Глава III. Структура научного познания______________________ 173

следует исходить из данных нам фактов, которые необходимо при­знавать, независимо от того, нравятся они нам или нет.

Говоря о важнейшей роли фактов в развитии науки, В. И. Вер­надский писал: «Научные факты составляют главное содержание научного знания и научной работы. Они, если правильно установ­лены, бесспорны и общеобязательны. Наряду с ними могут быть выделены системы определенных научных фактов, основной фор­мой которых являются эмпирические обобщения.

Это тот основной фонд науки, научных фактов, их классифи­каций и эмпирических обобщений, который по своей достоверно­сти не может вызвать сомнений и резко отличает науку от фи­лософии и религии. Ни философия, ни религия таких фактов и обобщений не создают»¹. При этом недопустимо «выхватывать» отдельные факты, а необходимо стремиться охватить по возмож­ности все факты (без единого исключения). Только в том случае, если они будут взяты в целостной системе, в их взаимосвязи, они и станут «упрямой вещью», «воздухом ученого», «хлебом науки».

Хотя любой факт, будучи детерминирован реальной действи­тельностью, практикой, так или иначе концептуализирован, «про­питан» определенными теоретическими представлениями, одна­ко всегда необходимо различать факты действительности как ее отдельные, специфические проявления, и факты знания как отра­жение этих проявлений в сознании человека. Не следует «гнать­ся» за бесконечным числом фактов, а, собрав определенное их количество, необходимо в любом случае включить собранную си­стему фактов в какую-то концептуальную систему, чтобы при­дать им смысл и значение. Ученый не вслепую ищет факты, а всегда руководствуется при этом определенными целями, задача­ми, идеями и т. п.

Таким образом, эмпирический опыт никогда — тем более в современной науке — не бывает слепым: он планируется, конст­руируется теорией, а факты всегда так или иначе теоретически нагружены. Поэтому исходный пункт, начало науки — это, стро­го говоря, не сами по себе предметы, не голые факты (даже в их совокупности), а теоретические схемы, «концептуальные каркасы действительности». Они состоят из абстрактных объектов («иде-

У Вернадский В. И. О науке. Т. 1. Научное знание. Научное творчество. Научная мысль. Дубна, 1997. С. 414—415.

174 Основы философии науки

альных конструктов») разного рода — постулаты, принципы, оп­ределения, концептуальные модели и т. п.

Как в этой связи отмечал А. Уайтхед, научное познание пред­ставляет собой соединение двух слоев. Один слой складывается из непосредственных данных, полученных конкретными наблю­дениями. Другой — представлен нашим общим способом пости­жения мира. Их можно, считает Уайтхед, назвать Слоем наблю­дения и Концептуальным Слоем, причем первый из них всегда интерпретирован с помощью понятий, доставляемых концепту­альным слоем.

Согласно К. Попперу, является абсурдом вера в то, что мы можем начать научное исследование с «чистых наблюдений», не имея «чего-то похожего на теорию». Поэтому некоторая концеп­туальная точка зрения совершенно необходима. Наивные же по­пытки обойтись без нее могут, по его мнению, только привести к самообману и к некритическому использованию какой-то неосоз­нанной точки зрения. Даже тщательная проверка наших идей опы­том сама в свою очередь, считает Поппер, вдохновляется идеями: эксперимент представляет собой планируемое действие, каждый шаг которого направляется теорией.

Поппер считает, что если в факты не «встроено нечто теоре­тическое», то такие «факты» не являются ни основой, ни их гаран­тией. Однако между теорией и фактами, описываемыми данной теорией, всегда надо проводить «реалистическое различие».

Причисляя себя к «реалистам», Поппер отмечает, что ответ на вопрос о том, истинны или нет созданные человеком теории, за­висит от реальных фактов, которые, за очень немногими исклю­чениями, явным образом не созданы человеком. Созданные че­ловеком теории могут приходить в столкновение с этими реаль­ными фактами, и тогда в наших поисках истины нам приходится приспосабливать теории к фактам или же отказываться от этих теорий¹.

Таким образом, мы «делаем» наш опыт. Именно теоретик ука­зывает путь экспериментатору, причем теория господствует над экспериментальной работой от ее первоначального плана и до ее последних штрихов в лаборатории. Соответственно, не может быть и «чистого языка наблюдений», так как все языки «пронизаны тео-

¹ См.: Поппер К. Р. Объективное знание. Эволюционный подход. М., 2002. С. 309.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: