Главная Популярная публикация Научная публикация Случайная публикация Обратная связь ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Ценовые и неценовые факторы Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ: Археология Архитектура Астрономия Аудит Биология Ботаника Бухгалтерский учёт Войное дело Генетика География Геология Дизайн Искусство История Кино Кулинария Культура Литература Математика Медицина Металлургия Мифология Музыка Психология Религия Спорт Строительство Техника Транспорт Туризм Усадьба Физика Фотография Химия Экология Электричество Электроника Энергетика	Число нечетных строк без хендингов 2 страница ⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒ Скотхендинг	Адальхендинг
ofr ausn: j ǫfr i (Сигват B I 236, 11/3)	h jǫrv eðrs: f jǫrv i (Эйнар Звон Весов B I 119, 13/4)
stó rr áðr: knǫ rr u (Халлар-Стейн B I 528, 12/5)	hj ǫrl autar: S ǫrl a (Эйнар Звон Весов B I 123, 31/4)

Существование рифм на морфемном шве предполагает известную степень совершенства скальдического канона. Такие хендинги, вероятно, требовали особого мастерства, - не случайно, они используются исключительно hofuðskáld - главными скальдами. Качественный состав консонантных групп и отдельных согласных также подлежал канонизации в скальдической рифме. В уже описанном типе хендингов возможны четыре основных случая консонантного состава компонентов.

1) Шумный согласный рифмуется с первым элементом в группе, состоящей из шумного и сонорного согласного: f, g, k, s, t, þ: f, g, k, p, s, t, þ + m, l, n, r (например, g ǫf ugr: j ǫf ra, s eg ir: f eg rir, s ik: m ik lar, l aus n: h aus i, hv at ir: sk at nar, m eiþ r: l eiþ i; см. график 5).

2) Шумный согласный рифмуется с первым элементом в группе, состоящей из двух нетождественных шумных согласных: f, g, k, p, s, t, þ: f, g, k, p, s, t, þ + þ, t, s, p, k, g, f (например, g ef it: h ef þi, h aug s: b aug i, r ík s: l ík i, sma s: smæ s tig, v eit k: t eit i, gu þ s: si þ an; см. график 6).

3) Сонорный согласный рифмуется с первым элементом в группе, состоящей из сонорного и шумного согласного: l, m, n, r: l, m, n, r + f, g, p, s, t, þ (например, b ól s: s ól ar, hl jóm s: sk jóm a, hr ein s: r ein ar, g eir s: m eir i; см. график 7).

4) Сонорный согласный рифмуется с первым элементом в группе, состоящей из двух нетождественных сонорных согласных: l, m, n, r: l, m, n, r + r, n, l, m (например, s el r: t el ja, gr am r: s am an, sverþd yn r: br yn ju, á r liga: æ r ir; см. график 8).

Наибольшее распространение (365 примеров) получает первый тип созвучий: консонантная группа, состоящая из шумного и сонорного, и тождественный шумный согласный. Второй и третий вид хендингов несколько реже применяются в поэзии скальдов (162 и 140 примеров). Наименее частотна рифма, образованная изолированным сонорным согласным и тождественным элементом в составе консонантной группы, состоящей из сонорных согласных (четвертый тип), - в общей сложности она встречается у скальдов 52 раза.

Доказательство регламентированности адальхендинга по сравнению со скотхендингом дополняют графики 5-8, иллюстрирующие относительную частотность перечисленных типов рифмы в поэзии скальдов IX-XIV вв. Регламентированность полной рифмы проявляется не только в том, что количество отклонений от канона в ней меньше, чем в скотхендинге, но также и в том, что именно в адальхендинге используется подавляющее большинство разноморфемных рифм, т. е. тех, которые не представляют по существу отклонения от канона. В скотхендинге нерифмующиеся согласные консонантных групп обычно принадлежат корневой морфеме (ljó s: gei s li, ei g i: re g la, sna r ir: sve r þum), в адальхендинге они, как правило, относятся к суффиксу или флексии (hr óþ r: r óþ u, hl át r: gr át a, h auþ r: d auþ a). Так "недостатки" рифмовки оказываются для адаль-хендинга случайными, а для скотхендинга - преднамеренными. Ограниченность материала (всего 54 рифмы в группе шумный + сонорный: шумный, из них 14 разноморфемных созвучий - в адальхендинге и 40 одноморфемных созвучий - в скотхендинге) не позволяет, однако, настаивать на выдвинутом предположении.

Особое положение занимают хендинги с гоморганными группами согласных. Чаще всего (75 примеров) встречаются созвучия, образованные шумным согласным - t - (32 примера) или - þ - (43 примера) и тождественным согласным в гоморганной группе, состоящей из двух шумных согласных, соответственно, ts или þs (108):

Отсутствие обычного в древнеисландском перехода гоморганной группы ts в аффрикату /z/ и характерная для всех приведенных примеров бифонемность сочетаний ts и þs, по-видимому, обусловлена тем, что морфемный шов проходит внутри консонантной группы. В созвучия, подобные приведенным, вовлекаются и другие возможные источники аффрикаты /z/.

1) Гоморганные группы согласных ll s (22 примера) и nns (23 примера), начальные компоненты которых рифмуют с тождественными согласными:

2) Консонантная группа ds, которая участвует в рифме в составе гоморганных групп lds, nds и dds, образуя хендинги ld: lds (14 примеров), nd: nds (13 примеров), dd: dds (2примера):

Во всех приведенных примерах тождественные компоненты, вовлеченные в рифму, относятся к корневой морфеме. Нетождественные элементы (обычно согласный s) принадлежат, как правило к суффиксально-флективной морфеме и в рифме не участвуют. Таким образом, как и в предыдущем случае, хендинги этого рода входят в канон скальдов только при условии их разноморфемности. К рифмам, образованным первыми компонентами консонантных групп, примыкают широко распространенные созвучия, состоящие из гоморганных групп согласных, среди которых чаще всего встречаются хендинги ld: lþ; nd: nþ. Условие разноморфемности, необходимое для всех групп согласных с одним нетождественным компонентом, необязательно для этих консонантных групп:

Пристрастие скальдов к таким рифмам (из 72 примеров 11 приходятся на долю ранних поэтов) обусловлено, как можно предположить, артикуляционной близостью их компонентов - все четыре согласных в них относятся к гоморганным. Происхождение этих гоморганных консонантных групп во многом объясняет функционирование подобных хендингов в скальдическом стихе. Известно, что еще в долитературную эпоху произошла ассимиляция звонкого переднеязычного фрикативного согласного ð с предшествующим ll и nn в тех случаях, когда ll, nn не восходят к lþ и nþ (110), в переднеязычный звонкий взрывной. К1200 г. этот переход произошел также после l и n в конечных долгих слогах, а позднее (в древненорвежском - к 1250 г., а в древнеисландском - к 1300 г.) также после m, b и некоторых других согласных. Таким образом, консонантные группы ld, nd восходят к сочетаниям согласных lð, nð, и звонкий переднеязычный взрывной согласный d в них имеет своим источником звонкий переднеязычный фрикативный ð. В древнеисландском различие между звонким и глухим переднеязычным фрикативным не было фонематично. Следовательно, опираясь на данные диахронии в объяснении явлений синхронии, можно предположить, что созвучия, включавшие сонорный согласный l, n и глухой переднеязычный фрикативный þ или звонкий переднеязычный взрывной d (восходящий к звонкому переднеязычному фрикативному ð), могли быть использованы скальдами в каноне рифм. Наши выводы, сделанные относительно групп ld/lþ и nd/nþ, подтверждаются также и данными орфографии (111). Одноморфемные (112) созвучия ld: lþ и nd: nþ можно, следовательно, рассматривать как рифмы, образованные обоими компонентами консонантной группы, что объясняет их употребление в качестве канонизованного отклонения и распространение в скальдическом стихе.

Итак, скальдический канон хендингов включает три общих правила, касающихся консонантной структуры полных рифм в четных строках и консонансов в нечетных строках. Первое правило требует того, чтобы простой согласный рифмовал с простым согласным. В соответствии со вторым правилом, гемината рифмует с геминатой. Третье правило заключается в том, что группа согласных рифмует с группой согласных. Дополнение к первым двум правилам состоит в допустимости (и тяготении к консонансам нечетных строк) рифм геминированных согласных с простыми (кроме рифм ll: l; nn: n). Дополнением к третьему правилу допускается наличие рифм, образованных первыми согласными двукомпонентных консонантных групп, и рифм изолированных согласных и тождественных начальных согласных консонантных групп, при условии, что они находятся на границе морфем. Условие разноморфемности, необходимое для всех групп согласных с одним нетождественным компонентом, не обязательно для гоморганных консонантных групп, составляющих рифмы ld: lþ и nd: nþ.

Возможное распространение правила, допускающего нетождественность компонентов в консонантных группах, состоит в определении объема хендингов, образованных трехкомпонентными группами согласных. В тех редких случаях, когда консонантная группа целиком находится в корневой финали, в рифму включаются все три согласных, например, tu ng l: ti ng la (Халльдор Некрещеный В I 193, 3/3). Во всем корпусе скальдической поэзии такие рифмы встречаются 43 раза: 25 - в адальхендинге и 18 - в скотхендинге.

Значительно чаще (148 примеров) в стихе скальдов используются хендинги, которые вовлекают в звуковой повтор два первых компонента консонантной группы, рифмующиеся с двумя тождественными согласными, например, ma rg r: so rg ir (Эйнар Скуласон В I 442, 60/7), ba rm s: vǫ rm um (Торд Кольбейнссон В I 204, 4/7), by rg ðr: hve rg i (Эйстейн Асгримссон В II 414, 92/7). Несовпадение замыкающих согласных в этих созвучиях также объясняется ограничением объема рифмы корневой финалью. В древнеисландском языке корневая финаль, как правило, представляет собой тавтосиллабическое сочетание согласных (113), поэтому трехкомпонентная группа согласных в подобных созвучиях рассекается морфемной границей, относящей конечный согласный к суффиксально-флективной морфеме.

Древнеисландские корневые финали характеризуются большим богатством и разнообразием. В скальдической рифме встречаются финали почти всех возможных в древнеисландском языке структур: протяженные финали, например, dd: ddr, dd: dds, gg: ggl, gg: ggn, gg: ggr, gg: ggs, kk: kkr, kk: kks, ll: llr, ll: lls, mm: mmr, nn: nnk, nn: nnr, nn: nns, tt: ttn, tt: ttr, tt: tts, pp: ppn; двухфонемные сложные финали, состоящие из: 1) сонанта с шумным: ld, lg, lf, lk, lp, nd, ng, rf, rg, rk, rþ, rt; 2) шумного с сонантом: tr, tg, gn, fl, fn; 3) двух сонантов: lm, rm, rl; 4) двух шумных: pt, st, gþ. Чаще всего хендинги образуют или гоморганные группы согласных в таких, например, созвучиях как, ld: ldr, ld: lds, ldr: lds, nd: ndr, nd: nds, rl: rls, rt: rtr, st: stl, st: stn, st: sts, tr: trs (82 примера), или согласные одного способа артикуляции, употребляющиеся в таких рифмах, как pt: ptr, pt: pts (36 примеров).

Хендинги с подобной консонантной структурой нередко используются как в четных, так и в нечетных строках, причем, как показывает график 9, соотношение созвучий в этих типах рифм обратно ожидаемому. Звуковые повторы с несовпадением замыкающих согласных преобладают в четных строках. Объяснить это можно тем, что в адальхендинге (в отличие от скотхендинга) в созвучии, помимо согласных, всегда участвуют гласные, поэтому третий опорный согласный здесь не делает рифму, но лишь обогащает ее. В скотхендинге тождество всех опорных согласных составляет необходимый элемент в структуре рифмы, что требует более строгой фонической унификации многокомпонентных консонантных созвучий.

Исследование консонантной структуры хендингов занимает значительную часть этой главы, потому что согласные и их группы более всего ценились скальдами в качестве строевых частей рифмы и представляли собой конструктивный элемент не только скотхендинга, но и адальхендинга. В скальдической поэзии, сочиненной дротткветтом, тёглагом и хрюнхентом, адальхендинг образуется с помощью одних гласных только в 33 примерах. Рассмотрим более подробно эти немногочисленные в скальдическом стихе адальхендинги-ассонансы.

В большинстве случаев (27 из 33) рифмой объединяется двусложное слово, в котором за ударным гласным следует исключенный из созвучия полугласный j или v (114), и односложное слово с исходом на гласный. Чаще всего в рифме употребляется дифтонг еу (13 примеров), например, еу: h ey ja (Торбьёрн Хорнклови В I 20, 1/4); реже - гласный æ (7 примеров): hr æ: æ vi (Сигват B I 234, 1/4), или гласный ý (5 примеров), в единичных строках - гласные a и ø.

Крайне редко (6 рифм из 33) адальхендинга, образованные гласными, имеют иной звуковой состав и составляют индивидуальные особенности стиха Сигвата Тордарсона - 4 примера в "Драпе о Кнуте", сочиненной размером тёглаг (см. выше): á hendr at h á (В I 233, 4/7), gró hjǫlmunló (В I 233, 5/6), bló segl við ró (В I 233, 8/2), sl ó hvern ok þ ó (B I 232, 2/2), и Оттара Чёрного: m æ fyr ofan s æ (B I 267, 5/4), fár m á konungr sv á (B I 267, 6/2). Основное отличие приведенных примеров от обычных строк дротткветта заключается в структуре клаузулы - постоянного места второго хендинга в краткой строке (viðrhending). В противоположность дротткветтной клаузуле, всегда заполнявшейся двусложником константной просодической структуры, строки Сигвата и Оттара завершаются односложными словами, состоящими из одного ударного слога. Односложные клаузулы этих скальдов похожи на метрические окончания строк рунхента (115), отмеченные мужскими рифмами (ср. в "Выкупе головы" Эгиля Скаллагримссона frá: vá; В I 31, 3/5-6, læ: skæ; В I 32, 12/1-2). Заметим, что в рунхенте рифмы, образованные одними гласными, использовались значительно чаще, чем во всех остальных скальдических размерах. Несмотря на ограниченное применение скальдами этого размера, мы находим в нем 22 примера ассонансов, подобных уже приведенным. Очевидно, и в данном случае можно предположить влияние рунхента на технику рифмы Сигвата и Оттара.

Как было показано, адальхендинга, состоящие из одних гласных, встречаются в скальдической поэзии в особых условиях. Видимо, стремясь избежать нежелательного ассонанса, скальды нередко использовали рифму на стыке морфем сложного слова, включая в созвучие согласный, принадлежащий к следующей за опорным гласным морфеме: Eir ekr: m eir a (Халльфред В I 154, 17/6); Eyst einn: l eyst ak (Эйнар Скуласон B I 445, 71/6); þr ál yndr: friðm ál a (Стейн Хердисарсон В I 382, 13/6); v ál aust: m ál i (Эйнар Скуласон В I 436, 37/6) Сказанное также подкрепляет предположение о том, что именно согласные составляют конструктивный элемент в обоих типах скальдических хендингов.

До сих пор речь шла о правилах строения скальдических рифм, в которых фонологический анализ подчинен морфологическому. В отдельных случаях фонетическое тождество способно преодолевать раздельнооформленность языковых образований и становиться решающим фактором, благодаря которому принадлежащие разным словам звуковые сегменты объединяются в одно фонетическое слово. Существенно при этом, что первое слово (как правило, служебное: союз, предлог, местоимение, частица и т. д.) примыкает ко второму как проклитика. Такие "составные" рифмы на словоразделах, "подчеркивающие независимость звукового узора от смысловых единиц языка" (116), образуются в скотхендинге при помощи конечного согласного одного слова и начального согласного следующего слова. Приведем в качестве примеров следующие рифмы: o k þ eim: va kð i (Эйнар Скуласон B I 437, 41/5); e r þ it: v ar ða (Эйстейн Асгримссон В II 415, 96/7); a f þ ví: hǫ fð u (Тьодольв Арнорссон B I 333, 4/3). В адальхендинге "составные" рифмы включают конечный гласный одного слова и начальный согласный следующего слова: þ á v á: h óv an (Хаук Вальдисарсон B I 544, 23/7); æ m innilig: eptird æm i (Эйстейн Асгримссон В I 404, 52/1). В более редких случаях адальхендинг образуется тремя звуками - конечным гласным и согласным одного слова и начальным согласным следующего слова (обычно служебного), находящегося в энклизе: landh err þ ar: v erð a (Халльфред Трудный Скальд B I 155, 23/4); gr am þ anns: fr amð i (Халльфред Трудный Скальд В I 151, 3/3).

Относительная редкость подобных хендингов (всего 30 случаев) не позволяет проследить их эволюцию в скальдическом стихе. Можно заметить тем не менее, что составные рифмы в адальхендинге применяются реже, чем в скотхендинге (всего встречается 24 примера составных скотхендингов и 6 - адальхендингов). Характерная черта этих созвучий в адальхендинге определяется их местоположением - они почти всегда (5 примеров из 6) используются в нечетных строках, т. е. позиционно уподобляются скотхендингу. Эту особенность составных рифм, равно как и их тяготение к нечетным строкам, можно объяснить тем, что скальды предъявляли не столь строгие требования к точности звуковой структуры в скотхендинге, как в адальхендинге. Допустимая приблизительность созвучий в нечетных строках обусловлена меньшей, чем в четных строках, функциональной нагруженностью и относительно подчиненной здесь ролью рифмы по сравнению с аллитерацией.

Формализованная скальдическая рифма устанавливает фонетическое тождество безотносительно к смысловому подобию. В составных рифмах на словоразделах совпадение звуковых комплексов уравнивает две обособленные смысловые единицы с одной неделимой. Тождественные звуковые комплексы, преодолевающие границы слов, отличаются особой рельефностью, так как на словоразделах образуются тяжелые, часто труднопроизносимые группы согласных. Перегруженность согласными и группами согласных замедляет звучание краткой строки и придает ей особую выразительность, делая хендинги более заметными в качестве звуковых повторов. Скопления согласных, таким образом, используются в поэзии скальдов в стилистической функции: они создают преграду в стихотворной речи и способствуют задержке внимания на его звуковой организации. "Переобремененная словами и звуками тяжеловесность стиха, стиснутого формой, но как бы все время вздыбливающегося под ее узами" (117), заставляет осознать те качества скальдического стиха, на которые обратил внимание автор переводов в русском издании "Поэзии скальдов" С. В. Петров: "Доминантой творчества скальдов была борьба с сопротивлением материала, борьба с языком, желание подчинить его своей воле по ими же установленным законам. То была сознательная победа человека-мастера над стихией языка" (118).

* * *

Вопрос о происхождении хендингов - наиболее характерной черты всех размеров, использующихся в поэзии скальдов, - должен быть рассмотрен в связи с проблемой происхождения скальдического стихосложения в целом.

Большинство современных ученых склонны признавать важность инокультурных влияний на поэзию скальдов. Например, Эйнар Олав Свейнссон (119) и Тэрвилль-Питер (120) предполагают возможность ирландского влияния на дротткветт и некоторые другие скальдические размеры. Сходные предположения высказывались и в прошлом веке. Так, Конрад Хильдебранд тоже считал кельтскую поэзию вероятным источником скальдического стиха (121). Взгляды Хильдебранда, разделяемые и другими исследователями (122), сформировались не столько в результате анализа скальдического и ирландского стихосложения, сколько на основании гипотез, связанных с изучением древнеисландской лексики (присутствие кельтских заимствований в исландском языке).

Изучение собственно скальдического стихосложения также побуждало многих ученых высказывать предположения о возможности влияния на поэзию скальдов извне. Андреас Эдзарди (123) в работе, посвященной анализу скальдической рифмы, описал черты сходства скальдического дротткветта с ирландскими размерами: строфы, состоящие из четырех строк, фиксированное число слогов в строке, использование рифмы и аллитерации. Тем не менее наряду с указанными (самыми общими) чертами сходства сам автор заметил и многочисленные различия в деталях: ирландская рифма, как правило, конечная, а не внутренняя; главное в ней - не согласный, а гласный; аллитерация применяется в чисто орнаментальной функции; строка состоит из семи слогов и т. д.

Кельтская метрика во многом отличается от скальдической, поэтому латинская поэзия, как полагал Теодор Мёбиус, более вероятна в качестве ее прототипа. Такими "негерманскими" (по выражению Мёбиуса) особенностями, как рифма, строфика, счет слогов и ассонансы (заметим, что последние почти не употребляются в скальдическом стихе), поэзия скальдов, возможно, обязана духовной латинской лирике (124). Однозначное решение проблемы, связанной с поисками источников скальдической метрики, было предложено Уитли Стоуксом (125), утверждавшим, что стихосложение скальдов основано на имитации древнеирландского размера риннард (rindaird).

В отличие от Стоукса, Андреас Хойслер, допуская возможность влияния ирландской метрики на скальдическое стихосложение, считал, что оно не может быть сведено к заимствованию какого-то определенного ирландского размера. Хотя скальдическая ритмика и аллитерация представляют собой собственное порождение германской поэзии, дротткветт, как полагал Хойслер, нельзя рассматривать как "органическое развитие древних форм". Инновации скальдов (фиксированное число слогов в строке и строк - в строфе и, особенно, рифма) слишком радикальны, чтобы их происхождение могло не быть связано с заимствованием. Скорее всего, писал Хойслер, скальдические размеры обязаны своим возникновением влиянию духовного латинского стиха (ср. гипотезу Т. Мёбиуса), воздействовавшего не непосредственно, но через ирландскую поэзию (126).

Новые доказательства скальдических заимствований из ирландской поэзии приводятся в исследовании Бриджет Маккензи. Вслед Тэрвилль-Питером она перечисляет характерные черты сходстсва, объединяющие скальдическую и ирландскую поэтические системы. Во-первых, это строго определенное число слогов в строке; во-вторых, фиксированное окончание строки и, наконец, композиционные единицы, состоящие из четырех строк. Основное внимание Б. Маккензи уделяет противопоставлению скальдической и эддической поэзии. Ее главный вывод заключается в том, что если стихосложение скальдов основано на счете слогов, то организация эддического стиха строится на счете акцентов, количество же ударений для скальдической поэзии несущественно (127).

Более доказательная аргументация "гипотезы влияния" содержится в книге Кристиана Арнарсона (128), в которой исследуются лингвистические условия, созданные для заимствования скальдической поэзией определенного ирландского размера. Автор ее приходит к выводу, что ритмически оба языка, исландский и ирландский, очень сходны: оба имеют сильное, обычно начальное, динамическое ударение и основываются на контрасте тяжелых и легких слогов, восходящем к индоевропейскому противопоставлению долгих и кратких гласных.

Несмотря на существование, казалось бы, благоприятных условий для метрических заимствований, скальдическая метрика радикально отличается от древнеирландской. Если ирландская поэзия строится на счете слогов, то скальдическая метрика учитывает число не только слогов, но и акцентов. Чаще всего в ирландском стихе используются семисложные строки, в скальдическом стихе - шестисложные. Скальдическая аллитерация явно восходит к аналогичному общегерманскому приему. Наконец, ирландская рифма - преимущественно конечная. Таким образом, предполагаемое сходство скальдической и ирландской метрики сводится к тому, что и в том, и в другом случае поэтическая форма была вычурной, а стих перегружен украшениями, которые использовались согласно строгим и устойчивым правилам. Как писал М.И.Стеблин-Каменский, сходство, основанное на одинаковом отношении поэта к стихотворной форме, при отсутствии каких-либо совпадений в деталях стихотворной техники, едва ли может доказывать влияние (129).

Попытка примирить теорию автохтонного происхождения стихосложения скальдов с гипотезой "заимствования" сделана в знаменитой работе Софуса Бугге "К истории древнейшей скальдической поэзии" (130). По мнению Бугге, дротткветт возник из эддического размера малахатт, но не без влияния кельтского стихосложения. Как и в дротткветте, наиболее частотное окончание строки в малахатте - "хореическое": 636 из 763 строк в эддических "Речах Атли", сочиненных малахаттом, заканчиваются тем, что Бугге называет "чистым хореем" (включающим формы с зиянием, такие, как truir, fear и т. д.). Несмотря на то что "хореическое" окончание строки в малахатте превалирует, оно не становится абсолютно обязательным, следовательно, заключает Бугге, малахатт представляет собой раннюю ступень развития дротткветта (131).

Одна из главных трудностей, возникающих в связи с гипотезой Буге, обусловлена тем, что, хотя большинство строк малахатта, которые мы находим в эддических "Речах Атли" или в скальдической "Песни о Харальде", действительно состоят из шести слогов, именно эти строки обычно не имеют хореического окончания (например, Haraldskvæði 3/5; Am. 16/1). Напротив, строки с хореическим окончанием ритмически не соотносятся с дротт-кветтными строками (начальные ударные слоги обычно легкие, четные строки, где должна помещаться главная аллитерация - hofuðstafr, содержат анакрузу и т. д.).

Еще более важное возражение против гипотезы Бугге состоит в том, что, согласно его теории, дротткветт появляется позднее, чем малахатт, который в свою очередь значительно моложе основного эддического размера - форнюрдислага. Соответственно, Бугге вынужден относить возникновение дротткветта к X в., что противоречит общепринятой датировке наиболее ранней поэзии скальдов, например, стихов Браги Старого Боддасона (начало IX в.).

В качестве доводов в пользу пересмотра традиционной датировки древнейшей скальдической поэзии Бугге приводил следующие: использование Браги и Тьодольвом из Хвинира синкопированных форм (предположительно невозможных в IX в.); наличие изолированных черт сходства с эддическими песнями или со стихами поздних скальдов; употребление кельтских и англосаксонских заимствований; жанровое сходство с кельтской словесностью, где представлены и панегирические, и хулительные, и погребальные стихи; наконец, близость метрической структуры дротткветта к организации ирландского размера риннард (132). Утверждая, что возникновение скальдического стихосложения относится к X в., Бугге подкреплял свое предположение о возможности ирландского влияния на поэзию скальдов - к этому времени кельтско-скандинав-ские контакты считаются уже установившимися.

С развернутой критикой взглядов С. Бугге выступил Финнур Иоунссон (133), писавший, что ни один из аргументов Бугге, не дает оснований для пересмотра традиционной датировки древнейшей поэзии скальдов. Анализируя стихосложение и язык произведений Браги и Тьодольва из Хвинира, Финнур Йоунссон показал, что эти древнейшие скальдические стихи действительно были, скорее всего, сочинены в IX в. Их подлинность может рассматриваться важный довод в пользу того, что поэзия скальдов возникла до появления культурных связей между Скандинавией и Ирландией (первый поход викингов в Ирландию датируется 795 г., их первая зимовка в Ирландии относится к 835 г.). Сходство скальдической и кельтской поэзии носит слишком обший характер, чтобы допустить возможность влияния филидов и бардов на древнеисландских поэтов.

Финнур Йоунссон считал, что скальдическое стихосложение развивалось в результате прибавления к четырехсложной эпической строке двух дополнительных слогов приращения. Разделявший взгляды Финнура Йоунссона на автохтонность дротткветта, Эдуард Зиверс тоже возводил дротткветт к эддическому форнюрдислагу (с добавлением обязательной хореической стопы на концах кратких строк). Как уже было показано, Э. Зиверс предложил классификацию метрического заполнения строк в дротткветте в соответствии со своими типами А, B, С, D, Е + "einem (unauflösbaren)" (134).

Автор основополагающего труда по метрике скальдов Ханс Кун (135) тоже допускает, что дротткветт развился из эддической метрики, хотя и с некоторыми оговорками. Известно, что по крайней мере некоторые эддические песни были сочинены после заселения Исландии во второй половине IX в. (136), т. е. в то время, когда поэзия скальдов уже существовала во вполне сложившемся виде. Наиболее вероятно, что в эпоху викингов (и позднее) обе поэтические системы сосуществовали и находились в отношениях взаимовлияния. Нельзя с уверенностью утверждать, следовательно, какой именно была метрика эддического стиха до возникновения дротткветта.

Изобретение дротткветта приписывается традицией Браги Старому Боддасону, норвежскому скальду (Исландия в то время еще не была заселена) первой половины IX в. В "Младшей Эдде" Браги упоминается как бог поэзии, и (хотя Снорри, по-видимому, считает, что скальд Браги и бог, носящий то же имя, никак между собою не связаны) вполне возможно, что это - скальд Браги Старый, которого стали почитать как бога. О Браги, чьи стихи - древнейшая дошедшая до нас скальдическая поэзия, известно немногое. Вероятно, он сочинял хвалебные песни в честь шведских и датских конунгов (137). Помимо двух отдельных вис и четырех стихотворных фрагментов, сохранилось двадцать строф принадлежащей Браги "Драпы о Рагнаре", которая описывает сцены из мифологических и героических сказаний, изображенные на полученном им в дар от Рагнара щите. Стих в "Драпе о Рагнаре" менее регулярный, чем в более поздней поэзии скальдов, поэтому считается, что эта песнь относится к ранней стадии развития скальдической метрики.

Даже в этом древнейшем из сохранившихся скальдических произведений дротткветт предстает совершенно сложившимся во всем, что касается метрики, а потому Браги, как будто бы, следует признать его создателем. Разумеется, трудно отрицать участие Браги в постепенном складывании скальдического стихосложения. Однако если бы Браги лично изобрел дротткветт по образцу кельтских размеров, как думали некоторые исследователи скальдического стиха (138), его произведения едва ли могли быть приняты и оценены, так как появились бы на фоне единственно известной его слушателям эддической поэзии (139). Сама устойчивость более чем полутысячелетней поэтической традиции скальдов говорит о том, что история дротткветта не может ассоциироваться с авторитетом одного поэта (140).

Исландская культура тоже свидетельствует о постепенной канонизации скальдического стихосложения. Сохранились если не стихи, то имена предшественников Браги. В "Перечне скальдов" (Skáldatal), сочиненном в конце XII - начале XIII в., упоминается о тесте Браги Эрпе Согбенном (Erpr Lútandi): "Эрп Согбенный совершил убийство в капище и был приговорен к смертной казни. Он создал драпу (hann orti drápu) о Сауре, собаке конунга, и был помилован" (букв. "ему была возвращена его голова") (141). В другом контексте говорится: "Эрп Согбенный совершил убийство в капище и был приговорен к смертной казни. Он сочинил (hann orti um <...>) о конунге Сауре (Соре) <...>, и ему было пожаловано помилование" (букв. "его голова"). Стихи Эрпа Согбенного, о которых здесь упоминается, не сохранились. Неизвестно, следовательно, в какой метрической системе создавал свои произведения этот предшественник Браги. Тем не менее приведенный прозаический контекст дает основания предполагать, что речь в нем идет о самой распространенной у скальдов поэтической форме - драпе.

Примечательно, что Снорри Стурлусон с его блестящим знанием скальдического искусства, также, по-видимому, не признает Браги изобретателем дротткветта. В "Перечне размеров" Снорри приводит несколько строф, которые представляют собой различные варианты дротткветта, приписываемые им древним скальдам: конунгу Рагнару Кожаные Штаны (виса 54), Торф-Эйнару (виса 55), Эгилю (виса 56), Флейну (виса 57) и, наконец, Браги (виса 58) (142). О каждой из этих вис Снорри утверждает, что она иллюстрирует соответственно "размер" Рагнара, Торф-Эйнара, Эгиля, Флейна и Браги, причем так называемый "размер Браги" ничем не выделяется Снорри среди всех прочих. Приведем первую полустрофу висы, сочиненной в "размере Браги" (143):

Er til hjalma h yr jar

h er jum st yr jar væni,

þar svá at jarl til ógn ar

egn ir t ogn u sverði...

В этой висе в нечетных строках используется только один хендинг, "задающий" рифмы в четных строках. Заметим, что употребление рифмы в соседних кратких строках в "размере Браги" вновь связывает их в утраченную в скальдическом стихе долгую строку, восстанавливая ее единство. Можно предположить, что в "размере Браги" Снорри показал соотношение основных метрических единиц - краткой и долгой строки, незафиксированное в реально дошедшей до нас поэзии скальдов.

История канонизации основной скальдической единицы - краткой строки скрыта от современных исследователей. Тем не менее становление и эволюция хендинга, которое мы имели возможность здесь проследить, может рассматриваться как основной аргумент в пользу автохтонности скальдического стихосложения. Откуда же появляется в поэзии скальдов рифма, составляющая, по общему мнению, одну из главных инноваций этой поэтической системы? Нужно ли, как это делали многие поколения ученых, обращаться к иноязычной (кельтской, латинской) поэзии для объяснения причин ее возникновения в скальдическом стихе?

Попытаемся показать, что, как и аллитерация, рифма в поэзии скальдов основана на древнейшей германской традиции. Известно, что неканонизованные созвучия имели распространение в тех поэтических формах, к которым восходит если не хронологически, то типологически скальдическая поэзия. В качестве источников рифмы скальдов предлагались звуковые повторы в заклинаниях (144), в магической поэзии (145), в языке права (146), в рунических надписях (147). Однако для установления источников скальдических хендингов недостаточно самого указания на наличие в перечисленных видах текстов неканонизованных созвучий. Необходимо убедиться в том, что эти звуковые повторы действительно ведут к скальдическим рифмам, преемственно с ними связаны. Таким образом, единственно возможный путь к выявлению источников рифмы скальдов открывает доказательство воспроизводимости и узуальности в определенной группе памятников именно тех видов созвучий, которые имели типологическое будущее в скандинавской традиции и были отобраны скальдической поэзией.

В поисках особых источников хендингов исследователи древнегерманского стихосложения нечасто уделяют внимание эддическому материалу. Так, Андреас Эдзарди (одним из первых обнаруживший рифмоиды в "Старшей Эдде" и предложивший ряд способов их систематизации) для достижения основной цели своего анализа - объяснения происхождения скальдического стихосложения - обращается отнюдь не к эддическому материалу, а к поэзии древних кельтов и именно в ней видит источник скальдического хендинга (148).

В более позднее время ученые, констатировавшие наличие в "Старшей Эдде" неканонизованных звуковых повторов, или (подобно А. Эдзарди) приписывали их влиянию иноязычной поэзии (149), или относили к случайным совпадениям звуков, распространенным в любом дописьменном словесном творчестве (150). Вторая точка зрения ясно сформулирована в одном из последних исследований, затрагивающих вопрос об эддических рифмоидах. Его автор, специалист в области скальдического стихосложения, Клаус фон Зее пишет: "Такие строки, как, например, vil do, atek, Val fǫðr / v el fyrt el ia (Vsp. 1/5-6), и им подобные, представляют интерес лишь постольку, поскольку свидетельствуют о том, каким богатством созвучий располагал древнеисландский язык. Оставляя в стороне скальдическую рифму, можно утверждать, что единственным средством организации древнегерманского стиха была аллитерация. Все остальные способы рифмовых соединений, встречающиеся то там, то здесь, показывают только, что хороший поэт - сознательно или бессознательно - трудится над благозвучием своих стихов и использует при этом звуковые возможности своего языка" (151). Клаус фон Зее, как следует из процитированных строк, не ставит вопроса о возможности взаимосвязи между эддическими созвучиями и скальдическими хендингами, никак не комментируя весьма симптоматичное соответствие фонетического состава и дистрибуции в четных и нечетных строках скальдического скотхендинга - адальхендинга приводимым им звуковым повторам (vil do: Val fǫðr - консонанс, нечетная строка; v el: fyrt el ia - полная рифма, четная строка). Более того, он утверждает, что созвучия в "Старшей Эдде" вообще не представляют самостоятельного интереса для исследования.

Между тем, черты сходства фонетической организации эддического и скальдического стиха уже отмечались в литературе. Так, Вальтер Фогт (автор работы, опубликованной в конце 30-х годов и до сих пор остающейся единственной специально посвященной изучению звуковых повторов в "Эдде") максимально сближает эддические созвучия и скальдические рифмы: "хендинг, парная рифма, и ее близнец - конечная (эддическая) рифма - суть такие же звуковые украшения, как и аллитерация" (152). Созвучия и в кратких, и в долгих строках, и в строфах эддического стиха во всем тождественны, по мнению В.Фогта, скальдическим хендингам (и те, и другие называются им "парной рифмой" - Binnenreim). Единственное различие между ними он видит в том, что в поэзии скальдов закреплено местонахождение одного из двух хендингов в краткой строке, тогда как в эддическом стихе "обе рифмы свободны" (153).

Как это ни парадоксально, для изучения звуковой техники скальдической и эддической поэзии утверждение полной общности созвучий в "Эдде" и хендингов в стихе скальдов оказывается не более плодотворным, чем отрицание какой-либо связи между ними, предопределяющее отсутствие интереса со стороны исследователей. В обоих случаях сама постановка вопроса не побуждает к выяснению действительного характера отношений, связывающих эддические созвучия и скальдические рифмы. Отождествление звуковых повторов в "Эдде" со скальдическими хендингами мешает понять важнейшее различие между ними, состоящее в том, что эддические созвучия в противоположность скальдическим хендингам не представляют собой рифмы, ибо не удовлетворяют основному требованию, к ней предъявляемому, - наличию организующей функции в метрической композиции стиха. В эддической поэзии композиционная функция в метрической организации стиха принадлежит аллитерации. Любые звуковые повторы, кроме аллитерации, не только не играют организующей роли в стихе, но и в достаточной мере факультативны.

Несмотря на то, что в кратких строках эддического стиха могут встречаться (и встречаются) самые разнообразные по составу и расположению виды созвучий, определенные типы звуковых повторов явственно выделяются среди них по воспроизводимости и узуальности. Проекция динамики (данных эволюционного развития скальдического канона хендингов) на синхронию (звуковую инструментовку "Эдды") убеждает нас в том, что преобладают в эддической поэзии именно те виды созвучий, которые были отобраны скальдическим стихом и которым было суждено сыграть там главную роль в качестве канонизованной рифмы.

Эволюция рифмы в скандинавском стихе, при которой вторичные формы (скальдические хендинги) бросают отражение на формы стадиально более ранние (эмбриональные рифмоиды в "Эдде"), представляет особый интерес для исследования. Сопоставление эддических звуковых повторов и скальдических хендингов, проводимое, чтобы выяснить, сколь часто встречаются в "Эдде" созвучия, канонические для скальдов, показывает, что звуковые повторы, остающиеся вне динамики и не представленные в скальдической поэзии, в "Эдде" не воспроизводимы и совершенно не предсказуемы. Напротив, рифмоиды "скальдического типа" в ней действенны, заметны и выполняют свою функцию, отличая одну песнь от другой. Константная рифма скальдов явственно обозначается в стихе "Эдды" как тенденция.

Решение вопроса о преемственности звуковой организации кратких строк скальдического и эддического стиха несамоочевидно. Как уже говорилось, неоднократно предпринимались попытки вывести элементы скальдической формы из внескандинавских и даже из внегерманских источников. Между тем, в стихе "Эдды" - непосредственном и наиболее близком типологически предшественнике скальдической поэзии - обнаруживаются первые признаки формализации рифмы. Зародившись в недрах эддического стиха и находясь на периферии его метрической организации, внутристи-ховые рифмоиды в отдельных случаях уже обладают способностью абстрагироваться от языкового материала и выделяться в самостоятельный (и возможно осознанный) метрический прием, тяготеющий к определенным местам в строке.

Звуковая инструментовка эддической поэзии предельно насыщена созвучиями. Неканонизованные звуковые повторы разных видов охватывают более 70% всех строк. В отдельных песнях, таких, например, как "Прорицание вёльвы", "Гренландские речи Атли", число строк, содержащих созвучия, достигает 80%. Особенно часто (46% строк) созвучиями отмечаются соседние ударные слоги в пределах краткой строки, например, Sku ld helt ski ld i (Vsp. 3/5); fu nd o á la nd i (Vsp. 77/5); þærs í d al a f all a (Vsp. 19/6) (154).

Ударность - важный признак древнегерманских рифмоидов - следует из основного акцентного правила аллитерационного стиха, требующего единства канонизованных звуковых и просодических повторов. С одной стороны, аллитерацией в германском стихе отмечаются только главноударные слоги, с другой - в поэзии скальдов хендинги также всегда едины с метрическим ударением. В отличие от скальдических вис, где канонизованная рифма используется в качестве первого показателя акцентной структуры строки, в эддическом стихе ударение служит основой и необходимым условием для выделения и функционирования неканонизованных звуковых повторов. Поэтому неравносложные созвучия с разными безударными слогами (V ið ofnis: l ið om Fi. 18/2; ver laus: ver a Skm. 31/3) и созвучия с отсеченным конечным согласным или целым слогом (k ann at: h ann Fm. 37/6; svá: svárar Sg. 25/1) составляют в стиxe "Эдды" эмбриональные формы рифмы. Напротив, даже самые точные созвучия метрически безударных слогов, а также неравноударные звуковые повторы, образованные в результате объединения безударного или малоударного слога с корневым слогом полноударного слова (sól sk ein sunnan / á salar st ein a Vsp. 4/5), таковыми считаться не могут. В эддическом стихе подобные созвучия окказиональны, не классифицируются, хотя и, безусловно, участвуют в общей инструментовке стиха.

Таким образом, местонахождение рифмующихся созвучий в "Эдде" непосредственно обусловлено позициями главных ударений в основных метрических схемах эпических строк (155). Исходя из этого, внутристиховыми рифмоидами в эддическом стихе мы будем считать звуковые повторы, объединяющие два соседних метрически главенствующих слога в пределах одной краткой строки.

Для определения границ неканонических рифмоидов в эддическом стихе важно установить не только их взаимное местоположение, но и звуковой состав. Эддические рифмоиды изначально родственны аллитерации, что проявляется в ориентации их на согласные. В древнегерманской метрической иерархии гласные функционально подчинены согласным (156), поэтому качество гласного, как уже говорилось, для аллитерации не существенно - любые гласные аллитерируют между собой. То же и в рифме - для звуковой организации "Эдды" могут быть выделены два основных фонетических типа рифмоидов, подобные тем, что канонизованы в скальдической поэзии: консонанс - тождество замыкающих согласных ударного слога при различном гласном (a ngr: u ngr i Am. 100/3; mu nd: sta nd a Vsp. 55/6) и полная рифма - результат точного совпадения всех звуков ударного слога (s org ir: m org in Am. 87/6; dr ótt: þ ótt i HH I. 7/1).

В классическом стихе скальдов звуковой состав рифмы обусловлен ее местоположением. В эддической поэзии эта взаимосвязь также уже намечена. Корневая рифма всех видов тяготеет в "Эдде" к четной строке: 70% консонансов и полных созвучий используются именно в четных кратких строках. В нечетных кратких строках консонансы встречаются лишь в 30% случаев, полная же рифма применяется исключительно редко (ср. дистрибуцию скотхендинга и адальхендинга в ранней скальдической поэзии). Таким образом, уже в эддическом стихе звуковой повтор начинает захватывать самый слабый, никогда не включавшийся в аллитерацию, второй ударный слог четной строки, предвосхищая важнейшую метрическую инновацию стиха скальдов - усиление конца строки вследствие канонизации внутренней рифмы.

Попытаемся сопоставить фонетический состав внутристиховых неских созвучий и скальдических хендингов. Канон скальдов, как о показано, не только фиксирует местонахождение рифмующихся слогов внутри краткой, а в отдельных скальдических размерах и долгой строки, но и устанавливает целый ряд правил, определяющих консонантный и вокалический состав хендингов в зависимости от морфемного членения и требующих от поэта осознанного фонологического и морфологического анализа. Аналогия основным скальдическим правилам, регламентирующим качественный и количественный объем компонентов рифмы, может быть установлена и для эддического стиха. Созвучия, не представленные в скальдическом каноне хендингов (на той или иной стадии его эволюционного развития), в стихе "Эдды" избегаются или не могут быть систематизированы.

Поэзия скальдов канонизует общее правило, в соответствии с которым простой согласный рифмует с простым согласным, группа согласных - с группой согласных и гемината - с геминатой, допуская в консонансе нечетных строк "узаконенное исключение" - рифму, включающую геминированный - простой согласный (кроме рифм ll: l, nn: n). В эддическом стихе наибольшее распространение (74% всех строк, содержащих внутристиховые созвучия) также имеют звуковые повторы с тождественными группами согласных (k ing a: br ing o Rþ. 29/2; s org ir: m org in Am. 87/6; g ótn a: dr ótn i Grp. 35/6; h est a: b est r Vm. 12/4), простыми согласными (fr ið ar: b ið ia Hrbl. 29/8; fl óð i: bl óð i Am. 53/6; æg i: l æg ia Rþ. 43/8) и геминатами (ann ars: m ann z Sg. 38/7, inn an: þ inn ar Hm. 24/6, dr ótt: þ ótt i HH I. 7/1) (о случаях, когда группа согласных рифмует с простым согласным, см. ниже).

Тождество геминат оказывается достаточно частым и в полной рифме, и в консонансах, но используется преимущественно в четных строках (из 34 созвучий с геминатами 21 содержится в четных строках: 14 консонансов и 7 полных рифм, а 13 - в нечетных строках: 8 консонансов и 5 полных рифм). В тех редких случаях, когда рифмоиды с геминатами появляются в нечетных строках, это можно обычно объяснить тем, что они содержат двойную аллитерацию (it g ja ll a g u ll Fm. 20/4; 9/4; h ve rr i: h æ rr i Gðr. I 19/3) или словесный повтор (nú er røkkr røkkra Hdl. 1/5; sá hon vítt ok um vítt Vsp. 29/5) и в соответствии с законами аллитерационного стиха не могут употребляться в четных строках. Эта особенность созвучий с еминатами позволяет сделать вывод о том, что уже в эддическом стихе к точности звуковых повторов в четных строках предъявляются строгие требования.

В отличие от звуковых повторов на геминаты созвучия простых согласных и геминат, широко распространенные в эддической поэзии, тяготеют к нечетным строкам (из 88 рифмоидов, образованных геминированными и простыми согласными, лишь 23 находятся в четных строках). Как и у скальдов, полная рифма реже составляется созвучиями геминированных и простых согласных, чем консонанс: 38 рифмоидов на геминаты и простые согласные включены в полную рифму (d al a: f all a Vsp. 19/6; Gr an i: r ann Gðr. II 4/1; m un o: k unn o Alv. 5/4), 50 звуковых повторов встречаются в консонансе (hei t ir: sé tt i Grm. 11/1; fy rr i: fa r a Rm. 22/6; hy gg: se g ja Hrbl. 50/1).

Качественный состав этого вида эддических рифмоидов существенно отличается от сходных скальдических хендингов. В стихе "Эдды" рифмоиды образуют не только геминаты kk, mm, rr, tt и соответствующие простые k, m, r, t (gri mm ar: sí m ar Sd. 23/4; o kkr: te kr Skm. 10/6; hv er: v err Hym. 34/6; gr át a: m átt i Gðr. I 2/6), но и редкие в скальдической рифме геминированные /ll/ и /nn/ и краткие /l/ и /n/ (h al ir: all ir Vsp. 56/7; k unn: Ǫlr ún Vkv. 15/3). Особенно часто геминаты /ll/ и /nn/ рифмуют в "Эдде" с простым /l/ и /n/ в сочетании с /t/ или /d/, где /l/ и /n/ детализуются благодаря близости дентальных, составляя, таким образом, созвучия nn: nd/nt; ll: ld/lt (например, f inn: l ind ar Rm. 1/6; h enn i: h end r Am. 51/4; all ar: ald ir Grp. 17/3). Основная масса (20 из общих 25) подобных рифмоидов приходится в эддическом стихе именно на долю ll: ld и nn: nd, все прочие геминаты сравнительно редко участвуют в этом типе звуковых повторов. Не касаясь пока вопроса о вторичном влиянии хендингов скальдов, выскажем предположение о том, что эддические созвучия такого вида предвосхищают аналогичную условность скальдического канона рифм и косвенно указывают на качественные отличия (сегментированность и палатализованность) геминат ll, nn от соответствующих простых согласных (157).

Сравнение фономорфологического строения также позволяет заметить преемственную связь эддических созвучий и скальдических хендингов. В стихе "Старшей Эдды" (как и в поэзии скальдов) строевыми элементами являются звуки и слоги в составе морфем, поэтому и здесь фономорфологическое членение рифмоидов нередко оказывается более важным, чем фонологическое. Зависимость консонантной структуры рифмы от того, находится ли она в корневой финали или на стыке морфем, прослеживается и в скаль-дическом, и в эддическом стихе. Как и в поэзии скальдов, где тождество всех компонентов консонантной группы, относящейся к корневой финали, представляет необходимый конструктивный фактор стиха, в "Эдде" в эмбриональных рифмоидах выделяются те группы согласных, нетождественные компоненты которых отсекаются морфемным швом (N ið |hǫggvi: n ið r Grm. 32/6; m un |tu: f un d Hrbl. 48/2; hel gi: hel |stǫfom HHv. 29/3; mǫ g r: Si g |fǫður Vsp. 55/2). В том случае, если группы согласных принадлежат одной морфеме (hia l mi: fa l dinn HH II. 48/6; Fe n ris: ki n dir Vsp. 40/4; svǫ r t: ve r ða Vsp. 41/5) консонантный разнобой опорных звуков не позволяет нам отнести их к эмбриональным типам рифмовых созвучий в стихе "Старшей Эдды". Обратим внимание на то, что в эддической поэзии в полных внутристиховых созвучиях все без исключения консонантные группы с одним нетождественным компонентом применяются на стыке морфем. В консонансах же, напротив, половину случаев (7 из 14) составляют одноморфемные консонантные группы, которым различие в опорном согласном мешает превратиться в полноправные рифмоиды (Fe n ris: ki n dir Vsp. 40/4; ko n r: u n gr Rþ. 43/1).

Фономорфологическое членение не менее важно и для выделения внутристиховых созвучий, образованных отдельным согласным и тождественным первым компонентом консонантной группы. В отличие от классического стиха скальдов, где группа согласных в этом типе хендингов всегда находится на стыке морфем, в древнейших скальдических висах такие рифмы иногда не удовлетворяют условию разноморфемности. Однако уже первые скальды допускают это отклонение от канона рифм только в скотхендинге и предъявляют более строгие требования к консонантной структуре адальхендинга, употребляя такой вид созвучий исключительно на стыке морфем. Отклонения от канона рифм, возможные у древних скальдов, следует учитывать и при выделении эддических рифмоидов. В "Эдде" созвучия, образованные отдельным согласным и тождественным первым компонентом одноморфемной консонантной группы, причисляются к эмбриональным рифмоидам лишь тогда, когда используются в консонансе нечетных строк (fó r: ho r na Am. 8/3; hiǫ r: hia r ta Vsp. 55/7). Если созвучия этого типа встречаются в полной рифме, то для отнесения их к эмбриональным рифмоидам, консонантная группа должна находиться на стыке морфем (vil|má l: ta l it Brot 12/4; g oð |veg: tr oð a Hdl. 5/6).

Обращение к материалу "Старшей Эдды" подтверждает предположения, выдвинутые на основании исследования скальдической рифмы. В консонансе половина групп согласных (26 примеров из 52), образующих рассматриваемый вид созвучий, относится к одной морфеме и почти во всех случаях (за исключением 5) употребляется в нечетных строках, составляя, таким образом, эмбриональные рифмоиды (ha l ir: he l veg Vsp. 62/7; ki n d: ko n om Sd. 9/3; hiǫ r: hia r ta Vsp. 55/7). В остальных примерах консонантные группы, первый компонент которых рифмует с отдельным согласным, находятся на стыке морфем. Вместе с полными созвучиями (bað a: bað mundr Ls. 26/6; ver laust: ver a Gðr. II 30/7; snap vist: snap ir Ls. 44/3), в которых абсолютное большинство неполностью тождественных консонантных групп разноморфемно (30 из общих 34), эти консонансы предвосхищают аналогичную условность в классическом скотхендинге и адальхендинге скальдов.

Рассмотренные созвучия - единственный вид звукового повтора, преимущественно использующийся в "Эдде" в нечетных строках. Это можно объяснить тем, что такого рода рифмоиды трактуются эддическим стихом как слабый звуковой повтор, нуждающийся в опоре на аллитерацию. Поэтому в большинстве случаев (36 из 55) именно аллитерация, а не рифма обусловливает местонахождение таких созвучий в нечетных кратких строках.

Анализируя фономорфологическое членение в стихе "Эдды" и скальдов, важно иметь в виду еще одну ступень детализации скальдического канона рифм. В поэзии скальдов условие разноморфем-ности, необходимое для всех групп согласных с одним нетождественным компонентом, не обязательно для гоморганных консонантных групп, составляющих весьма частотные рифмы ld: lþ и nd: nþ. В эддическом стихе созвучия с качественно нетождественными компонентами, встречающиеся в составе кратких строк, так же как и в поэзии скальдов, принадлежат одной морфеме (kva lð ar: kve ld riðor HHv. 15/6; he ld r: dva lð an Hrbl. 51/2), и, таким образом, дают еще одно подтверждение гипотезы о преемственности эддических созвучий и скальдических хендингов.

Завершая описание внутристиховых созвучий в эддической поэзии, преемственно связанных с канонической рифмой скальдов, подведем некоторые итоги.

Сопоставление со скальдическими хендингами дает возможность установить основные критерии, помогающие выделить эмбриональные рифмы в стихе "Эдды", - полное созвучие или консонанс главноударных слогов в строке. Налагая на эддические созвучия модели скальдических форм, мы стремились прояснить генетическую связь хендингов и эмбриональных рифмоидов в "Старшей Эдде" (звуковых повторов с геминированными и простыми согласными, гоморганных консонантных созвучий, групп согласных, нетождественные компоненты которых отсекаются морфемным швом и др.) (158) в том, что касается их фонетического состава.

Распределение консонансов и полных созвучий в четных и нечетных кратких строках в стихе "Эдды" сходно с дистрибуцией скотхендингов - адальхендингов в поэзии скальдов. Так, в эддическом стихе, созвучия, включающие тождественные геминаты, тяготеют к четным строкам, в то время как звуковые повторы с геминатой, рифмующейся с отдельным согласным, используются преимущественно в нечетных строках, предвосхищая аналогичную словность в скальдическом каноне рифм. В поэзии ранних скальдов употребление одноморфемных рифм с неполностью тождественными консонантными группами допускается только в скотхендингах, в адальхендингах такие созвучия применяются на стыке морфем. В стихе "Эдде" неполностью тождественные консонантные группы в полных созвучиях четных строк всегда рассекаются морфемным швом, в то время как в нечетных строках половина консонансов принадлежит одной морфеме.

Дистрибуция эддических рифмоидов в строфе также сравнима с употреблением хендингов в ранней скальдической поэзии. Возможные отклонения от канона в реализации уже сложившегося у древнейших исландских скальдов противопоставления скотхендинг - адальхендинг аналогичны распределению созвучий в "Эдде". В скальдическом стихе наибольшая регулярность построения характеризовала вторую половину хельминга в отличие от первой краткой строки, чаще всего остававшейся без рифмы, и второй краткой строки, где вместо адальхендинга нередко использовался скотхендинг. В эддической поэзии большинство полных звуковых повторов в форнюрдислаге и малахатте закрепляется за четвертой краткой строкой, в третьей же строке, как правило, встречается консонанс (полные созвучия употребляются в четвертой краткой строке в 68% случаев, в третьей краткой строке - в 9%, консонанс применяется в третьей краткой строке в 59% случаев, в четвертой краткой строке - в 18% примеров).

Рассмотрев, как распределяются в "Старшей Эдде" созвучия, канонические для скальдов, можно сделать вывод о том, что, во-первых, в эддическом стихе наиболее полно были представлены именно те созвучия, которые вошли в скальдический канон рифм. Во-вторых, нельзя не заметить, что звуковой состав рифмоидов в "Эдде" (как и в поэзии скальдов) обусловливал их дистрибуцию в четных и нечетных кратких строках. Однако, несмотря на возможость проведения многочисленных аналогий между скальдическими рифмами и эмбриональными рифмоидами в "Эдде", нельзя забывать об их функциональном неравенстве и сопоставлять эти системы "на равных". В отличие от канонической рифмы скальдов эддические созвучия не играют организующей роли в стихе и используются лишь в орнаментальной функции.

* * *

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: