Физический и психологический тренинг

Итак, система К. С. Станиславского будит естественную человеческую природу для органического творчества. Мы знаем, что актер (педагог) в своем психофизическом единстве является для самого себя инструментом. Прежде всего надо привести в надлежащее состояние инструмент актерского (педагогического) искусства— его собственный организм. Нужно сделать этот инструмент податливым творческому импульсу, т. е. готовым в любой момент осуществить нужное действие. Для этого необходимо усовершенствовать как внутреннюю (психическую), так и внешнюю (физическую) его сторону. Необходимо, чтобы актер (педагог) владел своим вниманием, своим телом (мускулатурой). Человек, связанный судорогами всего тела, не может чувствовать себя свободно и результативно действовать.

Вспомните эти ощущения, когда вы сдавали экзамены и они оказались в центре внимания аудитории: колени дрожат, руки сжаты в кулак, шея напряжена, скулы стиснуты. Наверное, каждому начинающему свою публичную деятельность знакомы эти зажимы тела? Приказываешь себе расслабление, но оно не наступает или наступает с трудом, частично (руки разожмешь, но шея осталась напряжена, ноги расслабишь, да так, что вообще опору теряешь). Мучительные мгновения, а время идет, а публика ждет и все это видит, реагирует сначала сочувственно, потом иронично, потом вообще раздражаясь: «Не можешь — не берись и т. д.». А в школе, на важнейшем первом уроке! Дети сразу реагируют- впрямую: «Учитель весь сжался, боится нас,— значит...» И диктуют свою волю, навязывают свое поведение. Потом-то уже страх пройдет, придет умение, но вот удастся ли сломать стереотип первоначального поведения детей? Кому удается, а кому уже и до конца не удается

Значит, учителю необходимо выработать контролера внутри себя, т. е. постоянный счетчик — что сейчас напряжено, зачем, насколько? Затрачено ли столько энергии, сколько надо? Или больше? Может, меньше? Если столько, сколько надо, то приходит чувство свободы, красоты. Контролер подсказывает: напряжение в мускулах, там, где его не должно быть (зачем, к примеру, я так усиленно сжимаю листок бумаги, что пальцы посинели?). Или стою почти по стойке «смирно», ведь можно расслабиться. Длительное мышечное напряжение без ритмического расслабления очень утомляет: ведь в мышце происходит усиленное «сгорание» энергии без возможности ее восстановления. И тогда учитель оказывается после урока весь мокрый от пота, с ощущением необычайной физической усталости, точно кирпичи на себе таскал. А если так, неумеючи, и сегодня, и завтра, и всегда? Это уже плохо, ведет к раннему изнашиванию организма.

Также опасна и недогрузка мышц, она ведет к расхлябанности, вялости, развинченности. Можете ли вы в любой момент ощутить свое тело? Обратитесь к упражнениям, данным в системе, постарайтесь довести их до автоматизма. А теперь представьте себе: вы ощущаете, контролируете свое тело, хорошо знаете свое дело, предмет, это дает уверенность, а уверенность порождает внутреннюю свободу, убежденность, вам уже ничего не страшно, вы мастер. Телесная и духовная свобода в своем взаимодействии составляет необходимое условие истинного творчества.

Владеть вниманием. Легко сказать! А практически как трудно учителю это осуществить! Учитель на уроке должен следить за дисциплиной, реакцией учеников, рассчитать время, объясняя, все видеть, слышать, делать выводы и т. п. Может ли учитель выполнить все это, если не мобилизован аппарат его внимания, если его глаза и уши не готовы к самому обостренному восприятию всего, что окружает его? Ведь человек не может быть в одинаковой степени внимательным к нескольким объектам одновременно. На что же в первую очередь направить внимание в каждый данный момент урочной жизни?

Возьмем начало урока. Для неопытного учителя это очень трудный момент. Лиц не видит, с чего начать — не ясно. На чем сосредоточиться? Как? Нужны лица. Пробуем сузить и расширить круги внимания (по системе Станиславского). Уже легче, туман рассеялся. Опрос идет нормально, все вижу, слышу, на все реагирую. Как? Ведь выше сказано, что к нескольким объектам одновременно нельзя быть внимательным. И оказывается, что нетренированный учитель реагирует на все, что видит и слышит, ощущает. Ученик отвечает, а он в то же время говорит другим

вслух: «Слушай. Закрой книгу. Сиди спокойно. Закрой форточку». Неужели сейчас это все одинаково важно? Нет, конечно. Что важней? Выходит, что учитель не умеет выделять главный объект, чтобы перед ним второстепенное померкло. Важно сосре­доточиться на главном прежде всего самому, тогда сосредоточенность учителя передается и ученикам Что главное в цепи этих действий? Конечно, отвечающий ученик. Учитель сам выбрал объект внимания, и теперь его задача — заразить им учеников, сделать так, чтобы ответ ученика и для них стал интересным. Как? Может, и так: «Как ты интересно начал! Вова, ты заметил?», «Правда, Саша? Ты уловил это?» и т. д. Это уже прием — как привлечь внимание, как кажущееся неинтересным сделать интересным. Но ведь для этого самому надо уметь избранно сосредоточиться.

Вы принесли в класс картину, она пока закрыта. В ходе урока замечаете, что нет-нет, а дети устремляют на нее свое внимание. Надо знать, что это непроизвольное внимание у них срабатывает, и вы в своих действиях должны учесть это. Команда: «Не смотрите туда!» — провоцирует превращение непроизвольного внимания в произвольное. Дети уже начинают изучать закрытую вещь. Что там? Когда откроется? Чем закрыта? Значит, надо так сделать, чтобы непроизвольное внимание пока и закрепилось.

Но вот картина открыта. И что же? Первое любопытство удовлетворено, а желаемое произвольное внимание не следует. В чем дело? Опять надо знать законы переключения внимания, как из непроизвольного добиться произвольного. Самому сосредоточиться на картине — цвете, композиции, настроении,— увлечься и заразить своим увлечением детей. Добились их внимания? Теперь сумейте отойти в сторону и понаблюдать за детьми, за их фантазией, вниманием, степенью увлеченности, сейчас они в центре вашего внимания, но ведь подспудно и картина! Значит, надо уметь выделять то или иное из всего окружающего, но массу остального чувствовать. Это не так просто. Оказывается, нужен тренинг внимания, несмотря на то, что нет ни одной минуты в жизни человека, чтобы внимание его не было привлечено каким-либо объектом.

|Выводы К. С. Станиславского о непрерывной линии внимания прямо обращены к учителю: на уроке утешай, ласкай, поддерживай, смейся, шуги, импровизируй, но главную линию не прерывай! Иначе нет урока. Разве не бывает так: ученик отвечает, но мы не слышим, не внимаем, смотрим на него, но при этом не видим, потому что линия внимания нарушена. Призываем: «Слушайте внимательно!», но безрезультатно. Потому что надо не призывать, а переключать внимание ученика Сказано К С Станиславского и о холодном, интеллектуальном, и теплом, чувственном, внимании. Учитель должен уметь перерождать одно в другое по мере необходимости. Это тоже достигается тренингом. Актеров учат: формальное внимание — это внимание без интереса, фантазии (как в жизни) А творческое внимание — это когда при помощи фантазии объект становится интересен. И артист должен стремиться к творческому вниманию. Что возьмем на вооружение мы, учителя? Формально обращаем внимание: «Сегодня урока не выучил, садись — два» А если по-другому? «Почему? Что было трудным? Может, помочь? Ах, неинтересно» и т. д. У каждого свое средство, но главное, что ученик чувствует не формальное отношение, а искреннюю заинтересованность. Нет на это времени на уроке? Пусть после урока, но чтобы диалог состоялся.

Или кто виноват в том, что детей не затрагивает искусство художников? Конечно, мы, учителя. Почему? Потому что с одинаковой задачей входим в класс к ним и с таблицей о прилагательном, и с репродукцией И. Е. Репина. С одинаковым качеством внимания, если можно так выразиться. Разве можно картину художника рассматривать с формальным вниманием! А ведь часто бывает именно так! При этом надо все сделать для того, чтобы детей охватило творческое внимание. Но чтобы их охватило, надо суметь самому им заразиться. Умеем ли заражаться? И опять система поможет, потому что возникает требование к артисту: «Научись увлекать свое внимание»

Вот обычные формальные вопросы, которые задает ребятам учитель: «Что изображено на картине? Какого цвета больше? Кто главный герой картины? Какое время года?» И естественно, что он получает формальные ответы А может, лучше бы было подключить фантазию, ведь дети так любят фантазировать, это уже творчество, уже согретое, чувственное внимание: «Какое настроение передает художник? Сочините все, что могло быть до этого момента. Почему именно так вам кажется? Что могло бы быть после?»

Получается соавторство, художник ближе и понятнее. Яснее его трудности и удача. И ведь при таком внимании обязательно выходим и на изображение, цвет, композицию, только уже не формально, извне насаждая в открытую, а изнутри, от себя.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: