Три дня Хайзен Сайс (в центре) и Том Уолрсли (за рулем) работали круглые сутки, перевозя беженцев с дороги из Малаги в Альмерию.

в особенности главные улицы, были заполнены семьями, сгрудившимися вместе, спящими под открытым небом.

Бетюн был на улице около провинциального комитете по эвакуации, когда завыли сирены воздушной тревоги. Перед зданием стояла длинная очередь из женщин и детей, ожидавшая скудный рацион из чашки консервированного молока и горсти черствого хлеба. Через 30 секунд после сирены начали падать первые бомбы. Одна за другой десять больших бомб взорвались в центре города. Осколки и сотрясения от мощных взрывов ударили по беспомощной толпе.

Бетюн позднее писал в памфлете, озаглавленном «Преступления на дороге: Малага-Альмерия», что оставили эти самолеты:

Я подобрал своими руками троих мертвых детей... Улица была усеяна мертвыми и умирающими, освещенными только оранжевыми отблесками горящих зданий. В темноте стоны раненых детей, визг мучающихся матерей, проклятия мужчин соединялись в общий крик невыносимой интенсивности.

Свое тело ощущалось тяжелым, как мертвое, но пустое и полое, а в мозгу горел яркий пламень ненависти. В эту ночь было убито пятьдесят гражданских

и еще пятьдесят ранено. Какое преступление совершили эти невооруженные гражданские, чтобы быть убитыми таким ужасным образом?

Через несколько дней после бомбардировки Альмерии, Бетюн, Сайс и Уорсли вернулись в Мадрид. Они заново оснастили свою машину и вернулись к своей нескончаемой работе по обеспечению переливания крови на харамском и мадридском фронтах. Свежие республиканские силы были брошены блокировать фашистское наступление на реке Харама. Хотя усталый и удрученный увиденным в Альмерии, Бетюн собрался с силами и энергично двинулся на встречу растущему требованию крови.

* * *

Темнота опускалась на грузовики, везущие Томаса Бекета и остальных 450 бойцов батальона Линкольна выехавших из Альбасете. Ларри Райан, который оставил свою работу верстальщика в Торонто, что бы отправиться с Бекетом в Испанию, не мог остановить дрожь. Воздух был холоден, дул пронизывающий ветер. Добровольцы выгрузились и растянулись в длинную линию к полевой кухне, где они с волчьим аппетитом съели горячий капустный суп и жареную фасоль. Мельница слухов работала непрерывно. Они только меняют базу. Нет, они на пути в Мадрид. Действительно ли Малага пала? Может они едут как подкрепление для южного города «Нет, это Харама», сказал один человек, с большей уверенностью, чем позволяло отсутствие у него знаков различия. Райана не волновали эти спекуляции. Его беспокоил факт отсутствия у них винтовок. Ужин закончился, и солдаты двинулись через затемненные улицы и через арочный проход на хорошо утрамбованную арену для боя быков. В центре арены было сложено различное имущество. «Эй, ребята», крикнул Райан, «Смотрите, винтовки!» Его сердце забилось быстрее. Теперь не было вопросов —они шли на фронт. Кто-то запел: «Мы повесим генерала Франко на развесистом апельсиновом дереве, на развесистом апельсиновом дереве». Некоторые подхватили припев, но песня скоро стихла, когда офицер приказал им открывать ящики с винтовками. Винтовки были фирмы «Ремингтон», которых никто прежде не держал в руках. На большинстве был изображен двуглавый орел русского царя. Американские

(MTRL T-10210)

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: