10 страница. Память играет очень важную познавательную роль

Память играет очень важную познавательную роль. Она объединяет прошедшее и настоящее в одно органическое целое, где имеется их взаимное проникновение. Если бы образы, возникнув в мозгу в момент воздействия на него предмета, исчезали сразу после прекращения этого воздействия, то человек каждый раз воспринимал бы предметы как совершенно незнакомые. В результате восприятия внешних воздействий и сохранения их во времени памятью возникают представления.

Представления - это образы тех предметов, которые когда-то воздействовали на органы чувств человека и, потом, восстанавливаются по сохранившимся в мозгу связям.

Чувственное познание можно назвать первичным уровнем процесса познания, однако, его недостаточно для постижения сущности предметов, явлений, процессов бытия. Это значит, что на его основе "строится второй этаж" процесса познания - рациональное познание или мышление - целенаправленное отражение существенных свойств предметов, явлений, зафиксированное в понятиях, суждениях, умозаключениях.

Совершенно очевидно, что "деление" процесса познания на два уровня - чувственный и рациональный - весьма условно. Оно необходимо для понимания процесса познания (познания процесса познания). Основными формами, в которых возникло, развивается и осуществляется мышление, являются понятия, суждения и умозаключения.

Понятие - это мысль, в которой отражаются общие, существенные свойства, связи предметов и явлений. Понятие не есть что-либо непосредственно готовое; оно есть не что иное, как самый акт понимания, чистая деятельность мышления. Понятия не только отражают общее, но и расчленяют вещи, группируют, классифицируют их в соответствии с их различиями. Кроме того, когда мы говорим, что имеем понятие о чем-либо, то под этим подразумеваем, что мы понимаем сущность этого объекта. Понятая возникают и существуют в голове человека лишь в определенной связи, в виде суждений. Мыслить - значит судить о чем-либо, выявлять определенные связи и отношения между различными сторонами предмета или между предметами.

Суждение - это такая форма мысли, в которой посредством связи понятий утверждается (или отрицается) что-либо о чем-либо. Например, предложение "Клен - растение" есть суждение, в котором о клене высказывается мысль, что он есть растение. Суждения имеются там, где мы находим утверждение или отрицание, ложность или истинность, а также нечто предположительное.

Понятия "живут" лишь в контексте суждений. Изолированное понятие - это искусственный препарат, как, например, клеточка организма, изъятая из своего целого. Мыслить - значит судить о чем-либо. При этом понятие, которое мы не можем развернуть в суждение, не имеет для нас смысла. Можно сказать, что суждение (или суждения) - это развернутое понятие, а само понятие - это свернутое суждение (или суждения).

Словесной формой выражения суждения является предложение как непосредственная, материализованная действительность мысли. Суждения, каковы бы они ни были, всегда представляют собой соединение субъекта с предикатом, т.е. того, о чем что-либо высказывается, и того, что именно высказывается. К тому или иному суждению человек может прийти путем непосредственного наблюдения какого - либо факта или опосредованным путем - с помощью умозаключения. Именно выведение новых суждений является характерным для умозаключения как логической операции. Суждения, из которых выводится заключение, суть посылки.

Умозаключение представляет собой операцию мышления, в ходе которой из сопоставления ряда посылок выводится новое суждение. Умозаключение - более высокий уровень мышления, чем суждение, и оно исторически возникло гораздо позже. Умозаключение как сопоставление суждений принесло человечеству принципиально новую познавательную возможность: оно получило возможность двигаться в относительно самостоятельном поле "чистой мысли".

39. Истина и ее критерии. Теории истины: корреспондентская, когерентная, прагматическая. Истина и заблуждение.

Классическая, когерентная и прагматическая концепция истины.

Классическая концепция истины. Истина – адекватное отражение объективной реальности познающим субъектом, воспроизводящее познаваемый предмет так, как он существует вне и независимо от сознания. «Адекватность» (или «верность» отражения) означает, что сам результат познания есть отображение, причинно-обусловленное отображаемым. Иными словами, под истиной здесь понимается соответствие человеческих знаний реальному положению дел, объективной реальности.

Классической данная концепция называется потому, что оказывается древнейшей из всех концепций истины: именно с нее и начинается теоретическое исследование истины. Первые попытки ее исследования были предприняты Платоном и Аристотелем. Классическое понимание истины разделяли Фома Аквинский, Гольбах, Гегель, Фейербах, Маркс; разделяют его и многие философы 20 века. Этой концепции придерживаются и материалисты, и идеалисты, и теологи.

Когерентная концепция истины была развита неопозитивистами Нейратом и Карнапом. С их точки зрения, истинность основана на согласованности предложений в определенной системе. Любое новое предложение истинно, если оно может быть введено в систему, не нарушая ее внутренней непротиворечивости. Быть истинным – значит быть элементом непротиворечивой системы. При этом система понимается как языковая структура, дедуктивно развитая из совокупности исходных аксиом. Иными словами, теория когеренции утверждает, что истинное знание всегда внутренне непротиворечиво, системно упорядочено и в то же время не противоречит фундаментальному знанию, существующему в науке.

Прагматическая концепция истины. Суть концепции сводится к тому, что знание должно быть оценено как истинное, если оно способно обеспечить получение некоего реального результата. Иными словами, истинность знания определяется его практическими последствиями, пользой (Пирс). Под практической полезностью прагматизм понимает не подтверждение объективной истины критерием практики, а то, что удовлетворяет субъективно-личные интересы индивида. Джемс писал, что истина есть то, «что лучше «работает» на нас, что лучше всего подходит к каждой части жизни и соединимо со всей совокупностью нашего опыта».

Фактически мир нашего опыта – это единственно реальный мир подлинных ценностей (того, к чему мы стремимся, чем мы дорожим и что хотели бы сохранить в нашей жизни). Познание – не что иное как действие, направленное достижение ценностей, благ, т.е. истины в понимании прагматистов. Истина – это прагматическое верование (то, во что нам выгоднее верить).

40. Сущность науки и ее роль в обществе. Критерии научности. Сциентизм и антисциентизм.

Наука – особый вид познавательной деятельности людей, направленный на выработку системы объективно-истинного знания о природной и социальной действительности и о самом человеке. Современная наука это: 1. Специфический вид познавательной деятельности. 2. Особая форма общественного сознания, отражающая мир в форме научных представлений, понятий, теорий. 3. Отрасль духовного производства, в которой заняты миллионы людей, и продукцией которого являются истины, принципы, законы, теории. 4. Социальный институт со своей структурой и функциями, системой ценностей, идеалами и нормами. Научное знание отличается от обыденного познания тем, что: 1. Наука имеет дело с объектами реальности, которая не сводится к объектам обыденного опыта. 2. Применяет свой специальный язык с особой терминологией, которая оказывает обратное воздействие на повседневный язык. 3. Для научных исследований необходима специальная аппаратура. 4. Научное знание отличает системность, истинность, обоснованность. 5. Занятие наукой требует специально подготовленных кадров, системы учреждений, где готовятся кадры для науки и проводятся научные исследования. 6. Ориентирована на постижение сущности, поиск объективной истины, получение новых знаний вне зависимости от того, возможно ли сегодня их практическое применение.

Современная наука выполняет функции: 1.Культурно-мировоззренческая 2.Методологическая 3.Познавательная 4.Регулятивная 5. Воспитательная 6.Прогностическая 7.Аксеологическая (ценностная) 8.Управленческая

В современной науке особую остроту приобретают вопросы, касающиеся взаимоотношения науки и ученого с обществом, вопросы социальной ответственности ученого. Речь идет о том, как будут использованы достижения современной науки, не обернутся ли знания против человека. Развитие генной инженерии, биотехнологий, медицины открыли возможность направленного воздействия на наследственность организмов, вплоть до создания организмов с заранее заданными свойствами. Приходит время отказаться от принципа ни чем не ограниченной свободы научного поиска. Человечество не может допустить создания чудовищных средств массового уничтожения. Встает вопрос об использовании научных результатов для блага человечества, а не во вред ему. Т.о. современная наука не может быть этически нейтральной.

Культ науки в наше время привел к попыткам провозглашения ее как высшей ценности развития человеческой цивилизации. Сциентизм (от лат. scientia -- «знание», «наука»), представив науку культурно-мировоззренческим образцом, в глазах своих сторонников предстал как идеология «чистой, ценностно-нейтральной большой науки». Он предписывал ориентироваться на методы естественных и технических наук, а критерии научности распространять на все виды человеческого освоения мира, на все типы знания и человеческое общение в том числе. Одновременно со сциентизмом возникла его антитеза -- антисциентизм, провозглашавшая прямо противоположные установки. Он весьма пессимистически относился к возможностям науки и исходил из негативных последствий НТР, требовал ограничения экспансии науки и возврата к традиционным ценностям и способам деятельности.

Сциентизм и антисциентизм представляют собой две остро конфликтующие ориентации в современном мире. К сторонникам сциентизма относятся все те, кто приветствует достижения НТР, модернизацию быта и досуга, кто верит в безграничные возможности науки и, в частности, в то, что ей по силам решить все острые проблемы человеческого существования. Наука оказывается высшей ценностью, и сциентисты с воодушевлением и оптимизмом приветствуют все новые и новые свидетельства технического подъема.

Антисциентисты видят сугубо отрицательные последствия научно-технической революции, их пессимистические настроения усиливаются по мере краха всех возлагаемых на науку надежд в решении экономических и социально-политических проблем.

Сциентизм и антисциентизм возникли практически одновременно и провозглашают диаметрально противоположные установки. Определить, кто является сторонником сциентизма, а кто антисциентист, нетрудно. Аргументы тех и других легко декодируются, имея разновекторную направленность:

Сциентисты приветствуют достижения науки. Антисциентиты испытывают предубежденность против научных инноваций.

Сциентисты провозглашают знание как наивысшую культурную ценность. Антисциентисты не устают подчеркивать критическое отношение к науке.

Сциентисты, отыскивая аргументы в свою пользу, привлекают свое знаменитое прошлое, когда наука Нового времени, обрывая путы средневековой схоластики, выступала во имя обоснования культуры и новых, подлинно гуманных ценностей. Они совершенно справедливо подчеркивают, что наука является производительной силой общества, производит общественные ценности и имеет безграничные познавательные возможности. Очень выигрышны аргументы антисциентистов, когда они подмечают простую истину, что, несмотря на многочисленные успехи науки, человечество не стало счастливее и стоит перед опасностями, источником которых стала сама наука и ее достижения. Следовательно, она не способна сделать свои успехи благодеянием для всех людей, для всего человечества.

Сциентисты видят в науке ядро всех сфер человеческой жизни и стремятся к «онаучиванию» всего общества в целом. Только благодаря науке жизнь может стать организованной, управляемой и успешной. Антисциентисты считают, что понятие «научное знание» не тождественно понятию «истинное знание».

Сциентисты намеренно закрывают глаза на многие острые проблемы, связанные с негативными последствиями всеобщей технократизации. Антисциентисты прибегают к предельной драматизации ситуации, сгущают краски, рисуя сценарии катастрофического развития человечества, привлекая тем самым большее число своих сторонников.

Однако указанные позиции выступают как две крайности и отображают сложные процессы современности с явной односторонностью.

Ориентации сциентизма и антисциентизма носят универсальный характер. Они пронизывают сферу обыденного сознания независимо от того, используется ли соответствующая им терминология и называют ли подобные умонастроения латинским термином или нет. С ними можно встретиться в сфере морального и эстетического сознания, в области права и политики, воспитания и образования. Иногда эти ориентации носят откровенный и открытый характер, но чаще выражаются скрыто и подспудно. Действительно, опасность получения непригодных в пищу продуктов химического синтеза, острые проблемы в области здравоохранения и экологии заставляют говорить о необходимости социального контроля за применением научных достижений. Однако повышение стандартов жизни и причастность к этому процессу непривилегированных слоев населения добавляют очки в пользу сциентизма.

Экзистенциалисты во всеуслышание заявляют об ограниченности идеи гносеологической исключительности науки. В частности, Серен Кьеркегор противопоставляет науку как неподлинную экзистенцию вере как подлинной экзистенции и, совершенно обесценивая науку, засыпает ее каверзными вопросами. Какие открытия сделала наука в области этики? И меняется ли поведение людей, если они верят, что Солнце вращается вокруг неподвижной Земли? Способен ли дух жить в ожидании последних известий из газет и журналов? Изобретения науки не решают человеческих проблем и не заменяют собой столь необходимую человеку духовность. Даже когда мир будет объят пламенем и разлагаться на элементы, дух останется при своем, с призывами веры.

Антисциентисты уверены, что вторжение науки во все сферы человеческой жизни делает ее бездуховной, лишенной человеческого лица и романтики. Дух технократизма отрицает жизненный мир подлинности, высоких чувств и красивых отношений. Возникает неподлинный мир, который сливается со сферой производства и необходимости постоянного удовлетворения все возрастающих вещистских потребностей. Адепты сциентизма исказили жизнь духа, отказывая ему в аутентичности. Делая из науки капитал, они коммерциализировали науку, представили ее заменителем морали. Только наивные и неосторожные цепляются за науку как за безликого спасителя.

Яркий антисциентист Г. Маркузе выразил свое негодование против сциентизма в концепции «одномерного человека», в которой показал, что подавление природного, а затем и индивидуального в человеке сводит многообразие всех его проявлений лишь к одному технократическому параметру. Те перегрузки и перенапряжения, которые выпадают на долю современного человека, свидетельствуют о ненормальности самого общества, его глубоко болезненном состоянии. К тому же ситуация осложняется тем, что узкий частичный специалист (homo faber), который крайне перегружен, заорганизован и не принадлежит себе, -- это не только представитель технических профессий. В подобном положении может оказаться и гуманитарий, чья духовная устремленность будет сдавлена тисками нормативности и долженствования.

Бертран Рассел, ставший в 1950 г. лауреатом Нобелевской премии, в поздний период своей деятельности склонился на сторону антисциентизма. Он видел основной порок цивилизации в гипертрофированном развитии науки, что привело к утрате подлинно гуманистических ценностей и идеалов.

Майкл Полани -- автор концепции личностного знания -- подчеркивал, что «современный сциентизм сковывает мысль не меньше, чем это делала церковь. Он не оставляет места нашим важнейшим внутренним убеждениям и принуждает нас скрывать их под маской слепых и нелепых, неадекватных терминов»

Крайний антисциентизм приводит к требованиям ограничить и затормозить развитие науки. Однако в этом случае встает насущная проблема обеспечения потребностей постоянно растущего населения в элементарных и уже привычных жизненных благах, не говоря уже о том, что именно в научно-теоретической деятельности закладываются проекты будущего развития человечества.

Дилемма сциентизм -- антисциентизм предстает извечной проблемой социального и культурного выбора. Она отражает противоречивый характер общественного развития, в котором научно-технический прогресс оказывается реальностью, а его негативные последствия не только отражаются болезненными явлениями в культуре, но и уравновешиваются высшими достижениями в сфере духовности. В связи с этим задача современного интеллектуала весьма сложна. По мнению Э. Агацци, она состоит в том, чтобы «одновременно защищать науки и противостоять сциентизму».

Примечательно и то, что антисциентизм автоматически перетекает в антитехнологизм, а аргументы антисциентистского характера с легкостью можно получить и в сугубо научной (сциентистской) проблематике, вскрывающей трудности и преграды научного исследования, обнажающей нескончаемые споры и несовершенство науки.

XX век так и не предложил убедительного ответа в решении дилеммы сциентизма и антисциентизма. Человечество, задыхаясь в тисках рационализма, с трудом отыскивая духовное спасение в многочисленных психотерапевтических и медиативных практиках, делает основную ставку на науку. И, как доктор Фаустус, продав душу дьяволу, связывает именно с ней, а не с духовным и нравственным ростом, прогрессивное развитие цивилизации

41. Понятие метода и методологии. Классификация методов познания.

Метод – совокупность правил, приемов, операций практического или теоретического освоения действительности. Он служит получению и обоснованию объективно истинного знания.

Характер метода определяется многими факторами: предметом исследования, степенью общности поставленных задач, накопленным опытом, уровнем развития научного знания и т.д. Методы, подходящие для одной области научных исследований, оказываются непригодными для достижения целей в других областях. В тоже время многие выдающиеся достижения в науке – следствия переноса и использования методов, хорошо зарекомендовавших себя в других областях исследования. Таким образом, на основе применяемых методов происходят противоположные процессы дифференциации и интеграции наук.

Учение о методах – методология. Она стремится упорядочить, систематизировать методы, установить пригодность применения их в разных областях, ответить на вопрос о том, какого рода условия, средства и действия являются необходимыми и достаточными для реализации определенных научных целей.

Многообразие видов человеческой деятельности обуславливает использование различных методов, которые могут быть классифицированы по самым различным основаниям. В научном познании применяют методы общие и специфические, эмпирические и теоретические, качественные и количественные и т.д.

Методология науки разрабатывает многоуровневую концепцию методологического знания, распределяющую все методы научного познания по степени общности и сфере действия. При таком подходе можно выделить 5 основных групп методов:

-философские методы (являются предельно общими, т.е. не только общенаучными, в своем применении выходят за пределы науки, имеют направляющий характер, существенно влияют на выбор предмета исследования, его средств и правил. Таким образом, философские методы выполняют роль общеметодологических регулятивов, носят ориентирующий, но не предписывающий характер. Совокупность философских регулятивов выступает действенным средством, если она опосредована другими более конкретными методами. Философские регулятивы транслируются в научные исследования через общенаучные и конкретно-научные методы. Методологическая ценность философии находится в прямой зависимости от того, в какой мере она опирается на познание всеобщих существенных связей объективного мира. К числу философских методов относится, например, диалектический: формы мышления должны быть подвижны и гибки аналогично подвижности и переменчивости окружающего нас мира. Важнейшие принципы диалектики – историзм (рассмотрение предмета в его историческом развитии), всесторонность рассмотрения объекта, детерминизм и т.д.).

42. Динамика развития науки. Научные революции и смена типов рациональности.

Есть две точки зрения на современную науку – одна из них, что наука находится в кризисе, а другая – что она продолжает экспоненциальный рост. Сторонники теории кризиса указывают на прекращение экспоненциального роста числа научных сотрудников в 1960-70-е годы, резкое падение числа фундаментальных открытий в ряде наук, снижение общественного интереса, престижа науки и её финансирования.

Очевидно, что снижение видимой результативности науки связано с исчерпанием числа легкодоступных открытий. Например, большинство химических элементов было открыто в 19 веке, и с тех пор число новооткрытых элементов неуклонно снижается. Это можно было бы принять за кризис химии, но на самом деле это означает только переход химии на исследование более сложных проблем. Вторая сложность науки в том, что быстрее исчерпываются те открытия, которые лежат на поверхности, и которые с одной стороны, очевидны, а с другой стороны, открытие которых дешевле как в плане денег, так и в плане количества необходимой обработки информации, то есть их интеллектуальной сложности. Примером такого сложного открытия является обнаружение тёмной энергии в 1990-е годы, которое как потребовало запуска дорогостоящих спутников, так и обработке большой массы информации по сверхновым. Даже теоретические модели в современной физике становятся столь сложны, что их с трудом может понять один человек (теория струн). Наконец, явления, которые легче заметить, легче и применить на практике – и их открытие становится более заметным и значимым для широких масс. Например, открытие деления ядра воспринимается как более значимое, чем открытие тёмной энергии.

Тем не менее, разумно ожидать, что количество проявленных фундаментальных законов вселенной конечно, равно как конечно и число основных типов живых существ, продолжающих существовать в земной биосфере. И завершение их познания говорит не о проблемах науки, а наоборот, о совершенстве созданного инструмента познания. И если число основных законов конечно, то сложность по обнаружения последних законов экспоненциально растёт. Например, если существует в земной биосфере новый класс животных, который представители которого сохранились на одном дереве в Южной Америке, то открыть его будет очень не просто.

Однако наука состоит не только из открытия, но и из изобретения, то есть не только в обнаружении новых единиц в природе, но и в поисках всё более сложных комбинаций уже существующих единиц, которые отвечают заранее заданным свойствам. Очевидно, что эффективное комбинирование возможно только тогда, когда составлен почти полный список базовых элементов. Таков, вероятно, прогресс в химии: от выделения базовых элементов к созданию всё большего количества всё более сложных веществ, всё точнее соответствующих заданным функциям.

Это следование эры изобретений за эрой открытий приводит к тому, что всё больший прогресс смещается от собственно науки к технологиям. Число возможных изобретений неограниченно количественно, как число фундаментальных законов, но и они имеют свои ограничения. Например, они имеют теоретические пределы: скорость света, второй закон термодинамики. Кроме того, может снижаться экономическая и практическая отдача от изобретений, или расти трудности их внедрения.

Экспоненциальный количественный рост науки не может продолжаться бесконечно: при периоде удвоения числа статей в 10 лет через 2000 лет на каждый атом в Солнечной системе будет приходиться по научной статье. Очевидно, что реальный предел будет достигнут гораздо раньше. Основной вопрос состоит в том, пройден ли пик научного знания, или основная масса существенно важных изобретений ещё не сделана?

Мы полагаем, что наиболее значимые в человеческой истории изобретения ещё впереди и они будут доведены до практического воплощения. Общим основанием для этого мнения является то, что похожие изобретения уже достигнуты живой природой (интеллект и наноустройства).

Наиболее быстрый экспоненциальный рост науки наблюдался до конца 1960-х годов. С 1940 по 1965 год расходы на НИОКР в США выросли с 0.6 % до 2.8 %. (Налимов, «Наукометрия») И это понятно, так как именно после второй мировой войны стало очевидно, что успехи в науке являются источником военной силы государства. В некотором смысле атомная бомба показала путь от самых фундаментальных открытий до мирового господства. И если бы эта тенденция продолжилась, то к 2000 году доля расходов на науку и технологии превысила бы ВВП США. Очевидно, это невозможно. И действительно, начиная с 1960-х доля расходов США на НИОКР балансирует около 3% ВВП – но сам ВВП растёт (или рос до 2009 года, когда случился спад) с периодом удвоения около 15-20 лет.

Из этой доли расходов правительства треть (47 млрд.) приходится собственно на Рисерч, а две трети на «девелопмент». Военный заказ составил шестьдесят процентов от федерального НИОКР.

В самой науке действовал закон экспоненциального роста числа научных журналов в течении 300 лет с первого журнала в 1665 году с периодом удвоения в 15 лет. После 1960-х годов произошло некоторое замедление периода удвоения числа учёных и научных статей. При этом сама пропорция сохранялась: на 10 учёных приходится примерно одна статья в год (но число коллективных статей растёт, в результате чего отдельно взятый учёный публикуется чаще, чем раз в десять лет). Так в 1988 году было опубликовано около 460 000 статей, в 2008 —760 000 статей, из чего следует период удвоения примерно 24 года. Число учёных в США выросло с 1900 до 1950 годы со 100 000 до 1 млн., а с 1950 до 2010 – до 2 млн. То есть в первой половине века оно выросло в 10 раз, а во второй – только в два раза. Сейчас в мире всего 5,8 млн. учёных. Отчасти это компенсируется ростом числа учёных в высоко населённых странах Азии. Если 1% населения мира станет учёными (пропорция развитых стран), то это будет 70 млн. человек против нынешних 5,8 млн. Из этого следует, что объём науки может вырасти ещё в 10 раз при сохранении нынешних экономических трендов.

Эту тенденцию замедления науки отметили ещё в 1960-е годы С. Лем и В.В. Налимов, которые предположили, что экспоненциальный рост должен перейти в логистическую S-образную кривую насыщения. Это снижение связано с невозможностью тратить больше на науку, со снижением общественного интереса, с прекращением холодной войны и с крахом советской науки. Мы обсудили многие из этих причин в разделе «Тормоза прогресса». Задача нового ускорения науки неразрешима без создания ИИ или резкого роста объёма экономики за счёт нанотехнологий или бесплатной энергии. Фактически, можно утверждать, что наука продолжает развиваться, выделив внутри себя экспоненциально растущее ядро, которое должно привести к этим целям (NBIC-технологии – и их рост не удивителен, так как они экономически оправданы), и направления, которые заброшены в гораздо больше степени, и за счёт которых остаются ресурсы для экспоненциального роста в прорывных направлениях (это космонавтика, ядерная физика и т. д.)

В динамике научного знания особую роль играют этапы развития, связанные с перестройкой исследовательских стратегий, задаваемых основаниями науки. Эти этапы получили название научных революций. Основания науки обеспечивают рост знания до тех пор, пока общие черты системной организации изучаемых объектов учтены в картине мира, а методы освоения этих объектов соответствуют сложившимся идеалам и нормам исследования. Но по мере развития науки она может столкнуться с принципиально новыми типами объектов, требующими иного видения реальности по сравнению с тем, которое предполагает сложившаяся картина мира. Новые объекты могут потребовать и изменения схемы метода познавательной деятельности, представленной системой идеалов и норм исследования. В этой ситуации рост научного знания предполагает перестройку оснований науки. Последняя может осуществляться в двух разновидностях: а) как революция, связанная с трансформацией специальной картины мира без существенных изменений идеалов и норм исследования; б) как революция, в период которой вместе с картиной мира радикально меняются идеалы и нормы науки.

Наиболее общие виды научных революций в истории науки:

1) Внутридисциплинарные научные революции – происходящие в рамках отдельных научных дисциплин. Причинами подобных революций чаще всего служат переходы к изучению новых объектов и применение новых методов исследования.

2) Междисциплинарные научные революции – происходящие в результате взаимодействия и обмена научными идеями между различными научными дисциплинами. На ранних этапах истории науки такое взаимодействие осуществлялось путем переноса научной картины мира наиболее развитой научной дисциплины на новые, еще складывающиеся дисциплины. В современной науке междисциплинарное взаимодействие осуществляется иначе. Теперь каждая наука обладает самостоятельной картиной мира, поэтому междисциплинарное взаимодействие происходит при анализе общих черт и признаков прежних теорий и концепций.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: