ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
В ночь на 18 февраля 1841
Помнишь ли ты, дорогая моя возлюбленная, нашу первую ночь, ночь карнавала во вторник на масленице 1833 г.? Где-то, в каком-то театре давали бал, куда мы оба должны были пойти (я прерываю письмо, чтобы принять поцелуй твоих дивных уст, и продолжаю). Ничто, — даже сама смерть, не изгладит в моей памяти этого воспоминания. Все мгновенья этой ночи проносятся сейчас одно за другим в моем воображении, подобно звездам, проносящимся пред очами души моей. Да, тебе надо было отправиться на бал, но ты не поехала, — ты дожидалась меня. Бедный ангел, сколько в тебе красоты и любви. Помню, в твоей маленькой комнатке была дивная тишина. Снаружи доносилось веселье ликующего Парижа, мимо проносились шумные маски с громким смехом и пением. Среди шума всеобщего празднества мы скромно укрылись в стороне и перенесли в тень свой светлый праздник. Париж был упоен поддельным хмелем, мы — настоящим. Не забывай никогда, мой ангел, этих таинственных часов, изменивших всю твою жизнь. Эта ночь 18 февраля 1833 г. была символом и одновременно прообразом великого, светлого праздника, свершившегося в тебе… В эту ночь ты оставила далеко за стеною толпу с ее шумом, суетнею и мишурным блеском, чтобы приобщиться уединению, тайне и Любви. В эту ночь я провел с тобой восемь часов. Каждый из этих часов теперь уже превратился в год… В течение этих восьми лет мое сердце было полно тобой, и ничто не изменит его, даже если бы каждый из этих годов обратился в столетие.
ДЖУЗЕППЕ МАДЗИНИ [23] — ДЖУДИТТЕ СИДОЛИ
Любимая, …Сколько писем за немногие дни! Благословляю тебя тысячу раз, мой ангел утешения, и благословляю случай, сделавший так, что почти все письма пришли в одно время. Боже мой! Какую я в них чувствовал и еще чувствую потребность! Ибо ты — моя жизнь, все остальное только боль и печаль. Ты говоришь со мной так любовно! В твоем письме от 15-го столько нежных слов, что я дрожал от радости. Не сомневайся никогда во мне, в моей любви, в чем бы то ни было — сомнения в этом были бы грехом — грехом против меня, так как в последние дни я сам испытал всю силу любви, которая связывает меня с тобою. Почти умирающий, в состоянии полнейшей бессознательности увидел я тебя. Я ждал, что умру, и думал о тебе. Я покрывал поцелуями локон твоих волос; ты знаешь, что я постоянно носил на сердце локон твоих волос. Но я потерял его! Если бы ты знала, при каких обстоятельствах! Вместе с твоим локоном было немного яду, который я хотел всегда иметь при себе. И то и другое я получил вновь только вчера. Я гляжу на твои волосы, как на талисман, который поможет мне одержать победу…
ДЖУЗЕППЕ ГАРИБАЛЬДИ [24] — АНИТЕ
Возлюбленная Анита! Пишу тебе и хочу сообщить, что я чувствую себя хорошо и что вместе с Колонной пошел к Анагни, куда вступлю, быть может, завтра; сколько времени там останусь, сейчас не могу еще сказать. В Анагни я получу ружья и остальную одежду для войск. Я успокоюсь не раньше, чем получу от тебя письмо, которое даст мне уверенность, что ты счастливо добралась до Ниццы; пиши мне подробно, я должен получить от тебя вести, дорогая Анита; сообщи мне впечатление, произведенное на тебя событиями в Генуе и Тоскане. Ты — сильная, героическая женщина. С каким презрением должна ты глядеть на женоподобное племя итальянцев, моих соотечественников, которым я так часто хотел внушить душевное благородство и которые этого так мало заслуживают. Правда, измена ослабила всякий мужественный порыв; как бы то ни было но мы обесчещены; итальянское имя стало предметом поругания и насмешки для всего света. Я возмущен тем, что принадлежу к семье, насчитывающей в своей среде так много трусов; но не думай вследствие этого, что я лишен бодрости, что я отчаиваюсь в будущности моего Отечества; наоборот, у меня более надежды, чем когда-либо. Безнаказанно можно обесчестить отдельное лицо, но нельзя обесчестить народ — изменники известны. Сердце Италии бьется, и хотя оно не вполне здорово, все же оно в состоянии оттолкнуть зараженные части, делающие его больным.
Изменами и мошенничествами реакции удалось запугать народ, но… народ никогда не забудет измен и мошенничеств реакции. Если он оправился от своего страха, он поднимется с ужасною яростью и на этот раз уничтожит орудия своего позора. Пиши мне, повторяю эту просьбу; я должен иметь вести о тебе, о матери и о детях. Обо мне тебе нечего беспокоиться; я чувствую себя лучше, чем когда-либо, и с моими двенадцатью сотнями вооруженных людей считаю себя непобедимым. Рим представляет сейчас внушительное зрелище; все храбрецы объединяются близ Рима, и бог окажет нам помощь. Передай мой привет Аугусто, семьям Галли, Густавино, Курта и всем друзьям. Люблю тебя бесконечно и прошу не беспокоиться. Поцелуй от меня детей и мать, которую поручаю твоим заботам. Будь здорова. Твой Джузеппе. Субиако, 19 апреля 1849.
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|