Влюбленная в демона 1 страница

Ф.К. Каст

Влюбленная в демона

Партолон — 1

OCR: Индиль; Spellcheck: tatjana-yurkina

Ф.К. Каст «Влюбленная в демона»: Эксмо, Домино, Москва, Санкт-Петербург, 2010

Оригинальное название: Р.С. Cast «Elphame's Choice», 2004

ISBN 978-5-699-46091-5

Перевод: О. Шаповаловой

Аннотация

Отец Эльфейм — великий шаман кентавров, ее мать — земное воплощение богини Эпоны. Младший брат героини предсказывает ей, что она найдет своего суженого в замке Маккаллан, разрушенном более ста лет назад во время кровопролитной войны. И вот героиня и ее немногочисленные друзья отправляются в далекий путь. Девушка еще не знает, с какими трудностями ей придется столкнуться. Она не представляет, какой выбор ей предстоит сделать. Лишь любовь и доверие помогут Эльфейм остаться в живых.

Впервые на русском языке! От автора культовой серии «Дом ночи».

Ф.К. Каст

Влюбленная в демона

Моей удивительной дочери Кристин Франсе, которая вносит прекрасную гармонию в наши книги и вдохновила меня на создание Эльфейм.

МОЯ БЛАГОДАРНОСТЬ

Как и всегда, благодарю моего агента и подругу Мередит Бернстайн. Ты заслуживаешь самого огромного спасибо!

Я чрезвычайно признательна моему редактору Мари-Терезе Хасси. Спасибо за поддержку во время выполнения сложной задачи по созданию нового мира.

Спасибо моему папе Дику Касту за бесценную информацию о волках, а также о флоре и фауне в целом. Вообще-то очень здорово, что ты — член стаи!

Я благодарна моей невестке Кэрол Каст, дипломированной медсестре, бакалавру методики ухода за больными, за подробную информацию, касающуюся смертельных ран и трупов. Любые ошибки по поводу жидкостей, имеющихся в теле, — мои и только мои.

Мне также хотелось бы выразить самую сердечную благодарность моим чудесным поклонникам, которые полюбили Партолону много лет назад и до сих пор продолжают требовать все новых и новых историй. Я благодарю вас искренне, от всего сердца!

ПРОЛОГ

Начало того дня не предвещало ничего необычного.

Рассвет разгорался, вознося хвалу Эпоне. Богиня так тесно заполняла Этейн, что она все утро ощущала в себе тепло ее присутствия. На сей раз ей представилась возможность ненадолго остаться одной, на время освободившись от обязанностей Воплощения Богини.

Схватки начались как смутное ощущение тревоги. Этейн никак не могла найти удобного положения на мягкой кушетке. Она с нехарактерным для себя раздражением накричала на усердную служанку, которая проверяла, не надо ли подлить в ванну горячей воды. Даже мысль о долгом расслаблении в ванне с водой из минеральных источников не казалась женщине притягательной.

Этейн надеялась, что прогулка по великолепному цветнику поможет ей избавиться от чувства тяжести в животе, которое, как она считала, было вызвано клубникой, съеденной за завтраком. Воплощение Богини надеялась, что ей станет легче, но когда она остановилась, чтобы понюхать прекрасный малиновый цветок, отошедшие воды хлынули, заливая шелковые шлепанцы Воплощения Богини. День перестал быть обычным.

— Это всегда так бывает?

Она сморщилась и сжала зубы, когда тело охватила новая волна боли. Изогнувшись, Этейн тяжело оперлась на руку женщины, с которой шла бок о бок.

— Спокойно, милая, — успокаивающе проговорила Фиона с легким мелодичным акцентом. — Это дает о себе знать твоя дочь, друг мой. Сосредоточься на дыхании.

Этейн дернула головой, что должно было означать согласие, и попыталась взять под контроль свое затрудненное дыхание, подражая спокойным и глубоким вздохам Фионы. Схватки достигли максимума, а затем ослабли.

Началась суматоха. Служанки сменили на Воплощении Богини одежду, а потом послали гонцов к повивальным бабкам, жившим в деревнях поблизости от храма Эпоны. Обхватив руками талию Фионы и черпая силы в ее уверенности, Этейн продолжила прогулку по садам вокруг храма. Подруга и наперсница Избранной заверила ее, что ходьба поможет облегчить роды.

День шел своим чередом. Этейн постепенно теряла спокойствие, но воспоминания об утреннем слиянии с Эпоной успокаивали ее. Как обычно, между Избранной и самой Богиней чувствовалась тесная связь, которая придавала Этейн сил и спокойствия.

Фиона ободряюще улыбнулась. Обе женщины повернулись и пошли обратно к окнам высотой от пола до потолка, которые выходили из спальни Этейн в ее личный сад. Тонкие прозрачные занавеси цвета расплавленного золота развевались в открытых рамах, которые были настолько велики, что одновременно служили дверью. Воплощение Богини глубоко дышала, пытаясь успокоить колотящееся сердце и готовясь к неизбежным следующим схваткам.

— Я думаю, что сейчас происходит самое худшее, — как всегда, озвучила она свои мысли Фионе.

— О чем ты? — Та внимательно посмотрела на свою подругу и госпожу.

— О неизбежности того, что сейчас происходит. Я не могу это остановить, прервать, хоть как-то повлиять на все. Честно говоря, мне хотелось бы сказать: «Это было интересно, но я готова сейчас все прекратить. Я хочу искупаться, съесть что-нибудь вкусное и хорошенько выспаться. Продолжим завтра, хорошо?»

Фиона, слушавшая ее с выражением вежливого любопытства, весело расхохоталась:

— Было бы совсем неплохо.

— Неплохо? — Этейн скорчила гримаску, совершенно неподобающую Богине. — Это было бы великолепно.

Она сделала глубокий вдох и ощутила дурманящую сладость буйно цветущей сирени, росшей вдоль дорожки. Тропка изогнулась налево, и сирень уступила место изобилию темно-лиловых роз, которые были в полном цвету. Тонкие занавеси вздымались в дверях, трепеща подобно крыльям огромных бабочек над верхушками роз. Они остановились в нескольких шагах от спальни, которая стала домом для бесчисленных партолонских поколений Возлюбленных Эпоны.

Легкий ветерок донес прелестные звуки женских голосов, поющих хвалы Богине.

Мы поток воды,

Отлив и прилив,

Порыв знания,

Вся истина внутри.

Слова переплетались в гармонии звуков, основной ритм гипнотизировал. Он манил Избранную Эпоны и успокаивал издерганные нервы. Постепенно ее отяжелевшее тело расслабилось, она вся отдалась приветственной песне, которую пели женщины.

Мы звук роста.

Корень Богини

Тянется сильно и знает

О бесконечности побега.

Слова заставляли Этейн двигаться вперед, и она нетерпеливо вошла в спальню. В комнате было множество повивальных бабок. При виде Воплощения Богини они ускорили темп песни. Женщины двигались так грациозно, что будто плавали вдоль стен помещения. Этейн с Фионой оказались в центре их радостного круга.

Мы душа женщины,

Невиданный подарок,

И богатый, и знающий.

Вознося хвалу, мы поднимаемся!

При слове «поднимаемся» женщины воздели руки к куполообразному потолку и закружились, вместе напевая мелодию. Их шелковые одежды обвивались вокруг тел, будто падающие листья, обрамляя их в мерцающих лучах меняющегося света. Все женщины улыбались, словно принимали участие в настолько чудесном событии, что было невозможно сдерживаться. Счастье изливалось из их тел. Когда Фиона помогла своей госпоже откинуться на подушки кушетки, они ясно увидели бесформенное сияние, словно нимбом окружавшее каждую танцовщицу.

— Волшебство, — прошептала Этейн.

— Разумеется, — серьезно ответила Фиона. — Разве ты ожидала меньшего во время рождения Богини?

— Конечно нет.

Но, правду говоря, Этейн до сих пор страшилась силы Богини, хотя была Избранной Эпоны почти десять лет.

Песня закончилась, и танцовщицы изящно вышли из круга. Некоторые из них приблизились к Этейн, каждая с улыбкой и добрым словом.

— Эпона щедро благословила тебя, Избранная.

— Сегодня великий день для Богини, Возлюбленная Эпоны.

По отдельности они перестали быть волшебницами, снова сделались теми, кем и являлись: простыми человеческими женщинами, которые пришли сюда, чтобы способствовать рождению долгожданного ребенка. Они различались по возрасту и красоте, но делали одно дело.

Новые схватки начались высоко в животе Этейн. Она напряглась и едва не утонула в этой волне. Боль стала невыносимой. Схватки поглотили ее, сотрясая все тело.

Молодая женщина бережно сжала плечи Этейн.

— Не борись с этим, Богиня, — нежно зашептал ее голос на ухо роженице — Это не сражение, в котором надо выиграть. Думай об этом как о ветре.

Она замолчала, и раздался убедительный голос другой женщины:

— Пусть он заполнит тебя, Избранная.

Третья женщина добавила:

— Да, лети вместе с ним, госпожа.

— Дыши вместе со мной, Этейн.

Уверенное лицо Фионы уплывало от нее. Богиня Воплощения изо всех сил пыталась восстановить дыхание, пока ее кружило в водовороте схваток.

После пары бесконечных минут боль временно отступила. Прохладная влажная ткань отерла пот со лба Этейн. Фиона поднесла к воспаленным губам подруги кубок с прозрачной ледяной водой.

— Позволь мне проверить, как идут дела, госпожа.

Этейн открыла глаза и наткнулась на спокойный взгляд аквамариновых глаз знахарки, крепко сложенной блондинки средних лет. Она излучала уверенность. Сразу становилось понятно, что эта особа отлично знает свое дело и прекрасно с ним справится. Избранная кивнула и послушно согнула ноги в коленях. На ней была только кремовая сорочка из хлопка, такая тонкая, что казалась сотканной из облака. Знахарка подняла ее к тому месту, где когда-то находилась талия Этейн. Ее прикосновения оказались нежными и осторожными.

— Все идет хорошо, Возлюбленная Богини.

Она ободряюще улыбнулась и погладила Этейн по бедру, прежде чем опустить сорочку.

— Сколько еще ждать? — слабым голосом спросила роженица.

Знахарка взглянула в глаза Воплощению Богини, понимая ее нетерпение.

— Одна только Богиня может сказать это наверняка, госпожа, но я не думаю, что пройдет слишком много времени, прежде чем ты поприветствуешь свою дочь.

Этейн улыбнулась и кивнула. Затем знахарка отошла к собравшимся женщинам и стала отдавать распоряжения голосом, словно сделанным из бархатной стали.

Фиона нагнулась, чтобы убрать выбившийся локон с влажного лица подруги.

— Ведь он не успеет вовремя, да? — Этейн не смогла скрыть дрожь в голосе.

— Конечно успеет, — твердо сказала Фиона.

— Я не должна была настаивать, чтобы он ушел. О чем я думала?

Фиона безуспешно попыталась сдержать смех, душивший ее, и ответила:

— Погоди-ка... Ах, да! Кажется, припоминаю, что ты сказала. Мол, если он не уберется из-под ног и не перестанет ежесекундно спрашивать, как ты себя чувствуешь, то ты спустишь с него шкуру. Да, что-то вроде этого.

Она так точно изобразила Этейн, что несколько женщин, находившихся рядом, рассмеялись.

— Я просто дура, — простонала Избранная. — Только дура отослала бы мужа прочь, когда находится на последнем сроке беременности и может родить в любой момент.

— Друг мой, — Фиона присела рядом с Этейн и сжала ее руку, — Мидхир будет здесь вовремя, до рождения дочери. Ты ведь знаешь, что Мойра найдет его.

Она знала. По крайней мере, разум Воплощения Богини говорил ей, что Мойра, лучшая охотница Партолоны, обязательно сможет выследить и найти ее мужа, которого она вместе с несколькими товарищами прогнала вчера на ночную охоту. Роженица съежилась, вспомнив, каким резким и раздраженным голосом сказала ему, что еще лучше, если и на дневную. Но сердце и мучающееся тело говорили ей о том, что ребенок родится совсем скоро, независимо от того, будет ли рядом его отец.

— Он нужен мне здесь, Фиона.

Слезы застлали ее взгляд.

Прежде чем подруга успела ответить, начались очередные схватки, и Этейн крепко сжала руку женщины, стоявшей рядом.

— О! Как больно!

Она задохнулась, чувствуя тошноту и страх.

Но сразу же Избранную окутали прохладные, успокаивающие голоса женщин, напевающих мелодию родильной песни.

В гармонии с ритмом каждая из них по очереди радостно говорила:

— Мы с тобой, госпожа.

— Ты все делаешь правильно!

— Дыши с Фионой, Избранная.

— Расслабься, Богиня. Помни, что каждый приступ боли приближает твою дочь к этому миру.

— Мы не можем дождаться, чтобы поприветствовать ее, госпожа!

Их голоса были для Этейн спасением, и она старалась сконцентрироваться на них, чтобы дышать так же спокойно, как это делала Фиона. Роженица соскользнула на самое дно водоворота схваток и постаралась улыбнуться, выражая признательность женщинам, окружавшим ее.

Те рассмеялись сладким заразительным смехом. Этейн положила руку на свой тугой живот, с ее губ сорвалось хихиканье, и она закрыла глаза, желая, чтобы тело расслабилось и отдохнуло.

«Пожалуйста, пожалуйста, пусть он приедет вовремя».

«Потерпи, Возлюбленная, — раздался голос в голове Этейн, и кончики ее губ изогнулись вверх при нежном увещевании. — Шаман не пропустит рождения своей дочери».

— Спасибо, Эпона, — прошептала она.

Обещание богини придало ей новых сил.

— Фиона! Давай снова прогуляемся.

— Ты уверена в этом, Этейн? — Фиона беспокойно приподняла бровь.

— Ты говорила, что ходьба поможет ребенку родиться быстрее. — Этейн протянула руки, и Фиона с трудом помогла ей подняться с кушетки. — А слово «быстрее» сейчас звучит для меня как сладкая музыка.

Она подмигнула, и беспокойство на лице Фионы погасло.

Избранная подняла голову и улыбнулась женщинам, окружившим ее:

— Леди, пожалуйста, спойте для меня, пока я тороплю прибытие на свет своей дочери.

Женщины счастливо захлопали в ладоши. Некоторые из них пустились в праздничный пляс.

Этейн взяла Фиону под руку, медленно прошла через прозрачные занавеси, глубоко вздохнула и сказала:

— Вот чего мне будет не хватать после беременности.

Фиона вопросительно посмотрела на нее.

— Моего невероятного обоняния. На протяжении всей беременности я удивительно остро чувствовала запахи.

Она тяжело подошла к ближайшему розовому кусту и нежно провела пальцем по бархатным лепесткам, затем снова двинулась по дорожке.

— Да, это удиви...

Она не закончила слова — новая схватка захватила ее врасплох.

— Тихонько, не забывай, что с этим не надо бороться, Этейн, — мягко сказала Фиона ей на ухо, когда подруга тяжело оперлась на нее. — Вернемся к остальным? — спросила она.

Этейн покачала головой и ответила, с трудом переводя дыхание:

— Нет. Я чувствую, что здесь лучше дышится.

Схватки прекратились, она медленно выпрямилась и вытерла рукавом пот с лица.

— Мне нравится, как их песня звучит на ветру — словно целый мир наполнен волшебством рождения этого ребенка.

Глаза Фионы внезапно заискрились слезами, и она обняла Этейн.

— Так и есть, госпожа, так и есть!

Избранная Богини заставила себя забыть о боли, сосредоточившись на молитвах, пока они продолжали медленно идти через сад. Народ Партолоны почитал многих богов и богинь, но Эпона всегда занимала особое место в сердцах людей.

Она вдыхает жизнь в утреннее небо, ее лицо отражается в полной луне. Эпона — богиня охоты, покровительница лошадей, а также плодородия. Партолонцы всегда почитали ее своей защитницей. Избранная Эпоны вместе со своим супругом-шаманом отразили вторжение дьявольских фоморианцев и спасли родину от порабощения. После войны с ними прошло уже почти сто лет, но это имело мало значения для умов и сердец партолонцев. Щедрый дар Эпоны никогда не забывался, и ее Возлюбленную всегда почитали.

«Я Возлюбленная Богини, Избранная Эпоны», — напомнила себе Этейн, задыхаясь от следующих схваток.

Это означало, что ее первенцем станет дочь, внучка легендарной победительницы фоморианцев Рианнон. Она обязательно будет отмечена Богиней. Мысль о том, что ее ребенку, по всей вероятности, тоже предназначено стать Избранной Эпоны, была волнующей, и ей стало немного легче переносить утомительные роды.

Новая волна схваток рассеяла мысли Этейн. Она быстро поняла, что эти схватки отличаются от других. Они сопровождались ощущением, что внутри все горит. Потребность вытолкнуть это была настолько непреодолимой, что у нее перехватило дыхание. Ее колени подломились, и Фиона приложила все усилия, чтобы помочь подруге осторожно опуститься на землю.

— Я должна вытолкнуть, — задыхалась она.

— Подожди! — резко сказала Фиона, обернулась через плечо и громко крикнула в направлении спальни: — Женщины! Скорее сюда! Вы нужны Богине!

Этейн не могла сказать, услышал ли ее кто-нибудь, потому что все ее существо было сосредоточено внутри живота. Желание вытолкнуть плод было неукротимым, поглощало ее всю, требовалась вся сила страха за жизнь дочери, чтобы бороться против этого.

Тут сквозь сосредоточенность Избранная услышала некий звук, и ее сердце подпрыгнуло от радости, потому что она узнала его. Это был цокот копыт, стучащих о твердую дорожку. Этейн отерла слезы с глаз, когда кентавр промчался по извилистой тропке и опустился перед ней на колени.

— Я здесь, любовь моя. Теперь все будет хорошо. Обними меня за плечи.

Глубокий голос мужа будто изгнал боль, потому что схватки ослабли, а затем полностью прекратились.

Без единого слова она обвила руками его крепкие, словно сделанные из гранита плечи и уронила голову ему на грудь. Он бережно и легко поднял ее. В нескольких шагах виднелась спальня. Через пару секунд муж осторожно положил жену на кушетку. Она ухватилась за него, но волноваться не стоило. Он не собирался ее отпускать.

— Я так рада, что ты здесь, — негромко проговорила Этейн, до сих пор пытаясь перевести дыхание.

— Я не мог быть нигде, кроме как здесь.

Он улыбнулся и убрал выбившийся завиток с лица жены, покрытого испариной.

— Я боялась, что ты не успеешь, не думала, что Мойра найдет тебя вовремя.

— Она и не нашла, — сказал он, загадочно пожав плечами. — Меня отыскала твоя Богиня.

Он нежно поцеловал ее.

«Эпона, благодарю тебя за то, что вовремя привела его сюда, и за то, что ты создала его именно для того, чтобы он стал моим мужем».

Глазами, полными слез, она смотрела, как ее кентавр, красавец муж заботливо поправляет подушки, на которые она опиралась. Даже после пяти лет брака его сила и мужественность волновали ее. Конечно, будучи верховным шаманом, он обладал способностью изменять форму тела так, чтобы они могли заниматься любовью по-настоящему, но она обожала его всего и упивалась мыслями о том, что Богиня создала такое невиданное творение, ставшее ее супругом.

Прежде чем она успела снова сказать ему о своей любви, Этейн почувствовала, как нарастают очередные схватки. Стон привлек внимание знахарки.

— Господин, помоги нам поддержать ее в позе, удобной для рождения ребенка.

Она коротко и ясно объяснила, что надо делать, и сильные руки Мидхира снова подняли жену. На сей раз он встал позади нее, прижал спиной к себе и с легкостью поддерживал на весу. Фиона стояла справа от Этейн, держа ее за правую руку, другая женщина взялась за левую. Воплощение Богини посмотрела на знахарку, которая присела между ее ногами, и смутно удивилась, осознав, что вдруг оказалась без одежды. Пальцы знахарки мягко ощупывали ее.

— Ты полностью готова и должна вытолкнуть ее во время следующих схваток.

Тут-то они и накатили. Этейн вся превратилась в то, что называется толчком. Ярчайшие цвета взорвались перед ее плотно закрытыми глазами. Она увидела всплески золотого и красного, услышала гортанный, нечеловеческий звук. Женщина отстранение подумала, что этот голос, похожий на рычание, должно быть, ее собственный, и на мгновение задохнулась.

Сквозь ее затуманенное сознание пробился бессловесный напев. Этейн не могла видеть женщин, но чувствовала их присутствие. Их родильная песнь заполнила ее, и она перевела дух.

— Еще раз, Богиня. Я вижу головку твоей дочери! — воскликнула знахарка.

Она услышала, как Мидхир шепчет молитвы. Слова древнего языка, который всегда казался его жене столь волшебным, повторяли ритм родильной песни. Схватки снова овладели ею.

Этейн опять сосредоточилась на выталкивании. Она разрывалась напополам. Борясь с паникой и страхом, разум женщины потянулся к силе, которая окружала ее. Она позволила магии родильного круга наполнить себя и сосредоточилась на том, чтобы с удвоенной силой — воли и волшебства — вытолкнуть из себя плод. Избранная почувствовала громадное облегчение, когда из ее тела выскользнула теплая влажность — ее дочь.

Время будто ускорило свой бег, и все произошло очень быстро. Этейн изо всех сил пыталась хотя бы краем глаза увидеть дочь, но разглядела только согнувшуюся знахарку, заворачивающую влажное тельце в складки своей одежды. Ее руки дрожали, когда она перерезала пуповину.

Тишина.

Колени Этейн подломились, и Мидхир с Фионой отвели ее обратно на кушетку.

— Почему она не плачет? — выдохнула мать.

Глаза Мидхира беспокойно сузились, и он быстро обернулся к знахарке, которая до сих пор стояла па коленях, склонившись над крошечным свертком, лежащим на полу.

В этот момент раздался мелодичный, громкий крик новорожденной, и Этейн ощутила, что ее страхи тают. Но это продолжалось только миг, потому что она почти сразу заметила потрясение, застывшее на бледном лице знахарки.

Женщины, окружавшие их, тоже это увидели, потому что их радостная песнь приветствия внезапно стихла.

— Мидхир?

Она прорыдала его имя как вопрос. Кентавр с нечеловеческой скоростью кинулся к свертку, которым была его громко кричащая дочь.

Знахарка взглянула на него со смятением и тревогой. Мидхир стремительно упал на колени, потянулся, чтобы развернуть покрывало, скрывающее его ребенка, и застыл.

Отец закрывал дочь от Этейн, и она боролась со слабостью и усталостью, чтобы сесть поудобнее и увидеть, в чем дело.

— Что там? — крикнула она.

Ее живот сводило гораздо сильнее, чем положено после родов.

При ее словах дрожь пробежала по мускулистому телу Мидхира. Он наклонился, поднял ребенка с пола и одним движением повернулся к жене. Его глаза сияли от радости.

— Это наша дочь, любовь моя. — Голос отца охрип от эмоций. — Она крошечная Богиня!

С этими словами он шагнул к Этейн и осторожно вручил ей смолкший, но все еще шевелящийся сверток. Избранная Эпоны в первый раз взглянула на свою дочь.

Первой мыслью Этейн было не потрясение или удивление, а то, что она никогда не видела ничего более изысканного. Ее дочь была прекрасна. Даже несмотря на то, что девочку как следует не обтерли, мать видела, что головку младенца украшают пряди волос цвета темного янтаря. Ее кожа отливала восхитительным сливочно-коричневым тоном, среднего оттенка между бронзой и золотом. Это выглядело так, как если бы кто-то слил воедино цвета кожи отца и матери. Эта мысль промелькнула в сознании Этейн, которая от изумления словно плыла в тумане. Золотистая кожа покрывала тело малышки до самой талии. Ниже начиналась нежная шерстка того же самого цвета, как и волосы на голове, но на ее высохших участках уже проявились пятнышки, что делало ее похожей на шкурку новорожденного олененка. Девочка ерзала и пинала воздух ножками. Они изящно сужались книзу, оканчиваясь двумя крошечными копытцами, которые все еще влажно блестели. Затем новорожденная открыла чудесный маленький ротик и издала возмущенный крик.

— Ш-ш, моя драгоценная, — заворковала Этейн, целуя ее личико и поражаясь удивительной мягкости кожи.

Любовь к дочери переполняла ее. Избранная никогда не думала, что может испытывать подобные чувства.

— Я здесь, все хорошо.

При звуке голоса матери необычайно темные глаза малышки расширились, крик сразу же смолк.

— Эльфейм.

Глубокий голос Мидхира переполняли эмоции. Он опустился на колени около своей семьи, одной рукой поддерживал жену так, чтобы она могла надежно опереться на него, а другую опустил, чтобы коснуться тела дочери.

— Эльфейм, — повторил он.

Его глубокий прекрасный голос добавлял магии к этому слову, будто он только что представил им царицу эльфов. Это имя будто повисло в воздухе вокруг них.

Этейн сквозь слезы взглянула на мужа. Имя было смутно знакомым, словно она слышала его во сне.

— Эльфейм... Что это означает?

Теплые губы Мидхира сперва коснулись лба жены, затем — дочери, и только после этого он ответил:

— Так в древности шаманы называли Богиню-девственницу. Она само совершенство, полна магии юности и удивления перед жизнью, начинающейся заново.

— Эльфейм, — проворковала она, поднося голодный ротик дочери к своей ноющей груди. — Моя драгоценная.

«Да, Возлюбленная, — зазвучал в голове женщины голос Богини — Шаман дал ей правильное имя. Ее будут звать Эльфейм. Объявите народу Партолоны имя новорожденной, которая тоже станет Возлюбленной Эпоны».

Этейн счастливо улыбнулась и подняла голову. Она заговорила голосом, усиленным властью Эпоны, и ее слова радостно разлетались в воздухе.

— Радуйся, Партолона! Мы получили дар, подобающий богине, — рождение моего ребенка.

Она перевела взгляд с женщин, которые молча окружали ее и смотрели во все глаза на мужа. Лицо Мидхира было мокрым от слез.

— Ее имя — Эльфейм. Она поистине маленькая богиня, самая красивая и совершенная!

При этих словах Воплощения Богини в воздухе пронеслось нечто столь же неуловимое, как молния. Ветер взметнул развевающиеся занавеси, висевшие в дверях, переменил направление, и золотистая ткань влетела в комнату вместе с порывом ароматного теплого воздуха. Присутствующие внезапно оказались окутаны тончайшим облаком нежных крыльев. Сотни переливающихся бабочек порхали по комнате, обдавая всех легким ветерком. Это было волшебное зрелище.

— Спасибо, Эпона! — засмеялась Этейн, восхищенная тем, как ее Богиня выказывает свое удовольствие.

Женщины начали напевать и кружиться. Сначала медленно, потом все быстрее и радостнее они продолжили древнюю церемонию, которая была традиционным приветствием при рождении ребенка в Партолоне.

Этейн покоилась в объятиях мужа, прижимавшего к сильной груди жену и дочь.

— Магия юности и удивление перед жизнью, начинающейся заново, — шепнула она девочке.

Этейн благоговейно дотронулась до малышки, не в состоянии отвести от нее взгляд, не желая пропустить ни одного вздоха, ни единого движения. Ее пальцы с любопытством пробежали по телу Эльфейм, гладя необыкновенные ножки и изучая контуры тонких копытец. Сатир. Это название всплыло в ее голове. Но нет. Дочка ничуть не походила на козленка. Она была слишком нежно и изящно сложена, чтобы напомнить Пана. На свет появилось великолепное смешение человека, кентавра и богини.

Благоговейный страх покинул Этейн, и она тихонько засмеялась. Мидхир в ответ сжал плечи жены.

— Я никак не могу перестать удивляться. Она кивнула, соглашаясь с ним, потом, продолжая улыбаться, добавила:

— Да, но я смеюсь не поэтому.

Отец вопросительно поднял бровь. Мать усмехнулась и погладила копытце Эльфейм.

— Когда она сильно толкалась внутри меня, мне казалось, что дочка должна родиться одетой и обутой. Теперь я точно знаю, что не ошибалась.

Мидхир расхохотался вместе с женой, и они продолжили наслаждаться своей очаровательной новорожденной дочерью.

Сила!.. Ничто не могло сравниться с ней. Даже самый лучший партолонский шоколад или восхитительно красивый закат. Она не знала, с чем сравнить, и тряхнула головой, чтобы полностью изменить ход мыслей. Ветер трепал ее волосы, и несколько длинных прядей закрыли лицо. Ей захотелось завязать волосы в хвост. Обычно Эльфейм так и делала, но сегодня ей хотелось чувствовать их тяжесть. Избранная призналась себе, что ей нравится, как они, похожие на пламенный хвост кометы, струятся по ветру, когда она мчится.

Бег слегка замедлился, когда она перестала концентрироваться. Эльфейм быстро взяла под контроль свои рассеянные мысли, сосредоточилась на том, чтобы сохранять скорость. Поле, по которому она бежала, оказалось довольно ровным, без камней и препятствий, но все равно было не очень умно думать о посторонних вещах. Одна оплошность — и можно запросто сломать ногу. Не очень-то умно забыть об этом. Всю свою жизнь Эльфейм старалась избегать глупых мыслей и поведения. Они были простительны для людей, которые могли ежедневно совершать обычные ошибки, но не для нее. При одном взгляде на Эльфейм сразу становилось ясно, что она отмечена Богиней. Поэтому Избранная сторонилась того, что многие считали нормальным и само собой разумеющимся.

Эльфейм стала дышать глубже и заставила себя расслабить верхнюю часть тела.

«Напрягай нижнюю часть, — напомнила она себе. — Держи все остальное свободным и расслабленным. Пусть работают самые мощные мышцы тела».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: