Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






СТРУКТУРА ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА





 


Метод

 


 


Теория

 


 


Диалектика

Материализм

 


В “вертикальном” рассечении диалектический материализм представляет собой единство двух частей, или философских концеп­ций — материализма и диалектики. Различие этих частей, или концеп­ций, определяется тем, что они решают различные философские во­просы материализм — основной, диалектика — второй вопрос фило­софии. Различие двух наиболее широких философских концепций с полной очевидностью проявилось и в том, что в истории философской мысли они развивались нередко отдельно друг от друга. Весьма при­мечательно, что в домарксистской философии материализм достигает наивысшей ступени развития тогда, когда он отделяется (и даже про­тивопоставляется1) от диалектики, выступает в форме метафизическо­го материализма (Фейербах), а диалектика получает наивысшее разви­тие на базе объективного идеализма (Гегель)

Являясь различными концепциями, которые могут быть изложе­ны в виде различных частей теории диалектического материализма, материализм и диалектика образуют в то же время неразрывное единс­тво, единую теорию диалектического материализма. Единство этих концепций определяется тем, что ни один вопрос материализма не мо­жет быть научно решен без применения диалектики, так же, как ни один вопрос диалектики не может быть научно решен иначе, как на основе материализма. Материализм становится научным, когда он включает в себя идею развития, интегрирует в себе идею бесконечно­го многообразия развивающегося мира. Нельзя научно понять и обо­сновать идею первичности материи, вторичности сознания, не рассма­тривая сознание как продукт бесконечного развития материи. Идея первичности и вторичности необходимо включает в себя идею развития.

В противоположность идеалистической диалектике Гегеля, имевшей непоследовательный характер, повернутой в прошлое, но не в настоящее и будущее, научная диалектика опирается на концепцию бесконечной материи, способной к бесконечному развитию, благодаря чему снимается метафизическое ограничение, наложенное идеализ­мом Гегеля на его диалектику.

Важнейшие уроки развития философской мысли, преподанные философскими системами Гегеля и Фейербаха, состоят в том, что ма­териализм и диалектика не могут получить последовательный, науч­ный характер, пока они развиваются в отрыве друг от друга. Матери­ализм и диалектика становятся научными, когда они развиваются в единстве

Различение материализма и диалектики как двух концепций, или частей, — лишь первый шаг в выяснении структуры диалектичес­кого материализма. Второй шаг состоит в том, чтобы определить соот­ношение этих частей, их роль в единой философской теории. Матери­ализм и диалектика не являются “равноправными” концепциями; ма­териализм — определяющая, ведущая концепция, обусловливающая теоретическую суть диалектического материализма, его место среди других философских направлений и течений, диалектика — подчинен­ная, зависимая концепция. Решая основной вопрос философии, мате­риализм выясняет наиболее широкую природу, или сущность, мира — его материальность. Диалектика раскрывает весьма существенную сторону материального мира — его развитие.

Идя в понимании структуры диалектического материализма да­льше констатации единства двух частей — материализма и диалекти­ки, мы должны признать, что материализм — это целое, а диалектика — его неотъемлемый элемент или сторона Материализм, согласно Ленину, включает в себя диалектику.

Соотношение материализма и диалектики определяется объек­тивной связью материи как субстанции мира и развития как атрибута этой субстанции. Поскольку материя обладает внутренним свойством
развития, теория материи, или материализм, включает в себя теорию
развития, диалектику. Связь материализма и диалектики можно опре­делить, таким образом, как включение диалектики в научный матери­ализм. Именно материализм обусловливает теоретическую и партий­ную определенность философии марксизма. Диалектика как таковая,
вне теории материализма или идеализма, не является концепцией, образующей основные направления философской мысли.
Определение Маркс, Энгельс и Ленин всегда со всей
философии категоричностью определяли свою философию
марксизма как материализм. “Философия Маркса, — писал Ленин, — есть законченный философский материализм”, обо­гащенный диалектикой1. Законченность — важная характеристика научного материализма Маркса, Энгельса, Ленина. Она означает прежде всего, что научный материализм был “достроен до верху”, распространен на общество, в то время как весь предшествующий материализм был таковым только в объяснении природы и сочетался с идеализмом в объяснении общества.

Однако законченность материализма имеет и другой, нередко не замечаемый в популярных изложениях философии смысл — окон­чательный характер решения важнейших философских вопросов, их принципиальное решение, которое не подлежит пересмотру в будущем. Нетрудно понять, что мы опять подошли к парадоксу научности фило­софии, к решению которого перейдем позднее.

Следует предостеречь от одной распространенной ошибки. Во многих руководствах по философии диалектический материализм отождествляется с материалистической диалектикой. Между тем ма­териалистическая диалектика — это только составная часть, элемент диалектического материализма. Игнорирование такого различия связа­но не только с непониманием языковых смысловых различий, обус­ловленных перестановкой определяющих (диалектический) и опреде­ляемых (материализм) терминов, но и с прямыми или скрытыми по­пытками растворить материализм в диалектике, с недооценкой мате­риализма как теории и метода марксизма.

Теория и метод. Всякая наука, или теория, представляет собой единство собственно теории и метода. Теория — это описание и объ­яснение действительности. Она отвечает на вопрос что та­кое действительность. Т ак, физика описывает и объясняет физичес­кие объекты — элементарные частицы, вещество, поля и т. д. Химия описывает и объясняет мир химических элементов и их соединений, или “менделеевский мир”, подчиняющийся открытому Д.И. Менделе­евым периодическому закону. Идя дальше, в рамках вопроса что сле­дует выделить также вопрос почему — почему изучаемые объекты, таковы, каковы они есть. Почему пространство поля тяготения ис­кривлено? Почему возникают химический мир, жизнь, человек?

Исходя из теоретического понимания тех или иных областей окружающего мира, мы формируем подход к дальнейшему познанию и практическому изменению вещей и явлений, способ познания и практического действия. Этот подход или способ познания и практи­ческого действия составляет метод (познания и практического дейс­твия). Метод отвечает на вопрос как познавать и изменять действительность.

Каждая теория и ее элемент, описывая или объясняя действите­льность, в то же время выступает в качестве метода, т. е. находит свое применение в дальнейшем познании и практическом действии.

Положения теории относительности Эйнштейна служат одно­временно методом познания физической реальности, учитываются в практике физических экспериментов. Эволюционная теория Дарвина выступает не только в качестве описания и объяснения биологической эволюции, но и в качестве метода ее дальнейшего исследования и практики селекции новых форм животных и растений, биотехнологии, генной инженерии. Теория состоит из принципов, понятий, концепций и т. д., каждый из этих элементов превращается в принципы и требо­вания метода.

Теория и метод взаимосвязаны. В этом единстве теория высту­пает определяющим элементом, поскольку способ познания и практи­ческого действия определяется прежде всего природой самой действи­тельности, отображаемой теорией. Метод, как способ познавательного и практического действия человека, включает в себя также существен­ные черты, зависящие от познающего и действующего человека, субъ­екта познания и практического действия. Однако определяющей сто­роной метода, как единства объективного и субъективного, остается все же объективное, определяемое объективной действительностью. Так, человек не может познавать мир, не расчленяя его на отдельности и мысля эти отдельности одну после другой, хотя в реальной действи­тельности все они выступают в единстве или в иной, объективной по­следовательности. Однако в конечном счете сам процесс расчленения единой реальности определяется ее объективной структурой и направ­лен в конечном счете на то, чтобы познать объективную природу и структуру исследуемой области действительности.

Познание и практическое действие, не считающиеся с действи­тельной природой объекта, действительным положением дел в общес­тве, обречены на неудачу.

Может ли теория

возникнуть Возникая на основе теории, метод, в
свою очередь служит средством создания
раньше метода? и развития этой теории, поскольку теория развивает­ся на основе ее применения в дальнейшем

познании и практической деятельности. Нетрудно заметить, что мы встречаемся здесь с традиционным парадоксом двух взаимозависимых факторов: метод не может возникнуть без теории, но и никакая теория не может быть построена без соответствующего ей метода. Этот пара­докс может рассматриваться и как один из вариантов глубоко подме­ченного Гегелем парадокса начала. При первоначальном подходе со­здается впечатление, что ничто не может быть начато, поскольку без теории нельзя создать метода, а без метода не возникнет соответс­твующая теория. Мы оставляем парадокс теории и метода для само­стоятельного решения его читателем.

Вопрос о теории и методе марксистской философии имеет сложную историю. С выходом в свет работы Сталина “О диалектичес­ком и историческом материализме” (1938) в советской философской науке утвердилось представление, что теорией марксистской филосо­фии является материализм (и только материализм), а методом — диа­лектика (и только диалектика). Диалектический материализм, утвер­ждал Сталин, называется материализмом потому, что его теория явля­ется материалистической, а диалектическим потому, что его методом служит диалектика. Сталинская трактовка теории и метода, приобревшая силу непререкаемой истины, сохранилась до сих пор во многих руководствах по философии. Однако эта трактовка теории и метода марксистской философии лишена каких-либо серьезных оснований и нанесла серьезный вред теории и практике социализма.

Исходя из изложенного, нетрудно понять, что материализм яв­ляется не только теорией, но и методом марксизма, а диалектика вы­ступает прежде всего в качестве теории и, лишь на этой основе, мето­да. Каждое положение теории может служить средством дальнейшего познания и изменения действительности и выступает, следовательно, в качестве метода. Лишить ту или иную теорию или ее фрагмент роли способа познания и действия — значит сделать их теоретически и практически бесплодными.

Рассматривая мир как материальный, а духовные явления — как вторичные, производные от материального бытия, материализм выступает также в качестве метода, ибо требует совершенно определенным образом подходить к познанию материального и идеального: объяснять материаль­ное из самого себя, а духовное — как зависимое от материального.

Основное требование материалистического метода можно сформулировать как требование объективно-реального подхода к действительности, требование рассматривать мир таким, каким он является на самом деле, без всяких посторонних прибавлений. Мате­риализм требует полной правды, какой бы неприятной или жестокой она ни была.

Материализм Отрицание самого существования материали-

и правда стического метода в марксизме послужило

теоретическим основанием и одновременно

следствием глубоких и даже трагических деформаций социализма. Материализм по своему реалистическому духу безгранично открыт для правды, принципиально несовместим с иллюзиями и самообманом.

Диалектика является прежде всего теорией — теорией развития и, на этой основе, методом. Она всегда определялась классиками мар­ксизма прежде всего как теория, наука. Маркс, Энгельс и Ленин не да­ли никаких оснований для сталинских искажений теории и метода на­учной философии. Маркс в “Капитале” называл свой философский метод материалистическим. Метод марксизма, — писал Маркс, — “материалистический, а следовательно, единственно научный метод”[11]. “Мой метод исследования — разъяснял Маркс, — не тот, что у Гегеля, ибо я — материалист, а Гегель — идеалист”[12].

Большое внимание разработке материалистического метода уделял Ленин. Он отмечал глубокую научную “правильность вырабо­танного Марксом посредством материалистического метода понятия общественной формации и естественно-исторического процесса раз­вития этих формаций”. Критикуя субъективно-идеалистический метод народников, Ленин писал, что их социология основана на непонима­нии “единственно научного метода общественной науки, именно — материалистического метода”[13].

Марксистская философия имеет диалектика-материалистичес­кую теорию и диалектика-материалистический метод, определя­ющая роль в которых принадлежит материализму, как философии правды. Попытки вывести диалектику из-под “контроля” материализ­ма, растворить материализм в диалектике неминуемо приводили и бу­дут приводить к негативным результатам.

Онтология и гносеология. В структуре основного вопроса фи­лософии скрывается еще одно важное подразделение философии — на онтологию и гносеологию. Онтология (от греч. ont — сущее) — учение о мире как таковом, в отвлечении от процесса его познания.

Гносеология—теория познания, изучающая (в отличие, например, от психологии или науковедения) наиболее общие ступени, формы и за­кономерности познавательного процесса.

Вопрос о соотношении онтологии и гносеологии в философии, как и вообще о ее структуре, тесно связан с пониманием предмета и роли философии. Предмет философии, соотношение онтологии и гно­сеологии вызвали самую длительную и интенсивную дискуссию в со­ветской философии, пока еще весьма далекую от своего завершения. В дискуссии выявились серьезные расхождения в понимании самой природы и роли марксистской философии, связанные с двумя основ­ными трактовками предмета и роли философии. Далее будет изложено основное содержание и аргументы двух конкурирующих концепций предмета и роли философии. Читателю остается сделать самостоятель­ный выбор между этими концепциями.

В советской науке философия традиционно понималась (и по­нимается сейчас большинством философов) как наиболее общее учение о мире и о его познании, т. е. как единство онтологии и гносеологии (при главенстве, или примате, онтологии, учения об объективном
мире). Однако с начала 50-х гг., как мы уже отмечали, возникает гносеологическая интерпретация философии как теории познания, исключающей какую бы то ни было онтологию как учение о сущности
объективного мира. Этой точки зрения придерживались ряд известных
советских философов (Э.В. Ильенков, Б.М. Кедров), работы которых
по различным частным вопросам философии представляют несомненный теоретический интерес. Некоторые современные сторонники гносеологической интерпретации философии считают даже, что Э.В. Ильенков является основателем послевоенной советской философской науки[14].

 

Изучать жизнь Основной тезис гносеологической кон-
или мысли о жизни? цепции философии заключается в утвер­ждении, что философия должна изучать не мир как таковой, а лишь процесс его познания; изучение мира - за­дача системы частных наук, попытка изучения мира философскими средствами - недопустимое вторжение философии в дела частных на­ук, которое неизбежно приводит к философским спекуляциям, типич­ным для “натурфилософии” прошлого или лысенковщины в науке.

Следует заметить, что во взглядах гносеологистов иногда про­скальзывает и некоторая “тонкость”, которая при своем логическом продолжении может свести на нет основной тезис гносеологизма, его “запрет” на исследование объективного мира. Как утверждал Б.М. Кедров, изучая процесс познания, науку, философия не может не инте­ресоваться содержанием науки, т. е. ее объяснением мира. Однако логично спросить: останавливается ли философия на частнонаучных за­ключениях о мире, или же она обобщает их и идет дальше частных на­ук, к более высоким абстракциям, к понятиям о всеобщих сторонах, свойствах, законах объективного мира? От этого вопроса сторонники гносеологической интерпретации философии обычно уходят.

В пользу гносеологической концепции философии приводится ряд аргументов. Мы рассмотрим три важнейших из них[15].

Аргумент первый и главный', поскольку основной вопрос фило­софии есть вопрос об отношении сознания к материи, постольку пред­метом философии является лишь отношение сознания к внешнему ми­ру, процесс познания мира, “царство чистой мысли”, но не внешний познанию материальный мир.

Этот аргумент имеет поистине удивительный характер: каким образом можно изучать отношение сознания к внешнему миру, приро­да которого остается для нас неизвестной? Гносеологизм рассматрива­ет отношение сознания к материи, заведомо игнорируя его действите­льное содержание, которое становится явным, когда мы отдаем себе отчет в том, какой смысл вкладывает в это понятие материализм. От­ношение сознания к материи, как уже было выяснено, состоит в том, что 1) сознание производится, порождается материей в процессе ее бесконечного развития, 2) сознание производится, порождается высо­коорганизованной материей (человеком) 3) сознание отображает вне­шний ему объективный мир. Это означает, что действительный, не де­кларативный материализм содержательно выводит сознание из при­роды развивающейся материи, высокоорганизованной материи, вне­шнего мира. Но это содержательное выведение или объяснение воз­можно только тогда, когда природа внешнего мира, высокоорганизо­ванной материи становится известной, не остается кантовской неуло­вимой вещью-в-себе.

Таким образом, из самой структуры основного вопроса следует, что философия должна состоять из онтологии, т. е. наиболее общего учения о мире, и гносеологии, наиболее общего учения о познании. Из самого духа материализма следует, что поскольку материя первична по отношению к сознанию, постольку теория материального мира, он­тология в определенном теоретическом смысле первична по отноше­нию к гносеологии. Научная теория познания может быть создана то­лько на основе научной философской теории материального мира.

Первый аргумент гносеологизма — ссылка на основной вопрос философии оказывается, как мы видим, ничем иным, как софизмом.


Имеет ли мир сущ­ность?

Действительный, скрытый смысл гносеологиче­ской интерпретации философии становится бо­лее прозрачным, если поставить вопрос: имеет ли мир как целое свою сущность? Ограничивая роль философии лишь изучением процесса познания, гносеологическая интерпретация фило­софии неизбежно приводит к заключению, что мир не имеет своей всеобщей сущности либо она непознаваема. Оба вывода несовмести­мы с материализмом, научной философией.

Фактической попыткой избежать отрицания сущностного ха­рактера мира либо его познаваемости является утверждение гносеологизма, что внешний мир изучается системой частных наук. Однако это утверждение целиком совпадает с исходной посылкой основателя по­зитивизма О. Конта, который не понимал, что система частных наук не способна отобразить всеобщих черт, свойств, закономерностей ми­ра как целого. Ни одна из частных наук не способна подняться до уровня абстракций материи, развития, идеального, закона, сущности и т. д. Попытка восстановить логику позитивизма в рамках марксистс­кой философской мысли связана с утратой ряда фундаментальных фи­лософских абстракций, невниманием к фундаментальным идеям мар­ксистской философии.

Аргумент второй: если философия опирается на теоретический материал частных наук (а не изучает мир “с нуля”, непосредственно), то предметом философии является процесс познания, наука, а не объ­ективный мир.

Софистический характер этого доказательства также бесспорен. Непосредственной связи с объективным миром не имеет не только фи­лософия, но и теоретические уровни каждой частной науки, опира­ющиеся на эмпирический уровень науки. По логике гносеологизма теоретическую физику следовало бы признать наукой об эксперимен­тальной физике. Более того, никакая наука вообще (включая эмпири­ческий уровень) никогда не имеет прямого контакта с реальной дейс­твительностью, а представляет собой обобщение материала ощущений и, следовательно, должна быть признана наукой об ощущениях, а не о реальном мире. Заимствованный характер второго аргумента не вызы­вает сомнений.

Аргумент третий заключается в ссылке на известные, неодно­кратно повторяющиеся рассуждения Энгельса о том, что появление диалектического и исторического материализма наносит “смертель­ный удар” философии, которая “изгоняется из природы и общества”, так что от нее остается теперь лишь “царство чистой мысли”. “За фи­лософией, изгнанной из природы и из истории, — писал Энгельс, — остается, таким образом, еще только царство чистой мысли, поскольку оно еще остается учение о законах самого процесса мышления, ло­гика и диалектика”[16].

Этому рассуждению Энгельса придается прямой и буквальный смысл, из чего следует, что Энгельс будто бы сводил научную филосо­фию к изучению законов мышления, “царства чистой мысли” и, более того, считал и этот остаток философии временным (“поскольку он еще остается”). Буквализм в истолковании цитат, поддающихся разумной интерпретации лишь в широком контексте всех философских взглядов ученых, является пережитком старого догматического отношения к “текстам”

Энгельс со всей определенностью проводил мысль, что “само­стоятельное существование” сохраняет еще учение о мышлении не во­обще в философии, а лишь оставшееся от “прежней философии”[17]. Именно так и было интерпретировано отношение Энгельса к филосо­фии Лениным: из природы и общества изгнана прежняя философия'. Отождествление философии марксизма с теорией мышления особенно неправдоподобно выглядит в применении к марксистской социологии — историческому материализму. Последний является наукой о наибо­лее общих объективных законах и ступенях развития общества. Пре­вратить эту науку в теорию мышления было бы сущим недоразумением

По нашему мнению, гносеологическая концепция философии, хотя ее авторами и получены некоторые частные положительные резу­льтаты, в целом представляет собой негативную реакцию на деформа­ции философии марксизма в прошлом. Эта реакция не выводит за пре­делы деформаций, а, напротив, в некотором отношении в концентри­рованном виде выражает неспособность деформированной филосо­фии к активному воздействию на науку и практику. В противовес не­компетентному вторжению вульгаризированной философии (порывав­шей с действительным марксизмом) в науку и жизнь (лысенковщина, рефлекторная концепция психики, деформированная концепция соци­ализма) гносеологизм по существу ввел ошибочную парадигму мыш­ления: философия должна изучать не жизнь, а мысли о жизни.

Сторонники гносеологической интерпретации философии утверждают, что будто бы классики марксизма не считали философию обобщением данных частных наук. Однако это утверждение находится в явном противоречии с действительной позицией Маркса, Энгельса и Ленина. Маркс и Энгельс построили свою философскую концепцию на основе обобщения фактического и теоретического материала естественных и общественных наук. Они дали глубокую оценку основных этапов развития науки, выявили систематизирующий характер совре­менного им естествознания, философский смысл трех великих откры­тий в естествознании. На этой основе, используя рациональные зерна предшествующей философской мысли, они создали новую философс­кую систему, схватывающую наиболее общую сущность мира и про­цесса его познания. Диалектический и исторический материализм бы­ли применены Марксом для создания научной политической экономии и теории научного социализма. Ленин обобщил данные революции в естествознании конца XIX — начала XX в., использовав их для объяс­нения природы мира на этой основе особенностей познавательного процесса. Гениальная мысль Ленина о неисчерпаемости электрона имела не только гносеологический, но и явный онтологический и фи­зический смысл

Сведение философии к гносеологии оставляет за философией пассивную роль регистратора и истолкователя сложившихся в частных науках гносеологических процедур, при этом процедур частного, а не широкого мировоззренческого характера, ибо для последних необхо­дима широкая философская мировоззренческая концепция, выходя­щая за пределы частнонаучных обобщений. Способность философии к определенному опережению развития частных наук, которая была блестяще продемонстрирована классиками марксизма, может быть связана только с существованием относительно самостоятельной фи­лософской теории о всеобщем и его познании, относительно самосто­ятельным научным мировоззрением, выходящим за рамки частнонаучных обобщений. Только на основе научной онтологии возможно ис­следование и опережающих частную науку гносеологических проце­дур. Разумеется, все это становится возможным только на основе фак­тического и теоретического материала частных наук, в котором фило­софия открывает скрытый от частнонаучного исследования “пласт” или уровень реальности — материю, развитие, всеобщие законы и т. д.

Онтология и гносеология — наиболее важные части или аспек­ты научной философии. Наряду с ними следует выделить также логи­ку, аксиологию и праксеологию

Философия - Гносеологическая интерпретация философии с
совокупность логической неизбежностью привела в 60-е гг к
постулатов? истолкованию философии как системы постулатов или гипотез, которые никогда не могут быть
ни опровергнуты, ни доказаны. Представление об аксиоматическом
характере философского знания было предложено известным советс­ким физиком Г.И. Нааном и разрабатывалось рядом философов (Э.М.
Чудинов, Л.Б Баженов и другие). Первоначально это представление
было отнесено к понятию о бесконечности и затем логично было распространено на все центральные положения диалектического матери­ализма. Возникновение “постулативной концепции” философии связа­но с одной из “проклятых проблем” философского мировоззрения, че­ловеческого познания вообще: каким образом философские, мировоз­зренческие заключения, сделанные на основе познания конечной час­ти мира (какой бы широкой она ни была), могут быть распространены на бесконечный мир, без чего вообще нельзя говорить о мировоззре­нии в подлинном смысле слова. Поскольку наш опыт всегда ограни­чен некоторой конечной областью мира и, следовательно, ничтожно мал по сравнению с бесконечным миром, не следует ли признать, что полученные на его основе заключения, “экстраполируемые” на беско­нечный мир, остаются заведомо лишь хроническими гипотезами или постулатами?

Вывод о гипотетическом характере заключений о бесконечном мире является, впрочем, слишком “слабым” для тех посылок, из кото­рых он делается: логичнее было бы признать, что любые наши заклю­чения о бесконечном мире заведомо ложны, поскольку бесконечное всегда неизмеримо сложнее и богаче конечного.

С изложенных позиций уже признание самой бесконечности мира не может считаться достоверным, ибо для этого необходима “бесконечная информация о бесконечном числе свойств пространства в целом”[18]. По мнению Г.И. Наана, Л.Б. Баженова и Н.Н. Нуцубидзе, традиционное признание бесконечности мира является ошибочным, ибо игнорирует указанную трудность, связанную с проблемой перено­са заключений с конечного на бесконечность[19]2.

Определяя свои философские позиции, Г.И. Наан утверждал, что “философия есть прежде всего гносеология... Философию интере­сует не столько бесконечность, сколько познание бесконечности, ско­лько процесс этого познания”. Формулируя “нетрадиционную концеп­цию” бесконечности, Наан писал' “Бесконечность, во всяком случае на современном уровне наших знаний, нельзя вывести из конечного или определить через конечное. Бесконечное необходимо постулиро­вать и рассматривать как одно из первоначальных, неопределяемых понятий”. “Бесконечность носит постулативныи характер, то есть су­ществование или несуществование реальной бесконечности не может быть ни доказано, ни опровергнуто логическим или экспериментальным путем”[20]. Представление о постулативном характере Наан распро­страняет и на центральное философское положение о материальном единстве мира. Баженовым это представление закрепляется в утвер­ждении о постулативном характере принципов философии вообще[21]. Аналогичное мнение было высказано A.M. Мостепаненко, который считал, что “универсальное знание о мире, как правило, гипотетично”[22].

Представление о постулативном, хронически гипотетическом характере философского знания широко распространено и в зарубеж­ной философии. “Ленин, — утверждал известный французский фило­соф А. Лефевр, — определенно рассматривает материализм как посту­лат, а идеализм как другой философский постулат”. Материя — “свое­го рода икс, который, однако, необходимо допускать в наших утвер­ждениях (или отказаться допускать его)”[23].

Автором настоящего пособия постулативная концепция фило­софии была оценена как по существу возврат к кантианскому (точнее, полукантианскому) пониманию философии5. Читатель, глубоко инте­ресующийся фундаментальными проблемами философии, имеет воз­можность самостоятельно взвесить аргументацию pro и contra постулативной концепции философии, ознакомившись с перечисленными в пособии публикациями.

Возникновение полукантианской постулативной концепции фи­лософии, являющейся закономерным завершением гносеологической интерпретации философии, нельзя оценивать только чисто негативно. По нашему убеждению, появление этой концепции — свидетельство неблагополучного положения дел в разработке фундаментальных про­блем марксистской философии в период культа личности, в особенно­сти — плохого состояния обоснования научной философии в условиях современной научно-технической революции и крупных социальных сдвигов. В этом контексте постулативная концепция философии вы­глядит намного лучше “скучных пересказов марксизма”, ибо будит сонную философскую мысль, заставляет заново осмысливать положе­ния научной философии, ее аргументацию в свете данных современ­ной науки, усложняющейся гносеологической и социальной ситуации в обществе. Постулативная концепция философии фактически показа­ла, что советская философская наука не учла в полной мере вызов со стороны новейшей научно-технической революции, не выработала со­временной аргументации в пользу убеждения о возможности досто­верного научного философского мировоззрения.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных