Побережье Клифтон-холла 14 страница

- Знаешь, как больно наступать острым каблуком на чью-то ногу?

- Я должна была наступить тебе на язык, – недовольно проговорила Кейт. – Зачем ты дразнил Себастьяна?

- Я не дразнил, – невинным тоном ответил ее муж. – Я говорил всё, как есть.

- Многое ты понимаешь, – фыркнула Кейт.

- А что тут понимать?

Он незаметно обнял ее и прижал к себе.

- Джек, прекрати! Ты ведёшь себя неприлично. Нас могут заметить.

- Никто нас не заметит, потому что все вошли в дом.

И с присущей ему уверенностью он склонил голову и дерзко поцеловал жену так крепко, что Кейт обессилев, приникла к его груди, хватаясь за его плечи. Когда он снова взглянул на нее, Кейт не могла думать ни о чём, кроме его губ, но всё же пришла в себя, пытаясь прогнать его чары.

- И все же, – чуть хрипло заметила она, – ты заслужил укол моего каблука. Тетя ведь предупреждала, что дело серьёзное. Да и вы с Себастьяном встретились при неприятных обстоятельствах. Зачем настраивать его против себя и ещё больше усугублять ситуацию?

- Потому что он олух и…

Он не договорил, потому что Кейт снова наступила ему на ногу.

- Черт! – взревел Джек и отпустил ее. – Зачем ты снова это сделала?

- Ты это заслужил. – Кейт серьезно посмотрела на мужа. – Себастьян не олух и никогда им не был. Он один из самых порядочных и умных людей, кого я знаю. Поэтому не смей больше говорить о нём с таким пренебрежением.

- Ты что же, оправдываешь его? Твоя сестра ведь столько лет страдала из-за него! Да когда я сегодня увидел то, как он обнимает Тори, я думал, что он целует ее, а знаешь, что он делал? Он просто держал ее за руку!

- Джек! – угрожающе начала Кейт, наступая на него. – Ты знаешь его всего в две короткие встречи, а я выросла рядом с ним. Я видела, как он относится к Тори, как заботиться и защищает ее. Вспомни, ведь в детстве, когда вы с Уиллом приезжали в Ромней и участвовали в мальчишеских соревнованиях, как поступил Себастьян, решив, что Уилл специально ударил Тори?

Джек потрясенно замер и медленно выпрямился.

– Боже правый! – выдохнул он, глядя на жену. – Я и забыл о том пикнике. Это было так давно… – Неожиданно он замолчал и потрясенно покачал головой. – Выходит и мы с тобой были знакомы в далеком детстве?

- Да, – кивнула Кейт. – Ты что же, совсем не помнишь об этом?

- Я… – Он на самом деле был потрясён до глубины души. – Не могу в это поверить! Выходит, в тот день, когда ты разбила мою корзину с яйцами, мы встречались не в первый раз?

Кейт звонко рассмеялась, вспомнив то происшествие. Она подняла руку и с любовью взъерошила его волосы. Джек просто обожал, когда она так делала.

- Так и есть, мой дорогой, – прошептала она с улыбкой, глядя в его завораживающие серо-карие глаза. – Это была наша вторая встреча.

- Но почему ты мне никогда не говорила об этом? – жалобно простонал он, ощущая в груди невыносимую любовь к ней. И снова потянулся к жене, намереваясь обнять ее.

- Я не думала, что ты страдаешь потерей памяти.

- Кажется, – медленно проговорил он, притягивая ее к себе, чувствуя, как гулко бьется его сердце, – я начинаю страдать другой болезнью. Хочешь, скажу, как это называется?

Кейт снова рассмеялась тем своим хриплым смехом, от которого у него мурашки бежали по спине. Она быстро чмокнула его в губы, высвободилась и побежала в дом, бросив через плечо:

- Если ты поспешишь, возможно, я успею сохранить тебе твое любимое яблоко.

Снова покачав головой, Джек последовал за ней, не переставая удивляться тому, сколько ещё сюрпризов может преподнести судьба. Оказывается, его жизнь давно переплелась с Хадсонами, как и жизнь Себастьяна. Джек вдруг замер у порога дома и посмотрел на ворота, за которыми скрылась карета Ромней. Он лишь надеялся, что Себастьян будет достаточно мудр, чтобы понять: когда встречаешь женщину, которой ты не достоин, нужно немедленно жениться на ней.

Глава 16

Себастьян шёл по узкой тропинке, держа за руку Сьюзан, которая о чём-то весело щебетала, шагая рядом с дядей. Он хотел вдохнуть полной грудью свежий утренний воздух, но не мог. Тревожное чувство надвигающейся беды не давало ему покоя. Себастьяну с трудом верил в то, что уже дважды на него совершали покушение. Два раза ему пытались причинить вред. И два раза какое-то чудо спасало его в самый последний момент. Какое счастье, что Вики не пострадала, случайно каждый раз оказываясь рядом с ним. Кто мог хотеть его смерти? Ведь именно этого и добивались. Но кто?

Едва узнав о покушении, а на этом настоял Эдвард, отец рассвирепел и собрался нанять чуть ли не всех сыщиков с Боу-стрит, дабы поймать преступника и наказать его, но Себастьяна запретил это сделать, заявив, что сыщики только всё испортят. Но какие бы доводы он ни приводил, граф был непреклонен в этом вопросе и приставил к сыну двух своих людей, которые, пройдя всю войну на Пиренеях и будучи бывалыми солдатами, могли бы оказать Себастьяну необходимую помощь в поимке негодяев, если те окажутся рядом. Только на таких условиях граф разрешил ему выходить за пределы имения.

Себастьян боялся, что его враг мог вообще затаиться, если бы узнал о сыщиках. Или того хуже, мог разгневаться и нанести удар тогда, когда Себастьян меньше всего на свете будет к этому готов. Ситуация действительно была очень опасной и непредсказуемой, поэтому необходимо было соблюдать осторожность.

За время войны Себастьян, возможно, нажил себе много врагов, убивая чьих-то отцов, братьев и сыновей. Любой из пострадавших семей мог захотеть его смерти, но это была война. Он воевал за свою родину, защищал тех, кто остался дома. И хоть на войне не было ничего справедливого, осознанно он бы ни за что не причинил боль другим. И уже сполна заплатил за это. Его душа была почти мертвой.

Почти, потому что Вики сумела коснуться остатков его души и оживить то немногое, что у него осталось. Каждый раз, находясь рядом с ней, ему казалось, что он ещё способен жить. Способен чувствовать. Господи, рядом с ней он так много чувствовал! Так многого хотел. И так много мог.

Вспомнив, как она крепко обнимала его и сладко целовала на полу кабинета, как вчера прижималась к нему и, глядя на него глазами, полными страха, мольбы и тоски просила быть осторожным, Себастьян испытал настоящую боль. Потому что ему безумно не хватало ее. И он едва удержался вчера от того, чтобы не забрать ее с собой. Он так сильно тосковал по ней, что едва сумел пережить эту холодную, пустую ночь.

И какое счастье, что она забыла в карете свой ридикюль, который и обнаружила Сьюзан! Теперь у него было законное основание навестить ее. И ещё раз заглянуть в ее серебристые, сверкающие глаза, наполненные такой нежностью, что сжималось сердце. Ещё раз почувствовать ее тепло. Ещё раз поверить в то, что он жив.

- Дядя, ты уверен, что мисс Тори дома? – звонким голосом спросила Сьюзан, вскинув голову, чтобы посмотреть на дядю, и тут же поморщилась от ярких лучей солнца.

- Конечно, солнышко. Где ей ещё быть, как не дома?

Одна мысль о том, что он скоро увидит ее, кружила голову так сильно, будто он выпил целую бутылку вина.

Когда они, наконец, оказались в Клифтон-холле, тёплая встреча не обрадовала Себастьяна, потому что миссис Уинстед призналась, что Вики нет дома. Себастьян было готов свернуть обратно, ощутив острое разочарование, но Джулия объявила, что Вики и Кейт отправились навестить матушку одного их арендатора, некую бабушку Аду, которая жила на окраине деревни, и что они совсем скоро вернутся. Вместе с Алекс она предложила им подождать девушек, особенно когда малютка Сьюзан призналась, зачем они пришли. Пройдя в гостиную, Себастьян уселся в кресле, отдав малышку на попечение женщинам, и стал покорно ждать возвращения Вики.

Десять минут. Двадцать минут. Тридцать.

Когда старинные часы, пробив ещё раз, известили о том, что прошло уже больше часа, Себастьян ощутил неприятную горечь во рту. Ему было больно от того, что Вики могла так быстро позабыть его и погрузиться в деревенскую жизнь. Движимый желанием поскорее увидеть ее, он просто упустил из виду тот факт, что она даже не знает о его приходе.

Он встал с намерением попрощаться и уйти, но именно в этот момент дверь гостиной отворилась, и в комнату вошли старшие сёстры Хадсон. У него перехватило дыхание, когда он увидел лучезарно улыбающуюся, светившуюся Вики, которая, не замечая его, что-то говорила Кейт. Он не мог отвести от нее своего зачарованного взгляда, с горечью отметив, что никогда в жизни не видел ее такой. Почти счастливой.

Она не замечала его вплоть до того момента, пока не заговорила миссис Уинстед.

- Дорогая, – начала Джулия, пристально глядя на Тори. – К тебе гости. Юная Сьюзан утверждает, что ты кое-что забыла в карете, поэтому они с дядей решили вернуть тебе вещицу.

Виктория вдруг застыла и перевела взгляд не на Сьюзан, как предполагал Себастьян, а прямо на него. И продолжала улыбаться так же лучисто и открыто, будто была безумно рада его видеть. Он едва мог дышать, захваченный взглядом ее сверкающих серых глаз, которые при виде него наполнились необычайной нежностью и теплом.

Ответная нежность стиснула ему грудь, и Себастьян замер на месте, когда она медленно двинулась к нему. Не сводя с него своего пристального взгляда. У него закружилась голова, когда она остановилась прямо перед ним и прошептала:

- Привет.

Он позабыл обо всём на свете, глядя только на нее. Видя только ее. Он хотел подойти ещё ближе, хотел обнять ее, вжать в себя, выпить ее запах и ее саму. Он безумно хотел поцеловать ее улыбку. Раствориться в ее голосе, ее тепле и свете. Господи, он не представлял, что так сильно скучал по ней, пока не увидел ее!

- Дядя Себастьян, мисс Тори ведь поздоровалась с тобой, – раздался вдруг рядом голос Сьюзан. – Будет вежливо ответить ей. И почему ты так долго смотришь на нее?

«Господи, откуда взялась Сьюзан?» – раздраженно подумал Себастьян, не в силах оторвать взгляд от Вики, улыбка которой стала ещё шире от слов девочки. Он не мог соображать, когда Вики так маняще улыбалась ему. Но когда Сьюзан схватила его за руку и потянула к себе, он был вынужден очнуться и вспомнить, что находится в гостиной Хадсонов, в окружении Хадсонов. Боже!

- П-привет, – хрипло проговорил он, обнаружив, что пересохло во рту.

Вики кивнула и указала на кресло позади него. Себастьян с радостью принял ее предложение, потому что не мог больше стоять на ногах. Господи, он забыл не только о том, где находится, но и растерял все свои манеры! И всё потому, что Вики была рядом с ним. И будила в нем такое неконтролируемое желание, которое с легкостью могло свести с ума.

Она присела на диване рядом со своей тетей, и Себастьян вдруг с дрожью подумал, что если он чуть наклонится вперед и протянет руку, то непременно сможет коснуться ее. Матерь божья!

- Как прошла ваша встреча с Адой? – заговорила Алекс, шмыгнув носом.

Видимо бедняжка простудилась после поездки в столицу.

- Замечательно, – ответила Кейт, положив к себе на колени небольшую плетёную корзину. – Она была очень рада видеть нас и напоследок нагрузила нашу корзину всевозможными подарками. Посмотрим, что она передала на этот раз. – Откинув крышку, она полезла внутрь и тут же достала два румяных яблока, и это почему-то это вызвало ее улыбку. – Надо же, – проговорила она медленно. – Она не забыла о моём Джеке. Он будет приятно удивлён.

- Я всё удивляюсь, – заметила Джулия, – как эта старушка предугадывает некоторые события.

- По-моему она колдунья, – заявила Алекс раздраженно.

- Никакая она не колдунья, – уверенно улыбнулась Кейт, снова наклонившись над корзиной. – Посмотрим, что у нас тут ещё?.. Вот! – изумленно воскликнула она, доставая баночку малинового варенья. Она посмотрела на Алекс. – Кажется, это для тебя, дорогая.

- Я же говорила! – с торжеством воскликнула она, поправляя очки. – Миссис Джонсон настоящая колдунья. Откуда она знала, что я болею и что малиновое варенье как раз очень полезно при простуде?

- Ниоткуда, – вмешалась Тори, улыбнувшись младшей сестре. – Просто Ада всегда шлёт твоё любимое малиновое варенье в ответ на твои припарки для ее глаз.

- Не думаю, что это простое совпадение, – скептически вставила Алекс, всё же приняв баночку с вареньем.

- А это что? – удивилась Кейт, доставь небольшой мешочек. Развязав его, она высыпала на свою ладонь горстку… – Миндаль? – Она подняла голову и посмотрела на сестёр. – Кажется, никто из вас не любит миндаль.

Никто не заметил, как при этом напрягся в кресле Себастьян, схватившись за подлокотники.

- Ада и в прошлый раз дала мне точно такой же мешочек, – вдруг нахмурившись, призналась Тори, глядя на ладонь Кейт. – Я думала, это для Алекс. Неужели ты научилась выращивать цветы из миндаля, дорогая?

Сёстры были готовы рассмеяться, когда неожиданно раздался робкий голос Сьюзан.

- Может, это для дяди Себастьяна? – Когда присутствующие с изумлением повернулись к ней, малышка тихо добавила: – Дядя обожает миндаль и никуда не ходит без них, а сегодня он как раз забыл их дома, когда мы собирались к вам.

Себастьян вдруг прирос к креслу, когда четыре пары женских глаз удивлённо уперлись в него.

- Ты любишь миндаль? – наконец спросила Вики, глядя на него так, будто видела его впервые.

Господи, когда она так пристально смотрела на него, обжигая его взглядом серебристых глаз, он переставал соображать! И был готов тут же наброситься на нее! У него так сильно колотилось сердце, что Себастьян едва мог дышать. Всё, что он хотел сейчас, это прижаться к ней. Всем телом.

- Д-да, – наконец ответил он, вернее пробурчал заплетающимся языком.

Взгляд ее вдруг потеплел, стал более мягким, таким ласковым, что Себастьян осознал один важный для них обоих факт: если ещё хоть бы секунду она будет вот так смотреть на него, он действительно не выдержит. Он окинул ее долгим, изучающим взглядом. Золотистые, блестящие волосы были собраны на макушке и несколько прядей свободной волной падали на румяное лицо и плечи. Оттеняющее светлую кожу простое платье персикового цвета обрисовало почти каждый изгиб ее стройного тела. Грудь была приподнята строго стянутым корсетом, а кружевной вырез не скрывал два манящих холмика. Которые он совсем недавно ласкал губами и руками.

Себастьян ощутил болезненное напряжение и дрожь во всём теле, вспомнив ночь в кабинете лондонского дома отца. Сегодня она выглядела как праздничный торт, покрытый воздушным кремом, который хотелось проглотить целиком. Боже, он так сильно хотел прижаться к ней, так сильно хотел ее, что затряслись руки!

Когда его тяжелый взгляд встретился с ее застывшим, он понял, что и она вспомнила о той ночи. Она вспомнила его прикосновения и не пыталась этого скрыть! Ее щеки окрасил нежный румянец, а губы слегка приоткрылись, словно в ожидании чего-то. Было такое ощущение, что она бы позволила ему прямо сейчас так же откровенно коснуться себя, если бы рядом не было столько свидетелей. Боже, вот сейчас он точно мог запросто потеряет голову!

- Почему ты раньше не сказал мне об этом, Себа? – спросила она тем своим низким голосом, от которого волосы на затылке встали дыбом.

Себастьян ещё больше напрягся, чувствуя, как пересохло во рту.

И за него снова заговорила Сьюзан, благослови ее Господь.

- Мисс Тори, а почему вы зовете дядю Себой?

Губы Вики сложились в такую захватывающую улыбку, что Себастьян снова вздрогнул. Господи, это было похоже на невыносимую пытку: видеть ее улыбку, видеть ее саму и не иметь возможности коснуться ее! И что ещё хуже, она делала всё возможное, чтобы он сорвался.

- Много лет назад, когда я была маленькой, мы с твоим дядей условились звать друг друга особыми именами, – мягко ответила Вики, стараясь не смотреть на него.

При этом румянец по-прежнему алел у нее на щеках.

- Как интересно, – протянула любопытно Сьюзан. – А как зовёт вас дядя?

И в тишине комнаты раздался низкий, глубокий голос Себастьяна.

- Вики.

Она вздрогнула и посмотрела на него. Ее глаза слегка потемнели и стали почти такими же, как в те минуты, когда он прерывал долгий поцелуй. Она выглядела так, будто он только что поцеловал ее.

- И вам нравится ваше особое имя, мисс Тори? – не унималась Сьюзан.

Сердце Себастьяна замерло в груди, ожидая ее ответа. Вики снова нежно улыбнулась ему и тихо ответила:

- Безумно.

Он вдруг резко вскочил на ноги, боясь, что совершит какую-нибудь глупость, свидетелем которой может стать невинный ребенок.

- Нам пора, – заявил он слегка охрипшим голосом.

Вики тоже поспешно поднялась. Глаза ее расширились, будто ее что-то тревожило. Ему вдруг подумалось, что она не хочет, чтобы он ушёл.

- Но… – Она обеспокоенно посмотрела на Сьюзан. – Солнышко, ты говорила, что я что-то забыла в карете… Что это?

Девочка повернулась к Себастьяну.

- Дядя, ты не дашь мне?

- Да, конечно – кивнул он, полез в карман сюртука и, достав блестящую вещицу, протянул малышке. – Вот.

Взяв из рук дяди предмет, Сьюзан вручила его Тори.

- Возьмите, – сказала она. – Думаю, вы уронили ее вчера, когда выходили из кареты.

Обомлев, Вики смотрела на свой ридикюль, а потом так внезапно схватила ее, будто это была не просто сумочка, а кусок огромного бриллианта. Будто в нем было нечто невероятно ценное. Себастьян нахмурился, изучающе глядя на нее, пытаясь понять по выражению ее лица, что особенного было в обычном ридикюле.

В этот момент дверь гостиной открылась, и в комнату вошли дядя Вики и муж Кейт. Увидев последнего, Себастьян напрягся и выпрямил спину. Было в этом человеке что-то настораживающее, раздражающее, но в то же время он производил впечатление надежного человека. Недаром Кейт вышла за него замуж. Зная ее, Себастьян допускал мысль о том, что Стоунхоп, возможно порядочный и хороший человек. Вот только когда не смотрел на Вики и не называл ее «милой».

Мистер Уинстед настоял на том, чтобы Себастьян побыл у них ещё на некоторое время и стал расспрашивать его о Лондоне, о новом доме и титуле. Себастьян отвечал, как мог, стараясь при этом не смотреть на Вики, которая сидела прямо напротив него, и иногда бросала на него такие невинно-обжигающие взгляды, что он начинал покрываться испариной. Он никак не мог сосредоточиться на теме разговора. Ее близость так сильно действовала на него, что он чуть не уронил протянутую чашку кофе. И тогда стало более чем очевидно, что он слишком задержался. К тому же, не привыкшая столько болтать, Сьюзан почти засыпала, прислонившись к Вики.

Извинившись и решительно встав, он взял малышку на руки. Та доверчиво прильнула к дяде, положила свою светловолосую головку ему на плечо и неприлично зевнула. Себастьян в последний раз посмотрел на Вики, стараясь запомнить ее такой невероятно светящейся и счастливой. Боже, он готов был унести с собой не только ее образ! Он вышел из гостиной, ощущая тяжесть в груди. Сможет ли он когда-нибудь сделать так, чтобы она светилась рядом с ним? Сможет когда-нибудь сделать ее счастливой, или его душа прогнила настолько, что он ни на что хорошее больше не был способен?

В этот момент в коридоре раздался голос Вики.

- Себастьян!

Он замер и обернулся, остановившись у парадных дверей. Зажав что-то в руке, она стремительно направлялась к нему.

- Вики? – забеспокоился он. – Что-то случилось?

-Нет, – ответила она, остановившись прямо перед ним, и к большому его удивлению мило покраснела. Ее взгляд упал на почти спавшую Сьюзан. – Бедняжка, – тихо проговорила она, стараясь не тревожить ребёнка. – Кажется, мы сильно утомили ее.

- Ничего страшного. Выспится и будет прежней неутомимой юлой.

Подняв голову, она вдруг пристально посмотрела на него. Улыбка сбежала с лица.

- Как твоя рана?

Он не сразу понял, о чём она говорит, но когда, приподняв руку, она с величайшей осторожностью коснулась его правого, раненого виска, у него защемило сердце.

- Всё уже давно зажило, – чуть охрипшим от волнения голосом ответил Себастьян. – Ты что-то хотела сказать мне?

Она смутилась, убрала от него свою руку и опустила голову, взглянув на то, что сжимала.

- Я… после того, что я узнала, я подумала, что тебе следует взять вот это.

Когда он увидел мешочек с миндалем в ее руке, в груди что-то мучительно сжалось. Он был настолько тронут ее поступком, что не знал, что и сказать.

- Вики… – выдохнул он.

- Прошу, не возражай, – оборвала его Вики, внезапно прижав палец к его губам. – Возьми.

- Я… – У него перехватило дыхание от ее прикосновения. А потом задрожала каждая косточка. Как он мог отказать ей, когда она так нежно смотрела на него? Как он мог возразить, когда чувствовал на своей коже ее тёплое дыхание? Сглотнув, он медленно кивнул на спавшую Сьюзан и тихо попросил: – Положи мне в карман.

Кивнув, Вики взялась за бархатную материю его сюртука, чтобы выполнить его просьбу и положить лакомство ему в карман, но внезапно нахмурилась, когда мешочек не до конца вошёл в углубление, и подняла к нему своё прекрасное лицо.

- Библия? – удивлённо спросила она. – Ты до сих пор носишь с собой Библию?

Себастьян был так сильно поглощён ею и ее близостью, что потерял бдительность! Ещё секунда и она могла бы обнаружить его величайшую тайну. Боже, она могла увидеть не только Библию, но и нечто другое. То, что лежало внутри. Что стало частью его, частью его прошлого, частью его жизни. Вздрогнув, Себастьян сделал шаг назад, ощущая резкие удары своего сердца. Она не должна была увидеть это. И не должна была знать об этом. Никогда.

- Я всегда ношу с собой Библию, – достаточно резко ответил он, злясь на себя, но неожиданно застыл, увидев, как Вики побледнела так, будто он ударил ее, и стала пятиться назад. Господи, он не имел права вести себя с ней так резко, но, чёрт побери, он безумно боялся, что она обнаружит свой истертый до дыр платок и снова назовет его занудой, глупым и сентиментальным. Желая хоть как-то сгладить свою вину, он пристально посмотрел на нее и тихо потребовал: – Подойди ко мне.

Она недоверчиво посмотрела на него, но всё же подошла к нему. И тогда, склонив голову, он быстро прижался к ее губам поцелуем, о котором мечтал с тех самых, как сегодня увидел ее. И почувствовал, наконец, ее неповторимый вкус. Ее тепло и аромат жасмина, который стал медленно кружить ему голову так, что он чуть не уронил Сьюзан. Боже, он хотел бы поцеловать ее совсем иначе, хотел бы прижать к себе до самого предела, но сейчас мог позволить себе только это. Тяжело дыша, Себастьян поднял голову и заглянул в ее слегка потемневшие глаза, при виде которых ему ещё раз захотелось поцеловать ее. Господи, от нее невозможно было оторваться!

- Спасибо, милая, – прошептал он, выпрямившись.

Он ушёл, оставив ее стоять у порога и смотреть ему в след. Себастьян чувствовал себя очень странно. Будто коснулся ее своей любовью, и она приняла ее. Будто она приняла его любовь и отдала ему нечто значительное взамен.

А в это время в дальнем углу коридора Кейт с торжествующим видом повернулась к мужу.

- Ну что, ты всё ещё считаешь Себастьяна олухом?

Джек хмуро посмотрел на жену, а затем медленно привлёк ее к себе и пробормотал за секунду до того, как поцеловать ее:

- Я считаю его темной лошадкой, но у него определенно есть, чему поучиться.

Глава 17

Четыре дня!

Казалось бы, это не такой уж и большой срок. Но попробуйте объяснить изнывающему тоской и любовью сердцу, что это не так! И даже тот волшебный поцелуй, которым Себастьян наградил ее во время их последней встречи, нисколько не подбадривал ее.

Тори тщательно пыталась скрыть гнев, тоску и раздражение, но у нее это получалось не лучше, чем попытка взлететь на небо. И буквально всё казалось ей ужасным. Ужасно было то, что она находилась в доме Ромней. Ужасно было то, что она присутствовала на балу в честь Себастьяна. Но самым отвратительным было то, что виновник торжества так и не соизволил объявиться.

Его не было в деревне целых четыре дня! После его неожиданного визита в Клифтон-холл, после того, как она узнала о его любви к миндалю и о том, что он до сих пор хранит свою старую Библии, он скоропалительно уехал в своё поместье. Этот глупец пренебрёг всеми ее просьбами и снова захотел рисковать жизнью! Как он посмел! Как решился вновь вернуться туда, где в него стреляли?!

Тори, возможно, волновалась бы меньше, если бы случайно не услышала разговор Сесилии с Кейт. Невестка Себастьяна рассказывала о том, что кто-то поджёг конюшни Соулгрейв-корта, поэтому ему пришлось спешно уехать, дабы разобраться в произошедшем. И она уверяла, что нет причин для волнений, так как граф приставил к сыну двух надёжных людей, которые смогут помочь и защитить его в нужный момент. Тори была в таком гневе на Себастьяна, так сильно тревожилась за него, что чуть было не отправилась за ним сама. Ведь очевидно, что поджог был организован с единственной целью – выманить его из родного дома, где он был в полной безопасности.

А вдруг стрелявший в него вернётся и в хаосе и разрухе попытается снова причинить ему вред? Тори леденела от одной этой мысли.

Он ведь обещал, что не совершит глупых поступков! Он ведь обещал, что будет осторожен! Почему же поступил так, что сердце Тори замирало каждый раз, когда ей казалось, будто вот сейчас ей принесут самую ужасную весть на свете. Второго письма с пометкой «срочно» она бы точно не вынесла.

Бальная зала была переполнена сливками местного общества и несколькими гостьями, прибывшими из Лондона. Один яркий вечерний наряд затмевал другой, более кричащий и дорогой. Тут и там мелькали платья из муслина, шёлка, атласа, муары, перкаля и тафты, расшитые всевозможными драгоценными камнями. Джентльмены с безграничной щедростью дарили дамам самые свои обаятельные улыбки. Те же в свою очередь радостно принимали их внимание, обмахиваясь шёлковыми веерами и пряча свои довольные улыбки.

Вот он и настал, вечер бала, вечер веселья, блеска и триумфа, как именовала его графиня, но кроме горечи, боли и обиды Тори ничего не испытывала. Бал интересовал ее в последнюю очередь. Она не была расположена к беседам, не была расположена к общению. И когда всё же с ней пытались заговорить, Тори предпринимала отчаянные попытки сохранить бесстрастное выражение лица и казаться заинтересованной тем, что происходит вокруг. Тори хотелось, чтобы ее оставили в покое. Но больше всего на свете она хотела, чтобы Себа вернулся. Целым и невредимым.

Сесилия твердила, что он скоро вернется. Он обязательно придёт хоть бы потому, что не мог бы разгневать мать, которая организовала этот бал.

Ну конечно, пусть он думает о матери. Пусть думает о своих работниках и прислуге, которые нуждались в нём. Пусть думает обо всех жителях Англии, которых так храбро защищал на поле боя. Пусть думает о ком угодно, но только не о ней. И хоть Тори понимала, что несправедлива к нему, что ему действительно нужно было уладить дела поместья, но у нее не было больше сил скрывать свою собственную нужду в нём. Господи, сейчас он был нужен ей как никогда прежде! Тори не могла больше подавлять свои чувства. Она просто не могла прожить ещё один пустой день без него!

Опустошив второй бокал шампанского, Тори поставила его на стол и встала, чтобы выйти на балкон. Ей не необходимо было подышать свежим воздухом, чтобы набраться сил и взять себя в руки. Ей хотелось вздохнуть, но грудь сдавила мрачная тяжесть.

От громкой музыки разболелась голова. Неожиданно Тори почувствовала себя по-настоящему несчастной, и желание покинуть Ромней стала просто нестерпимой. Но именно в этот момент дорогу ей преградил молодой рыжеволосый юноша в чёрном сюртуке. Тори не хотела никого видеть, ни с кем не желала разговаривать. Она была готовая зарыдать. Господи, да ведь она даже наряд тщательно подобрала специально для него, согласилась поехать в Лондон, который хранил самые неприятные для нее воспоминания, но тот, ради кого всё это было сделано, кому было предназначено всё это, безбожно отсутствовал!

- Вы позволите пригласить вас на танец? – спросил молодой человек, протянув ей руку и затаив дыхание.

Тори посмотрела на его руку, мечтая увидеть на этом месте руку другого человека, но снова жизнь предлагала ей только горькое разочарование. Ощущая боль в груди, она протянула в ответ свою чуть дрожащую руку, мысленно посылая всё к чёрту. Она так устала ощущать только боль. И тоску! Ей было невыносимо одиноко без Себы, и если она хоть немного не отвлечётся сию же минуту, то просто сойдёт с ума.

Снова мир катился в пропасть, а она не имела возможности что-либо исправить.

Захваченный красотой девушки, молодой человек неуклюже вывел ее на середину танцевальной площадки и стал исполнять фигуры танца с непростительной оплошностью. Как же наивно было полагать, что танец способен отвлечь ее? Тори начинал раздражать восхищенный взгляд своего партнера, который откровенно пялился на нее.

- Вы так прекрасны! – выдохнул он, чуть не наступив ей на ногу.

- Вы так считаете? – немного резко спросила Тори, которой вдруг стали противны и молодой человек, и его взгляд, и его прикосновения.

Юноша покраснел до самых кончиков ушей.

- О, несомненно, – пролепетал он и чуть не врезался в другую пару, слишком резко потянув Тори в сторону. – Вы прекрасны, как…

- Как восходящее солнце, – раздражённо продолжила за него Тори, готовая немедленно прекратить этот фарс под названием танец. – Моя красота затмевает даже красоту античных богинь, а голос слаще пения соловья? Вы это хотели сказать?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: