ИОГАНН ВОЛЬФГАНГ ГЁТЕ 1 страница

1) ФИЗИКА (“собственник”)

2) ВОЛЯ (“дворянин”)

3) ЛОГИКА (“скептик”)

4) ЭМОЦИЯ (“зевака”)

Гёте - один из немногих, кто, пусть бессознательно, но точно описал свой психотип. Сделал он это, однако, достаточно своеобразно: во-первых, в поэтической форме, во-вторых, начав отсчет своих функций с конца, снизу, и, наконец, поводом для описания своего порядка функций Гёте послужил заочный спор его с евангелистом Иоанном, начавшим свое благовестие со слов: «В начале было Слово” (Ио,1.1.).

Гёте открыл Евангелие и душа его (точнее, порядок функций) восстала против такого безапелляционного определения Начала всех начал. И он решил поспорить:

“В начале было Слово”. С первых строк

Загадка. Так ли понял я намек?

Ведь я так высоко не ставлю слово,

Чтоб думать, что оно всему основа.

“В начале Мысль была”. Вот перевод.

Он ближе этот стих передает.

Подумаю, однако, чтобы сразу

Не погубить работу первой фразой

Могла ли мысль в созданье жизнь вдохнуть?

“Была в начале Сила”. Вот в чем суть,

Но после небольшого колебания

Я отклоняю это толкование.

Я был опять, как вижу, с толку сбит:

“В начале было Дело,” - стих гласит”.

В этом отрывке из “Фауста” поражает не столько бесцеремонность Гёте, взявшегося спорить с апостолом, сколько то, что оппонентом апостола в данном вопросе оказался ни кто иной как Гёте - сам признанный величайшим мастером слова. Казалось, как мог гениальный поэт, прозаик, драматург заявлять: ”Я так высоко не ставлю слово». И тем не менее. Объяснять данный феномен лучше всего через психософию: у Гёте была 4-я Эмоция, и, естественно, что, независимо от рода занятий, в его внутренней иерархии ценность слова, как эмоционального ретранслятора, не могла быть значительной.

Выше Слова Гёте ставил Мысль, т.е. Логику. Но и ее он не спешил положить в основу мироздания, а просто помещал над 4-й Эмоцией, как вещь, на его взгляд более ценную, тем самым подсказывая нам, что у Гёте была 3-я Логика.

Далее в Фаусте мы читаем: ”Была в начале Сила. Вот в чем суть, но после небольшого колебания я отклоняю это толкование”. Сила, если природа ее не механистична, - синоним Духа, Воли (“сила воли”). И уж коль Гёте поставил Силу выше 3-й Логики, но не на первое место, то 2-я Воля Гёте проявляется в этом его решении вполне отчетливо.

Итак, что же первенствует в системе ценностей Гёте? “В начале было Дело”, - провозгласил он, представляя физический акт (дело) началом и опорой мироздания, т.е. проще говоря свою 1-ю Физику.

Что на самом деле было в начале и кто правее в данном споре: евангелист Иоанн или Гёте - не в том суть. Главное, размышляя о первоистоках мироустройства Гёте невольно выстроил свою систему ценностей, а вместе с ней и свой психотип. Разница между Гёте из “фауста” и психотипическим “гёте” лишь в терминах. Сравним:

Гёте (“Фауст”) “гёте” (психотип)

1) Дело 1) Физика

2) Сила 2) Воля

3) Мысль 3) Логика

4) Слово 4) Эмоция

Присуще было Гёте и характерное для его типа противопоставление Первой функции Третьей, т.е. в данном случае 1-й Физики 3-й Логике. Вспомним классическое:

“Теория, мой друг, суха,

Но древо жизни зеленеет.”

Однако, что замечательно, к 60-ти годам наступил в жизни Гёте момент, когда он, залечив свою природную язву по 3-й Логике, смог расстаться с врожденным фиговым листом скептицизма. И когда юный Шопенгауэр с горячностью той же, но своей 3-й Логики попытался вернуть помудревшего старого единомышленника в лоно скепсиса, уверяя его в совершенной беспомощности разума, Гёте, жалея своего юного оппонента и сочувствуя ему, все-таки не нашел для него слов утешения.

Биограф так писал о пережитой поэтом в тот период метаморфозе: «В научных интересах Гёте происходят перемены. Разве не относился он прежде скептически к математике и к астрономии, как к наукам невидимым? Разве не держался вдалеке от звезд и чисел, потому что тут оказались бессильными его пять священных органов чувств? Теперь он превозносит астрономию, как единственную науку, которая покоится на абсолютно твердой основе и с полной уверенностью может шагать сквозь бесконечность...

Прежде он нападал на Ньютона, потому что его гётевский глаз не видел того, что вытекает из опытов Ньютона. А теперь он снова спорит о том же предмете с Шопенгауэром, с молодым кантианцем. “Как,” - восклицает Гёте, - ”свет существует только, поскольку вы его видите? Нет! Вас самого не было бы на свете, если бы свет не видел вас!”” Таким образом, Гёте стал одним из немногих счастливчиков, достигших гармонии еще в это жизни, не дожидаясь перехода в мир иной, в котором врачуются все язвы, включая язвы по Третьей функции.

* * *

Выразительно и как-то особенно последовательно проявились в творчестве и судьбе Гёте плоды его 2-й Воли. Начнем со стихов. Одно из последних звучит так:

“Когда в бескрайности природы,

Где, повторяясь, все течет,

Растут бесчисленные своды

И каждый свод врастает в свод,

Тогда звезда и червь убогий

Равны пред мощью бытия,

И мнится нам покоем в Боге

Вся мировая толчея”.

Удивительно глубоко, умно, сердечно и верно сказано. Емкость поэтической формы. лишь усилила эффект от ощущения 2-й Воли автора: сильной, гибкой, спокойной, демократичной.. В прозе Гёте говорил о том же, органично присущем ему чувстве неприятия кастовости:”...в человеческом духе, так же как и во Вселенной, нет ничего, что было бы наверху или внизу; все требует одинаковых прав на общее средоточение”.

Однако самое интересное, что эта “дворянская” этика Гёте наложила неизгладимый отпечаток на область, казалось, достаточно далекую от философии и морали - на естествознание. Замечательное само по себе увлечение Иоганна Вольфганга фон Гёте, господина тайного советника, короля европейской литературы, ботаникой, зоологией, анатомией вдвойне замечательно тем, что не интеллектуальное любопытство двигало Гёте по пути естественнонаучных изысканий, а Воля.

Бессознательное поначалу ощущение несправедливости тогдашних научных догматов заставило Гёте бросаться в бой даже тогда, когда речь шла о классификации растений. Отдавая должное Карлу Линнею как ботанику, Гёте, понуждаемый своей 2-й Волей, не мог не восстать против признанного авторитета, когда решалась судьба картины мира. Гёте писал: ”После Шекспира и Спинозы наибольшее впечатление произвел на меня Линней, именно благодаря тому противоречию, которое он во мне вызвал; ибо то, что он насильно старался разобщить, должно было, в силу глубочайшей потребности моего существа, слиться воедино.” Как со временем выяснилось, в споре между Гёте и Линнеем прав оказался Гёте, и в дальнейшем морфология растений развивалась именно в указанном им направлении.

В том же направлении развивались анатомические изыскания Гёте. На те времена в науке господствовала теория исключительности человека в животном мире на том основании, что среди костей его черепа отсутствовала межчелюстная косточка, непременная для черепов других млекопитающих. Гёте, конечно же, не мог пройти мимо такого явного геноцида по отношению к братьям нашим меньшим и, взяв руки детский череп, злополучную косточку нашел, посрамив в очередной раз дипломированных ученых ослов.

* * *

Прямо сказать, “гёте” - один из немногих счастливчиков, о которых ничего не скажешь, как только: «Вот наградил Бог красотой тела и души”. Действительно, глядя на “гёте”, остается только завидовать: обильная, сочная рельефная плоть 1-й Физики облагорожена у “гёте” покойным, твердым, сильным духом 2-й Воли и потому не выглядит вульгарно. Самого Гёте часто называли “олимпийцем”, и заслуженно - есть нечто олимпийское в облике “гёте”: в большом, могучем теле, в несуетной пластике, в замедленной, тихой, но весомой речи, в спокойном, несколько рассеянном взгляде. Ощущение силы, надежности, покоя и уюта - первое и неизменяемое со временем впечатление при контактах с “гёте”.

Особый интерес фигура “гёте” за последнее время приобретает в связи с политической сферой. Актуальность же такого интереса в данном случае обусловлена, как ни странно, тем, что демократическая политическая система становится господствующей в мире. А в таких условиях психологии есть где разгуляться. Не открою Америки, если скажу, что демократия строится на выборном начале, а не на династическом праве преемственности и не на праве сильного. В двух последних случаях, обычных для прошлых веков, психологу делать было нечего, так как психотип властителя был делом случая и произвола. Иные условия создает демократия, когда симпатии и антипатии выборщиков играют решающую роль в вопросах власти. Не сказать, что какому-то психотипу демократия заведомо отказывает в праве на власть, а другого, наоборот, под руки ведет в царские чертоги. Но то, что у демократии есть свои любимчики и свои пасынки - это сомнения не вызывает.

“Гёте” вообще баловень судьбы, всеобщий любимец. В политике тоже. И не без причины. Приведу самый приблизительный список “гёте”, волею судеб оказавшихся на вершине властной пирамиды: император Диоклитиан, Джордж Вашингтон, царь Александр II, Рональд Рейган, Хосни Мубарак, Гельмут Коль, Борис Ельцын.

Что сказать о “гёте”-политике, исходя из его порядка функций? Очевидно, 1-я Физика делает его последовательным сторонником частной собственности, человеком, склонным считать личное обогащение делом безгрешным. Сам Гёте полушутя-полусерьезно говорил, что родись он в Англии, то не родился бы без дохода 6000 фунтов. О сходном, но в общегосударственном масштабе говорил “гёте”-политик Рональд Рейган:” Прежде всего я хочу добиться того, чтобы наша страна осталась местом, где человек всегда может разбогатеть”. И практика экономических реформ Рейгана, Коля, Ельцына показывает, что опора на частнособственнический интерес не декларация, а внутренняя потребность 1-й Физики “гёте”.

Заботясь об общественном достатке, “гёте” никогда не забывает про себя. Когда к императору Диоклитиану, единственному в римской истории принцепсу добровольно ушедшему на покой, прибыла делегация с просьбой вернуться на престол, он воскликнул: «Не приставайте ко мне со всякими глупостями, лучше посмотрите, какая капуста у меня нынче уродилась”. Джорджа Вашингтона дела в поместье Маунт Вернон занимали не меньше общегосударственных дел, даже в самые тяжелые для Америки дни.

Применение силы в политике внутренне очень близко 1-й Физике “гёте”. Вспомним Рейгана с его доктриной “мир с позиции силы”, с его атаками на Ливию и Ливан. Вспомним агрессию Ельцына в Чечне и крутые расправы Хосни Мубарака с исламскими фундаменталистами. Даже когда судьба избавляет “гёте” от применения оружия, импульсивная склонность к насилию вылезает из него, как шило из мешка. Про Коля писали, что он “может померяться силами с оппонентами самым тривиальным образом. В молодые годы его выяснение отношений с социал-демократами не обошлось однажды без рукоприкладства. Канцлер, видимо, вспомнил молодость, когда в прошлом году разъяренный бросился в Галле на толпу, забросавшую его яблоками”. Одним словом, пацифистом в политике “гёте” никак не назовешь.

Но как бы кто ни относился к проблеме политического насилия или регулирования экономики,1-я Физика “гёте” уже одним своим внешним видом располагает избирателей к себе. Рост, вес, черты лица претендента на власть - не последний фактор в условиях демократических выборов. При всех других обычно туманных достоинствах все-таки приятней иметь во главе своего государства человека бесспорно представительной наружности: высоко роста, нехуденького, с сочной лепкой лица и т.д., - чему почти всегда отвечает “гёте” и сознает свое преимущество. Например, про Коля писалось, что “канцлер придает политическое значение своему весу - 120-125 килограммов при росте 193 сантиметра. Канцлер прямо говорит, что своей внушительной внешности он “многим обязан””.

1-я Физика сделала бы из “гёте”-политика закоренелого злодея и грабителя общегосударственного масштаба, каких немало знала история, если бы его 1-ю Физику железной уздой не держала 2-я Воля. Вторая функция, как было сказано, лучшая сторона человека, и, если на второй ступени находится Воля, то худшие черты Первой функции не сказать отменяются, но значительно сглаживаются, нивелируются. Так, 1-я Физика “гёте” ни в общественной, ни в частной жизни не делает его ни разбойником, ни жмотом, он, скорее, человек прижимистый, расчетливый, не более.

Склонность к насилию у “гёте” также облагораживается 2-й Волей. Этот тип хочется назвать “шерифом”, настолько данный голливудский образ точно передает внешнюю сторону его психологии. “Гете” и в жизни, и в политике - благородный герой, немногословный человек с каменными кулаками, бычьи упорством и чистым сердцем. Именно такой образ играл Рейган в кино, и ничего не изменилось, когда он променял актерскую карьеру на политическую. Ведь в существе его натуры с этим обменом ничего не изменилось. Подобно голивудскому шерифу, “гёте”, прибегая к насилию, должен знать, что на это у него есть правовое и моральное обоснование, без них насилие для него и крайне желанно, и совершенно невозможно. Обнажим мысленно головы перед непреходящей внутренней мукой “гёте”, перед постоянно бушующей в его груди бурей, когда хронически чешущиеся каменные кулаки 1-й Физики приходится держать в стальных наручниках 2-й Воли.

“Власть для меня - это ответственность, а не удовольствие,” - говорил Хосни Мубарак и, пожалуй, знак равенства между словами “власть” и “ответственность” достаточно точно передает суть политики “гёте”. Правда и то, что власть для него не удовольствие. Примеры Диоклитиана, Вашингтона и Ельцына, добровольно отказавшихся от власти, ясное тому свидетельство.

“Ответственность” - главное слово в словаре “гёте”-политика, и избиратели чувствуют, что ему можно верить. Когда Коль был еще кандидатом в канцлеры, у избирателей спросили: купили бы ли они у него поддержанный автомобиль? Большинство ответило положительно. И даже не надо особенно хорошо знать немцев, чтобы понять всю весомость этого результата. Мало кто из современников данного политика благополучно прошел бы этот тест.

Как уже говорилось, 2-я Воля демократична от природы, поэтому натура “гёте” находится в полной гармонии с политической системой, и это обстоятельство увеличивает его шансы на приход к власти. Исконный демократизм не покидает “гёте” и тогда, когда руль управления оказывается у него в руках.

Во-первых, в своей работе он стремится к консенсусу, старается усадить свою команду именно за круглый, а не за какой-либо иной стол. Качество это отличное, но, как все хорошее, не без изъяна. Один журналист писал: ”Поиски консенсуса, бывало заводили Рейгана в тупик, а иногда даже парализовали его волю. Это происходило, когда позиции советников резко различались. Именно поэтому он столь часто следовал противоречивым импульсам”.

Во-вторых, “гёте”-политику присуще то, что политологи называют “делегированием ответственности”, т.е. босс не старается держать в своих руках все политические нити, а предоставляет своим помощникам полную свободу в пределах их полномочий. Журнал “Форчун” как-то задался вопросом: «Чему могут научиться менеджеры у Рейгана?” И сам ответил: «Соберите вокруг себя лучших людей, которых сможете найти, передайте им полномочия и не вмешивайтесь”. Кроме всего прочего, в этой фразе содержался камешек в огород Джимми Картера, который, хватаясь сам за все, часто оказывался в тупике, заваленный кучей больших и маленьких дел.

В доверчивости Рейгана вместе с тем заключалась не только сила, но и слабость. Он проморгал скандал “Иран-контрас” и даже не нашел в себе твердости еще до начала скандала потребовать ответа от своего помощника по национальной безопасности. О Рейгане писали: «Подобный подход был характерен для Рейгана практически на всех направлениях внешнеполитической деятельности. Обычно он объявлял условный курс, при этом его концепции о положении дел были настолько расплывчатыми, а представления столь упрощенными, что он при всех обстоятельствах зависел от своих сотрудников в большей степени, чем большинство других президентов”.

“Гёте”, прямо сказать, не златоуст. Хотя судьба обычно награждает его изощренным умом, а жизнь может дать приличное образование - 3-я Логика делает свое дело. 3-я Логика заставляет его обычно говорить медленно, с трудом, старательно упрощая лексику. Это обстоятельство создает о “гёте” представление как о человеке сильном, надежном, но недалеком и простоватом. И странное дело, мнимая простоватость “гёте” тоже работает на его политический имидж. Средний избиратель не любит интеллектуалов, поэтому вид простоватого “своего мужика” да еще внушительной наружности сразу дает “гёте” значительную фору на выборах. Один политолог писал: «Коль предпочитал не углубляться в бумаги, больше полагался на своих советников, нарочито создавая имидж “добродушного гиганта”, несколько “простоватого””.

Когда Рейган баллотировался еще на пост губернатора Калифорнии его оппонент избрал, казалось, беспроигрышную тактику: все время подчеркивал некомпетентность Рейгана. Но вот парадокс, несмотря на очевидную справедливость критики, она “пошла на пользу не ему... а Рейгану! Обращаясь к избирателям, Рейган как бы говорил: я один из вас, я простой человек, который не знает, что делается наверху; я как раз и хочу занять губернаторский пост, чтобы разобраться в этом. Так возник удивительный феномен, связанный с личностью Рейгана: в глазах избирателей его слабости легко превращались в его силу, а большинство критиков со временем вынуждено было признать бессмысленность своих попыток продемонстрировать, что этот популярный лидер просто не знает, о чем говорит”.

Таким образом, даже Третья функция, обычно работающая против ее обладателя и совсем его не красящая, для “гёте” и в условиях демократии оказывается позолотой, и фактически весь его порядок функций обеспечивает беспроблемность политической карьеры. Короче, ”гёте” - не только любимец богов, но и любимец избирателей.

* * *

Еще одной замечательной чертой характера “гёте”, связанной с 3-й Логикой, является то, что он как правило суеверен. Тот же Рейган каждое утро клал в карман заветную монетку, бросал соль через левое плечо, когда проливал что-нибудь, а перед едой избегал проходить по лестницам. Однако “гёте” не мистик, и побасенки такого рода для него вовсе не руководство к действию. По натуре он эмпирик, апостол Фома Неверующий, который верит только тому, что может увидеть и пощупать. Поэтому суеверие “гёте” - скорее протоскепсис. 3-я Логика, не находя в разуме опоры для анализа и прогнозирования жизни, просто обороняется старушечьими приметами от нее, реальной веры к ним не питая. Так что, “гёте” суеверен, но суеверен на случай, от скептицизма.

Безобидной склонностью к суевериям проявления 3-й Логики “гёте” не исчерпываются. Как всякая ранимая функция, она несет в себе прямую угрозу для окружающих. Именно с 3-й Логикой “гёте” связана, например, история одной из двух самых трагичных для русской литературы дуэлей. О психотипических особенностях гибели на дуэли Пушкина будет сказано в своем месте. Сейчас же речь пойдет о гибели Лермонтова.

При всей видимой незлобивости, терпимости, расслабленности, непробиваемости, как бы дремотности полубожества есть слово - и это слово “дурак”- способное превратить “гёте” в разъяренного быка, неожиданно молча, импульсивно приводящее в действие каменные кулаки его 1-й Физики. И трагические последствия таких вспышек нередки. Гибель на дуэли Лермонтова - один из самых печальных примеров подобного рода взрывов.

Несчастного убийцу Лермонтова - Мартынова современники звали “статуей командора” и описывали так: “высокий”, “красивый”, “молчаливый”, “благороднейший человек”. Мартынов был “гёте”. Поэтому приехав на Кавказ, Мартынов в соответствии со своей 1-й Физикой первым делом обрядился в утрировано “черкесский” наряд, да еще навесил на пояс неимоверных размеров кинжал. Насмешник и язва Лермонтов (“ахматова”), конечно, не мог пропустить великолепный случай для издевки: карикатуры его на Мартынова составили целый альбом. Везде, где мог Лермонтов иронически характеризовал Мартынова как “горца с длинным кинжалом”. Все это Мартынов терпел по своему “гётевскому” благодушию, но терпел до поры, пока между ним и Лермонтовым не встала женщина.

Дело в том, что до приезда Мартынова на Кавказ Лермонтов пользовался вниманием одной местной светской львицы. С появлением красавца Мартынова положение переменилось, львица перенесла свое внимание на него. Желчи у Лермонтова от этого обстоятельства, понятно, не убавилось. И вот на одной из вечеринок, где присутствовали все трое, во внезапно возникшей тишине на всю залу, как пушечный выстрел, прозвучало произнесенное Лермонтовым по-французски “пуаньяр” (кинжал). Мартынов побледнел, подошел к Лермонтову, сказал: «Сколько раз просил я вас просил оставить шутки при дамах,” - и вышел.

Вопрос о том, кто был инициатором вызова, остается спорным. Да, он, и не важен, дуэль в такой ситуации была неизбежна. Вечером, в грозу они сошлись. Мартынов подошел к барьеру, Лермонтов остался стоять на месте. Секундант скомандовал “два-три”, но выстрела не последовало. Охота драться у дуэлянтов явно отсутствовала. Напряжение нарастало. Раздраженный секундант закричал: «Сходитесь или я развожу дуэль”. И тут Лермонтов произносит фразу, стоившую ему жизни: «Я с этим ДУРАКОМ стреляться не стану”. Мартынов немедленно нажимает на курок, Лермонтов падает замертво.

Люди, знавшие обоих дуэлянтов, так оценивали это событие: «Как поэт, Лермонтов возвышался до гениальности, но как человек, он был мелочен и несносен.

Эти недостатки и признак безрассудного упорства в них были причиной смерти гениального поэта от выстрела, сделанного рукой человека доброго, сердечного, которого Лермонтов довел своими насмешками и даже клеветами почти до сумасшествия”. Современники, верно усматривая в причине поединка несходство характеров дуэлянтов, не видели и не могли видеть причину гибели поэта. Ведь, как часто случалось в то время, поединок вообще мог обойтись без выстрелов, выстрелами в воздух или в ноги. Нет, добродушнейший Мартынов внезапно утратил все свое добродушие и стрелял именно с тем, чтобы убить. А причина неожиданной свирепости Мартынова заключалась в слове “дурак” небрежно произнесенном Лермонтовым. “Дурак!” - для 3-й Логики это удар в пах, и если она сочетается с 1-й Физикой, как у “гёте”, то чисто импульсивный ответ в виде физического насилия почти неизбежен.

* * *

Наконец, есть обстоятельство, предоставляющее счастливую возможность, сказать о “гёте” несколько слов не только как о человеке, ученом, политике, литераторе, но и о проявлениях его психотипа в изобразительном искусстве.

Начать с того, что “гёте”, в силу 1-й Физики, из всех видов изобразительного искусства предпочитает трехмерное, т.е. скульптуру, пластику. Двухмерное искусство (живопись, графика) слишком эфемерны, слишком бесплотны для избыточно плотской природы 1-й Физики. Сам Гёте был известным коллекционером копий античных скульптур, и его коллекция камей считалась одной из лучших в Европе.

Но, чтобы понять, не только что любит, но и как непосредственно проявляется психотип “гёте” в изобразительном искусстве, следует обратиться к творчеству одного из величайших скульпторов ХХ века - творчеству Генри Мура. Посетивший мастерскую скульптора еще при жизни Мура, архитектор рассказывал: «...скульптуры особенно хороши среди живой природы, ибо становятся частью ландшафта. В их тени прячутся от летнего зноя овцы, причудливые силуэты фигур сливаются с холмами и деревьями. Большинство работ Мура - деформированные женские фигуры: толстозадые, с мощными бедрами и маленькими, почти декоративными головами. За ненадобностью голова может и вовсе отсутствовать: скульптор предпочитает разговаривать со зрителем языком тела...(3-я Логика?) ”Сам Мур говорил о своем творчестве: «Одно из свойств, которое, хочется думать, присуще моей скульптуре, - это сила, прочность, внутренняя энергия..” Добавим от себя - и покой.

В рецензии на московскую выставку Генри Мура рассказывалось, что по мнению одной музейной смотрительницы, в течение нескольких дней прожившей среди скульптур Мура, пребывание среди них следует прописывать нервным людям вместо транквилизаторов, таким удивительным чувством равновесия и покоя наделены эти скульптуры. Действительно, вид могучих, исполненных внутренней силы, обычно лежащих женских торсов Мура действует необычайно умиротворяюще и в тоже время может послужить как иллюстрацией внешнего и внутреннего психического состояния“гёте”.

* * *

Описывая внешнюю сторону «гёте», хочется описать его так. Крупное, мускулистое, росло существо. Взгляд, в котором сочетаются энергия, добродушие и рассеянность. Жест и мимика спокойны, раскованы, выразительны. Молчалив, не без труда подбирает слова, хотя при случае бывает очень и очень велеречивым. Прическа оставляет впечатление ухоженности, но в неком свободном состоянии. Женщины злоупотребляют макияжем. Одежда дорогая, часто чересчур пышная, но неброская.

АЛЕКСАНДР ПУШКИН

1) ЭМОЦИЯ (“романтик”)

2) ФИЗИКА (“труженик”)

3) ВОЛЯ (“ мещанин “)

4) ЛОГИКА (“школяр”)

Узнав о гибели поэта, князь Паскеевич писал царю: «Жаль Пушкина, как литератора, в то время, когда талант его созревал; но человек он был дурной”. Нас, с детства влюбленных в поэзию Пушкина, не может не покоробить такая характеристика, но, увы, с ней трудно спорить. Даже, если мы заменим слово “дурной” на более деликатное - “тяжелый”, эта подмена не обойдет того странного, на первый взгляд, противоречия, присущего пушкинской натуре, что Пушкин-поэт был неизмеримо выше, лучше, чище и даже умнее Пушкина-человека. Однако данное противоречие не уникально, оно прямо проистекает из присущего всякому “пушкину” порядка функций, где поэтический мотор - сильная, избыточная 1-я Эмоция противопоставляется ослабленной ранимой 3-й Воле, а вместе с Волей, как уже говорилось, и личности в целом.

Генрих Гейне, “пушкин” по своему психотипу, признавался:”...мой образ - это кислая капуста, политая амброзией!” Практически в том же, но более развернуто исповедовался Пушкин:

“Пока не требует поэта

К священной жертве Аполлон,

В заботах суетного света

Он малодушно погружен;

Молчит его святая лира;

Душа вкушает хладный сон,

И меж детей ничтожных мира,

Быть может, всех ничтожней он.

Но лишь божественный глагол

До слуха чуткого коснется,

Душа поэта встрепенется,

Как пробудившийся орел”.

Замечательный автопортрет, все в нем верно: и ощущение своей незначительности, и суетности, и малодушия (3-я Воля), верно даже и то, что работа души свершается у него, как бы толчками, с перерывами на сон, но чувства, раз пробужденные, парят на огромной высоте (1-я Эмоция). Еще замечательней, что Пушкин нашел в себе мужество не просто на поэтическое полупризнание, но и на прямое обнажение своих язв. В одном из писем он каялся: «...мой нрав - неровный, ревнивый, обидчивый, раздражительный и, вместе с тем, слабый, - вот что внушает мне тягостное раздумье”. Слабохарактерность Пушкина не составляла тайны для близких, один из них писал: «Иногда можно было подумать, что он без характера: так он слабо уступал мгновенной силе обстоятельств. Меж тем ни за что он столько не уважал другого, как за характер...”

“При всем добросердечии своем Пушкин был довольно злопамятен, и не столько по врожденному свойству и увлечению, сколько по расчету; он, так сказать, вменил себе в обязанность, поставил за правило помнить зло и не отпускать должникам своим,” - замечал один из ближайших друзей поэта, характеризуя тем самым не личность и даже не “пушкинский” психотип, но обладателей 3-й Воли вообще. Большую или меньшую оригинальность обидчивости “пушкина” придает лишь то, что обнаруживается она через страшное его злоязычие. Сочетание 3-й Воли с 1-й Эмоцией награждает “пушкина” совершенно потрясающим даром хулителя. Причем, 3-я Воля определяет злость и пугливую наблюдательность к слабостям и уродствам оппонента, а 1-я Эмоция облекает эти ядовитые заметки в такие убийственные выражения, образы и метафоры, что слово “убийственные” приходится иногда понимать буквально. Во всяком случае, о древнегреческом поэте Архилохе рассказывали, будто он, будучи отвергнут одной молодой особой, написал такой стишок, что вся семья избранницы повесилась. К сожалению, стихотворение Архилоха не сохранилось, но с большой долей уверенности можно сказать, что оно не было простым, назывным набором площадной брани, типа “вы - такие, сякие, разэдакие..” Нет. Вспомним классическое из Пушкина:

“К Смирдину как ни зайдешь,

Ничего ты там не купишь.

Иль Сенковского толкнешь,

Иль в Булгарина наступишь.”

Талант “пушкинского” злоязычия заключается в подтексте, околичностях, иносказаниях. Отрава вспрыскивается исподтишка, в последний момент, так что жертва не сразу догадывается о смертоносной инъекции. Вот еще один шедеврально-образцовый пример из Марциала (привожу по памяти):

“Семерых мужей схоронила Ксантиппа,

Теперь вышла за тебя она, Аникст.

Видно, покойных мужей хочет она навестить.”

Да, чтобы с такой испепеляющей язвительностью писать о чужой зловредности, надо, конечно, иметь психотип “пушкина”. Поэтический талант и знание тонкостей этого ремесла - лишь орудия того желчного дарования, что изначала награждает “пушкина” природа. Поэтому не удивительно, что большинство “пушкиных”, упражняясь в хуле, легко обходятся без ямбов и хореев, однако это обстоятельство отнюдь не снижает убойную силу каленого “пушкинского” слова.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: