Лексическая синтагматика и средства ее описания 7 страница

Соответственно аналитически истинными называют такие предложе­ния, истинность которых не зависит от того, каково положение дел в том или ином мире. В силу своего языкового значения они истин­ны во всех возможных мирах. Если источником аналитической ложно­сти предложения является противоречие, то источником аналитической

204 Раздел III. Семантика предложения и высказывания

Глава 1. Предложение как объект семантического ишюдошнин MVi

истины — тавтология. Как показывает пример (46), тавтологии, буду­чи истинными, как правило, тоже воспринимаются как предложения семантически аномальные, поскольку в них о предмете речи не сооб­щается никакой новой информации по сравнению с той, которая уже входит в языковое значение обозначающего этот предмет выражения, что нарушает один из важнейших принципов коммуникации: высказывание должно быть информативно (о принципах (максимах) коммуникации см. [Грайс 1985]).

Пример (4в) иллюстрирует еще один вид семантической аномалии, обычно называемый бессмыслицей. Бессмысленные предложения отлича­ются от синтетически ложных предложений типа (2) тем, что нам трудно представить себе мир, в котором они могли бы быть истинными. От ана­литически ложных предложений типа (4а) бессмысленные предложения типа (4в) отличаются источником неправильности, которым в данном случае является не логическое противоречие, а категориальная несовме­стимость, или категориальная ошибка, состоящая в том, что объекту, принадлежащему к одной категории (типу, сорту) сущностей, имеющих­ся в мире, приписывается свойство, присущее объектам другой категории (типа, сорта). Так, в (4в) объекту, принадлежащему к категории челове­ческих существ приписано свойство, присущее объектам, относящимся к категории помещений.

Известное всем лингвистам предложение (5), с помощью которого Н. Хомский пояснял понятие грамматической правильности:

(5) Colorless green ideas furiously sleep.

'Бесцветные зеленые идеи яростно спят.'

является семантически аномальным и содержит два вида неправильности, рассмотренных нами. В его содержании обнаруживается и логическое противоречие (нечто одновременно имеет определенный цвет и не имеет цвета) и бессмыслица (абстрактной сущности — идее — приписано состояние сна, присущее только живым существам, и этому состоянию приписано свойство, проявляющееся только в действии — яростность).

У всех разновидностей семантической аномальности, представлен­ных примерами (4) и (5), есть одно общее свойство. Все они в принципе не противопоказаны естественному языку и, будучи употребленными в определенном контексте, способны получить вполне «нормальную» ин­терпретацию. Все они могут использоваться как стилистические фигуры. Так, противоречивые предложения переосмысляются как не содержа­щие противоречия. Например, (4а) может быть понято как выражающее смысл 'муж Ирины ведет холостяцкий образ жизни'. Противоречие лежит в основе стилистической фигуры, называемой оксюмороном (см., напри­мер, первое предложение стихотворения Катулла Od(i) et amo «Ненавижу и люблю», служащее, за неимением лучшего, наиболее точным средством выражения знакомого многим сложного чувства. Среди тавтологических, на первый взгляд, предложений, выделяются псевдотавтологии типа (6):

(6) (а) Женщина есть женщина. (б) На войне как на войне.

которые, в отличие от подлинных тавтологий, информативны в силу того, что их предикат имеет помимо сигнификативной части своего значения, не несущей новой информации по сравнению с субъектом, также весьма содержательные коннотации (см. И.3.3.4), которые данный тип конструк­ции и выдвигает на первый план. Какая именно из присущих предикату коннотаций имеется в виду говорящим, зависит от контекста. Так, (6а) в зависимости от контекста может означать 'женщинам свойственно быть непоследовательными / проявлять милосердие / следить за своей внешностью и т. п.', а (66) — 'на войне неизбежны жертвы / бытовые неудобства и т. п.' Бессмысленные высказывания могут стать осмы­сленными в текстах определенных стилей и жанров художественной литературы. Так, предложение (4в) могло бы встретиться в сказке, по­добной сказкам Г.-Х. Андерсена или Ф. Кривина о вещах, персонажами которой были бы квартиры, наделенные всеми социальными и психоло­гическими свойствами людей, и в частности, имели собственные имена и могли заключать браки между собой. Та же категориальная несовмести­мость, которая порождает бессмыслицу, обнаруживается в любой живой поэтической метафоре, в составе которой не только не затемняет содер­жание, но служит средством повышения образности, выразительности речи. Аномальное предложение (5) можно, слегка модифицировав его поверхностную структуру, превратить во вполне приемлемую строчку поэтического произведения (что и было сделано в ходе полемики, раз­вернувшейся вокруг грамматической теории Н. Хомского). Аналогичные «бессмыслицы» — не редкость в поэзии XX в. Ср., например, ...но славлю жестокость, которая в мире клопов выжигает, как в затхлой квартире, которая за косы землю берет... (Д. Б. Кедрин); Я клавишей стаю кормил с руки под хлопанье крыльев, плеск и клекот (Б. Л. Пастернак) и т. п.

Ссылаясь на то, что язык не избегает подобных аномалий и гово­рящие так или иначе справляются с интерпретацией противоречивых, тавтологичных и бессмысленных высказываний, Ю. Д. Апресян предла­гает не считать их разновидностями языковой неправильности [Апре­сян 1995, 598-621]. Однако многие лингвисты включают объяснение причин контрадикторное™, тавтологичности и бессмысленности пред­ложений в задачи семантической теории языка (см., например, [Katz, Fodor 1964], [Бирвиш 1981], [Катц 1981]). При этом, конечно, призна­ется, что в рамках этих теорий должны получить объяснение и явления «легитимации» аномальных высказываний в определенных контекстах. Так, в семантической теории Дж. Дж. Катца и Дж. А. Фодор бессмысли­цы типа идеи спят объясняются нарушением требований семантической сочетаемости, входящих в словарное описание лексемы в виде «селек­ционных ограничений». Аномалия данного типа возникает тогда, ко­гда по правилам соединения значений слов в предложении (правилам

206 Раздел III. Семантика предложения и высказывания

Глава!. Предложение как объект семантического исследования 207

проекции) оказываются связанными друг с другом два слова, значение одного из которых не удовлетворяет селекционному ограничению друго­го. Например, слово идея имеет отрицательное значение семантического признака одушевленности, тогда как селекционное ограничение глагола спать требует от его семантического субъекта (экспериенцера) положи­тельного значения того же признака. Предложения, содержащие подоб­ное несоответствие, по этой причине не смогут получить интерпретацию и будут отбракованы как не являющиеся (семантически) правильными предложениями. Вместе с тем, содержащие подобную категориальную ошибку предложения используются в образной речи, и соответствующая неправильность даже имеет статус стилистической фигуры и называется олицетворением (ср. например, Спят курганы темные или Идеи нравствен­ного самосовершенствования в современном нам обществе спят непробудным сном). Чтобы теория могла учесть и такие случаи, вводится понятие по­лупредложения (semi-sentence) — предложения, которое может получить интерпретацию, если ослабить соответствующее селекционное ограниче­ние [Katz 1964].

Аномальность предложений в (7):

(7) (а) Вода в озере была совершенно голубоватой. (б) Подойдите-ка же сюда!

основана на логическом противоречии, как и аномальность предложе­ния (46). Однако между ними есть некоторое различие. Аномальные предложения типа (46) воспринимаются скорее как нарушающие требо­вания здравого смысла; они, как мы видели, не противопоказаны языку и могут при определенных условиях получить осмысленную интерпре­тацию. В отличие от них предложения типа (7) воспринимаются как содержащие собственно языковую ошибку, и потому никакому перео­смыслению не подвергаются. Заметивший это различие Ю.Д.Апресян связал его с различием в способах языкового кодирования противореча­щих друг другу семантических компонентов и с различным статусом этих компонентов [Апресян 1995: 598-628]. Так, если логическое противоречие создается соположением полнозначных лексем, как в (46), где противо­речат друг другу значения 'X состоит в браке' и 'X не состоит в браке', выражаемые полнозначными словами муж и холостяк, то мы получаем скорее логическую ошибку, чем собственно языковую неправильность. Если же, как в (5), логическое противоречие создается соположением значений, хотя бы одно из которых выражено грамматическими (в ши­роком смысле) средствами, то возникает собственно языковая аномалия. Так, в (5а) противоречат друг другу значение 'степень признака X — полная', выраженное наречием степени совершенно, и значение 'степень признака X — неполная', выраженное грамматически, — словообра­зовательным аффиксом -оват-. В (56) оба противоречащих друг другу значения выражены грамматически: частица -ка вносит в побудительное предложение информацию 'говорящий считает, что слушающий не знает,

что ему нужно осуществить действие X', а частица же в побудительном контексте выражает противоположное мнение говорящего — 'говорящий считает, что слушающий знает, что ему нужно осуществить действие X'. Помимо того, что противоречащие друг другу значения в (56) выражены служебными, а не полнозначными словами, они еще и не принадлежат главному, центральному компоненту содержания предложения, посколь­ку характеризуют не тот или иной фрагмент мира, а мнение говорящего о состоянии знаний адресата в момент речи (о компонентах, выделяемых в семантической структуре предложения в зависимости от характера за­ключенной в них информации и от ее коммуникативного статуса, речь пойдет в главе 2). Таким образом явная, «бросающаяся в глаза» и «режу­щая ухо» логическая ошибка в выражаемой предложением мысли, будь то контрадикция, тавтология или категориальная несовместимость, оказы­вается преодолимой с помощью привлечения дополнительных посылок, которые ее снимают³'. Незаметная же, скрытая глубоко в семантической структуре предложения логическая ошибка, ставит итерпретатора (если он не лингвист) в тупик, создавая ощущение неправильности, которую он не в силах локализовать, а значит, не может и исправить. Аномальность предложений типа (8):

(8) Вчера во стольный во город во Киев с официальным визитом приперся высокий гость.

также имеет семантическую природу. Как и в случае бессмысленных предложений, проиллюстрированных примерами (4в) и (5), источником аномальности здесь является несовместимость, но не категориальная (сигнификативная), а стилистическая (прагматическая): в одном предло­жении, описывающем ситуацию с позиции одного и того же субъекта речи, соединяются языковые средства, связанные с разными условиями общения (функциональными стилями), каковые относятся к прагматиче­скому слою значения этих языковых единиц или конструкций (см. 1.3.3). Так, стилистически нейтральное вчера соседствует с фольклорно-поэти-ческим стольным городом (вместо столица) в сочетании с принадлежащим тому же стилю повтором предлога в архаической форме во (вместо совре­менной в), а официально-деловое выражение высокий гость сочетается с грубо-просторечным приперся. Подобные «стилистические» аномалии, как и аномалии типа (4) и (5), могут использоваться со специальны­ми целями в текстах определенных жанров, обычно для достижения юмористичекого эффекта.

' В данном случае действует тот же общий принцип, который побуждает интерпре­татора, обнаружившего, что высказывание собеседника при его буквальном понимании «грубо и зримо» нарушает правила логики речевого общения, исправлять положение путем добавления к буквальному смыслу высказывания такой информации, которая приведет его в соответствие с этими правилами, — информации, называемой импликатурой дискурса (см. [Грайс 1985], [Падучева 1985]). Это принцип рациональности, в соответствии с которым все люди в обычных условиях ожидают друг от друга рационального (разумного, логично! о) поведения.

208 Раздел III. Семантика предложения и высказывания

Глава 1. Предложение как объект семантического исследования 209

Семантическую аномальность, представленную всеми рассмотрены-ми выше примерами, можно назвать абсолютной в том смысле, что признание предложения аномальным в этом случае вытекает из самых общих онтологических и гносеологических посылок об устройстве дей­ствительного мира и не зависит от конкретного мировоззрения (системы ценностей, политических убеждений, культурных или сословных тради­ций), носителем которого является интерпретатор. В отличие от этого предложения в (9) демонстрируют относительную семантическую ано­мальность (см. [Lakoffl971]):

(9) (а) Сначала Марья // назвала Ивана демократом, а потом он \\ оскорбил ее. (б) Хотя Маше всего восемнадцать лет, у нее уже двое детей.

Предложение (9а) (с восходящим контрастным ударением на Ма­рья и нисходящим — на он) может быть воспринято как аномальное, абсурдное приверженцем одной политической партии и как нормаль­ное, правильное — его политическим противником. В предложении (96) европеец не усмотрит никакой аномалии, но для представителей тех культур, где семейная жизнь женщины начинается гораздо раньше, чем в Европе, оно покажется странным в той же степени, в какой стран­ным было бы для европейца то же предложение с заменой восемнадцати лет на, скажем, пятьдесят. Таким образом, оценка семантической пра­вильности предложения интерпретатором в данном случае базируется на проверке соответствия его значения представлениям интерпретатора о мире, которые варьируют в зависимости от его культурной и социаль­ной принадлежности и индивидуально-психологических характеристик. Тем самым, для объяснения относительной аномальности необходимо обращение не только к лингвистическим, но и к экстралингвистическим знаниям.

Рассмотрев различные виды аномальности предложения, мы уста­новили, что некоторые из них — противоречивость, тавтологичность, бессмыслица, стилистическая несовместимость — могут быть объясне­ны в рамках семантической теории языка, оперирующей значениями изолированных от контекста предложений. Объяснение аномальности предложения состоит в том, что семантическая теория сопоставляет дан­ному предложению такое описание его значения, которое делает явным источник аномалии: приписывание одному и тому же объекту одновре­менно предикатов 'Р' и 'не Р' — для противоречивости, избыточное повторное приписывание одному и тому же объекту некоторого предика­та — для тавтологичности, несоответствие одной из соединяемых единиц сочетаемостным требованиям другой — для бессмыслицы, различие сти­листических характеристик соединяемых единиц — для стилистической несовместимости. Для этого семантическая теория должна содержать словарь, где каждому слову сопоставлено описание его значения и усло­вий употребления на семантическом метаязыке, инвентарь граммем,

где каждой граммеме сопоставлено описание ее значения на том же се­мантическом языке и набор правил соединения значений слов по линиям их синтаксических связей, — правил композиции значений, или пра­вил взаимодействия значений, позволяющих исходя из синтаксической структуры предложения и значений входящих в него слов и граммем осу­ществить сборку его семантического представления. Если же, как в целом ряде практических приложений семантического анализа, нам надо уметь улавливать относительную аномальность, включая сюда не только случаи типа (9), но и синтетическую ложность и бессмысленность предложений типа (3), то в модель понадобится включить базу знаний и базу дан­ных, совместимостью с которыми и будет определяться семантическая корректность предложения.

1.3. Логико-семантические отношения между предложениями

Обратимся к другой способности, относящейся, наряду с уже рассмо­тренной способностью отличать семантически правильные предложения от аномальных, к числу тех умений, из которых складывается владе­ние языком, — способности устанавливать логико-семантические, т. е. основанные на условиях истинности, отношения между предложениями. Объяснение этой способности — еще одна задача семантической теории языка.

Рассмотрим предложение (1):

(1) Старший сын Анны уехал из Варшавы в Сорбонну учиться.

Если принять, что предложение (1) истинно, то из этого можно заключить, что истинными являются и многие другие предложения, часть из которых приведена в (2):

(2) (а) У Анны есть сын.

(б) У Анны не менее двух сыновей.

(в) Старший сын Анны некоторое время находился в Варшаве.

(г) Старший сын Анны закончил среднюю школу.

(д) Старшему сыну Анны не меньше, чем 16 лет.

Таким образом, мы устанавливаем определенную зависимость усло­вий истинности предложения (1) и каждого из предложений в (2), то есть наличие определенного логико-семантического отношения между ними. Далее для краткости мы будем называть логико-семантические отноше­ния просто семантическими. При этом об истинности (2а)-(2в), при условии истинности (1), мы судим на основе общей предпосылки, что предложение (1) следует истолковывать в соответствии с конвенциями данного языка. Для установления истинности (2г) и (2д), при условии истинности (1), языковых конвенций нам уже недостаточно, и нуж­но дополнительно привлечь следующие знания о мире: Сорбонна —

210 Раздел III. Семантика предложения и высказывания

Глава!. Предложение как объект семантического исследования 211

это университет; нельзя учиться в университете, не окончив среднюю школу; учеба в школе начинается в возрасте от пяти до восьми лет и продолжается десять-двенадцать лет.

Целью семантической теории, объектом изучения которой выступает изолированное предложение, является объяснение только тех семанти­ческих способностей, которые определяются исключительно знанием данного языка. Поэтому такая теория должна объяснить установление семантического отношения между (1) и (2а), (1) и (26), (1) и (2в), но не несет ответственности за установление такого отношения между (1) и (2г) или (2д). Это объяснение в семантической теории приобретает фор­му правил, которые констатируют наличие или отсутствие определенного семантического отношения между предложениями исходя из сопоста­вляемого им в данной теории формального семантического описания, называемого семантическим представлением (СемП), семантической репре­зентацией, или семантической интерпретацией предложения.

Основным семантическим отношением между предложениями, с по­мощью которого могут быть определены все другие семантические отно­шения, является отношение следования (иногда нызываемое также выну-ждением).

Носитель языка, которому предъявлено предложение, Р может по­строить ряд других предложений (Ql, Q2 и т.д.), которые следуют из Р, или, иначе говоря, являются следствиями Р. Отношение следования мож­но определить следующим образом:

(3) Q следует из Р, если вера говорящего в истинность Р обязывает его
считать, что Q тоже истинно.

В другой формулировке: (3') Р влечет (или вынуждает) Q, если, по мнению носителей языка,

нельзя эксплицитно утверждать Р и одновременно эксплицитно

отрицать Q.

Примеры отношения семантического следования, символизируемо­го знаком Э, дают следующие пары предложений, второе из которых является следствием первого:

(4) (а) Петя и Ваня учатся в школе. Э (б) Петя учится в школе.

(5) (а) Иван в прошлом году уволился из университета. Э (б) До прошлого

года Иван работал в университете.

(6) (а) Мальчику удалось повесить картинку на стену. D (б) Мальчик

повесил картинку на стену. Э (б') Картинка некоторое время висела на стене. (а)Э (б") Мальчик прилагал усилия к тому, чтобы повесить картинку. Наличие отношения семантического следования между двумя пред­ложениями может быть проверено с помощью импликативного теста, рассмотреного в разделе 11.12.3. Если подавляющее большинство носи­телей языка в ходе этого теста отвечает ДА (обычно считают доста­точным 80%), то можно с полным основанием считать, что в языке два

рассматриваемых предложения связаны отношением семантического сле­дования, и этот эмпирический факт должен быть объяснен семантической теорией.

В рамках отношения семантического следования, или вынуждения, можно выделить две частных разновидности этого отношения, которые называют импликацией (см. определение 7) и пресуппозицией (см. опре­деление 8).

(7) Импликацией называется такой вид следования, который подчиня­
ется закону контрапозиции: Р имплицирует Q (или Q является им­
пликацией Р) тогда и только тогда, когда Р влечет Q и отрицание Q
влечет отрицание Р [(Р Э Q & (~Q D ~Р)].

Из приведенных нами примеров следования отношением импликации связаны пары (4а) и (46), (6а) и (66), (6а) и (66').

(8) Пресуппозицией, или презумпцией, называется такой вид следования,
когда не только утверждение Р, но и его отрицание ~Р влечет Q.
Иначе говоря, Q пресуппонирует Р (или Q является пресуппозици­
ей Р), если и утверждая и отрицая Р, говорящий обязан считать, что
Q истинно (не может отрицать Q) [(Р Э Q) & (~Р Э Q)].

Отношением пресуппозиции, которое символизируется знаком DD, свя­заны предложения в паре (6а)-(6б"). Другие примеры пресуппозиций:

(9) (а) Р: Он знает, что Иван приехал. DD (6) Q: Иван приехал.

(10) (а) Р: Человек, который стоит у окна, смотрит на нас. D (б) Q: У ок-

на стоит человек.

(11) (а) Р: Миша переплыл на другой берег Вяземки. ЭЭ (6) Q: Вяземка —

водоем.

Определение пресуппозиции как особого семантического отноше­ния между двумя предложениями можно переформулировать следующим образом:

(12) Предложение Q — пресуппозиция предложения Р, если ложность Q
означает, что Р не является ни истинным, ни ложным, и тем самым
бессмысленно.

В такой формулировке пресуппозиция предложения выступает как усло­вие его осмысленности. В предыдущем разделе мы обсуждали аномаль­ность предложений типа Король Франции лыс. Используя понятие пре­суппозиции, мы можем сказать, что причиной аномальности данного предложения является ложность пресуппозиции 'Во Франции в настоя­щее время существует король' относительно положения дел в реальном мире. Понятие пресуппозиции, переосмысленное как условие уместного употребления высказывания в том или ином контексте, позволяет описать источники относительной семантической аномальности высказывания. Так, высказывание (1) будет аномальным в том случае, если известно, что у Анны нет детей, и это объясняется тем, что ситуативный контекст

212 Раздел III. Семантика предложения и высказывания

не соответствует пресуппозиции 'у Анны более двух детей', входящей в семантическую структуру (1).

Через отношение следования можно определить отношения проти­воречия и синонимии предложений.

Предложение Q противоречит предложению Р, если из предложе­ния Р следует предложение не Q, т. е. предложение, в котором отрицается то, что утверждается в Q. Иначе говоря, предложение Q противоречит предложению Р, если вера говорящего в истинность Р обязывает его считать предложение Q ложным. Так, предложения (13), (14) и (15) противоречат предложениям (1), (4а) и (9а) соответственно:

(13) У Анны один сын.

(14) Петя не учится в школе.

(15) Иван не приехал.

Предложение Q синонимично (равнозначно, эквивалентно) предложе­нию Р, если из предложения Р следует предложение Q, и из предложе­ния Q следует предложение Р.

Если отношения между предложениями, устанавливаемые в данной теории, расходятся с показаниями интуиции носителей языка, то что-то в теории должно быть пересмотрено — либо словарные толкования, либо интерпретация синтаксических отношений, либо правила взаимодей­ствия значений — с тем, чтобы получаемые в результате семантические представления предложений своей формой отражали действительно су­ществующие в языке семантические отношения. Ср. следующий пример. Пусть в словаре модели значение слова закончить описывается отсылкой к прекратить, т. е. кончить = прекратить. Тогда предложения Он кончил работу и Он прекратил работу получат тождественные семантические интерпретации, и на этой основе наша теория предскажет отношение си­нонимии, равнозначности между этими предложениями. Однако с точки зрения носителей языка здесь нет равнозначности. Если из Он закончил работу следует Он прекратил работу, то обратное явно не верно: можно прекратить работу, но при этом не закончить ее. Т. е. здесь имеется только отношение следования. Чтобы отразить этот факт, необходимо внести исправление в словарь модели, исправить толкование глагола кончать так, чтобы значение слова прекращать было только частью этого тол­кования. Для этого надо ввести в толкование закончить семантический компонент типа 'достижения естественного предела действия', т. е. до­стижения состояния, при котором в соответствии с принятыми нормами больше ничего не остается делать.

Таким образом, как и в случае с описанием значений слов, лингвисты реконструируют семантическую структуру предложений, недоступную непосредственному наблюдению, исходя из семантических отношений между ними, наличие которых устанавливается эмпирическим путем.

Глава 1. Предложение как объект семантического исследования 213

1.4. От семантических отношений между предложениями к семантической структуре предложения: пресуппозиция и ассерция

Какие выводы для описания значения предложения можно сделать из рассмотрения других предложений, связанных с ним отношением сле­дования? Значение предложения — это та информация, которую оно передает. Если, получив из исходного предложения некоторую информа­цию А, мы, не привлекая никаких дополнительных сведений, оказываем­ся обладателями информации Б, передаваемой предложением, связанным с исходным отношением следования, то это возможно только благода­ря тому, что информация Б составляет часть информации А. Значит, значение исходного предложения включает в себя значение предложе­ния, являющегося его следствием, импликацией или пресуппозицией. В семантической теории этот факт, нередко скрытый из-за различий в поверхностной структуре соответствующих предложений, должен найти явное отражение, т. е. он должен быть формально эксплицирован. Ины­ми словами, значение исходного предложения и значения предложений, признаваемых его семантическими следствиями, должны получить такое описание, чтобы наличие между ними отношения семантического сле­дования непосредственно усматривалось из формы описания с учетом общих исходных определений и правил.

Указанной цели можно достичь разными способами. Некоторые ис­следователи, например, Ирена Беллерт, прямо определяют семантическое представление высказывания как множество следствий, которые могут быть из него выведены [Bellert 1969b]. Другие считают, что семантическое представление исходного предложения должно содержать в себе части, соответствующие семантическим представлениям его следствий. В таком случае теория будет объяснять умение носителей языка устанавливать отношение следования с помощью правила типа (16):

(16) предложение Л у следует из предложения П₂, если семантическая
репрезентация предложения П\ является частью семантической ре­
презентации предложения П₂.

Аналогичное объяснение получают отношения противоречия (17) и синонимии (18):

(17) предложение П^ противоречит предложению П₂, если семантиче­ская репрезентация предложения не П\, представляющего собой общее отрицание предложения П\, является частью семантической репрезентации предложения П₂;

(18) предложения #_t и Я₂ являются синонимичными, или перифразами друг друга, если их семантические репрезентации совпадают.

Так, отношение следования между (2а) и (26) будет эксплициро­вано, если мы сопоставим предложению (2а) семантическую структуру

214 Раздел III. Семантика предложения и высказывания

Глава 1. Предложение как объект семантического исследования 215

вида 'X и Y', где X — 'Петя учится в школе', a Y — 'Ваня учится в школе' и введем условия истинности для связки 'и': 'X и Y' истинно тогда и только тогда, когда 'X' истинно и 'Y' истинно. Теперь наличие отношения семантического следования между предложениями (2а) и (26) непосредственно вытекает из их семантической структуры (логической формы) и определения условий истинности для связки 'и'.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: