7 страница. Я посмотрел на часы рядом с кроватью: пять минут после полуночи, не время Декстеру быть на ногах, не в ту ночь

Я посмотрел на часы рядом с кроватью: пять минут после полуночи, не время Декстеру быть на ногах, не в ту ночь, когда он собрался спать.

На другой стороне постели мягко похрапывала Рита, подергиваясь, словно собака которой снится погоня за кроликом.

И на моей стороне постели, ужасно смущенный Декстер. Что-то пришло в мою бессонную ночь и взбаламутило спокойное море моего бездушного сна. Я не знал что это было, но оно почему-то доставило мне радость, и мне это не нравилось. Мое хобби в лунном свете радует меня моим собственным безэмоциональным способом, и другого мне не надо. Ничего другого никогда не допускалось в этот угол темного подсознания Декстера. Я предпочитал, чтобы все было именно так. Я имел своё собственное небольшое хорошо защищенное место внутри себя, помеченное и запертое, где я чувствовал свою собственную конкретную радость – только в те Ночи и никогда больше. Больше ничто не имело для меня смысла.

Так кто же вторгся, распахнул дверь вниз и затопил мой подвал этим неуместным и нежеланным чувством? Что в мире могло наполнить его столь подавляющим комфортом?

Я откинулся на спину, чтобы вернуться ко сну и доказать себе, что я всё ещё лежу на кровати, что ничего не случилось, и несомненно, не случится. Это Декстерлэнд, и я здесь главный. Всему остальному вход заказан. Я закрыл глаза и обратился за подтверждением к руководящему гласу изнутри, бесспорному повелителю моих тёмных углов, Тёмному Пассажиру; и я ожидал, что он согласится, просвистев успокаивающую фразу, которая переместит звякающую музыку и фонтан чувств на своё место, из тьмы наружу. Я ожидал, что он скажет что-то, что-нибудь, а он молчал.

И я пронзил тишину сильной раздраженной мыслью: Очнись! Покажи зубы!

А в ответ - тишина.

Я поспешил во все уголки себя, крича от нарастающего беспокойства, зовя Пассажира, но его обиталище было пустым и выметенным дочиста, словно съемная квартира после отъезда жильца. Он пропал, как будто его никогда и не было.

Там, где он обычно находился, я всё ещё слышал отзвуки музыки, отскакивающие от жестких стен немеблированной квартиры и прокатывающиеся сквозь внезапную и очень болезненную пустоту.

Тёмный Пассажир исчез.

ГЛАВА 14

ВЕСЬ СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ Я ПРОВЁЛ В НЕУВЕРЕННОСТИ, СОМНЕНИЯХ И В НАДЕЖДЕ что Пассажир вернётся, но так или иначе знал что этого не случится. И поскольку день тянулся, эта тоскливая уверенность становилась всё крепче и безрадостней.

Внутри меня образовалась огромная, хрупкая дыра, и я не мог обдумать это или как-то справится с той зияющей пустотой, которую раньше никогда не ощущал. Я не мог утверждать, что это была острая тоска, которая всегда выбивала меня из колеи, как человека любящего потакать своим желаниям, однако весь день я прожил в сиропе беспокойного страха и поэтому был совершенно неловок.

Куда делся мой Пассажир? И почему он ушёл? Вернётся ли он? А эти вопросы неизбежно приводили к более волнующим рассуждениям: Кто такой этот Пассажир и почему он пришёл ко мне в первый раз?

Немного приводило в чувство размышление о том, насколько сильно я отделяю того, кто внутри меня, от своего Я - или всё-таки мы одно и то же? Возможно Тёмный Пассажир это всего лишь выдумка больного разума, сплетенная сеть для ловли крошечных бликов отфильтрованных действительностью, созданная чтобы защитить меня от собственной жуткой сущности. Вполне возможно. Я хорошо знаком с основами психологии и по истечении достаточно долгого времени пришёл к выводу, что я не вписываюсь в эти рамки. Со мной всё в порядке; я прекрасно живу и без особого внимания к своему имени.

Или жил до этого момента. И вдруг я остался один, и вещи перестали казаться конкретными и бескомпромиссными. И сначала, мне действительно надо было всё узнать.

Конечно же, не многие профессии предлагают оплаченное время для самоанализа, даже по такой теме как пропавший Тёмный Пассажир. Нет, Декстеру ещё следует разобраться с другой бедой. Особенно когда Дебора уже закусила удила.

К счастью, это была рутина. Я провёл утро со своими друзьями-ботаниками, прочёсывающими квартиру Халперна в поисках чего-нибудь указывающего на его вину. И ещё удачно сложилось то, что этих указателей было полно, так что реальной работы было не очень много.

В глубине его гардероба мы нашли окровавленный носок. Под кушеткой был теннисный туфель с соответствующим пятнышком сверху. В полиэтиленовом пакете в ванной была пара брюк с подпаленными отворотами на штанинах с ещё большим количеством кровавых пятен, подкопченных высокой температурой.

Возможно это и к лучшему, что все эти вещи не пришлось искать, так как Декстер сегодня был не слишком смышленым и энергичным. Я дрейфовал в сером тумане волнения, стоя в гардеробе, держа в руках грязный окровавленный носок и задавался вопросом - вернётся ли Пассажир только для того чтобы выдернуть меня в реальность. Если понадобится настоящее расследование, я не уверен, что смогу соответствовать своим собственным высоким стандартам.

К счастью в этом не было необходимости. Я никогда раньше не видел такого проявления очевидных и явных улик, у кого-то, кто имел, кстати, в запасе несколько дней, чтобы всё подчистить. Когда я радую себя своим маленьким хобби, я чистый, опрятный и совершенно непорочный уже через несколько минут; Халперн же прогулял несколько дней даже не позаботившись об элементарной предосторожности. Всё было почти слишком легко, и когда мы проверяли его машину, я отбросил все "почти". На подлокотнике переднего сидения был четко выраженный засохший отпечаток окровавленного пальца.

Конечно же, существовала ещё возможность, что наш лабораторный анализ покажет, что это куриная кровь и Халперн просто баловался невинным хобби, возможно в роли мясника-любителя домашней птицы. Так или иначе, я сомневался в этом. Совершенно ясно, что Халперн кому-то сделал нечто недоброе. И все же, одна маленькая мысль неотступно дёргала меня, мысль о том что всё слишком очевидно и слишком легко. Что-то здесь было не совсем правильно. Но так как у меня теперь не было Пассажира, который указал бы мне правильное направление, я всё держал при себе. В любом случае было бы жестоко разрушить счастливые надежды Деборы. Она практически сияла от удовлетворения, так как результаты уже пришли и Халперн всё больше и больше походил на нашего сумасшедшего.

Дебора практически пела, когда тянула меня на допрос к Халперну, что сдвинуло мою неловкость на новый уровень. Я наблюдал за ней пока мы шли в комнату, где нас ждал Халперн. Я едва могу вспомнить последний раз, когда видел её такой счастливой. Она даже забыла натянуть на себя маску вечного неодобрения. Это беспокоило, это было полным нарушением законов природы, как если бы на шоссе 95 все стали ездить медленно и осторожно.

"Ну, Джерри", начала она добродушно, когда мы сели напротив Халперна, "Не расскажешь ли нам об этих двух девушках?".

"Нечего тут рассказывать", ответил он. Он был очень бледен, почти зелёного цвета, однако выглядел намного решительней, чем когда мы его привезли. "Вы ошиблись", сказал он, "Я ничего не делал".

Дебора посмотрела на меня с улыбкой, покачала головой, и счастливо повторила, "Он ничего не делал".

"А это возможно", встрял я, "Кто-то мог подложить окровавленную одежду, пока он высматривал почтальона".

"Так и было, Джерри? Кто-то подложил тебе в квартиру окровавленную одежду?", обратилась она к нему.

Если такое возможно, то он словно ещё больше позеленел, "Что окровавленное? О чём вы говорите?".

Она улыбнулась ему, "Джерри, мы нашли пару твоих штанов с пятнами крови. Они совпадают с кровью жертв. Мы также нашли носок и туфель опять же с пятнами крови. И ещё окровавленный отпечаток в твоей машине. Твой отпечаток, их кровь". Дебора откинулась на сидении и сложив руки на груди, спросила, "Это подтолкнёт твою память, Джерри?".

Халперн начал трясти головой ещё когда Дебора начала говорить и продолжал трясти ею будто у него это странный рефлекс какой-то и он не замечает что он так делает. "Нет. Нет. Это даже не…Нет", бормотал он.

"Нет, Джерри?", поинтересовалась Дебора, "Что значит это твоё нет?".

Он всё ещё качал головой. Слеза скатилась по его лицу и капнула на стол, и я мог слышать, как тяжело он дышит. "Пожалуйста", проговорил он, "Это сумасшествие какое-то. Я ничего не делал. Почему вы..? Это же чистый Кафка… Я ничего не делал".

Дебора обернулась ко мне и приподняла бровь, "Кафка?"

"Он думает, что он таракан", объяснил я ей.

"Я, Джерри, простой коп и не знаю кто такой Кафка, но я узнаю конкретные улики, когда я их вижу. И знаешь что, Джерри? Я их вижу по всей твоей квартире!", сказала Дебора.

"Но я ничего не делал", защищался он.

Дебора пожала плечами, "ОК, тогда помоги мне. Как всё это могло попасть к тебе в квартиру?"

"Это сделал Уилкинс", вскрикнул он, и удивился, будто сказал это кто-то другой.

"Уилкинс?", обратилась ко мне Дебора.

"Профессор, кабинет, которого следующий по коридору?", припомнил я.

"Да, точно", Халперн вдруг заволновался и наклонился вперед, "Это был Уилкинс. Это должен быть он".

"Это сделал Уилкинс", повторила Дебора, "Он одел твою одежду, убил девушек, а потом вернул одежду в твою квартиру".

"Да, именно так"

"Почему он это сделал?"

"У нас у обоих кончается контракт. Только один сможет его продлить", сказал он.

Дебора посмотрела на него так, будто он предложил ей поплясать нагишом. "Контракт", наконец молвила она с интересом в голосе.

"Точно. Очень важный момент в любой академической карьере", продолжал он обороняясь.

"Достаточно важный, чтобы пойти на убийство?", спросил я.

Он просто смотрел на пятно на столе, "Это был Уилкинс".

Дебора глазела на него целую минуту взглядом любящей тётушки на любимого племянника. Он несколько секунд смотрел на неё, потом моргнул, посмотрел на стол, на меня и снова на стол. Когда молчание затянулось, он снова глянул на Дебору. "Хорошо, Джерри, если это всё что ты можешь сказать, то позвони своему адвокату", посоветовала Дебора.

Он вытаращился на неё, и, казалось, был не в состоянии что-либо сказать, поэтому Дебора встала и пошла к двери, и я последовал за ней.

"Мы его взяли. Этот сукин сын готов. Гейм, сет, матч", сообщила она мне в коридоре.

Он была такой радостной, что я не удержался, "Если это был он".

Она лучезарно мне улыбнулась, "Конечно же это был он, Декс. Господи, не придирайся. Ты проделал большую работу и мы впервые взяли нужного парня сразу же".

"Думаю, да", вздохнул я.

Она вскинула голову и уставилась на меня, всё ещё самодовольно улыбаясь, "В чём дело, Декс? Замотался со свадьбой?"

"Ничего не случилось", сказал я, "Жизнь на Земле как никогда совершенна и удовлетворительна. Мне просто…", и тут же заколебался, так как сам ещё не понимал что там у меня просто. Просто было некое непоколебимое и неоправданное чувство, что что-то здесь не так.

"Я знаю, Декс", сказала она сладким голоском, который показался даже неприятным, "Это кажется слишком легким, правильно? Но только подумай обо всём этом дерьме, с которым мы сталкиваемся каждый день в других делах. Если порассуждать, то время от времени мы должны находить лёгкий путь, не так ли?"

"Не знаю. Просто чувствуется, что что-то здесь не правильно", пробормотал я.

Она фыркнула, "С тем количеством улик, которое есть на этого парня, никого не заботит что там чувствуется, Декс. Почему бы тебе не остыть и не порадоваться хорошо проделанной работе?"

Я уверен, что это был правильный совет, но я не мог ему последовать. Хоть мне никто и не нашептывал реплики, но я должен был что-то сказать. "Кажется, он не лгал", довольно невнятно пробормотал я.

Дебора пожала плечами, "Он псих. Это уже не моя проблема. Он это сделал"

"Но если он психически болен, почему его прорвало вот так вдруг? То есть, ему тридцать с хвостиком, и это первый раз, когда он что-то натворил? Не стыкуется".

Она хлопнула меня по плечу и снова улыбнулась, "Дельное замечание, Декс! Почему бы тебе не влезть в свой компьютер и не поискать на него информацию? Бьюсь об заклад, мы что-нибудь раскопаем". Она глянула на часы, "Ты сможешь этим заняться сразу после пресс-конференции, лады? Пошли, нельзя опаздывать".

И я покорно за ней поплёлся, удивляясь, как я быстро нахожу себе дополнительную работу.

Фактически, пресс-конференция это бесценный дар, который был предоставлен Деборе, ведь обычно капитан Мэтьюз не отдавал её с лёгкостью. Это был первый раз, когда она создавала свою собственную шумиху в СМИ в роли ведущего детектива, и она явно где-то подучилась тому, как говорить и как выглядеть для вечерних новостей. Она стёрла с лица улыбку и другие эмоции и говорила категоричными предложениями прекрасного полицейского. Только тот, кто знал её так же хорошо как я, мог сказать что, за этой деревянной маской скрывалось огромное и нетипичное счастье.

Итак, я стоял позади всех и наблюдал, как моя сестра сделала ряд блестящих заявлений, уверенно добавив, что она арестовала подозреваемого в отвратительных убийствах в университете, и как только она узнает, виновен ли он, ее дорогие друзья из СМИ будут среди первых, кому сообщат об этом. Она была явно горда и счастлива, и с моей стороны было бы совершеннейшей подлостью даже намекнуть, что в виновности Халперна есть сомнения, особенно учитывая, что я не знал, что это должно быть - и было ли вообще что-то.

Она почти была права - Халперн был виновен, а я был глупым и сварливым, отбросил вагон явных доказательств, и всё из-за ухода Пассажира. Эхо его отсутствия доставляло мне беспокойство, а ведь не было никаких сомнений относительно подозреваемого, что в сущности для меня не имело никакого значения. Конечно же, почти не имело…

И снова это почти. Я до этого момента жил жизнью абсолюта - у меня не было опыта с этим "почти", и то, что уже не было внутри того уверенного голоса, который подскажет что есть что без сомнений и замешательства, тревожило и сильно мешало. Я начал понимать насколько я беспомощен без Тёмного Пассажира. Даже в моей повседневной работе ничего уже не было просто.

Вернувшись в свой закуток, я сел на стул, откинулся на спинку и закрыл глаза. Есть тут кто-нибудь? Спросил я с надеждой. Никого нет. Только пустота, которая начинала причинять боль, что приходит после оцепенелого удивления. Отвлекаясь на работе, всё же ничего не останавливало меня от самоуглубленной жалости к самому себе. Я был один в темноте, то есть в мире полном подобных мне ужасных существ. Или, по крайней мере, таких, каким я привык быть.

Куда ушёл Пассажир и почему он куда-то ушёл? И если что-то его действительно напугало, что он даже удрал, что это могло быть? Что могло напугать существо, которое живет в темноте и фактически оживает только когда нож в работе?

И это привело к совершенно новой и нежелательной мысли: если это гипотетическое нечто напугало Пассажира - оно его изгнало насовсем? Или же оно все ещё идет по моему следу? Был ли я в опасности, без возможности защитить себя - без способа узнать есть ли угроза за спиной до тех пор, пока слюна хищника не упадет на мою шею?

Я всегда слышал что новый опыт это хорошо, но то что происходит со мной это чистой воды пытка. Чем больше я думал об этом, тем меньше понимал, что со мной происходит, и тем больнее это было.

Хорошо, я знаю верное средство от страданий, и это усердная работа над чем-нибудь бесполезным. Я развернулся к компьютеру и начал действовать.

Всего через несколько минут я уже знал всю подноготную доктора психологии Джеральда Халперна. Конечно же, это было немного сложнее, чем просто набрать имя Халперна в Гугле. Были, например, закрытые файлы протоколов суда, на открытие которых ушло почти 5 минут. Но когда я их открыл, я понял что это стоило затраченных усилий, и задумался, Так так, так… И так как я был совершенно один в своем закутке, и никто не мог слышать мои задумчивые высказывания, я произнес вслух, "Так, так, так".

Отчеты об усыновлении были достаточно интересны - не только потому что я чувствовал некую схожесть детства Хелперна с моим прошлым без родителей. Мне более чем повезло попасть в семью к Гарри, Дорис и Деборе, в отличии от Халперна, который порхал из семьи в семью, пока не приземлился в Сиракузском университете.

Намного интересней, однако, был файл, который никто, как предполагалось, не мог открыть без ордера и постановления суда, и каменной скрижали из рук Господа. И когда я его дважды перечитал, моя реакция была намного глубже. "Так, так, так", пробормотал я, слегка обеспокоенный звуками собственного голоса, отлетавшего от стен моего маленького пустого офиса. И так как серьезные открытия всегда более существенны в присутствии аудитории, я взял телефон и позвонил сестре.

Через несколько минут она влетела в мою каморку и села на складной стул. "Что ты нарыл?", спросила она.

"У доктора Джералда Халперна есть секреты в прошлом", осторожно произнес я, так чтобы она не смогла допрыгнуть до меня и задушить в обьятиях.

"Мне это известно", нетерпеливо сказала она, "Что он натворил?"

"Не так важно что он натворил", продолжил я, "В данном случае важно что творили с ним".

"Хватит кружить вокруг да около!", прервала она, "Так что там?"

"Начнём с того что он фактически сирота".

"Кончай Декс, переходи к сути".

Я поднял руку чтобы успокоить её, но было очевидно что это не сработало, так как она стала барабанить костяшками пальцев по столу. "Я пытаюсь нарисовать чёткую картину, сестричка", сказал я спокойно.

"Рисуй побыстрее", буркнула она.

"Хорошо. Халперн попал в систему усыновления Нью-Йорка, когда его нашли живущим в коробке под автострадой. Нашли и его родителей, которые, к сожалению, были мертвы от недавнего и пренеприятного насилия. Которое, кажется было вполне заслуженным".

"Что, к чёрту, это всё значит?"

"Родители сдавали его педофилам", объяснил я.

"Господи!", выдохнула Дебора и было заметно что она шокирована. Это было чересчур даже по стандартам Майами.

"И Халперн ничего не помнит из этих лет. У него сработал блок из-за стресса, так говорится в файле. Это имеет смысл. Такая блокировка была вероятно условным рефлексом на повторяющуюся травму" сказал я, "Такое может случиться".

"Вот, бля", Выругалась Дебора и я мысленно поаплодировал её элегантности. "Так значит, он забывает все это дерьмо. Надо признать, что могут быть приступы. Девушка пытается принудить его к сексу, а он уже на нервах от того, что срок контракта подошёл - итак, он под влиянием стресса убивает её и не помнит этого".

"Есть ещё парочка моментов", произнёс я, и признаюсь, наслаждался драматическим эффектом немного дольше чем этого требовалось. "Во-первых, смерть его родителей".

"А что с ней?", спросила она без всякой театральщины.

"Их головы были отрублены и дом сожжён", рассказал я.

Дебора выпрямилась. "Дерьмо", пробормотала она.

"Я тоже так думаю".

"Чёрт тебя побери Декс, это же здорово! Его задница в наших руках!", обрадовано воскликнула она.

"Ну, это подходит по всем параметрам", подтвердил я.

"Безусловно это так!", уверенно сказала она, "Так это он убил родителей?"

Я пожал плечами. "Они ничего не смогли доказать. Если бы смогли, Халперн был бы осуждён. Это было так жестоко, что никто не мог поверить, что это сделал ребёнок. Но они уверены, что он был там и видел что случилось".

Она пристально посмотрела на меня, "Так что здесь не так? Ты по прежнему думаешь что он не делал этого? Наверняка у тебя что-то есть на уме, верно?"

Это задело меня за живое, даже больше чем ожидалось, и я прикрыл глаза на секунду. Внутри по-прежнему не было ничего кроме тьмы и пустоты. Мои знаменитые догадки, конечно, были основаны на том, что мне нашёптывал Тёмный Пассажир, а ввиду его отсутствия, я понятия не имел что делать. "У меня в последнее время нет никаких новых догадок", признался я, "Просто что-то беспокоит меня в этом деле. Что-то…"

Я открыл глаза и увидел, что Дебора уставилась на меня. Впервые за сегодняшний день в её выражении появилось что-то не игриво-счастливое, и в какой-то момент я подумал, что она меня спросит в порядке ли я и что всё это значит. Я не знал, что ей ответить если она всё же спросит меня об этом, так как Темный Пассажир это была не та тема о которой я мог говорить, и идея поделится с кем-нибудь мыслями о нём меня беспокоила.

"Я не знаю", слабо отбивался я, "Просто что-то кажется неправильным".

Дебора мягко улыбнулась. Я чувствовал бы себя более непринужденно, если бы она брюзжала и посоветовала мне не страдать фигнёй, но она улыбнулась и протянув руки через стол, погладила меня. "Декс, явных улик более чем достаточно. Биография подходит. Мотив ясен. Ты признаешь что у тебя нет никаких из твоих… догадок". Она подняла голову, всё ещё улыбаясь, и меня это ещё больше смутило. "Это справедливо, братик. Что бы тебя не беспокоило, не связывай это с нашим делом. Он сделал это, мы его поймали вот и всё". Она выпустила мои руки, прежде чем кто-нибудь из нас разрыдался. "Однако я немного о тебе беспокоюсь".

"Я в порядке", сказал я так фальшиво, что и сам себе не поверил.

Дебора долго на меня смотрела, а потом встала, "Хорошо. Для тебя я всегда рядом, если вдруг понадоблюсь", и развернувшись вышла.

Каким-то образом я протащился сквозь серый туман трудового дня и закончил его у Риты дома, где этот туман превратился в желе пониженной чувствительности. Я не знал, что мы ели на ужин и даже кто что говорил. Единственное к чему я прислушивался, это звук возвращения Пассажира, а его всё не было. Поэтому я проплавал в автоматическом режиме весь вечер и наконец попал в кровать, всё еще пребывая Унылым Пустым Декстером.

Меня сильно удивило то, что я узнал - сон не приходит к людям автоматически, даже к такому получеловеку, каким я становился. Другой я, Декстер из Тьмы, прекрасно и с лёгкостью засыпал, просто ложился, закрывал глаза и "Раз, два, три. ПОЕХАЛИ". Вуаля, вот и сон.

Но Новой Модели Декстера не так повезло.

Я метался, крутился, я приказывал жалкому себе сейчас же, без промедления заснуть, и всё напрасно. Я не мог заснуть. Я мог только лежать с широко раскрытыми глазами и удивляться.

И поскольку ночь тянулась, я предался ужасному и тоскливому самоанализу. Я заблуждался всю жизнь? Что если я не был Лихим Беспощадным Декстером с его Осторожным Партнёром-Пассажиром? Что если на самом деле я был простым Тёмным Водителем, которому позволили жить в маленькой комнатке большого дома, взамен позволяя возить хозяина на его рандеву? И если в моих услугах больше не нуждаются и хозяин съехал, то кто же я теперь? Кем я был, если Я это не Я?

Это была грустная мысль и она не делала меня счастливее. А также не помогала заснуть. Так как я уже основательно повертелся и совсем не устал, теперь я сконцентрировался на перекатывании с боку на бок, с таким же результатом. Но, в конце концов, около половины четвертого утра, я должно быть нашёл удачную комбинацию этих бессмысленных телодвижений и провалился в поверхностный, неуютный сон.

Звук и запах приготовления бекона разбудили меня. Взглянул на часы - 8.32, это позже чем я когда-либо вставал. Но сегодня, конечно же, была суббота. Рита позволила подремать моему несчастному бессознательному. И теперь она вознаграждала меня за возвращение из мира сна обильным завтраком. Йахуу!

Завтрак действительно вывел из меня немного горечи. Действительно очень трудно поддержать чувство полной личной бесполезности и чрезвычайной депрессии, когда ты полон еды и я бросил это делать на половине великолепного омлета.

Коди и Астор естественно уже давно бодрствовали - субботнее утро для них это неограниченный просмотр телевизора и они обычно использовали это время в своих интересах, чтобы посмотреть кучу мультиков, что конечно было бы невозможно если бы они узнали что такое ЛСД. Они даже не заметили меня, когда я прошёл мимо них на кухню, и они оставались приклеенными к изображению говорящей посуды на экране, пока я заканчивал завтрак, пил кофе и решал дать жизни еще один день, чтобы прийти в себя.

"Всё хорошо?", спросила Рита, как только я поставил кофейную кружку на стол.

"Омлет был прекрасен", ответил я, "Спасибо".

Она улыбнулась и привстала со стула чтобы поцеловать меня в щёку, прежде чем бросить всю посуду в раковину и начать мыть. "Помни, ты обещал сводить куда-нибудь сегодня Астор и Коди", сказала она сквозь шум льющейся воды.

"Я это говорил?"

"Знаешь, Декстер, у меня сегодня утром примерка. Моё свадебное платье. Я тебе говорила об этом несколько недель назад, и ты согласился присмотреть за детьми, пока я схожу к Сюзан на примерку, а потом мне действительно нужно к флористу и заняться некоторыми приготовлениями, возможно Винс мне поможет, он сказал что у него есть друг".

"Сомневаюсь", пробормотал я, думая о Мэнни Борке, "Только не Винс".

"Но я сказала нет, спасибо. Я надеюсь, что это ничего?"

"Прекрасно", сказал я, "У нас есть один дом для продажи, чтобы оплатить всё это".

"Я не хочу задевать самолюбие Винса, и уверена, что его друг замечателен, но я всегда ходила к Гансу за цветами, и он был бы убит горем, если бы я заказала цветы на свадьбу где-то в другом месте".

"Ладно", успокоил я её, "Я присмотрю за детьми".

Я надеялся на шанс посвятить некоторое время собственным страданиям и найти способ решить проблему отсутствия Пассажира. Так как затея провалилась, было бы лучше просто немного расслабиться, даже может быть урвать кусочек драгоценного сна, который я не получил сегодняшней ночью, и это было моё священное право.

В конце концов, была суббота. Многие уважаемые религии и профсоюзы, как известно, рекомендовали использовать субботу для расслабления и личного роста; для того, чтобы провести время вдалеке от беспокойной сумятицы, в заслуженном отдыхе и расслаблении. А Декстер был теперь более или менее семейным мужчиной, что, как я понял, изменило многое. И Рита закрутилась, как торнадо с белокурой чёлкой, с разными свадебными приготовлениями, так что это был явный приказ для меня, чтобы собрать Коди и Астор и утащить их из этой свистопляски в убежище санкционированное обществом как соответствующее для взрослого и ребенка, проводящих вместе время.

После тщательного рассмотрения моих вариантов, я выбрал Музей Науки и Планетарий Майами. В конце концов, там будет полно других семейных групп, которые поддержат мой обман - и сами также будут обманывать окружающих. С тех пор как кто-то запланировал ступить по Тёмному Пути, следует помнить что чем ты ненормальней, тем важнее казаться нормальным.

И поход в музей с Любящим Папочкой Декстером был самым что ни на есть нормальным для всех троих. В этом также была и ещё одна отличительная черта - то что официально Хорошо Для Них имеет большое преимущество, и совсем неважно насколько сильно они пытаются отвертеться от этого.

Таким образом, мы втроём загрузились в мой автомобиль и поехали на север шоссе Ю.С.1, обещая вихрем крутящейся Рите, что мы возвратимся к обеду целыми и невредимыми. Я проехал по Коконат Дроув и перед Рикен Козвей повернул на парковку перед музеем. Тем не менее мы не пошли послушно в этот прекрасный музей. На парковке Коди вышел из машины и просто встал. Астор какое-то время посмотрела на него и повернувшись ко мне, спросила, "Почему мы должны туда идти?"

"В образовательных целях", ответил я ей.

"Фу", сказала она, и Коди кивнул в знак согласия.

"Важно чтобы мы вместе проводили время", объяснял я.

"В музее?", задала вопрос Астор, "Это жалко ".

"Какое интересное слово", удивился я, "Где ты его услышала?"

"Мы не пойдём туда", продолжила она, "Мы хотим заняться делом ".

"Вы когда-нибудь были в музее?"

"Н-е-т", произнесла она это слово в три высокомерных звука, как может только десятилетняя девочка.

"Ну, вы можете удивиться. Вы действительно чему-нибудь научитесь".

"Это не то, что мы хотим изучать", настаивала она, "Не в музее ".

"А что вы хотели бы изучать?", спросил я, и удивился что смог произнести это как очень терпеливый взрослый.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: