Н.А. Казакевич, учитель физики ГОУ лицея № 581, председатель МО учителей естественнонаучного цикла

О модернизации, гуманизации и… «дебилизации» образования

ИМХО…

Для чего нужна школа? Выражаясь высоким стилем, школа готовит будущее своей страны.

Нам (учителям) говорят: «Школа выполняет социальный заказ». Что такое социальный заказ? Общество разнородно, так что социальный заказ – понятие растяжимое, и суть в том, КТО этот социальный заказ формулирует: образованные и порядочные люди, заботящиеся о процветании своей страны, или высокопоставленные «кое-какеры»[1] – попавшие во власть троечники и «три-пишем-два-в-умешники», которые не учились сами и которым «жалко» «бедных» школьников. Жалость эта сродни той, которую проявляет неразумная мать, не давая больному ребенку невкусное лекарство. Она заботится о том, чтобы не доставить ребенку неприятных ощущений, и не думает результатах лечения. «Учиться радостно!», «Учить, играя!»… Звучит, как рекламный слоган! Конечно, школа должна дать ребенку определенный набор полезных знаний. Кто ж с этим спорит? Однако формирование личности и мировоззрения этой личности представляется мне не менее важным, чем формирование умения сосчитать нарастающие на вклад в банке проценты (многие ли дети этому научились?). Поэтому стремление составителей образовательных стандартов довести соотношение объема теоретических (фундаментальных) и прикладных знаний в подражание западному миру до нуля, видится мне одним из компонентов «дебилизации» образования: на уровне школьной программы те знания, которые чистая теория – зачастую мировоззренческого плана (например, корпускулярно-волновой дуализм ЭМВ, вещества). Кроме того, школа должна также научить ребенка еще и жить в обществе, приспосабливаться к изменчивому окружающему миру. И здесь вред игровых методик и тому подобных приемов, создающих видимость ускоренного усвоения определенного объёма знаний, оказывается очень существенным. Чувство долга ведь тоже надо воспитывать, и работа над собой – это не праздник, а РАБОТА, праздник – это результат такой работы: не умел – теперь умею, не мог – теперь могу. Примат «Я хочу» над «Надо» всегда и везде, всяческие становящиеся повседневностью, а не редкой забавой игровые формы – на мой взгляд, губительны (пользу обучающих игр в малых дозах я не отрицаю). При таких методах обучения у детей не развивается чувство долга, способность выполнять не приносящую удовольствия, но необходимую работу. А ведь в реальной жизни без этого не обойтись! Выработать добросовестное, если хотите, профессиональное отношение к любому делу – это тоже должно быть одной из основных задач школы. В силу специфики преподаваемых предметов общаться мне приходится только со старшеклассниками. Так вот, классы, в которых в начальной школе обучение проводилось с преобладающим использованием игровых методик, сразу можно отличить от учившихся в основном по методикам традиционным. Учащиеся в этих классах не знают слова «надо». У детей не возникает потребности к самосовершенствованию – ведь их учили только быть счастливыми, объясняли, что все они замечательные и ничего в них менять не требуется! Большинство детей действительно замечательные, но это никоим образом не означает, что они не могут стать еще лучше, знать еще больше, и что они не должны приложить усилия, чтобы в конечном итоге создавать самих себя. И если получать знания, играя, еще можно с помощью «добрых» дяденек и тётенек (учителями назвать их как-то не получается), то ведь жить, играя, не получится! Трудно – не значит невозможно, а значит, что придется потрудиться… Тем, кто развивает силу воли, становятся доступны такие радости, как радость победы над собой. Вчера не знал – сегодня знаю, вчера не умел – сегодня научился, вчера не понимал – сегодня понял. Радость от этого никак не меньше, а даже больше, чем радость от того, что с тобой 45 минут поиграли. Sibi imperare maximum imperium est (лат.: Властвовать собой – наивысшая власть) – так говорили древние, а мы лишаем детей этой власти. Система образования – та, которая была до того, как министры-троечники стали ее разрушать – вынуждала делать не только то, что нравится, но и то, что надо – в этом и власть над собой: не хочу, но делаю. Это была тренировка для последующей жизни, в которой отнюдь не всегда удается делать то, что хочешь, а делать ТОЛЬКО то, что хочешь, не удается никогда, и утешаться приходится фразой: «Если ты не можешь заниматься тем, что любишь, люби то, чем занимаешься». Именно в этом одна из причин трудной адаптации выпускников школы к реальной жизни. Гуманизация образования не в том, чтобы облегчить детям процесс обучения, а в том, чтобы они вышли из школы готовыми преодолевать трудности, усваивать уроки жизни, которая игровые методики не применяет. А понимаемая так, как предлагают «модернизаторы», гуманизация образования хорошо укладывается в рамки четко просматривающегося сейчас процесса, который я, простите за грубость, определяю как «дебилизацию образования». Вопрос в том, кому это выгодно.

А действительно, кому это выгодно? Модернизацией образования занимаются троечники во власти, которые в своих тройках (а чаще – в прикрытых тройками двойках) винят тех, кто их учил. Тот, кто учился хорошо, реформами не занимается, он уверен, что своими достижениями во многом обязан учителям, благодарен им и хочет, чтобы его ученики к нему относились так же.

Кому выгодно, чтобы число часов, отводимых на занятия интеллектообразующими предметами, было сведено к минимуму? Сделать в 10-11 классах по одному часу в неделю физики, химии, биологии – это ли не дебилизация? Выгодно такое положение дел тем, кто хочет не управлять демократическим обществом, а манипулировать им.

Ранняя профилизация… Я считаю, что она преступна: ребенок чуть ли не в пеленках должен решить, чем он будет заниматься до конца дней своих. А ведь чем больше человек знает, тем шире у него выбор пути, и тем лучше он адаптируется в изменяющихся условиях существования современного общества. Разумеется, я не говорю о десятилетке при консерватории, о школе при училище им. Мухиной, о 239 и 30. Это школы, куда поступают дети, ярко одаренные в какой-то определенной области, их выбор во многом обусловлен природными данными. Все остальные школы должны давать хороший базовый уровень, позволяющий сдать ЕГЭ по любому из предметов, чтобы решить, куда поступать, выпускник смог в самый последний момент. Где взять на это часы? Не пустить в школу религию. Убрать из школьного компонента учебного плана предметы, не входящие в федеральный базисный учебный план. Предмету ОБЖ уделять столько времени, сколько нужно на самом деле, а не столько, сколько требуется для трудоустройства выходящих на пенсию в 45 лет офицеров-отставников. Вот и будет 4 часа в неделю физики, 2-3 – химии, не меньше 2 – биологии. И истории с литературой тоже по-человечески учить можно будет.

Почему нынешние дети не хотят учиться? Процесс познания утратил романтический ореол, «физики» и «лирики» больше не спорят. Процесс познания – это ТРУД. Трудиться не всегда весело и славно, часто это тяжело. Чтобы ребенок, а потом – взрослый мог получать удовольствие от движения по тернистому пути познания, его нужно соответствующим образом воспитывать. Труд был почетен, а сейчас в почете халява… Кто показывает образцы, «делать жизнь с кого»? В лучшем случае мы видим сериалы о «правильных ментах». Сколько молодых людей привела в медицинские вузы трилогия Юрия Германа «Дело, которому ты служишь»? Кто сейчас пишет/показывает/говорит о романтике исследовательского труда, как это делали, например, Стругацкие?

Именно поэтому мы имеем то, что имеем.

В заключение хочу добавить следующее. Если под модернизацией образования понимать модернизацию материальной базы – я двумя руками «за»! Пусть в каждой школе и каждом кабинете будут компьютеры у детей и учителей, интерактивные доски, оборудование для детских исследовательских работ и обычного демонстрационного эксперимента! Все остальное – «модернизадница»…

[1] Словечко заимствовано из книги А. и Б. Стругацких «Стажеры».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: