Справедливей, милосерднее и праведней она.

Б. Окуджава

Те боги меж нас, кто нашел в себе силы

чинить волшебства для любимых…

С. Сеничев

конечно, “не боги горшки обжигают”,

но душ обожженных не счесть,

и те, кто такое с душой сотворяют,

вы знайте: то боги и есть;

их дело нехитрое – словом ли, звуком,

игрою ли светотеней,

отточенным жестом ли, чутким поступком –

огонь запалить в сто свечей,

Своей гениальностью и дерзновеньем

Даря ликованье и страсть

(и пусть до страданья!), воодушевленье, –

ну, чем вам не божия власть (?!),

Хотя, меж людьми это пламя зовётся

порой даже адским, ведь – боль:

Но (!) обжиг сей, верьте, душе обойдётся

обоженностью сквозной…

все знают, “не боги горшки обжигают”,

и душ обожженных не счесть,

но те, кто такое с душой сотворяют,

Конечно же, боги и есть.

Январь 2012

весенние фантазии, мечты

и откровения

весною, как не виляй – от себя ли, от жизни, –

надеешься всякий раз на природный закон,

что обещает шикарным цветением вишни

и воскрешение, и обновленье времен,

да так, что невольно фантазии и мечтанья

рисуют картинки, которым не верить нет сил,

в них мир перекрашен, не требуя оправданья,

и хочется, чтобы хоть кто-то в него угодил

(на день ли, на годы, да что уж: хотя б на мгновенье):

в нём запах ванили и роз не дурманит – трезвит,

там светятся лица пронзающим откровеньем:

Христос – человек, но божественен в силу любви;

в сем мире мужи не воюют и жёны не плачут,

печаль Казановы находит душевный покой,

и не оттого, что сыскал Генриетту (удача!),

но – разглядел её в той, что повёл за собой,

в том мире, исполненном таинства обрученья,

свою половинку снискает бедняжка Лилит, –

все путники в нём обретают своё назначенье,

забывшие прежде: зачем и откуда они;

там властвуют музы, и боги – у них в услуженьи,

событий следы выплетают бескровный узор,

в котором все линии выгнуты до параллельных

иль совершенно округлы, и крест – не укор…

…………………….

весенний гипноз мне грозит роковым раздвоеньем

меж тем, в чём живу, и куда увлекают мечты,

не в этом ли крест мой – суметь воплотить сопряженье?.

…учусь обновленью у спешно наставшей весны.

март 2012

театр

пусть будет театр в Театре, но не в жизни,
“мир – театр”: чревато пошлою игрой,
в которой роли с(р)озданы не свыше,
и потому стяжаемы толпой,

в сем “театре” душно, масок рой кружится,
что приросли (актёрство не в крови),
там вместо жизни сценки пьес на лицах,
и тянет в Театр узреть зазор меж них;

пусть будет Театр пристанищем на сцене,
чьей выси жаждет тонкая душа,
меж Талией скользя и Мельпоменой,
что дарят очищение сердцам;

пусть будет Театр, как водится, нелепым,
но разве здравый смысл спасает мир?..
вот вешалка.
вот плеск аплодисментов.
вот занавес.
вот послезвучье лир…
март 2012

Цветное

I
...ну, не люблю я серое –
не черное и не белое,
как будто бы милосердное,
на деле ж – зело ущербное,
как будто бы справедливое,
а, в сути своей, ленивое,
без запаха и безвкусное,
но очень при том искусное,
все щели заполонившее,
клеймя всё иное: «лишнее!»,
смешавшее все различия,
да зряшно: сквозит двуличие,
и потому для серости –
не рай и не ад, лишь окрестности…

II
не то чтоб по нраву мне черно-белое,
но лишь из зазора меж них –
насыщенных, чистых – возможно смелое
танго-в-цветном двоих…

март 2012

"...во многих знаниях..."

вот только не надо, что в знаниях многих –
много печалей,
а разве незнанье не меньше подвохов
собой источает?

я знаю, что истина невыносимой
бывает до кожи,
и даже бессмысленной, будто бы мимо,
что сотни прохожих:

но так получается с тем лишь, кто в панцирь
желанного мифа
насмерть вцепляется, в кровь его пальцы –
похлеще Сизифа

мук его танцы: веселие мира
как а'нестезия –
иллюзия шансов остаться в порфире;
но жизни стихия

тем малым подвластна, кто искренне смеют
с собою столкнуться,
безудержно, страстно болея затеей –
понять и проснуться,

что вовсе не значит свободы от боли,
стыда и сомнений,
но – в ангельском плаче и чёртовом вое –
души очищенье…
апрель 2012

о пасхальной жертве

спасение жертвою – язычество,
спасение верою – иудейство,
христианство провозгласило
спасение любовью, но...

и кто мы такие, коль нет в нас любви? –
ничто, пустозвоны:
так Павел говаривал в свете зари
христианства с амвона;

и всё-таки, видимо, как иудей
до мозга и крови,
он часто твердил, что лишь верой своей
оправданы богом

мы станем, конечно же, вторя Христу:
«по вере… да будет»,
ведь трепет и страх Авраамов ему
был ближе по сути

всем тем, как узрел и уверовал Савл
(свой опыт бесценен);
а впрочем, что Павел? к Коринфу глава
кричит о прозреньи:

ни вера, ни жертва, ни истины свет,
ни творчества муки
не станут дарами, и грешной душе
не выйти из скуки,

не смочь разомкнуть веренящийся круг
обид и боязней,
любовь безусловна – вот в чем Иисус
усердствовал в казни

последнею жертвой: господняя власть
не в вере иль крови:
отныне Он нам не по оным воздаст,
а лишь по любови.

апрель 2012

акварелевое

то ли правда легко мне да радостно,
то ли взвинчена от потерь:
всею кожей и сердцем праздную
(до наивности) акварель –

легкомысленную и капризную
(чем сражает гуашь наповал):
её смелость не в сочности вызова,
а – в прозрачности покрывал;

дерзновенную – не до вечности
(это – масляных красок удел):
ей милее дыхание свежести
в этом призрачном здесь-и-теперь;

разыгравшуюся: быть небрежною
позволительно ей одной,
сколько (!) в этих неровностях нежности,
расплескавшейся что вино;

столь невнятную: не обещана
ею истина, лишь – намёк…
акварель – не находите? – женщина,
потому ли я с ней заодно?

май 2012

перекрестье

я живу на с а мом перекрестье:
кто-то в нём распятие узрит,
для меня же в этом странном месте –
средоточье жизни и пути

в бесконечных играх и прозреньях,
в коих меж оттенков и теней
понимаешь: свет – не освященье,
святость – отсвет страсти по вине;

в точке схлёста вырастают горы,
на вершинах надписи блазнят,
не узнаешь: вдруг ларец Пандоры
кроется за ними в облаках;

и на ощупь пробираясь к выси,
вслушиваясь в свой неровный шаг,
проверяешь сердца ритм и мысли,
чтоб не спутать смыслы впопыхах,

дабы распознать, что искупленье
исступленьем сводится во прах,
что людская суть – преображенье,
преобразованье ж – во гробах,

что служенье – не услуга сноба,
жертва – только если сам себя
(агнцы не нужны, поверьте, богу,
ибо лишь любовь – его стезя),

главное на этом перекрестье –
не искать спасенья у других,
ведь без жертв спас а тель неуместен,
а спас и тель– каждый сам, увы…

перекрестье сводит и разводит,
души рвёт, прельщая и казня,
то ли дыбой, то ли по любови
всякий обретает здесь себя.
июнь 2012

ответ поэту

от философствующей

одно в защиту лишь скажу я:

конечно, мы не создаем

Давидов, Фаустов, рискуя

прослыть несносным болтуном

лишь оттого, что слово наше,

порой абстракцией грешит,

но без него искусства чаша

была б другой на вкус и вид:

идеи, смыслы, суть предметов –

всё философии плоды,

что огненной душой поэта

переплавляются в стихи,

что легкой кистью живописца

вдыхают в очертанья жизнь,

как смело, хоть и по крупице,

из глыбы лик ваяет мысль.

порою мы нудны до колик,

как будто слишком холодны,

но то – от запредельной боли

рецепт лечения души:

порядок мыслей – полки, банки

с припасами не истин, нет, –

полны противоядий склянки

от власти суеты сует.

искусством сердце – к смыслам выше,

философ манит глубиной:

всяк философствует, коль дышит,

и всяк полнится красотой…

август 2012

“исповедь”

на этническую тему

да, я – русская, но не по крови:

не зверьё я и не из царей,

рождена я не в племени-роде,

а – на русской земле

средь простора, что более – хаос

или дикость, отсюда и явь:

я – спонтанна (и в этом не каюсь),

полуварварка я;

мне по нраву быть честной и смелой,

жить не планом, а тонким чутьём
(мой авось!); «я люблю» – моя мера

для успеха во всём:

не какая-то там эффективность

или цифры в доходной статье,

а душевный объем – пусть наивно,

но по-русски вполне;

справедливость и лад мне важнее,

потому анархистка в душе,

а еще (бог простит) – не по вере

моя русскость при мне:

чужды мне православные двери

(я их чту), но есть много других…

я – язычница, ибо верю

только в русский язык.

сентябрь 2012

предательство

я всё, что искренне, прощу –

слова обидные до боли,

измену, глупость, клевету

и вычурности своеволья,

и равнодушие лица,

и нелюбовь, что гневом зреет,–

всё-всё, касательно меня,

но лишь предательство презрею:

во всём другом защищена

своей любовью – вот порука

тому, что я могу сполна

понять любую слабость духа,

но не предательство! оно

любезно смотрит прямо в очи

и исподволь стальной клинок,

как Брут, вонзает нежно, сочно

не в ребра, в самый центр души –

доверчивой как агнец божий,–

Булгаков прав: тот согрешил,

в ком трусость дышит из-под кожи;

Иудин поцелуй и тот

не столь, поверьте, лицемерен

(он ожидаем был Христом),

а здесь – в распахнутые двери

под ароматом свежих трав

вползает запах смертоносный…

вы скажете, я не права?

а вы сумейте выжить после.

сентябрь 2012

о надежде

никогда не давайте надежды

ни словом, ни взглядом, ни делом,

когда в каждой п о ре любовь

не властвует вашей душой:

безбожна такая небрежность,

бессмысленна и оголтела

для тех, кто так жаждет её

и верует в “данность судьбой”;

и даже тогда не давайте,

когда всё любовию дышит,

не бог вы, а лишь человек –

не ведомы ваши пути,

пусть вам перехватит гортани

да схлопнутся тайные ниши:

надежды – обеты для тех,

кто солнца боится в тени;

её – своё гетто – взлелейте,

и вам не услышать симфоний,

в округе – одни лишь кресты,

что видом уродуют вкус,

“зубная боль в сердце”– не меньше,

любовь с ней не радует боле:

оазис пустынной мечты,

где – хлеще Христова – искус…

октябрь 2012

дзеновское

обнажение смысла

я знаю, как смысл обнажается прерванным жестом,

сорвавшейся нотой, ничтожащей ткань красоты,

несказанным словом, что – бережно, ладно и честно,

“землей из-под ног”– от пронзённости чувством вины,

настигшей тоской, несравнимой и с муками ада,

безумною пляской до неразличимости лиц

и (можете мне не поверить и вымерить взглядом) –

сопением кошки у самых моих ресниц…

октябрь 2012

утрешнее впечатление

природа или мы смешны –

не слышим “форте” в звуках “пьяно”:

любая смена лет и зим

для нас – внезапна, хоть и жданна,

желанна, правда, не всегда,

но что поделать, коль случилась!

вот и сегодня с утреца

морозцу я сдалась на милость,

что вдруг – неведомо с чего (!) –

решил за мной да приударить,

а впрочем, что корить его? –

он хоть и зябкий, но – романтик...

ноябрь 2012

временн о е

всему свое время,

как водится. может быть зря?

ох, боже, кто смеет

его отмерять за меня,

как торт, разрезая

на множество мелких кусков,

которые – к чаю,

а после – не сметь ни за что,

как на эстафете,

где твой обозначен забег,

но будь ты хоть ветер,

предел твой – отмеренный век,

ему так по нраву

творить для меня западню,

устроив облаву

за то, что – как смею – живу,

что чуждо мне белкой

вертеть не своё колесо…

я выброшу стрелки,

что жизнь мою гонят: часов

мне бой ежечасный

как тот, что «звонит по тебе» –

безлично и властно!

отныне, что вовремя мне

сама я решаю,

мы с временем стали на «ты»:

конец ли, начало –

песочные смерят часы…

декабрь 2012

о сомнении

есть страх, что сжимает до точки

объёмные ране тела,

сомненье же гложет и точит,

но не подрезает крыла,

оно ведь – не то чтоб граница

для жаждущего высоты,

не то чтоб «ежей» вереница,

что перекрывает пути

идущему (но, в ком – стремленье

стать богом для всех и вокруг,

оно для того – панацея

от будущих дьявольских мук),

не то чтобы камень на шее

плывущему на глубине,

но – то, в чём свечение цели

яснеет; ну, а по мне:

пусть лучше уж будет сомненье,

коль в “омут – да с головой”,

одно для другого – спасенье,

чтоб не обмануться мечтой,

иль чтобы отпраздновать встречу,

которой – кто знает? – не быть:

сомненье – предлог и предтеча

насквозь осмелевшей души…

декабрь 2012

странности года

и вы говорите, что год прошёл?

всего только год? не верю!

когда ж я успела – не ситец – шёлк

стереть до почти бесцветья?

как так получилось (?): я сотнями дел

надежде отпор давала –

любовный огонь то горел, то тлел:

неужто всё в год вписала?

сумела распутать идей клубок,

вернее, – слепых наитий:

когда я сплела из случайных строк

такое множество нитей?

летала до дна и падала ввысь,

казалось, что – бесконечно,

но, боже, когда благодатная тишь

успела коснуться сердца?

смешно (или странно), но год как век:

не помню себя я прежней;

лишь только в зеркале года след

пугает: юна – как прежде…

декабрь 2012

ад аду – рознь

идеалисты встретятся в аду…

С. Сеничев

идеалисты встретятся в аду

не потому, что верили в идеи,

не потому, что с миром – не в ладу,

иль что огнем негаснущим горели,

а потому, что их огонь – не свет,

не радость, но – великое сожженье,

ведь идеал есть грёза и обет,

что алчет не служенья, а сраженья,

идею возводя на пьедестал,

живую воду обращая мёртвой;

идеалистам важен идеал –

сам по себе – пусть донельзя истёртый:

не потому ли ад их пуст и тих –

“ни звёзд”, “ни правд”, и “вечный понедельник”…

вот то ли дело те, чья жизнь как стих:

не вера – в них, но – торжество идеи,

которую не жаждут, ибо – в ней,

не одержимы, но полны любовью,

хотя… им тоже – ад, но на Земле:

не справиться их чутким душам с болью,

да и потом, скорей всего, в аду –

другом – им суждено, где рыщет гений…

но (!) древу жизни в райском том саду

вовек плодоносить лишь их идеей.

январь 2013

баловство

а мне хотелось бы

в абсурде понадплакать

чтоб через для которой и упредь!

Ирина Абдрашитова

из абсурда что есть сил

рук не выпутать,

понадплакать бы над ним,

да не выплакать,

опрокинуть небо чтоб

синеокое

через радужный сугроб –

в тишь поблёклую,

для которой этот бред –

словно празднество,

так что ныне и упредь (!) –

жизнь как таинство.

январь 2013

глаза

I

на пол-лица – одни глаза:

так горе выдает себя,

так счастьем дышит бирюза –

глаза, глаза – на пол-лица!

их ярость молниями бьёт,

потоки света нежность льёт,

их страх не спутать, ибо – лёд,

а мудрость – свежий мёд из сот,

их скука – матовость стекла,

как лживость – бег и суета,

в них всё: и страсти, и тоска,

недаром – будто в пол-лица!

глаза – не зеркало души

(ведь зеркала, подчас,– кривы),

но – честные поводыри

к душе, отвыкшей от земли...

II

не верьте слову: я храбрюсь,

чтоб скрыть – не страх (я не боюсь) –

неверие в любовный блюз,

предчувствие коротких уз;

не верьте искренним слезам:

то – жалости к себе бальзам,

не верьте смеху, что губам

привычней, ибо жжёт вина;

вам глаз достаточно моих,

они – красноречивый штрих,

вглядитесь: всё поймёте вмиг!

тем паче стих во мне не стих…

февраль 2013

читаю о Цветаевой

(записочки)

I

по пражским улочкам, случайным переулкам

под колокольный звон и душный трепет

стучали каблучки легко и гулко,

не ведая, что здесь же в прошлом веке,

как я, влюбленная всей мощью до бессилья

она природу женскую справляла,

и так же – без надежды обескрылив –

тщеславным шпилям тайны доверяла…

II

любви неправильной, поверьте, не бывает:

кто судьи? – вы в себя метните камень!

душа с душою встречу назначают

и празднуют совместное дыханье

из жажды губ и рук, настигнутых цунами:

стихи в стихию – средство Панацеи,

ведь души, что встречаются телами,

граничат только словом и идеей…

III

ей довелось:

быть страстной и прилежной,

наделавшей ошибок (не до пробы!),

курсисткою – бунтующей и нежной –

у жизни равнодушной и убогой;

быть проводницей в мир, где суть азартна,

где даже ангелы и бесы только вторят;

и стать игрушкой да разменной картой

в тот миг, когда – ни бог, ни чёрт. на горе…

IV

читаю о сестре страницу за страницей,

мы – разные, быть близкой даже странно:

она – сам гений, я – всего лишь птица,

но с ней своей безмерностью на равных –

и словом смелым, и накалом чувств до боли,

серьёзностью (как будто – перед плахой);

мне лишь завидно, что в её любови

нуждался тот, за кем она – собакой…

январь-февраль 2013

Цикл “Штрихи к автопортрету”

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: