, связанная с борьбой против испанского гнета и яростной межконфессиональной полемикой. Активным участником этой полемики стал поборник кальвинизма и верный сподвижник Вильгельма Оранского Филипп Марникс (1538—1598). Особенно широкую известность получил его антикатолический памфлет "Улей святой римской церкви" (1569). Возможно, именно Марникс — аристократ, дипломат, воин и литератор — был создателем популярной песни, славившей Вильгельма Оранского, которая ныне является национальным гимном королевства Нидерландов.

В отличие от Марникса, жестко противопоставлявшего кальвинизм всем иным конфессиям, Дирк Коорнхерт (1522—1590) был твердым сторонником веротерпимости. Он отстаивал необходимость религиозной свободы, в том числе и для католиков, как обязательный принцип политической этики. За свои убеждения он подвергся преследованиям со стороны непримиримых кальвинистов, но позиции не изменил. Коорнхерт переводил на родной язык классиков античности и сочинения Эразма Роттердамского. Его гуманистические идеи, перекликающиеся со взглядами Эразма, отразились в книге 1586 г. об искусстве добронравной жизни. Эту работу часто называют "Этикой" Коорнхерта.

Крупнейшим нидерландским ученым в области гуманитарных наук второй половины XVI в. был филолог, философ, историк, политический мыслитель Юст Липсий (1547—1606). "Светоч и столп" культуры, как называли его современники, он стал первой после Эразма научной знаменитостью Нидерландов, получившей широкую европейскую славу. Много лет Липсий был профессором истории нового протестантского университета, основанного в 1575 г. в Лейдене Вильгельмом Оранским. Переехав в Лувен, преподавал в университете, который остался цитаделью католицизма. Несколько раз менял свое официальное вероисповедание, чтобы получить возможность спокойной научной работы, Липсий стремился остаться в стороне от теологических схваток, хотя полного успеха в этом не достиг. Гуманист, великолепный знаток античной культуры, он образцово издал и прокомментировал работы Сенеки и Тацита, написал ряд собственных сочинений, в которых развивал идеи неостоицизма.

Главными философскими трудами Липсия стали связанные общей концепцией книги "О постоянстве" (1584) и "Политика" (1589). Опираясь на античных авторов, он в первой из них дает рекомендации, как сохранить добродетель и внутреннюю независимость в условиях внешних кризисов и катастроф, а во второй предлагает руководство по различным проблемам политической этики, управления государством, военного дела. Мудрость и умеренность правителей, добродетели подданных, готовность идти на компромиссы Липсий считал фундаментом устойчивого порядка гражданской жизни. Сочинения гуманиста, в которых философские проблемы решались преимущественно на светской основе и при этом не несли на себе характерного для времени отпечатка односторонней конфессиональной пропаганды, пользовались успехом по обе стороны разделявших общество вероисповедных границ.

Стремление Липсия по возможности избегать страстей борющихся партий разделял его друг, крупнейший книгоиздатель Нидерландов второй половины XVI в. Кристоф Плантен. Его фирма в Антверпене получила привилегию короля Филиппа II на монопольное печатание в испанских владениях церковных изданий — Библии, молитвенников, требников, часословов. Плантен выпускал их десятками тысяч. Позже он переехал в протестантский Лейден и стал главным типографом Генеральных штатов. Он создал новый тип изданий — так называемые "университетские" книги, т.е. сборники научных трудов и диссертаций, защищенных в Лейденском университете. Уже к концу XVI в. другую прославленную типографскую фирму, работавшую до начала XVIII в., основал в Лейдене ученик Плантена — Людовик Эльзевир. Спецификой издательства Эльзевиров стал выпуск массовыми тиражами дешевых, но изящных изданий малого формата, с четким мелким шрифтом и красивой "серебристостью" печати. В их типографии публиковались научная и учебная литература, классики античности, серии географических описаний разных стран, в том числе Московии или, иначе, "Тартарии".

Исключительный интерес к географии, стимулированный практическими потребностями эпохи — развитием мореплавания, ростом международной торговли, — способствовал успехам картографии. Важный вклад внес в нее Герард Меркатор (1512—1594). Как ряд других видных нидерландских ученых XVI в., он многие годы работал за пределами родины. Еще в Лувене он изготовлял уникальные карты и глобусы, используя последние открытия астрономии и географии. Переселившись в Германию, он доработал свой новый способ изображения сетки параллелей и меридианов, особенно важный для морских карт, и издал новаторские карты Европы и мира, а затем — один из первых географических атласов, составленный из карт, согласованных друг с другом.

За рубежом работал и другой видный нидерландский ученый, профессор университета в Падуе медик Андреас Везалий (1514—1564). В своем труде "О строении человеческого тела" (1543) он обновил систему анатомических знаний и исправил ошибки канонизированного античного автора — Галена. Его труд был богато иллюстрирован, что явилось отражением экспериментальных результатов деятельности ученого. Это нанесло удар по схоластическим основам средневековой медицины.

В сфере искусств развитие их различных видов и в XVI в. продолжало оставаться неравномерным. В нидерландской архитектуре XVI в. долгое время господствовали позднеготические традиции, в стиле которых возводились богато украшенные здания ратуш, увенчанные башнями строения для городских весов, пятиэтажные дома цеховых и купеческих корпораций. Бюргерские дома тоже продолжали строить на старый лад — высокие, узкие, с треугольными завершениями фасадов. В духе готики достраивали башни давно действовавших соборов. К середине века, однако, стало крепнуть использование в сочетании с готикой ренессансных новшеств в планировке, членении и пропорциях зданий, их декоре. Вслед за итальянскими и французскими архитекторами, которых приглашали строить дворцы знати и городские укрепления нового типа, развернулась деятельность местных мастеров. Самым значительным памятником нидерландского Ренессанса стала ратуша, построенная в Антверпене Корнелисом Флорисом в 1560-е годы.

Влияние итальянского Ренессанса на Нидерланды оказалось особенно сильным в живописи. В XVI в. здесь сложился один из главных центров европейского романизма — международного течения в искусстве, которое обогатило живопись античными мотивами, новыми знаниями в композиции, перспективе, анатомии, виртуозной техникой, но до такой степени равнялось на итальянские образцы, что утрачивало национальное своеобразие. Романизм, поддержанный придворно-аристократической средой, сказался и на искусстве шпалер, которыми славились Нидерланды.

По другому пути — с опорой на национальные традиции и фольклор — развивалось творчество крупнейшего нидерландского живописца XVI в. Питера Брейгеля Старшего (ок. 1525—1569). Его взгляд на мир полон горечи, неверия в гуманистические идеалы всесилия человека. В своих картинах и рисунках для гравюр он часто обращался к изображению массовых сцен народной жизни с множеством мелких фигур. Это своеобразные притчи о современности и извечных людских пороках. В картине "Крестьянский танец", укрупняя образы, Брейгель любуется народным весельем, полным стихийной мощи, но не скрывает и его примитивных, грубых сторон. Картина "Слепые", изображающая начавшееся падение с обрыва вереницы слепцов, представляет собой иносказание о тщете самонадеянных людских упований. Брейгель был мастером почти космического панорамного пейзажа: в цикле картин "Времена года" он раскрыл поэзию бескрайних просторов природы, с жизнью которой неразрывно связаны ритмы жизни людей.

Культура Голландии и Фландрии в первой половине XVII в. Республику Соединенных провинций и Испанские Нидерланды часто не вполне точно, но кратко называют по их крупнейшим провинциям Голландией и Фландрией. В XVII в. их культура начала развиваться разными путями, хотя имела и общие черты. К самым значительным достижениям голландской и фламандской культур этого столетия относятся свершения в области живописи.

Особенностями развития искусства в Голландии стали превращение художественного творчества в массовую профессию, работа художников преимущественно на рынок, а не на заказ, высокий уровень мастерства вследствие большой конкуренции и вызванная этой же причиной узкая профессиональная специализация. Появились, например, мастера только зимних, или только морских, или ночных пейзажей. Значительно расширился круг покупателей картин — ими украшали свой быт почти все слои общества, от патрициата и ремесленников до зажиточных крестьян. Мифологическая живопись была оттеснена правдивым или заостренным до гротеска изображением бытовых сцен, портретами, пейзажами, натюрмортами. Характерным было ярко выраженное своеобразие живописи различных художественных центров, направлений, индивидуальностей. Рядом с целой плеядой великолепных так называемых "малых" мастеров работали крупные таланты, которые не ограничивались рамками узкой специализации. Расцвет голландской живописи продолжался до последней трети XVII в.

Фламандец по происхождению, Франс Хальс (1581/85—1666) обновил своей темпераментной живописью голландский портрет, в том числе групповой. Он словно на лету схватывал непринужденные позы, мгновенно меняющиеся выражения лиц своих моделей — офицеров, гуляк, щеголей, а в поздних работах беспощадно, с трагической глубиной обнажил в образах стариков угасание человека.

Вершиной голландского искусства стало новаторское творчество Рембрандта (1606—1669). Живописец, мастер рисунка и офорта, он создавал портреты, библейские, мифологические и исторические композиции, пейзажи и натюрморты. Созвучиями цвета, тончайше разработанной светотенью он передавал духовную жизнь людей в психологических образах, полных драматизма; изображал среду, окружающую человека, одновременно и правдиво, и поэтично. В монументальной композиции "Возвращение блудного сына" художник, сам прошедший через годы тяжелых испытаний и одиночества, утверждает величие человечности, сострадания и любви.

Ведущая роль в искусстве Фландрии принадлежала блестяще одаренному и гуманистически образованному Питеру Паулю Рубенсу (1577—1640). Глава крупнейшей в Европе художественной мастерской, он выполнял заказы на целые циклы грандиозных нарядных полотен для монархов и знати разных стран, католической церкви и ордена иезуитов, создавал и глубоко интимные образы — прежде всего своих близких. В свободной широкой манере он воплощал мифологические и исторические сцены, картины народных празднеств, величественные виды природы. Художник барокко, он любил передавать накал чувств, изображать красоту человеческого тела в динамичные моменты схваток, охот, мощных усилий. Колористическое богатство жизнерадостных работ Рубенса с их сияющими красками роднит его творчество с искусством великих живописцев венецианского Возрождения. Рубенс определил главные пути развития фламандской школы, характерные для нее великолепие и пышность. Среди его учеников и помощников были Антонис ван Дейк (1599—1641), создатель нового типа декоративного парадного портрета, работавший также в Италии и Англии; Якоб Иордане (1593—1678), писавший монументализированные жанровые композиции, в которых могли появляться и античные мифологические персонажи; Франс Снейдерс (1579—1657), мастер охотничьих сцен и славящих земное изобилие гигантских натюрмортов с грудами разнообразных даров природы.

В декоративно-прикладном искусстве Фландрии особенно ценились предназначенные для дворцов роскошные огромные шпалеры — красочные настенные ковры с бордюрами из орнаментальных и растительных мотивов; тончайшие, изысканные брюссельские кружева; мебель, инкрустированная драгоценными породами дерева и слоновой костью. В отличие от живописи, где уже в середине века наметились черты кризиса, прикладное искусство Фландрии сохраняло высокий уровень на протяжении всего XVII в.

Самым значительным писателем в XVII в. был Йост ван ден Вондел (1587—1679). Поэт, вводивший в отклики на злобу дня сопоставления с античностью и аллегорические образы, переводчик Софокла, Еврипида, Вергилия и Сенеки, он больше всего известен как драматург, создатель нидерландского "театра барокко". Обращаясь к мифологическим и историческим сюжетам, Вондел возвышенным и торжественным слогом обрисовывал драмы испытаний своих персонажей — Люцифера, Ноя, Адама, защитника Амстердама Гейсбрехта, плененной королевы-католички Марии Стюарт. Величественные хоры поясняли в стихах, комментировали, как в драматургии античности, судьбы героев.

Наибольшей известностью из голландских ученых первой половины XVII в. пользуется основоположник нового международного права Гуго Гроций (1583—1645). Блестящий знаток античного культурного наследия, он также оставил труды о древностях, истории и политико-правовом строе Нидерландов, но центральное место среди его работ занял трактат "О праве войны и мира". Здесь Гроций развил и систематизировал новые принципы международного права, в том числе собственные более ранние идеи о "свободном море" — праве кораблей всех стран беспрепятственно плавать в открытом море по всему земному шару. Гроций был поборником решения конфликтов между народами мирными методами, путем взаимных соглашений. Он считал, что даже в случае возникновения войн необходимо соблюдение их участниками определенных правовых норм. Высокая оценка права проходит красной нитью через всего его труды.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: