По материнскую сторону баррикады

Когда мальчик только что родился, вполне понятно, что он сын своей матери. Он получает от нее молоко жизни, быть рядом с нею — блаженство, быть вдали от нее — смерть. Он и она — единое существо. Жизненная сила, которая цементирует их отношения, исключительна по своей мощи, любви и значению. Известно, что нежные и слабые женщины, едва ли способные осилить свой соб­ственный вес, поднимали автомобиль, угрожавший их ребенку. Мать узнает плач своего малыша среди сотен кричащих младенцев, и ребенок чувствует ту минуту, когда мать снимает телефонную трубку, понимая, что ее внимание больше не принадлежит ему одному безраз­дельно. Такова первая привязанность мальчика. Поло­жительна она или отрицательна, но формирование его эмоциональной жизни начинается с этого. Мать — нача­ло всех начал.

А где же отец среди этой любви между матерью и сы­ном? Отец определенно на втором плане (несмотря на не­давние изобретения вроде искусственной груди, которой отцы смогут кормить своих сыновей в младенчестве). Зада­ча отца — защищать и оберегать эту связь между матерью и сыном. Однако мы вовсе не считаем, что отец не дол­жен участвовать в уходе за сыном и не может привязать­ся к нему. Многие отцы испытывают глубокое чувство потерянности и одиночества после рождения ребенка, ко­торого они так долго вместе ждали. Отцу даже может вдруг показаться, что между ним и женой уже нет той душевной близости, какая была до рождения ребенка. На нее нет ни времени, ни сил. Каждое мгновение жизни уходит на то, чтобы обиходить или накормить этого слабого завоевателя, желанного и любимого, но тем не менее завоевателя.

Когда он появился, он был чудом. Не важно, что было труд­но, но я вспоминаю ту минуту, и моя преданность сыну воз­вращается.

Джон, отец, присутствовавший при родах

Отец должен упорно стараться поддерживать тесную связь с матерью ребенка и присоединиться к матери в ее привязанности к новорожденному сыну. Отец, активно общающийся с сыном в первые годы его жизни, делает огромный вклад в будущее. Отдача будет преумноженной когда пройдут годы и баррикаду нужно будет разрушить. Поддержка во время рождения ребенка, долгие ночи у его колыбели, первые совместные шаги по полу, непрерывные старания материально обеспечить семью—все это нужно» но вторично. В этот период своей жизни мальчик должен прежде всего идентифицироваться с матерью.

Переход

Между пятью и восемью годами психологическая сила толкает мальчика к переходу. Приоритеты идентификации смещаются от матери к отцу. Этот выбор сын делает; неосознанно. Внутренний импульс мужской программы развития выталкивает его из материнского гнезда на опасный мостик в мир отца. К девятилетнему возрасту сын всерьез ставит авторитет матери под вопрос. Он мед­ленно одевается и тянет время на любом пустяковом деле. Легко раздражаясь, он часто считает мать глупой. Ну как она не понимает, что он и сам может перейти улицу и пойти с приятелями в кино? Все его друзья уже так делают!

Д: Этот переход сыграл серьезную шутку с одним из моих клиентов. Натан, которому 10 лет, жил с матерью и младшим братом. Отец жил на другом конце города и навещал их лишь время от време­ни. Однажды вечером Натан, споря из-за того, где ему сесть за обеденным столом, вдруг замахнулся на мать. Она резко схватила его, чтобы усадить, но он толкнул ее так, что она упала. Оба, и мать, и сын, были ошеломлены случившимся, как будто все это произошло с какими-то другими людьми. Позже мать рассказывала мне: «Я па­цифистка. Не могу даже понять, как это я так его схвати­ла!»

Я убеждал ее в том, что должны произойти две очень, важные перемены. Во-первых, ей предстоит еще раз o6V

думать, как она будет справляться со своим теперь уже более сильным сыном и со своим собственным гневом. Во-вторых, Натану жизненно необходимо как можно боль­ше времени проводить с отцом и другими взрослыми муж­чинами. Позже женщина рассказала мне, что отец Ната­на отказался принимать более заинтересованное участие в сыне, и поэтому она устроила так, чтобы Натан почаще встречался со своим любимым дядей и соседскими маль­чиками, отец которых проводил с ними много времени. Она сказала: «Для меня было огромным облегчением узнать, что случившееся было нормальной реакцией для его возраста. Хотя не менее важно и другое: я увидела, что чем больше он проводит времени со взрослыми мужчи­нами, которые небезразличны к нему и готовы потратить на него время, не раздражаясь по поводу его выходок, тем спокойнее он со мной. Меня поражают происходящие в нем изменения».

Такие стычки между матерью и сыном вполне нор­мальный признак того, что отцу пора «принять огонь на себя», заняв центральное положение в семейной жизни. Живет он с женой или разведен — его роль ясна: само присутствие отца, его участие в жизни сына необходимы как предпосылка здоровья и внутренней силы будущего мужчины. Если до этого отец не интересовался сыном, то начинать нужно немедленно. Будут нелишними и по­мощь и поддержка других отцов или специалистов.

Отцов поражает собственная способность быть пре­данными своим сыновьям, если только им удалось во­время получить необходимую информацию или совет. Многие мальчики 9-11 лет проводят со своими отцами немало времени, несмотря на то что родители живут в разводе. Решение отпустить ребенка от себя требует ог­ромной жертвы от матери, да и отцу общение с сыном приносит дополнительные материальные расходы, по­терю времени и возможности предаваться собственным Удовольствиям.

Я не могу в это поверить. Я наполовину сократил свою рабочую неделю. Сын проводит со мной пять дней из семи Я готовлю для него, помогаю ему делать уроки, укрываю его на ночь. Я думал, что мне будет хорошо, когда он уйдет к матери. И я действительно радуюсь передышке. Но, по правде сказать, я скучаю по нему и не могу дождаться, когда же он вернется. Благодарю Бога, что я вовремя узнал ей том, насколько важна моя роль отца для сына в этот периода его жизни, и решил попробовать. Но никогда в жизни я не думал, что погружусь в это так глубоко.

Джек, разведенный отец 44 лет

Если мальчик начинает жаждать внимания взрослых мужчин, значит, ему пришла пора перейти на другую сторону баррикады, пересечь мост между миром матери и миром отца. Он начинает приставать к любому мужчине, оказавшемуся поблизости, толкать его, задирать — лишь бы вступить в контакт. У него появляется желание проводить больше времени с отцом — мыть машину, работать над моделью, сажать огород, жить в палатке, играть в спортивные игры или хотя бы смотреть их. Можно так­же назвать множество других занятий, которые способны в современном мире объединить отца и сына.

Мальчик в возрасте 8-10 лет будет стараться пора­довать отца любой ценой. Даже если с виду мальчик не­навидит отца, глубоко в душе он жаждет отцовского одобрения. Любая похвала отца — пусть простое «Ну и парень!» — творит чудеса, давая сыну ощущение соб­ственной ценности, способствуя его самопринятию, обу­чая его сотрудничеству с другими людьми. В этом неж­ном возрасте любое критическое замечание или «щел­чок по носу» ранят до глубины души. Если мы сумеем заметить признаки сыновней готовности покинуть мир; матери и вступить в мир отца, то существенно уменьшим количество отрицательных эмоций, сопровождающихсячувством вины, растерянностью и гневом, вызванным трудным поведением мальчика. Он просто готов к смене позиций.

Однако сделать это сам по себе мальчик не в силах. Он остановится в начале пути и будет ждать. Разве может кто-нибудь покинуть мир матери по своему собственно­му желанию? Этот мир был его вселенной с самого мо­мента рождения. Здесь его кормили, купали, баюкали, пели ему песни, рассказывали сказки, ласкали, защища­ли, нянчили, носили на руках. Мать утешала его, когда он падал, смеялась над его шутками, гордилась его успеха­ми. Нет такого мальчика, которому было бы легко уйти из такого мира. И именно на этом переходе наша совре­менная культура, вероятно, совершает ошибку в подходе к воспитанию мальчиков. Во всех моделях здорового раз­вития предполагается, что мальчик должен отделиться от матери, но мы почему-то поняли отделение как разрыв. Из-за крепкой привязанности друг к другу матери и сына мальчик становится как бы ее частью, а мать превраща­ется в часть сына. С точки зрения мальчика, полностью отделиться от самого важного для тебя человека — зна­чит раздвоиться или отрезать часть самого себя. Поэто­му неудивительно, что в наши дни многие мужчины даже в сорок лет ощущают себя скованными с матерью одной цепью.

Доктор медицины Джин Шинода Болен в своей кни­ге «В каждом — Бог» пишет: «... стереотип того, каким должен быть мужчина, совершает насилие над их душа­ми. Мужчина вынужден отсекать от себя те части, кото­рые не соответствуют этому стереотипу... Предполагает­ся, что мужчины должны уходить от матери и отрекать­ся от любого сходства с нею. Но отцы обычно далеко и не стремятся к общению... В результате возникает психоло­гическое раздвоение...»

Для того чтобы наши сыновья могли выстоять в этот переходный период, не получив при этом психологической травмы, мы, родители, должны дать им возможность отделиться от матери наиболее мягким и естественным способом. Эволюционная задача мальчика, переходяще­го мост между матерью (или женщиной) и отцом (или мужчиной), состоит в том, чтобы сохранить свое отноше­ние к матери. На привязанности к матери прорастают се­мена эмоциональной жизни мальчика, строится его взгляд на мир и способ общения с другими людьми. Эти семена посеяны в его сердце матерью, и он возьмет их с собой, уходя в мир отца. Матери теперь отводится лишь второе место среди его привязанностей, но эти семена взойдут и прорастут в нем, расцветая умением строить приносящие радость отношения с окружающими, во­спитывать себя и заботиться о других, глубоко чувство­вать и выражать свои чувства.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: