Война древних 2. Душа демона Глава 14 8 страница

С одной стороны, Иллидан злился на волшебника, допустившего это и помогавшего им. Но в конце концов, он должен был помочь Тиранде, если некая ужасная сила, связанная с Пылающим Легионом, схватила ее.

Пылающий Легион. Временами Иллидан задумывался, чего бы он мог добиться, если бы служил королеве Азшаре и Высокорожденным. Похоже, они уже готовились пожинать плоды своего союза с демонами. Крас и Ронин утверждали, что Легион уничтожит всякую жизнь, в том числе и слуг королевы, но сейчас дела обстояли совершенно не так. А иначе зачем Азшара присоединилась к ним? Высокорожденные могли бы просто закрыть портал, и угроза миновала бы. Если уж они взялись открывать его, то наверняка знали, во что они ввязываются.

Иллидан запутался. Его голова кружилась от противоречивых мыслей и сомнений, от которых его воротило бы еще несколько дней назад. Он посмотрел в сторону Ронина, который руководил Лунной стражей. Волшебник не был похож на того, кто так легко отказался бы от полученной должности. Иллидан выругался. Теперь не только его брат, но и Ронин с лордом Гребнем Ворона предали его…

Иллидан! – вновь раздался голос Малфуриона, на сей раз еще более отчаянно.

Иллидан закрыл свой разум для этого крика.

Тиранда выскользнула из хватки сатира и мягко осела на землю. Она едва могла пошевелиться – Малфурион опять заподозрил, что жрицу окутывала магия Ксавия.

Бывший советник сжимал плечо, куда глубоко вошла стрела. Из раны лилась кровь, но ранение только разозлило Ксавия. Он попытался вытащить стрелу, но та не поддалась, и он с досадой обломил ее торчащее древко.

Другие сатиры также заметили атаку, и тут же один из тех, кто держал Малфуриона, вздрогнул и упал навзничь. Стрела, такая же, как и первая, попала ему в спину точно между лопатками.

Освободившейся рукой друид сорвал с пояса один из своих мешочков и бросил его содержимое в лицо другому охраннику. Сатир с воплем схватился за глаза – их сожгла одна из трав, которые Малфурион собирал по поручению Кенария. Более не думая о сатире, друид бросился в другую сторону.

Малфурион даже не оглянулся, чтобы узнать, кто был его спасителем. Вместо этого он вытащил кинжал и полоснул им шею ослепленной твари. Сатир обмяк, а друид, швырнув кинжал в Ксавия, воззвал к ветру с просьбой направить его клинок.

Несмотря на рану, бывший Высокорожденный без труда избежал удара. Покосившись в сторону трех сатиров, вызывающих портал, Ксавий вновь подхватил Тиранду.

Третья стрела вонзилась в землю рядом с его копытом. Глаза Ксавия недобро вспыхнули, он махнул сатирам, не занятым заклинанием.

Двое бросились на Малфуриона, третий – по направлению к неизвестному стрелку. Друид вновь потянулся к своему поясу с мешочками и бросил маленькое круглое семя к ногам одного из атакующих.

Сатир отскочил, и семечко, не коснувшись его, упало наземь. Он усмехнулся было, но шелуха семени раскрылась, и взрыв белой пыли окутал его. Сатир начал кашлять и чихать, да так сильно, что вскоре упал на колени. И даже тогда его муки не ослабли.

Малфурион тем временем бросил еще одно семя во второго сатира, но промахнулся. Тварь запрыгнула на него, когтистые руки сжали его горло. Из-за плеча нападавшего Малфурион увидел, как Ксавий пытается поднять Тиранду, но рана, наконец, дала о себе знать; сатир мог использовать только здоровую руку, которой он ухватил эльфийку и потащил ее к порталу.

Испугавшись, что даже рана не сможет остановить Ксавия, ночной эльф стал быстро перебирать в уме заклятья в поисках такого, что избавит его от нависшей угрозы. Сатир глумливо расхохотался, его острые когти оставили царапины под подбородком Малфуриона. Рогатая тварь произнесла несколько слов, и друид ощутил невыносимый жар вокруг своей шеи, как будто ее стягивали ошейником.

В тот момент на холм накатила битва.

Ночные эльфы и демоны, не прекращая сражаться, оказались совсем рядом с ними. Отступающие солдаты столкнулись с Ксавием и его ношей. Сатир зашипел, и с помощью одних лишь когтей обезглавил особо неудачливого бойца.

Но даже Ксавий не мог остановить такой поток в одиночку. Повсюду царил хаос. Сатиры, открывающие портал, изо всех сил пытались сдержать его.

Что до Малфуриона, то он начал задыхаться. Усмехающийся сатир поднял над ним когтистую руку, явно собираясь разорвать грудную клетку друида. Дотянувшись до мешочков, Малфурион сжал первую попавшуюся вещь и затолкал ее в открытый рот своего противника.

Со страшным выражением на лице рогатый монстр отступил – и сразу же удушье отпустило ночного эльфа. Сатир, широко раскрыв глаза, упал на спину. Малфурион почувствовал, как от дьявольской фигуры исходит сильнейший жар.

Языки пламени быстро охватили все тело извивающего монстра. Он вопил, его плоть почернела, огонь сжигал его тело.

Друид прикрыл ладонью нос и рот. Во время их последней встречи Кенарий показал ему, как использовать тепло, хранимое внутри семян и фруктов некоторых растений, и усилить его тысячекратно. Похоже, Малфурион закинул в рот сатира одно из тех подготовленных семян.

За считанные секунды от сатира не осталось ничего, кроме нескольких обугленных костей. Малфурион не особо любил эту часть учения своего шан’до, но теперь убедился, что все, что показал ему Кенарий, даровало силу. И не было столь же могучей силы, чем та, которой владеет природа.

Но Малфурион уже смотрел мимо мертвого сатира, взглядом разыскивая Ксавия. Один из слуг пришел на помощь своему хозяину, и теперь Тиранду несли двое. Однако когда Ксавий оглянулся и увидел мчащегося на него друида, он оставил сей труд своему помощнику и переключился на ночного эльфа.

Сатир топнул копытом, и земля задрожала, повалив с ног Малфуриона и нескольких бойцов. Появившаяся из ниоткуда трещина стремительно поползла к друиду. В последнюю секунду Малфурион успел откатиться в сторону, не дав ей поглотить себя.

Расчистив себе путь, Ксавий подошел к ночному эльфу. Его чудовищный блеющий смех заставил сжаться сердце ночного эльфа.

– Хочешь снова стать героем – так сделай что-нибудь благородное, – дразнил монстр. – Тебе не следует ползать в грязи, затаив дыхание в ожидании смерти.

Малфурион потянулся за мешочком, но Ксавий опередил его. Резкий жест когтями – и все, что было на поясе друида, отлетело прочь.

– Давай обойдемся без этого, если ты не возражаешь, – казалось, что с каждым шагом Ксавий все больше походил на зверя. – Великий Саргерас хотел заполучить тебя живым, но, боюсь, я осмелюсь его ослушаться. Но вместо этого он отыграется на твоем брате и девке…

Кенарий учил Малфуриона заботиться обо всех формах жизни, но друида переполняло лишь отвращение к сатиру. Он прыгнул на Ксавия, пытаясь сбить его с ног.

Но Ксавий с легкостью поймал его за горло здоровой рукой. Он поднял Малфуриона над собой, явно наслаждаясь тщетностью усилий ночного эльфа.

– Быть может, я все же оставлю в тебе искру жизни, Малфурион Ярость Бури, – продолжал дразнить он, – если смогу сдержаться при отмщении.

Образы Тиранды и Иллидана, схваченных Легионом, придали Малфуриону ярости. Он извернулся и изо всех сил лягнул сатира.

Пяткой он дотянулся до раненого плеча Ксавия, загнав обломок стрелы глубже в тело.

На сей раз взвыть пришлось главному сатиров. Он разжал руку, и друид упал. Малфурион откатился в сторону и вскочил на ноги.

– Ты предал слишком многих, – сказал он Ксавию. – Ты причинил слишком много боли, лорд-советник. Больше ты никого и никогда не заставишь страдать, – он уже знал, что должен сделать. – Отныне смерть отступит, а над тобой восторжествует жизнь.

Черные, с темно-красными прожилками глаза Ксавия вспыхнули. В его усмешке читалась лишь злоба. Вокруг него начала собираться темная сила...

Но друид ударил первым – деревянный штырь от стрелы подарил ему идею.

Сломанная стрела в плече сатира внезапно стала целой, затем пустила корешки. Неизвестно, какое заклятье собирался пустить в ход сатир, но теперь он остановился, пытаясь вырвать стрелу из своего плеча. Однако магия Малфуриона не просто восстановила стрелу; корни начали прорастать в рану, питаясь жизненными соками сатира.

Тело Ксавия распухло, как у мертвой рыбы. Он кричал от ярости, не от боли, пылающей рукой он схватил растущее древо, стремясь сжечь его и освободиться. Сатир закричал снова, ибо корни были теперь так переплетены с его внутренней системой, что все, что они чувствовали, ощущал на себе и Ксавий.

Бывшему Высокорожденному оставалось только смотреть, как его скрюченные когти становятся крошечными ветвями, как на них распускаются листья. Рога сатира выросли и превратились в толстую крону с тут же появившейся листвой. Ксавий все больше походил на дерево, которое росло по воле Малфуриона, используя тело сатира как пищу и опору.

– Мы еще не закончили, Малфурион Ярость Бури! – удалось выкрикнуть Ксавию напоследок. – Это… еще… не конец!

Но друида это не остановило. Он должен был закончить заклятье, невзирая на мощный отпор силы воли сатира и кипящую вокруг них битву.

– Это конец, – прошептал он, скорее для себя, чем для лорда Ксавия. – Так и должно быть.

Сатир издал душераздирающий вой и полностью растворился в древе, созданным друидом из древка сломанной стрелы. Кожа Ксавия покрылась пятнами, превращаясь в грубую кору. Его распахнутый в крике рот стал дуплом. Сражающиеся рядом с ним воины разбежались, ибо корни у его копыт глубоко зарылись в землю и заставили его замереть на месте.

Посреди царящего вокруг опустошения и смерти стоял огромный гордый дуб, затенявший весь склон своей густой зеленой листвой, – то был триумф жизни над попыткой насмехаться над ней.

Малфурин рухнул на колени. Он хотел встать, но ноги не слушались его. Он потратил слишком много сил, чтобы преодолеть могучую волю Ксавия. Вокруг него кипела битва, но все, что хотел Малфурион – прислониться к дереву и уснуть… навсегда.

Но лицо Тиранды всплыло перед его глазами.

– Тиранда! – казалось, его тело сдерживает тысяча цепей, но ночной эльф все равно заставил себя встать. Вначале Малфурион видел вокруг лишь солдат и демонов, но затем он заметил трех колдующих сатиров. И в нескольких шагах от них четвертый тащил Тиранду к зловещему порталу.

– Нет! – он обратился к ветру с просьбой помочь ему, и тот налетел на одинокого сатира, мешая ему достичь портала. Малфурион был все еще обессилен, но шаг за шагом приближался к жрице и ее пленителю.

Внезапно еще одна стрела пронзила грудь сатира. Он остановился на мгновенье, затем упал рядом со своими товарищами. Тиранда выскользнула из его ослабших рук, но порыв ветра, отвечая мыслям друида, смягчил ее приземление.

Снова поблагодарив ветер и неизвестного стрелка, Малфурион собрал оставшиеся силы для последнего рывка. Он пробивался к Тиранде, борясь за каждый шаг, не сводя с нее глаз.

Он был уже совсем рядом, но тут один из трех сатиров отделился от группы. Портал замерцал, становясь неустойчивым.

Рогатый демон подхватил Тиранду.

С криком ночной эльф прыгнул, но не достаточно далеко. Что-то просвистело рядом с головой сатира, пронзив его ухо и заставив кровь литься на плечо. Несмотря на рану, чудовище сжало свою добычу и вскочило в портал...

И исчезло вместе с Тирандой.

Оставшиеся два сатира последовали за ним, и портал начал рушиться. Как только третий сгинул в черном разломе, портал исчез, как будто его никогда и не было.

Отняв у Малфуриона последнюю надежду спасти Тиранду.

Он не мог этого пережить. Ночной эльф упал, не обращая внимания на царящую вокруг ужасную бойню. Он вновь победил Ксавия, лишил подлого глашатая Пылающего Легиона возможности творить свои темные делишки... но все это не имело значения. Тиранда пропала. Нет, хуже – она стала пленницей демонов.

По его щекам полились слезы. Небо зловеще потемнело, но друид ничего не замечал. Теперь для Малфуриона было важно лишь то, что он потерпел неудачу.

Полную и окончательную.

Капельки дождя упали с небес, вторя его слезам. Дождь становился все сильнее и сильнее. Странно, но Малфурион был единственным, кто не заметил внезапно развернувшуюся непогоду. Сверкали молнии и грохотал гром, отражая его безутешное и мрачное состояние. Все вокруг было неважно без Тиранды. Теперь он знал это… но теперь это знание ничего не стоило.

Ветер выл, будто оплакивая его потерю. Новое дерево, возвышавшееся на холме, сотрясалось и раскачивалось из стороны в сторону. Мощная буря не щадила ничего, кроме безутешного ночного эльфа.

Но чей-то голос пробил пелену его отчаяния. Сначала он казался тихим шепотом на границе сознания, но затем разразился в его разуме громким эхом. Малфурион прикрыл уши руками, пытаясь прекратить шум и погрузиться обратно во тьму, заполнявшую его мысли. Но зов не ослабевал, он становился все более настойчивым, снова и снова повторяя его имя.

– Малфурион! Малфурион! Опомнись! Ты должен прийти в себя! Быстрее, иначе ты погубишь тут всех и вся!

Друид узнал этот голос, и хотя он желал бы не замечать подобного вторжения в свои мысли, ему удалось овладеть собой. Тревожный тон этого голоса вынудил друида взглянуть не в себя, а вокруг.

Малфурион обнаружил, что он стоит посреди разыгравшегося стихийного бедствия.

Дождь лился с такой силой и свирепостью, что никто не мог устоять на ногах. Что удивительно – кроме него, лишь новому дереву, казалось, было нипочем неистовство бури.

– Что же это? – пробормотал Малфурион. И как только он произнес это, шторм неожиданно обрушился и на него. Он повалился на грязную землю, и дьявольский ливень замолотил по его спине.

Огромный силуэт навис над ним, одолевая непрерывный дождь и воющий ветер. Сквозь пелену дождя Малфурион разглядел, как с небес спустился крылатый исполин. Он подумал о богине Авиане, и уже решил, что это она в облике смерти. Но он не был ее подопечным, и друид усомнился, что она решила сделать для него исключение.

Глубокий грудной голос выдал таинственного летуна.

– Ночной эльф! Стой там, где стоишь! Мне сложно быть аккуратным в этом хаосе, и я не желаю случайно покалечить тебя!

Кориалстраз схватил Малфуриона гигантской лапой и поднялся в воздух. Дракон отважно боролся с бурей, но это требовало всех его сил. Ночной эльф догадался, что красный гигант был не в самой лучшей форме. По правде говоря, Малфурион удивился, что Кориалстразу удалось пережить столкновение с Нелтарионом.

Когда они поднялись ввысь, Малфурион смог рассмотреть раскинувшийся пейзаж. Обе армии спешно отступали. Демоны удирали по оставленной Нелтарионом разоренной тропе, ночные эльфы бежали в противоположную сторону. И все они боролись против нового смертоносного врага – оползней и бездорожья, вызванных дождем. С высокого холма сошел селевой поток, унеся с собой отряд стражей скверны. Саблезуб ночного эльфа соскользнул со склона, беспомощно цепляясь когтями за слизкую мокрую почву. Кошка и ее наездник упали и погибли.

Посреди этого побоища Малфурион заметил маленькую фигурку, пытающуюся сбежать с того холма, на котором его подобрал дракон. Грязь почти похоронила заживо молодую ночную эльфийку. Верхушка холма уже была готова сползти ей на голову, оборвав ее жизнь.

В руке она до сих пор сжимала лук.

– Погоди! Посмотри туда! – закричал он Кориалстразу. – Помоги ей!

Не раздумывая, красный дракон развернулся и поспешил к земле, к попавшей в ловушку девушке. Она была столь занята отчаянной борьбой за выживание, что не заметила гиганта, пока когти Кориалстраза не сжали ее. Она завопила, а дракон вытянул ее из зыбучей жижи и унес ее наверх.

– Я не причиню тебе боли!– проревел Кориалстраз. Молодая девушка явно не поверила ему, но все же утихла. Только заметив Малфуриона в другой лапе дракона, она, наконец, подала голос:

– Где госпожа Тиранда? Она...

Друид грустно покачал головой. Ее лицо стало удрученным, она обвисла и зарыдала. И все же она не перестала крепко сжимать свой лук.

Вновь сосредоточив все свое внимание на буре, Малфурион понял, что разыгравшаяся стихия имеет неестественную природу. Слишком внезапно она образовалась. Вряд ли это была работа Пылающего Легиона, но с другой стороны, это не похоже и на его народ. Даже Иллидан не дошел бы до такой бесконтрольности.

Друид всмотрелся в небо, ожидая увидеть возвращение черного дракона. Однако вокруг не было никаких признаков Нелтариона или ужасного диска. Откуда же возникла эта ужасная буря?

Он задал этот вопрос дракону, но ответил на него не Кориалстраз. Кто-то другой, цепко ухватившийся за шею летающего ящера и огражденный от стихии мерцающим золотистым свечением, крикнул ему:

– Это ты, Малфурион! Это ты обрушил все это на нас!

Он поднял глаза на Краса. В последний раз, когда он его видел, Краса уносила прочь перепуганная насмерть кошка. Маг выглядел не лучшим образом, рана на его голове все еще была ярко-красной, но он, как всегда, был в курсе всех событий.

Но теперь его слова смутили друида.

– Что ты имеешь в виду?

– Появление этой бури – результат твоих страданий, друид! Она воплощает твое отчаяние! Ты должен положить конец этому безобразию и своей тоске, иначе никто из нас не выживет!

– Ты сошел с ума!

Но теперь, услышав это, Малфурион смог ощутить странную близость бури. Он потянулся и коснулся ее, как учил его Кенарий прикасаться к любым проявлениям природы, и то, что он обнаружил, отвратило его. Его оттолкнул не сам шторм, а осознание того, что в непогоде была часть его самого. Он создал это чудовище, каким-то образом задействовав свою печаль и смятение. И они обрушились не только на его врагов, но и на союзников.

«Я ужасен, словно демоны или тот черный дракон», – подумал друид.

Крас словно догадался, о чем думал его спутник, и поспешил добавить:

– Малфурион! Не дай этим чувствам вновь овладеть тобой! Все это произошло случайно! Ты должен направить мощь своих переживаний на защиту, а не разрушения!

Но ради чего он это делает? Друид опять подумал о Тиранде, попавшей в плен к хозяину Пылающего Легиона. Без нее Малфурион не желал бороться дальше.

Но все же именно Тиранда согнала пелену мрака с его очей. Она ни за что не смирилась бы с этими разрушениями. Она сделала бы все, чтобы спасти жизни эльфов. Малфурион подвел ее; но если он позволит бушевать этому шторму, то осквернит память о ней.

Он оглянулся на юную девушку, которая спасала жрицу, рискуя собственной жизнью. Лучница была слишком молода, чтобы служить послушницей, и все же она изо всех сил противостояла сатирам и демонам.

Думая об этом и глядя на рыдающую девушку, Малфурион вновь почувствовал, как в нем оживает все, что он чувствовал к Тиранде. Без колебаний он посмотрел на бурю, передавая свою волю ветру, тучам, каждой частице природы, которые объединились, дабы создать этот переполох.

Ветер переменился. Ливень все еще продолжался, но он утих над головами отступающих ночных эльфов и усилился там, где Пылающий Легион пробирался через разрушенные Нелтарионом земли. Малфуриона охватила дрожь, пока он боролся с непогодой, направляя всю ее мощь на демонов.

Дождь над ними прекратился. Разыгрываясь все сильнее, буря ушла от них в направлении Зин-Азшари.

Малфурион облегченно выдохнул. Он сделал это.

Ночной эльф обмяк в драконьей хватке. Крас прокричал:

– Отлично, друид! Ай да молодец!

Сам же друид должен был изумиться тому, что ему удалось сделать, вдвое больше. Возможно, такому удивился бы даже Кенарий. Но все, о чем мог думать Малфурион, – что он не смог спасти Тиранду.

И кроме этого все было неважно.

Буря длилась три дня и три ночи. Со всей жестокостью, что вложил в нее творец, она гнала Пылающий Легион. К тому времени, когда тучи рассеялись, демоны были всего в двух днях от Зин-Азшари.

Увы, ночным эльфам не удалось сплотить свои ряды, чтобы последовать за отступающими демонами. По другую сторону от опаленной Нелтарионом земли защитники зализывали свои раны и перегруппировывались. Для многих опустошение, вызванное бурей, Душой Демона и всем остальным, блекло по сравнению с гибелью лорда Кур’талоса Гребня Ворона.

Командиры ночных эльфов не могли обеспечить надлежащую церемонию похорон, но сделали все, что было в их силах. По приказу лорда Звездные Очи через все войско шествовала процессия, в центре которой ехал фургон, запряженный шестью ночными саблезубами. В нем лежал почтенный усопший, сложив на груди руки, сжимающие стяг клана. Венки ночных лилий окружали тело. Впереди фургона шагали солдаты крепости Черного Грача, очищая путь. Сзади шествовала другая группа, чтобы не дать плакальщикам дотянуться до погибшего или случайно сбросить тело на землю. Во все время следования процессии глашатаи жалобно дули в рожки, дабы предупредить горевавших о своем приближении.

В завершение церемонии тело Гребня Ворона положили вместе с остальными жертвами этой битвы недалеко от места, где продолжали жить уцелевшие. Малфурион почувствовал, что должен попросить Кориалстраза о неприятном одолжении, и дракон дал свое согласие.

На глазах у сотен эльфов, стоявших на безопасном расстоянии, Кориалстраз выдохнул поток огня, который вспыхнул, несмотря на всепроникающую сырость.

Когда тела лорда Гребня Ворона и павших эльфов обернулись пылающим адом, Малфуриону захотелось найти место, где он мог бы побыть в одиночестве. Однако кое-кто не оставлял его, куда бы он ни шел, – молодая девушка, которая вместе с ним пыталась спасти Тиранду. Шандриса, как она назвалась, постоянно приставала к нему с расспросами, когда же он пойдет спасать жрицу. У Малфуриона, к сожалению, не было для нее ответов, и ему пришлось попросить сестер позаботиться о ней, чтобы по меньшей мере уберечь себя от опасности в конце концов споткнуться об нее.

Лорд Звездные Очи был объявлен новым командиром, и теперь он прочесывал армию в поисках других предателей. Двое солдат, связанные с убийцей, были казнены после безрезультатного допроса. Звездные Очи посчитал вопрос закрытым и решил заняться другими делами в подготовке к войне.

Крас и Ронин вместе с Броксом и Джеродом Песнью Теней пытались убедить нового командующего обратиться за помощью к другим расам, дабы создать единую силу, но все их просьбы прошли мимо его, по-видимому, совершенно оглохших ушей.

– Кур’талос вынес свой вердикт по этой теме, и я буду чтить его память, – сказал напыщенный представитель знати, вдохнув щепотку белого порошка.

Это положило конец обсуждениям, но сама необходимость никуда не исчезла. Пылающему Легиону не нужно было много времени, чтобы восстановить силы, и вскоре Архимонд вновь пошлет свою армию на ночных эльфов. Никто не сомневался, что атака полководца демонов будет яростнее всего того, с чем защитники встречались до сих пор.

И даже если ночным эльфам удалось бы сдержать захватчиков или оттеснить их обратно к вратам Зин-Азшари, то их успех не имел бы смысла, пока портал остается открытым, а Высокорожденные и демоны продолжают его усиливать. Ночные эльфы могли порубить хоть тысячу тысяч демонов и даже начать штурмовать сам дворец… но все это было напрасно, если Саргерас вступит в их мир. Он смел бы их армию одним взмахом руки, лишь сверкнув глазами.

И поэтому Крас принял решение. Собрав всех, он объявил, что предотвратить неизбежное возможно лишь одним способом.

– Гребень Ворона ошибался, – настаивал он, не стесняясь так говорить о мертвом, – а Звездные Очи слеп. Без союза всех рас Калимдор – и весь мир – потерпит поражение.

– Но лорд Звездные Очи не захочет говорить с ними, – заметил Джерод.

– Тогда мы должны сделать это вместо него… – маг следил за каждым из них. – Сейчас мы не можем рассчитывать на драконов… и вряд ли когда-нибудь сможем. Кориалстраз отправился разузнать, как у них обстоят дела, но, боюсь, что пока у Нелтариона есть этот диск, они мало чем могут помочь. Поэтому мы должны отправиться к дворфам, тауренам, фулборгам… и нам надо убедить их помочь тем, кто презирает их помощь.

– Другие расы могут и не понять, зачем им объединяться с теми, кто недалеко ушел от Пылающего Легиона в вопросе надежд по искоренению их со свету, – покачал головой Ронин. – Мы говорим о столетиях вражды, Крас.

Худой волшебник угрюмо кивнул в ответ на его слова, и его взор обратился в сторону невидимой столицы.

– Если так и будет, мы все умрем. Или от клинков Пылающего Легиона, или от зловещей силы Души Демона, все будет кончено.

Никто не мог не согласиться с ним.

Малфурион не присутствовал на этой встрече; все эти пролетевшие несколько дней он провел в поисках. Началось все с плана, отчаянного плана, и был лишь один безумец, который согласился бы помочь ему. Желая спасти Тиранду, друид хотел отправиться прямо в логово зла. Лишь один эльф из всего многотысячного войска мог понять его, и Малфурион все это время провел в поисках намеченного им партнера для самоубийственного задания.

Но он не нашел ни следа своего брата, Иллидана.

Наконец он осмелился обратиться к Лунной страже. Прикинувшись, что желает обсудить со своим братом план наступательной операции, друид попросил верховного волшебника об аудиенции.

Когда Малфурион подошел, лысеющий ночной эльф с редкой бородкой поднял на него глаза. Хотя Лунная стража все еще не доверяла друиду, они уважали ужасающий размах его заклинаний.

– Приветствую, Малфурион Ярость Бури, – сказал эльф в мантии, поднимаясь на ноги. Волшебник сидел на скале, вчитываясь в свиток, в котором, без сомнения, говорилось об исследованиях тайной магии.

– Прошу прощения, Галар’тус Речное Древо. Я пришел сюда в поисках брата, но нигде не могу найти его.

Галар’тус с тревогой посмотрел на него.

– Разве тебя до сих пор не известили?

Тревога Малфуриона усилилась.

– О чем?

– Твой брат исчез. Он уехал исследовать вулканические земли, созданные драконом… и не вернулся.

Друид насторожился и недоверчиво спросил:

– Иллидан ушел один? Без телохранителя?

Волшебник склонил голову.

– А ты и правда считаешь, что кто-то из нас сможет остановить твоего близнеца, друид?

Что правда, то правда.

– Расскажите мне все, что вам известно.

– Мне известно немногое. Он покинул нас в ночь после бури и думал вернуться до появления солнечных лучей. Но спустя два часа после рассвета его скакун вернулся без него.

– Были ли следы… В каком состоянии был зверь?

Галар’тус не поднимал взгляда.

– Ночной саблезуб был ранен… и на его шерсти была кровь. Мы пытались найти твоего брата, но эта область до сих пор излучает слишком много магии. Лорд Звездные Очи сказал....

– Лорд Звездные Очи? – Малфурион расстроился еще больше. – Так он знал, но ничего не сказал мне об этом?

– Лорд Звездные Очи сказал, что не стоит тратить время на поиски того, кто совершенно точно абсолютно мертв. Наши усилия должны быть направлены на выживших. Твой брат ушел по собственной воле. Мне жаль, Малфурион Ярость Бури, но это был приказ командующего.

Друид больше не слушал его. Малфурион развернулся и убежал, оглушенный новой потерей. Иллидан мертв! Этого не может быть! Не смотря на все различия между ними, Малфурион очень сильно любил своего брата. Нет, Иллидан не мог умереть…

Как только он так подумал, холодок пробежал по его спине. Малфурион замер, глядя не вдаль, а внутрь себя.

Друид узнал бы, если его брат погиб. Он чувствовал, что узнал бы о смерти Иллидана, как чувствовал биение своего сердца. Несмотря на очевидность и неопровержимость фактов, Иллидан должен был быть жив.

Жив… Друид обратил свой взор на тлеющую землю, пытаясь почувствовать брата, но безрезультатно. Если Иллидан был не здесь… то где он?

У Малфуриона появилось страшное предчувствие, что он знает ответ.

ГЛАВА 24

Мерзкий смрад разрушенного города не тревожил закутанного в плащ странника, который медленно ехал вдоль раскуроченной тропы. Он бегло осматривал рухнувшие деревья и разгромленные дома. На медленно гниющие трупы он смотрел почти с презрением.

Животное под ним зарычало и зашипело. Наездник тут же крепко сжал два щупальца, заменявшие ему поводья, заставив зверя скверны неохотно идти вперед. Когда огромная демоническая псина слишком замешкалась, путник выпустил волну темной энергии, которая, вместо того чтобы напитать вампира, переполнила его болью. Зверь скверны ускорил шаг.

Все вперед и вперед через мертвый город. Он чувствовал на себе взгляд множества глаз, но предпочел не обращать на них внимания. Стражи не интересовали его; если они пропустят его, то он их не тронет.

Его строптивое верховое животное, которое он поймал в паре дней пути от города, снова замедлило шаг, стоило им оказаться на перекрестке. Однако на этот раз всадник знал, что это не из-за непослушания зверя скверны, а оттого, что рядом были его собратья.

Они не оставят его в покое. Они приготовили ловушку.

Они идиоты.

Три стража скверны преградили ему дорогу. Со своими рогами, звериными мордами и сверкающим оружием они представляли впечатляющее зрелище. Но он знал, что настоящая угроза – не они.

Из руин с обеих сторон дороги повыпрыгивали нетерпеливые звери скверны и набросились на предположительно отвлекшуюся добычу. Их щупальца с жадностью потянулись к нему, готовые попировать наивным чародеем.

Он фыркнул, разочарованный устроенной засадой. Одним быстрым рывком он оторвал щупальца своего зверя, чтобы тот не вздумал помочь своим собратьям. Под вой зверя скверны он швырнул его щупальца в трех воинов.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: