Война с противником, обладающим приблизительно равным военно-техническим уровнем вооружённых сил. 2 страница

Так, если одна сторона будет применять такую форму применения вооружённых сил, как традиционно наземную оборонительную операцию, а другая – воздушно-наземную наступательную операцию, то военные действия между ними примут форму воздушно-наземной операции: для одной стороны она станет воздушно-наземной оборонительной, а для другой останется воздушно – наземной наступательной. То, что первая сторона к такой операции не готовилась, это, как говорится, её проблемы.

Всегда ли будет действовать это правило? Нет, не всегда. Военные действия могут быть дихотомическими или асимметричными. Дихотомия (разделение надвое единого целого) традиционных, обычных военных действий выражается в их делении на наступление и оборону. Эти два основных вида военных (боевых) действий являются взаимосвязанными и соподчинёнными, и, как правило, не существуют друг без друга, если обе стороны избрали один и тот же метод ведения военных действий – разгром противника в открытой вооружённой борьбе. В таких дихотомичных военных действиях форма военных действий в конечном итоге будет определяться формой применения вооружённых сил, обладающих военно-техническим превосходством, как в наибольшей степени отражающим соответствие объективному, то есть, максимально возможному уровню вооружённой борьбы.

Если же одна из сторон отказывается от предлагаемого противником единого метода войны, уклоняется от применения открытых форм вооружённой борьбы, использует партизанские, диверсионные и иные специальные операции, другие специальные формы и способы применения своих сил и средств, тогда военные действия приобретают асимметричный характер. В принципе, асимметричным ответом на наступательную воздушную операцию может быть наступательная наземная операция. Вопрос только в том, успеют ли танки и БМП добраться до аэродромов базирования или хотя бы до войск противника. Ирак в 1991 году, по крайней мере, такую возможность имел, расстояние между воюющими сторонами составляло несколько километров, но не смог воспользоваться.

Вызывает изумление и настоящую тревогу та легкомысленность нынешнего военно-политического руководства РФ, из-за которой российская армия готовится к проведению фронтовых оборонительных и наступательных операций, соответствующих уровню развития военного дела середины прошлого века.

Наземные фронтовые наступательные и оборонительные операции, операции групп фронтов, как форма применения мощных, прежде всего сухопутных, группировок войск - апофеоз военного искусства времён 2 мировой войны. С появлением ракетно-ядерного оружия в их показателях, структуре и содержании произошли существенные изменения. Насыщение войск (сил) оружием массового поражения привело к отказу от его применения в качестве оружия поля боя в войнах и вооружённых конфликтах, ввиду возможного непоправимого ущерба для самой жизни на Земле. В этих условиях развитие зарубежного военного искусства пошло дальше, к войнам нового поколения, в которых решающая роль достижения победы стала отводиться завоеванию господства в воздухе и космосе, в управлении и сфере радиоэлектронной борьбы, нанесению массированных авиационно-ракетных ударов с применением высокоточного оружия, организации сетецентрического управления военными (боевыми) действиями.

Российская либерально - военная элита, покорно приняв нищий военный бюджет и посмотрев на, как ей кажется, недосягаемую высоту западного военного искусства, «ничтоже сумняшеся», просто вернулась на 60 лет назад в доядерный период и вылизывает, как кот гениталии, фронтовые операции давно прошедшей войны, холуйски используя свой блудливый военно-научный язык. Длящееся вот уже почти 20 лет так называемое реформирование Вооружённых Сил по своей сути есть одностороннее разоружение армии и целенаправленное обезоруживание русской нации перед лицом своих геополитических противников и соперников. Ликвидация военных округов станет завершающим аккордом похоронного марша по боеспособным сухопутным группировкам Вооружённых Сил России.

Необходима не ликвидация военных округов, а их трансформация в территориальные оперативно-стратегические объединения более высокого уровня применения войск и оружия, организации управления, взаимодействия и всестороннего обеспечения всех сил и средств, расположенных на их территории. Представляется, что наиболее целесообразной такой территориальной структурой является оперативно-стратегическое командование, представляющее из себя боевую систему систем ведения вооружённой борьбы в воздухе, на суше на море, в космосе, в сфере радиоэлектронной борьбы.

Здесь следует заметить, что, хотя господство в воздухе стало абсолютно необходимым условием для успешного проведения любых наземных операций против равного по военно-техническому уровню противника, без мощных группировок сухопутных войск нам защитить свои земли не удастся. Наши задачи в этой сфере военных действий облегчаются тем, что в отличие от США и НАТО (Китай по дипломатическим и другим вышеуказанным соображениям, упоминать здесь не будем), нам нет необходимости готовить наступательные операции за рубежом. Поэтому группировки наших сухопутных войск, после установления естественных границ России и Русского Советского Союза, будут иметь сугубо оборонительные задачи, и потребуют меньшего состава сил и средств. А вкупе с территориальной обороной, включающей подготовку и ведение широкомасштабных партизанских действий на временно захваченной территории, пожалуй, можно говорить о боеготовых мотострелковых, танковых, артиллерийских, армейской авиации и других соединениях и частях Сухопутных войск, только как о первом оперативном эшелоне, и о подготовке в них военно-обученного резерва. Здесь следует отметить, что сейчас белорусская военная теория и практика в области подготовки и ведения территориальной обороны обогнала российскую, и вполне может служить образцом и основой работы на этом направлении. Да и не только на военном. Благодаря государственной деятельности А.Г. Лукашенко, Белая Русь сейчас - как надежда и источник русского света для всех народов России и Украины. Но вздохнём и вернёмся к нашим баранам.

Преобразование военного округа в оперативно-стратегическое командование нельзя провести просто в административно-приказном порядке. ОСК можно создать только поэтапными действиями по организации и формированию боевых систем вначале по вертикали внутри родов войск (сил) в видах Вооружённых Сил с последующим их объединением по горизонтали на единой программно-цифровой основе в общую сетевую систему ОСК, а также на стратегических и операционных направлениях.

Основной формой применения ОСК видится единая операция (наступательная, оборонительная или специальная), проводимая на стратегическом или операционном направлении (в отдельном стратегическом районе) одновременно в воздухе, на суше и в сфере РЭБ (на приморских направлениях – и на море), представляющая собой неразрывную и взаимосвязанную совокупность воздушных, противовоздушных, наземных, морских и радиоэлектронных сражений, боёв и ударов, рассредоточенных по единому цифро-боевому пространству, с непрерывным оперативным планированием боевых действий и управлением ими в масштабе реального времени. Такая единая временно-пространственная операция требует соответствующих приёмов и способов управления военными действиями.

Нынешние методы последовательной и параллельной работы командующих, штабов и других органов управления с многочасовыми рисованиями на картах решений и планов операций, их доставкой и утверждением у вышестоящих командиров и начальников за тридевять земель – позавчерашний день военного управления. Завоевание превосходства в любой из сфер военных действий невозможно без завоевания временн о го превосходства (это понятие, кстати, вообще отсутствует в российском военном искусстве), которое может быть обеспечено лишь применением метода единой работы командиров и штабов по планированию и управлению боевыми действиями одновременно на всех уровнях – от тактического до стратегического.

Завершая обзор основных возможных изменений в отраслевой и территориальной структуре армии, необходимо высказаться по вопросу контроля нации и общества за состоянием боевой готовности и боеспособности Вооружённых Сил в будущем русском государстве. Так, в законодательном порядке должен быть установлен порядок ежегодных докладов главнокомандующих видами Вооружённых Сил и отдельными родами войск, командующих войсками военных округов, флотов (оперативно-стратегических командований) о состоянии боеготовности и боеспособности, вверенных им войск (сил) непосредственно перед высшими органами народного представительства – Верховным Советом, Всероссийским или Всесоюзным Земским собранием (в настоящее время – перед Федеральным Собранием). Указанные военноначальники должны иметь личный прямой доступ к избранникам народа и иметь возможность в их присутствии сообщить действительное, по их мнению, положение дел на порученных им участках в области обороны и безопасности. По-видимому, подобные доклады должны делать руководители подобного ранга других силовых министерств и ведомств. Безопасность и защита Отечества - жизненно важные для страны функции власти, и нация должна знать истинное положение в них, включая и возможные иные мнения, отличные от оценки министра обороны и начальника Генерального штаба. Публичная трибуна, кроме того, даёт обществу возможность более подробно рассмотреть свою военную элиту, ознакомиться с её видением проблем безопасности и защиты Отечества, оценить высших военных руководителей, и составить приблизительное мнение об их личностных качествах.

IV.

Основные приоритетные направления.

Выбор приоритетов в строительстве Вооружённых Сил России должен явиться следствием распознавания и анализа устойчивых тенденций в развитии форм и способов современных военных действий, следствием определения тех задач в вооружённой борьбе, выполнение которых явится решающим при обеспечении военной безопасности и защите Отечества.

Представляется, что Вооружённые Силы России (Русского Советского Союза) должны быть способны выполнить следующие основные военно-стратегические задачи:

1) нанести агрессору, как минимум, неприемлемый ущерб в ответном или ответно-встречном ракетно-ядерном ударе;

2) завоевать и удерживать господство в воздухе над всей национальной территорией и в прилегающем воздушном пространстве;

3) завоевать и удерживать господство в прибрежной морской зоне России, а впоследствии и в прилегающих зонах Мирового океана;

4) завоевать и удерживать господство в радиоэлектронной сфере в зоне военных действий;

5) создать в короткие сроки необходимую группировку сухопутных войск на любом стратегическом и операционном направлении (в отдельном стратегическом районе), способную нанести поражение и разгромить вторгшуюся группировку войск агрессора;

6) дезорганизовать работу тыла противника и нарушить устойчивое функционирование основных систем обеспечения жизнедеятельности населения и войск противника специальными действиями на его территории.

1. Выход США из договора по противоракетной обороне перечеркнул все сбалансированные договорённости в области применения и распространения ядерного оружия. Сейчас Россия свободна от всех ранее взятых на себя обязательств по развитию всей своей стратегической ядерной триады – наземных, воздушных и морских ядерных сил, а также развёртыванию тактических и оперативных средств доставки ядерного оружия.

Основным компонентом стратегической ядерной триады останутся РВСН. Здесь, наверное, уместно высказать предположение о необходимости сохранения существующих и разработки новых типов так называемых «тяжёлых ракет» шахтного базирования. Центр глобального военно-политического противоборства всё более будет смещаться в космос и сейчас даже трудно спрогнозировать все возможные последствия и их влияние на размещение баллистических ракет на территории страны с учётом новых задач. Демонтаж сотен шахтных установок, которые, по сути, являются мини-космодромами с высокообученным персоналом и всей необходимой инфраструктурой (на базе одной такой демонтированной шахты, переданной для дислокации спецназу в районе Ясной в Забайкалье, пришлось послужить некоторое время) будет означать, во-первых, бездумное и варварское уничтожение огромных материальных средств и вложенного труда и, во-вторых, и главное, может впоследствии потребовать их восстановления для решения тяжёлыми универсальными ракетами тех задач в космосе, которые сейчас ещё недостаточно обозначены и осознаны.

Однако главной силой сдерживания в нашей ядерной триаде (РВСН, морские и авиационные стратегические силы) являются и должны оставаться атомные подводные лодки стратегического назначения (РПЛСН) с межконтинентальными баллистическими ракетами (МБР). После преступной ликвидации железнодорожных мобильных комплексов МБР, имевших очень высокую степень неуязвимости в результате постоянного скрытого маневрирования, наши атомные подводные ракетоносцы остались, пожалуй, единственным компонентом триады, способным нанести ответный удар, если противник упредит нас в применении ядерного или высокоточного оружия по стратегическим ядерным силам. При своевременном рассредоточении сил Северного и Тихоокеанского флотов в многочисленных бухтах и заливах в прибрежной зоне наши атомные РПЛСН, обладающие в отличие от американских способностью к пуску МБР даже из надводного положения, вполне будут способны нанести агрессору неприемлемый ущерб, как из пунктов рассредоточенной стоянки, так и из охраняемых районов боевого предназначения. Если не погибнут до этого страшной и загадочной смертью по чьей-либо злой воле. Так что будем любить, молиться и надеяться на мастерство наших подводников, самых мужественных воинов из всех военных профессий. Пока они ещё живы и берегут нас...

Утрата Россией способности к нанесению США неприемлемого, а лучше непоправимого ущерба их территории и населению, в ответном или в ответно-встречном ударе по существу будет означать наше одностороннее ядерное разоружение перед возможным агрессором.

2. Военно-стратегическая задача завоевания господства в воздухе предполагает создание такого соотношения сил и средств борьбы в воздушной сфере, которое бы, во-первых, исключало (пресекало) нанесение массированных авиационно-ракетных ударов (МАРУ) по войскам и другим важным объектам на национальной территории и, во-вторых, обеспечивало применение ударной авиации над территорией противника. Только такую обстановку в воздушном пространстве можно назвать господством. Господство в воздухе над национальной территорией есть только, в лучшем случае, «половина господства», так как пуски крылатых и других ракет класса «воздух – поверхность» будут осуществляться противником ещё над своей территорией и под прикрытием своей ПВО.

Однако при нынешнем состоянии российских ВВС, которое станет изначальным, стартовым для создания Русской советской авиации, придётся руководствоваться принципом, сформированным китайским военным философом Сунь-цзы: «непобедимость заключена в тебе самом, победа же находится в противнике». Нам прежде нужно будет обеспечить собственную непобедимость, исключив, или существенно ограничив возможности нанесения МАРУ по нашей территории, а уже потом бросить основные силы оборонной промышленности на увеличение ударных возможностей ВВС. Поэтому приоритетное развитие ПВО страны и войск, особенно истребительной авиации, радиотехнических войск, восстановление боеготовности зенитно-ракетных частей не означает недооценку или принижение роли фронтовой, штурмовой или бомбардировочной авиации. Просто страна сейчас практически беззащитна перед воздушно – космическим нападением.

Что говорить об остальных русских землях, если теперь даже главный объект прикрытия ПВО – Москва и Центральный промышленный район России остались без защиты от ударов с воздуха, поскольку прежняя система С-50 практически рухнула. Сроки приведения ракетно-зенитных полков С-300 этой системы в боевую готовность до полного использования боевых возможностей увеличилась с нескольких минут в советское время до нескольких суток (!), так как теперь требуют проведения мероприятий по их доукомплектованию до штатов военного времени. Кто и как успеет их доукомплектовать и провести боевое слаживание, если подлётное время авиации и стратегических крылатых ракет НАТО сейчас исчисляется десятками минут и будет ещё больше сокращаться? Уже сейчас к Москве могут прорваться 75 ракет из 100 (в советское время от 2 до 6), остальные российские города, а также электростанции, промышленные предприятия и другие важные объекты представляют полигонные мишени для авиации противника.

Западная теория о ведущей роли бомбардировочной авиации, которая способна сокрушением тыла противника решить исход войны в свою пользу, была разработана итальянским авиационным генералом Д.Дуэ в 1920-х годах. Тогда это были иллюзии. Ещё в годы второй мировой войны авиация за несколько суток разрушала до основания крупные города. Как показали события в Югославии, дважды в Ираке и в Афганистане, авиация в США и их союзников в действительности могут сокрушить тыл противника и лишить население страны – жертвы агрессии электроэнергии, тепла, воды, нарушить работу транспорта и других важных систем жизнеобеспечения.

Современная авиация может всё или почти всё. Но только при условии, что ей это разрешит сделать система ПВО. Именно поэтому восстановление системы ПВО является задачей №1 в подготовке к военным действиям и первоочередной ближайшей задачей в завоевании господства в воздухе. А когда на вооружение зенитно-ракетных частей и истребительной авиации вернётся тактическое ядерное оружие, желающих полетать в русском небе и побомбить нас сразу поубавится.

«Русских нельзя и невозможно бомбить», - вот что должны усвоить наши вероятные противники и это есть главная цель подготовки ВВС к завоеванию господства в воздухе над территорией России и будущего Союза Великой, Малой и Белой Руси.

3. В современных условиях в основе любого значимого разговора о возможных направлениях и приоритетах развития русского флота лежит вопрос об авианосцах. По мнению автора строк, без полноценных авиационных кораблей, обладающим универсальным спектром боевого применения и обеспечивающих выполнение практически всех стратегических и оперативных задач, как в океанских, так и в прибрежных морских зонах, нам национальную задачу обеспечения безопасности и защиты Отечества от угроз и нападения с моря не решить. И хотя их проектирование, строительство и ввод в состав флота, возможно, займёт 10-20 и более лет, вся очерёдность и содержание работ по восстановлению и развитию флота должна строиться в рамках авианосной концепции будущего ВМФ. При этом создание на Дальнем Востоке судостроительного комплекса для авианосцев позволит сократить сроки обеспечения морской безопасности России.

Полная программа развития флота должна предусматривать создание 6-8 авианосных ударных соединений (АУС): 2-3 АУС в Атлантике, 1 АУС в Средиземном море, 1 АУС в Индийском океане и 2-3 АУС на Тихом океане. Как такая программа соотносится с взглядами на авианосцы других военно-морских держав? Не говоря о США, которые имеют 12 многоцелевых авианосцев, авианосные силы имеют Великобритания, Франция, Испания, Италия, Индия и Бразилия. Как говорится, «на подходе» Китай, Япония и ряд других стран. Россия омывается морями трёх океанов, но это наше географическое положение даёт нам не только преимущество прямого доступа в них; такую же возможность геостратегического доступа к нашей наземной территории получают и другие государства мира. Поэтому появление полноценных авианосных кораблей в составе русского флота давно перезревшая проблема. Наличие у России 6-8 авианосцев с атомной энергосиловой установкой, несколькими катапультами (возможно, в сочетании с трамплином) для оперативного подъёма в воздух около 50 самолётов (истребителей, бомбардировщиков, радиолокационной разведки, управления и т.д.) и другого необходимого вооружения позволит России адекватно реагировать на угрозы национальной безопасности с любого морского или океанского театра военных действий.

Во что нам обойдётся такая программа? При стоимости одного авианосца 2,5 – 3 млрд. долларов вся программа строительства авианосцев составит 15-20 миллиардов долларов. Конечно, потребуется создавать и соответствующую береговую инфраструктуру, что тоже потребует немалых средств. Кроме того, океанские авианосные ударные соединения требуют наличия, постоянной и устойчивой работы глобальной системы космической навигации, поддержки стратегической дальней авиацией, высокоорганизованного оперативного, тылового и других видов обеспечения в любой точке Мирового океана.

Когда околовоенная либеральная шобла слышит что-то о русских авианосцах, она обычно начинает пучить глаза и вопить об огромной стоимости проектов. Справка для ответа: только за прошедший месяц (июль 2006 года) валютные резервы России увеличились на 15 миллиардов долларов. Таким образом, Россия ежемесячно (!) кладёт в американские банки сумму равную стоимости всей своей морской авианосной программы. Так что дело не в деньгах, а в тех правящих мерзавцах, которые сейчас отправляют деньги за океан, в водах которого их финансовыми усилиями поддерживается американское военное превосходство.

В конечном итоге «дело об авианосцах» - есть дело обеспечения морской безопасности России. Можно спросить, почему нужны именно авианосцы, разве нет других кораблей и других средств вооруженной борьбы на море, чтобы обеспечить нашим морякам достойные возможности по борьбе с кораблями и подводными лодками противника? На море, как и на суше, и в воздухе, почти всегда побеждает тот, кто способен первым, то есть, раньше и на большей дальности, открыть огонь на поражение. Поэтому боевые действия на море всегда, последовательно и неуклонно шли к увеличению дальности огневого боя. Вначале это увеличение достигалось увеличением калибров корабельных артиллерийских орудий и шло до тех пор, пока возможности артиллерии по дальности огня не были почти окончательно исчерпаны. Тогда, уже в 1-ю мировую войну появились авианосцы. Отсутствие морского ракетного оружия в годы 2 мировой войны сделало авианосцы главной ударной силой в войне на море в Тихом океане. Появление противокорабельных ракет, в том числе большой дальности, увеличили огневые возможности неавианосных корабельных группировок, но по радиусу боевого применения они всё равно не могут сравниться с палубной авиацией. Поэтому даже мощное корабельное соединение или оперативная эскадра, не имеющие истребительного авиационного прикрытия, заведомо обрекают себя на неизбежное поражение их авиаударами противника. Одними корабельными средствами ПВО здесь не обойтись: ведь даже эффективная ПВО – это только оборона; наступательных ударных авиационных возможностей у неавианосной корабельной группировки нет. В этих условиях АУС противника, находясь на удалении, недосягаемом для ракетно-артиллерийского огня и обладая абсолютным господством в воздухе, будет методично перемалывать с перерывами на завтрак, ланч, обед и ужин неавианосные российские корабельные соединения.

В 1982 году после завершения работы и рекомендации государственной комиссии под руководством заместителя начальника Генерального штаба тогда ещё генерала армии С.Ф. Ахромеева, убитого в 1991 году, была принята программа строительства советских «классических» многоцелевых авианосцев с 45-50 самолётами на борту типа МиГ – 29, и Су – 27. К 1990 году в боевом составе ВМФ СССР было 4 тяжёлых авианесущих корабля (ТАВКР) постройки 1970-80 гг. и ещё три авианосца находились в различных стадиях строительства. При этом авианосцы «Варяг» и «Ульяновск» (с атомной энергетической установкой) находились на достаточно высокой степени готовности. Сейчас от 7 советских авианосцев почти ничего не осталось. Половина продана, за гроши в другие страны («Варяг» - в Китай), другие разрезаны на металлолом. Наш единственный оставшийся в полуживых ТАВКР «Адмирал Кузнецов» может быть отнесён к классу лёгких авианосцев и не обладает достаточными боевыми возможностями для борьбы с авианосной авиацией противника. Насущная необходимость принятия и осуществления программы строительства многоцелевых и ударных авианосцев очевидна. Полноценные авианосцы за счёт соответствующих типов летательных аппаратов резко повышают возможности радиолокационной и других видов воздушной разведки в интересах всего корабельного соединения, ядром которого они являются.

Теперь, когда мы в общем виде представили необходимое нам будущее Русского Советского Военно-Морского флота в целом, можно приступить к обсуждению ближайшей приоритетной задачи. Представляется, что её можно сформулировать так: завоевывать и удерживать господство в прибрежной морской зоне России и не допустить (пресечь) нанесение по национальной территории массированных авиационно-ракетных ударов с моря.

Почему господство на море связано с 700-1000 километровой прибрежной зоной? Во-первых, это наиболее вероятный рубеж пуска крылатых ракет воздушного и морского базирования. Во-вторых, по той же причине, по которой нам нужны авианосцы – необходимостью господства в воздухе над нашими корабельными соединениями. Такое господство пока возможно только в результате боевого применения морской и другой авиации берегового базирования, радиус, подлётное время и ресурс которой ограничен. Оптимальный состав родов сил, корабельных группировок, морской авиации и морской пехоты, береговых частей на каждом флоте, конечно, различен и определяется особенностями и конкретными условиями того или иного ТВД.

Так, на Балтике Россия по итогам 2 мировой войны по провиденциальной мудрости И.В.Сталина получила Калининградскую область – наш «непотопляемый авианосец» на Центрально - европейском театре военных действий. Восстановление и приоритетное развитие морской авиации, ВМФ, истребительной и ударной авиации ВВС, дислоцирующихся на территории нашего полуанклава, способны «закрыть» проблему обеспечения безопасности и защиты национальной территории с моря на этом стратегическом направлении.

Опережающее восстановление и развитие морской авиации, скорее всего, целесообразно и на Северном, и на Тихоокеанском флоте, в особенности на Камчатке и Курилах. Особенностью приоритетов Черноморского флота может стать, наряду с морской авиацией, наращивание десантных возможностей морской пехоты, в том числе по воздуху с моря. Это потребует строительство больших авиадесантных кораблей, обладающих воздушно-штурмовыми (аэромобильными) и огневыми возможностями, путём совместного базирования (размещения) на корабле аэромобильного десанта морской пехоты и средств его доставки и огневой поддержки – транспортных и штурмовых вертолётов.

Приоритетным также представляется направление развития подводно-диверсионных сил. Подобно тому, как на суше одна из сторон, имея перед собой значительно превосходящего противника, переходит к партизанско-диверсионным действиям, так и на море боевое применение подводно-диверсионных сил может существенно затруднить противнику использование его военно-технического преимущества. Кроме того, морской спецназ может решать целый ряд других важных оперативных задач.

Усвоив это, американцы пошли на переоборудование двух своих стратегических атомных подводных лодок с МБР (межконтинентальными баллистическими ракетами) на вооружение их крылатыми ракетами и размещение на борту личного состава Сил специальных операций.

Не отвергая это направление, следует заметить, что в СССР были сконструированы и введены в состав ВМФ сверхмалые подводные лодки (СМПЛ) типа «Пиранья» и «Тритон», так называемые «убийцы авианосцев», специально предназначенные для разведывательно-диверсионных действий. Обладая практически бесшумным ходом и не имея, благодаря уникальной технологии, магнитного поля, СМПЛ имели на борту специальное минно-торпедное и другое вооружение, группу военно-морского спецназа (кроме экипажа) и могли действовать на удалении до 1000 миль.

Такой радиус боевого применения и автономность около 10 суток, позволяли советским подлодкам успешно выполнять любую разведывательно-диверсионную задачу в Баренцевом, Гренладском и Норвежском морях на западе, в Аравийском море на юге, в Беринговом, Охотском и Японском морях и в других районах Тихого океана на востоке. Будучи доставлены к западному и восточному побережью США или, особенно в район Карибского моря, советские диверсионные СМПЛ были способны существенно затруднить судоходство и даже сорвать стратегические танкерные перевозки нефти. Наверное, именно поэтому эти уникальные подводные лодки, равных которым не имела ни одна страна в мире, были уничтожены в самую первую очередь «реформирования» Вооружённых Сил. Насколько можно понять из открытых источников, расформировано и Разведывательное управление ВМФ с соответствующей структурой управления военно-морским спецназом. Не смогли, сволочи, обнаружить и нейтрализовать наш морской подводный спецназ из Вашингтона, зато смогли уничтожить из Москвы…

Запомним.

4. Кроме четырёх видимых физических сред, в которых ведётся вооружённая борьба (суша, море, воздух и космос), с начала 20 века появилась и всё более расширяется и пятая, невидимая, - радиоэлектронная. В военной литературе пока не принято выводить этот природный невидимый мир в отдельную сферу вооружённой борьбы, полагая, что физическими носителями средств радиоэлектронной борьбы (РЭБ) являются самолёты, наземные станции и корабли, применяемые в традиционных сферах военных действий. Думается, что время такого подхода к оценке этой сферы заканчивается. Тенденции в изменении роли и места РЭБ в современных войнах и вооружённых конфликтах, в операциях и других формах применения войск и сил, говорят о стремительном увеличении значения этой составной части в содержании военных действий. Чем это вызвано?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: