Критика политической теории конвергенции

На протяжении десятилетий теория конвергенции подвергалась сначала антикапиталистической, а потом антисоциалистической разрушительной критике на том основании, что она якобы не достигает поставленных целей – поглощения капитализма социализмом, как и наоборот – социализма капитализмом. Так, в 1969 г. в Лондоне был издан сборник статей американских советологов «Будущее советского общества». В заключительной статье сборника профессор социологии Принстонского университета Аллен Кассоф пытается рассмотреть перспективы развития Советского Союза. Смысл его выводов сводится к следующему: непредубежденному наблюдателю бросается в глаза не столько разница между советской и западной моделями индустриального общества, сколько их подобие. Но несмотря на внешнее сходство нужно говорить о социалистическом варианте индустриального общества, отличном от капиталистического. Поэтому Кассоф убежден: нет оснований рассчитывать, что Советский Союз неизбежно станет похожим на Запад, что произойдет конвергенция. В свою очередь Збигнев Бжезинский деловито и трезво отмечал: пока что сходство между двумя лагерями обнаруживается только в одежде, галстуках и обуви. Конечно, этого маловато даже для начала. Но, с другой стороны, достаточно ли таких поверхностных наблюдений, чтобы поспешить с выводом: «Я не верю в теорию конвергенции», – прямо говорил Бжезинский. Аналогичную точку зрения выразили в своих работах Г.Фляйшер, Н.Бирнбаум, П.Дракер и др. [10].

Таким образом, в общественных науках Запада длительное время сталкивались две противоположные оценки происходящих изменений. Первая – это теория конвергенции, которая оценивает эти изменения как процесс встречного движения капитализма и социализма в результате близости их индустриальных основ. Вторая – это теория дивергенции, которая базируется на противоположных оценках и доказывает нарастающую противоположность систем капитализма и социализма [10].

При этом сегодня уже можно говорить о том, что теория конвергенции как учение, обосновывающее мирное сосуществование двух систем (капитализма и социализма), возможность и необходимость сглаживания экономических, политических и идеологических различий между капитализмом и социализмом и их последующий синтез в некое «смешанное общество», после своего почти 25-летнего падения (в конце XX – начале XXI вв.) вновь начинает доминировать.

Возникшая несколько позже концепция «социализма с человеческим лицом» своими методологическими корнями «уходит» в теорию конвергенции. Эта теория как руководство к действию продолжает оказывать влияние на европейцев и в XXI в. Либеральный капитализм в его первозданном виде их уже не устраивает. Именно поэтому в ведущих европейских странах – Франции, Великобритании, Германии и Италии на смену консервативным правительствам пришли социалисты и социал-демократы. Здесь уместно вспомнить, что в 1999 г. тогда еще президент США Билл Клинтон выступил с инициативой создания Общественного политического центра, который, объединив лучшие умы Америки, стал бы связующим звеном между правительствами и умеренными движениями Запада и Азии. Задача нового объединения заключалась в формировании «всемирной экономики с человеческим лицом». Это предполагало внедрение в рыночную экономику принципов социальной справедливости. «Третий путь» по-американски призван был утвердить руководящую роль США в мире в XXI столетии.

Теория дивергенции, противоположная теории конвергенции, в свою очередь утверждает, что между капитализмом и социализмом гораздо больше различий, чем сходств. И эти различия со временем усиливаются, никакого перетекания или смешения между этими системами быть не может.

Существует и третья теория (так называемая концепция модернизации), в соответствии с которой две общественно-политические системы могут соединиться, но прежде они должны сильно видоизмениться, причем несимметричным образом: социализм должен приблизиться к идеалам рыночной экономики.

Здесь нельзя не сказать и о парадоксальной концепции Френсиса Фукуямы. Основываясь на теории конвергенции и исторических изменениях, происходивших в СССР, он сделал вывод о том, что с крахом коммунизма как исторически значимой общественной системы, из мировой истории удаляется последнее глобальное противоречие – противоречие между двумя системами. Фукуяма признал, что мир становится монополярным, поскольку ценности либеральной демократии теперь торжествуют там, где они ранее отрицались. Но, во-первых, признавая ценности либерализма, многие ученые и политики настаивают на сохранении многополярного мира (Е.М.Примаков, А.Д.Некипелов, С.Ю.Глазьев). Во-вторых, нужно признать и ценности планомерного устойчивого развития. Это признание происходит под влиянием глобального кризиса, продемонстрировавшего глубину объективно существующих противоречий рынка [14, с. 43].

Сочетание планомерности процессов конвергенции с их турбулентностью, характерное для условий глобального кризиса, отнюдь не упрощает эти процессы, а наоборот, резко усложняет. Однако становится все более очевидно, что конвергенция – реальный процесс, в котором находят форму движения многие объективно существующие противоречия общественного развития. Прежние представления о конвергенции требуют уточнения, а сам процесс – глубокого и всестороннего изучения.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: