Основные философские школы. В Древнем Китае сложился ряд философских школ и направлений, к ос новным из которых относятся конфуцианство (кит

В Древнем Китае сложился ряд философских школ и направлений, к ос новным из которых относятся конфуцианство (кит. жу цзя, досл. «школа об разованных людей»), даосизм (кит. дао цзя, досл. «школа дао»), легизм (кит. фа цзя, досл. «школа закона/законников»), моизм (кит. мо цзя, досл. «школа (философа) Мо»). Конфуцианство, легизм и моизм являются преимущественно этико-политическими учениями, направленными на разработку теории государ ственности и социоаксиологической проблематики.

Основателем конфуцианства является китайского мудрец Конфуций, или, по-китайски, Кун-цзы (ок. 551-479 гг. до н.э.). Труды самого Конфуция до нас не дошли, сохранились лишь краткие конспекты его бесед с учениками. Основа учения Конфуция изложена в трактате «Лунь юй» («Рассуждения и ре чи [Конфуция]»). Со II в. до н.э. по 1913 г. конфуцианство являлось официаль­ной идеологией Китая.

Конфуцианство является своего рода социально-этической антропологи­ей: его основное внимание сосредоточено на человеке, проблемах его врожден­ной природы и благоприобретенных качеств, поведения в обществе, взаимоот­ношений с другими людьми. Основой конфуцианских теоретических построе­ний является учение об идеале личности - «благородном муже» (цзюнь-цзы). Под «благородным мужем» понимается человек, обладающий «пятью добро­детелями», к которым относятся гуманность (жэнь), благопристойность (ли), справедливость (и), мудрость (чжи) и верность (син). Категория жэнь опреде­ляет способность человека относиться ко всем окружающим его живым суще­ствам и предметам как связанным с ним кровным родством. Через категорию ли определяются обрядовые акции, этикетно-ритуальное уложение, а также принципы взаимоотношений между людьми и поведения каждого отдельного человека как члена социума включая детали его внешнего вида. Категория и совмещает в себе значения «долг», «справедливость», «ответственность», «доб­ропорядочность», «правильность», то есть передает способность человека под­чинять свои субъективные потребности объективным требованиям. Категория чжи определяет всю умственно-познавательную деятельность человека: уро­вень его способностей, степень эрудированности и образованности, а также та­кие качества, как проницательность, умение разбираться в людях, обладание аналитическими способностями. Категория син тоже охватывает целый спектр понятий: от преданности стране, государю, непосредственному начальнику, от­цу до верности собственным убеждениям.

Человеческую жизнь Конфуций рассматривал как постоянный и вечно незавершенный процесс учения и воспитания. Смысл учения заключался, по Конфуцию, в «исправлении имен» (чжэн мин), под которым понималось со­гласование прав и обязанностей человека с нормами традиции. Известно разъ­яснение данного тезиса, принадлежащее Конфуцию: «Правитель да будет пра­вителем, подданный - подданным, отец - отцом, сын - сыном».

Конфуций создал также патриархальную теорию государства, согласно которой общество и государство являются большой семьей. Он указывал, что как во главе семьи стоит отец, так во главе общества стоит государь, как отец проявляет заботу обо всех членах своей семьи, так и государь заботится о по­данных. Конфуций утверждал, что каждый человек находится на определенной ступени социальной лестницы и должен выполнять определенные функции.

Даосизм выделился в качестве отдельной философской школы в IV-III вв. до н.э. Центральными теоретическими сочинениями данного направле­ния являются два древнейших трактата «Дао дэ цзин» и «Чжуан-цзы». «Дао дэ цзин» («Канон дао и дэ») приписывается легендарному мудрецу Лао-цзы (досл. «Старый учитель»). Трактат «Чжуан-цзы» приписывается философу Чжуан Чжоу, достоверных сведений о котором практически не сохранилось.

Согласно даосизму, жизнь природы и людей протекает по определенному пути - дао. Дао - закон спонтанного бытия космоса и человеческого общества, космогоническое порождающее начало, генетически предшествующее миру «оформленных вещей». Дао предстает в двух основных ипостасях. Первая из них - одинокое, отделенное от всего, постоянное, бездеятельное, пребывающее в покое, дающее первоисток Небу и Земле и принципиально недоступное ни восприятию, ни словесно-понятийному выражению начало. Вторая ипостась дао - всеохватное, всепроникающее, подобно воде, изменяющееся вместе с ми­ром, действующее и проявляющее себя в «оформленных вещах» начало, что определяется в даосской философии как его благая сила дао - дэ. В этой ипо­стаси дао доступно восприятию и может быть выражено посредством словесно­го имени или понятия. Стандартный для даосизма образ дао - безбрежный и постоянно изменяющийся поток.

Следующим важнейшим постулатом даосизма является тезис о единстве и нерасчлененности дао. В дао-Вселенной все уравнено и объединено в целое. Все противоречия гармонизированы, субъект и объект не представлены, разли­чия не имеют сущностного характера и не принадлежат объектам самим по се­бе. Даосы отрицают какие-либо абсолютные нравственные (добро, зло), мо­рально-эстетические (красота, безобразность) ценности и критерии и, как след­ствие, принятые в человеческом обществе их оценки (слава, позор), а также их социальные последствия (богатство, почести, нищета, изгнание). Поэтому ис­тинной целью человеческого существования даосизм провозглашает состояние полной идентичности с сущностью мира, достигаемого через растворение своей самости в природе и через слияние с дао как универсальной первоосновой бы­тия. Это и есть даосский «принцип естественности» (цзы жань). Главным методом достижения состояния «естественности» является «не-деяние» (у вэй), то есть отказ от любой целенаправленной деятельности, так как она заведомо не согласуется с дао. Для обретения такого состояния в даосизме предлагаются специальные практики психотренинга и психической саморегуляции, направ­ленные на выявление изначально заложенных в человеческой природе «косми­ческих зачатков» и на подчинение психофизиологических процессов космиче­ским закономерностям.

Изложенные положения полностью распространяются и на даосские со­циально-политические концепции. Видя в человеческом обществе органиче­скую и неотъемлемую часть дао-Вселенной, даосы полагали, что его бытие и развитие подчиняется тем же самым универсальным и находящимся вне их по­знания людьми процессам. Поэтому любые попытки целеполагающей и органи­зационной (мироустроительной) деятельности вели, по их мнению, лишь к на­рушениям «естественности» социальных процессов. Социальный идеал «Дао дэ цзин» - маленькая патриархальная страна, максимально обособленная от дру­гих.

Основоположником моизма считается философ Мо Ди, живший в V -начале IV в. до н. э. Предполагается, что взгляды Мо Ди изложены в ряде глав трактата «Мо-цзы» - главного теоретического памятника этой школы. Моисты доказывали равенство политических возможностей всех жителей Поднебесной, правомерность и необходимость социальной мобильности человека в зависимо­сти от его врожденных способностей и наклонностей. «Сановники не вечно должны быть знатными, простолюдины не вечно должны быть незнатными» -таков центральный постулат данного учения. Потенциальное социально-политическое равенство обосновывается в моизме наличием единого для всех социальных сословий критерия нравственности. Основой этической системы в моизме выступает так называемый «принцип высшей любви и взаимной выго­ды», подразумевающий, во-первых, взаимное уважение и помощь друг другу всех жителей страны и, во-вторых, соизмерение каждым человеком собствен­ных желаний и поступков с общественными нуждами, его осознанный отказ от всего того, что могло бы нанести ущерб благосостоянию народа.

В III в. до н.э. школа моистов распалась на три течения, начав постепенно утрачивать свои общественные позиции и популярность.

Особое направление в общественно-политической мысли эпохи Древнего Китая составляла школа так называемых легистов, или законников (фа цзя). Мыслители этого направления занимались разработкой концепций и методов управления, которые должны были обеспечить наибольшую эффективность го­сударственной администрации как орудия абсолютной власти правителя. Цен­тральное место в легистской традиции занимало учение о законе как средстве укрепления самодержавной власти. Его создателем можно считать знаменитого реформатора из царства Цинь Шан Яна. Согласно Шан Яну, закон должен быть един и обязателен для всех подданных государства, тогда как сам прави­тель стоит над законом и изменяет его по своему усмотрению. Любая критика и даже публичное обсуждение закона недопустимы и заслуживают самой суро­вой кары.

Резко отделяя политику от этики, легисты стремились выработать меха­низмы власти, которые позволили бы претворять волю правителя независимо от его личных качеств. Государственная машина, по представлениям легистов, должна была функционировать как бы сама по себе, без вмешательства извне и видимого принуждения. Этой цели служило, в частности, использование закона как средства разобщения и запугивания.

Отдельное течение в легизме представлено теорией бюрократического аппарата. Его основоположником был современник Шан Яна, сановник царст­ва Хань Шэнь Бухай. Он сформулировал основные процедуры, которые позво­ляли правителю эффективно контролировать чиновничество, не прибегая к ре­прессиям. К ним относятся экзаменационные испытания и оценка заслуг исходя из соответствия профессиональных качеств служащего занимаемой им должно­сти. Искусство управлять, согласно Шэнь Бухаю, состояло в том, чтобы дер­жать под контролем чиновников, предоставляя им возможность заниматься ру­тиной.

Третьим компонентом легистской традиции принято считать рассужде­ния о «власти», или «могуществе» (ши), то есть о том, как добиваться своей це­ли в любых обстоятельствах

28.Структурный аспект мифа, структура родства, язык

29. Николай Кузанский (1401 – 1464) кардинал, ученый и философ, автор многочисленных философских и математических трактатов («Ученое незнание», «О предположениях», «Об опыте с весами» и др.) был одним из наиболее последовательных пантеистов своей эпохи. Он полагал, что сущностью бытия является находящийся во всех вещах Бог. Бог как бесконечность и единство не противостоит конечным и состоящим из частей вещам, а тождественен с ними. «Бытие Бога в мире есть не что иное, как бытие мира в Боге».

С другой стороны, Николай Кузанский характеризовал Бога как «актуальную бесконечность» (то есть, бесконечность абсолютную, непостижимую), а мир – как «потенциальную бесконечность», где в процессе познания можно добиться некоторых успехов и достичь некого предела, но за ним всегда откроется новая непознанная реальность.

Николай Кузанский стремился подчеркнуть наличие в мире математических закономерностей: «Бог при творении мира расположил все мерой, числом и весом». Математическая гармония мироздания, особенно выраженная в геометрии, арифметике и музыке, является доказательством наличия Божественного разума в мире. При помощи математики Николай Кузанский даже пытался проиллюстрировать некоторые «божественные истины». Например, тринитарный догмат: «Божественная Троица» - это треугольник, имеющий три прямых угла, и являющийся, поэтому, бесконечностью. Аналогичным образом, Бога можно сравнить с бесконечным кругом.

Мир в понимании Николая Кузанского – это огромная «космическая машина», подобная организму, где камни – это кости, реки – жилы, растения – волосы, а животные – насекомые. Бог – это душа мироздания, обеспечивающая единство мира и его целостность. В духе гуманистических традиций эпохи мыслитель утверждал, что человек – это «второй Бог», имея в виду, прежде всего, человеческий интеллект и способность к созиданию, творчеству. Иисус Христос – это не богочеловек, а «человекобог», «максимум человека». В сближении человека с Богом в концепции Николая Кузанского проявилась одна из наиболее характерных черт ренессансного гуманизма – возвеличивание человека.

При жизни Николая Кузанского его идеи не оказали сколько-нибудь существенного влияния на духовную жизнь Италии, но через несколько десятилетий его гуманистический пантеизм получил дальнейшее развитие. Трансформация Бога из сверхъестественной, надприродной силы в силу, имманентную природе, побуждала ученых к поиску законов мироздания в самой природе, что привело к существенным сдвигам в области естественнонаучной мысли.

ФИЧИНО

(Ficinus) Марсилио (1433—1499) — ведущий представитель платонизма в Италии эпохи Возрождения, глава флорентийской платоновской Академии. В философии Ф. неоплатоновская метафизика и теология Августина дополнялись многими новыми, оригинальными идеями. Ф. развил иерархическую систему универсума (Бог, ангельское сознание, душа, качество, тело) и привел большое число доводов в поддержку бессмертия души. Человек рассматривался им как центр универсума, а человеческая жизнь интерпретировалась как восхождение души к Богу. Теория «платонической любви» Ф. оказывала существенное воздействие на ит., фр. и англ. литературу на протяжении всего 17 в. Ф. принадлежат блестящие лат. переводы Платона, Плотина и др.греч. философов; эти переводы дали западноевропейской философии новые важные материалы и широко использовались вплоть до 19 в. Ф. перевел также «Corpus Hermeticum», чем способствовал усилению интереса к магическим и герметическим темам и идеям. Сам Ф. был озабочен примирением магико-герметической традиции с христианской догматикой. Находившийся под сильным его влиянием Дж. Бруно взял за основу герметизм, но истолковал его не как дорогу к терпимости, а как восстановление традиции, благодаря которой религиозные проблемы исчезнут. В конце концов Бруно поставил под сомнение божественную природу Христа и основные догматы христианства. Платоновская метафизика, развивавшаяся и пропагандировавшаяся Ф., стояла за научными поисками Н. Коперника. Находясь в Болонье, последний познакомился с флорентийской школой неоплатонизма и характерной для нее темой Солнца — символа божественности. «Книга о Солнце» Ф., однако, совершенно была лишена конкретных эмпирических данных и к.-л. математических расчетов.

Джордано Бруно — представитель позднего Ренессанса, человек мужественный, он готов в своих рассуждениях к самым крайним выводам. Права человека для Джордано Бруно — вне всяких ограничений. Он развивает философские представления Кузанского и астрономические воззрения Коперника.

Дж. Бруно стремится продумать идею Бога в свете новейших данных. Вслед за Кузанским он считает, что существующие в мире противоположности совпадают. Совпадая друг с другом, они могут быть не чем иным, как абсолютным тождеством. Бог и есть это абсолютное тождество, мировое целое, которое везде и нигде. Бессмысленно мыслить Бога как что-то изолированное, он есть мировое целое. Джордано Бруно — пантеист. Пантеизм — учение, отождествляющее Бога с мировым целым. Термин "пантеизм" состоит из приставки "пан"(греч. — все) и корневого слова — греческого "теос" (Бог).

Если Бог — это мировое целое, то неразумно искать источник движения вне мира, он содержится в самом мире, во всех его составляющих частях, в минимуме. Материя есть вовсе не потенция, она есть самодвижущееся бытие. В мировом целом совпадают мировая душа и мировой разум. Мышление тоже есть движение. Весь мир выступает как нечто живое. Перед нами возрожденческий гилозоизм (от греч. "гиле" = материя и "зое"= «жизнь).

Пора уже включать и геометрию в картину бытия, без этого нет возрожденческого мыслителя. Коперник доказал, что Земля движется вокруг Солнца она вопреки античным и средневековым представлениям не является центром Вселенной. Небо как что-то достижимое отсутствует, следовательно, как позднее скажет Гегель, мир нигде не заколочен досками. Пространство бесконечно. Надо полагать, оно содержит не только наш мир, но еще и бесконечное число других миров. Бесконечному пространству соответствует бесконечное число миров — такова логика Дж. Бруно. Современный ученый с такой логикой вряд ли согласится. Он будет решать уравнения и уже исходя из полученных решений судить о свойствах пространства и численности миров. Но Дж. Бруно — не современный ученый, он представитель другой эпохи, эпохи Возрождения. К тому же он вообще не естествоиспытатель, как, например, Н.Коперник, а прежде всего философ, поэт. Обратите внимание, насколько смел Дж. Бруно в своих выводах.

Пантеизм Дж. Бруно уже не сдерживается ни античными, ни средневековыми, ни даже возрожденческими принципами. Дж. Бруно стремится возвеличить личность, героическую личность, а делает он это через пантеизм. От типичного для эпохи Возрождения личностно-материального понимания мира Дж. Бруно переходит к философии, в центре внимания которой окажется человек разумеющий и максимально деятельный. Это уже новый переход от философии эпохи Возрождения к философии Нового времени.

Для католической инквизиции Джордано Бруно был перерожденцем. Выдающийся мыслитель закончил свою жизнь трагически — он был сожжен на костре на площади Цветов в Риме. Шел уже 1600 год. Как часто люди не понимают и не хотят понять лучших из своих рядов! Как часто высоты духа, доступные героям, остаются неведомыми для мещан и филистеров! Философия по самому своему характеру не терпит посредственности, она готова относиться к ней снисходительно, но не более того. Высоты человеческого духа — вот главный маяк всякой философии. Но маяки философии не расставляются произвольно, по чьей-либо прихоти, их зажигают люди, такие, как Николай Кузанский и Джордано Бруно.

25. основные проблемы постклассической философии:

Проблема рационального и иррационального является одной из важнейших проблем философии с самого момента возникновения последней, ибо что есть философия, как не раздумье над устроением универсума и человека, погруженного в него: рационален ли универсум, или в своей основе он иррационален, следовательно, непознаваем и непредсказуем; рациональны ли наши средства познания бытия, или проникнуть в бытийственные глубины можно только с помощью интуиции, озарения и т. п. Сразу же оговорюсь, что поставленные вопросы не корректны, ибо разведение рационального и иррационального по разным углам крайне не философично. Как нет единого без многого, бытия без небытия, левого без правого, дня без ночи, мужского без женского, так нет в философии рационального без иррационального. Пренебрежение или сознательное отвержение рационального или же иррационального пластов бытия приводит к поистине трагическим последствиям — возникает не просто неверная теоретическая схема, обедняющая действительность, но формируется заведомо ложное представление об универсуме и положении человека в нем. Вспомним наше, если можно так выразиться, ближайшее прошлое. Сталинско-брежневская идеология, не мудрствуя лукаво, попросту запретила иррациональное и приказала считать мир предельно рациональным, ясным и прозрачным. Власть предержащие учили философов и иже с ними «мыслить» бытие как исключительно посюсторонний, очень простой мир, каждую часть которого легко описать, объяснить и сделать понятной всем без исключения. Л. Гозман и А. Эткинд убедительно показали, как на основе подобного теоретического постулата строились соответствующие нравственные, политические и научные конструкции, приобретшие прямо-таки карикатурный характер (добавлю — с точки зрения теории, но не жизни, где все это выглядело далеко не смешно). Например, пишут авторы, носителем подлинной нравственности и добра считался «простой» человек, который «в университетах не обучался»[1]. Любое же непонятное, не укладывающееся в рационалистические рамки, объявлялось злонамеренным запутыванием стройного, не таящего никаких существенных тайн мира. Но если мир прост и понятен, то и вся работа ученых — бессмысленная трата народных денег, а их открытия и выводы — попытка заморочить людям головы. Широчайшее распространение получают научно-популярная литература и просветительские лекции, которые способствуют выработке у читателя и слушателя уверенности, что ему все ясно, за исключением того, почему в столь очевидных вопросах не могут разобраться специалисты.

15. Античная мифологическая парадигма: боги и герои (миф как литература)

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: