Смысл страданий Иова

Пока что мы не получили ответ на то, что же это за ситуация, когда двое спорят а третий страдает. Пока не совсем понятно, в чем же неправы друзья, которые говорят о том, что грешник несет наказание, а праведник благоденствует, в чем собственно прав Иов, который обвинял Бога в том, что Тот дозволяет благоденствовать грешникам. Более того, не совсем понятно даже, что же это за ответ такой? Кажется, что Бог является Иову, никак на его вопросы не отвечает, а просто демонстрирует свою мощь. Иов видит эту мощь, понимает, что деваться ему некуда, кается, смиряется. И наступает такой странный и неподготовленный счастливый конец.

Давайте попробуем разобраться. Чтобы решить, с чего начать, посмотрим богослужебные тексты. Вот стихира на литии из службы Иову Многострадальному: «Многострадальнаго, вернии, восхвалим Иова, иже прежде закона праведника, и прежде пророков пророка, вне рода и завета Авраамова веру Авраамлю добре сохраньшаго, страданьми своими страсти Христовы предъизобразившаго, и ныне в вышних селениих со Христом царствующаго и молящагося о душах наших». Церковное песнопение говорит о том, что Иов своими страданиями предъизобразил страсти Христовы. Что-то нам уже становится понятней.

Некоторые черты соответствия очевидны[3]. Праведный Иов, как и Христос страдал безвинно, не за свои грехи. В страшной болезни Иов был оставлен всеми, даже друзья пренебрегали им, считая грешником. Во время крестных страданий Христос был оставлен учениками и поносим от врагов. Самое тяжкое в страданиях Иова – богооставленность. Вопль богооставленности вырвался на Кресте и из уст Спасителя. После своих страданий, Иов как бы воскресает и превознесен Богом выше прежнего своего состояния. В Иове является прообраз Великого Первосвященника Христа, потому что он приносит ходатайственную жертву о прощении своих согрешивших друзей.

«Разинули на меня пасть свою; ругаясь бьют меня по щекам; все сговорились против меня. Предал меня Бог беззаконнику и в руки нечестивым бросил меня». (Иов 16:10-11) Эти слова Иова тоже могут быть поняты как пророчество, тем более, что в самой книге таких обстоятельств не описано.

Но это еще не все. Помните, мы с вами толковали о жертвоприношении Авраама и о том, какой в этом всем был смысл? И об Иове мы тогда тоже несколько слов говорили.

Перед разрушением Содома Господь говорит: «утаю ли Я от Авраама, что хочу сделать?» (Быт. 18:17). Иов - друг Божий, это, по первым главам, несомненно, и вдруг он видит, что Бог делает что-то такое, что Иову совершенно непонятно. Иов готов, в конце концов, принять страдания, но он просит, чтобы ему Бог объяснил, почему так, какой в этом смысл?

Посмотрим на речи друзей Иова. Что мы с вами в них видим? – Что в них Бог выступает как Всемогущий и как Справедливый, не более того. Причем интересно, мы нигде не найдем там личного обращения к Богу – они всегда говорят о Боге в третьем лице: «Он». А Иов постоянно «срывается» со своего ответа друзьям на молитву к Богу, постоянно говорит Богу: «Ты». Некоторая разница в этом есть, правда? Для Иова Бог не есть просто, как для его друзей, трансцендентная реальность, абсолют, который делает что хочет, когда хочет, и для человека его пути совершенно непознаваемы. Хотя Иов тоже это отчасти признает, но, тем не менее, его опыт говорит о другом.

В рассуждениях друзей Бог выступает неким механизмом, который осуществляет справедливость, невзирая ни на лица, ни на что. Согрешил, – будешь наказан, сделал доброе дело – будешь благословен – все, никаких личных мотивов у Бога нет. Бог трансцендентный абсолют, совершенно непознаваемый, который функционирует по определенным законам. И даже друзья готовы признать, что Он вообще выше понятий добра и зла: «что Богу пользы от твоей праведности?». И соответственно, что они предлагают Иову? Они как бы говорят: «ну зачем, что ты воюешь с ветряной мельницей? Зачем тебе судиться с Богом? Зачем тебе познавать Его действия? – вот есть такие правила, подчинись им, тебе будет хорошо, и живи, как хочешь. Бог сам по себе, ты сам по себе, всем хорошо».

Продолжая тему уподобления Иова Христу, в истории его искушений мы можем выделить три этапа. Первое искушение было самое грубое – когда у Иова все отняли, включая здоровье –мирскими благами.

Второе искушение более тонкое. Противопоставить Богу свою праведность. Его предлагает Иову жена. Она как бы говорит: «Зачем ты все это терпишь? Откажись от этого Бога, разорви с ним все отношения, и все твои несчастья кончатся. Ну, в худшем случае умрешь, но тебе уже и так терять нечего». Но Иов отказывается искушать Бога. Он смиренный человек и понимает, что праведности без Бога быть не может.

И третье искушение, самое тяжелое. Поклониться сатане, признать его власть. Его приносят друзья. Они предлагают Иову с Богом всерьез никаких отношений не иметь. То есть вера и религия друзей – это такая религия внешнего авторитета, она для человека очень удобна, потому что она не накладывает на него никакой личной ответственности. Вот есть такие правила, я по ним живу и все, то есть я все, что положено от меня Богу сделал, и Бог тоже, что мне положено мне в ответ дает. Всё, мы квиты. Никакой любви тут не требуется, никакого дерзновения, никакой дружбы с Богом. Такое вот автоматическое благочестие. И когда Иов, как кажется, хулит Бога, то хулит-то он на самом деле не Бога, а тот фантом, фантазию, которую ему в качестве Бога предлагают для поклонения его друзья. В одной проповеди архимандрита Тавриона (Батозского) есть такие слова: «Почему у людей бывает неверие? А потому, что они своего бога выдумывают. Никто своим умом не измеряй Бога!» Как только у Адама представление об Истинном Боге сменилось тем, которое предложил искуситель, он тут же от Него отпал, потому что верить в таких богов, которых мы сами выдумываем, всерьез невозможно.

Свт. Василий Великий: «Идол есть также и всякое напечатлеваемое в душе представление понимаемого ложно – о Боге ли то, или о чем-нибудь познаваемом. И доколе не уразумеваются действия или явления истины, дотоле каждый чтит собственные свои кумиры. … Почему и те, которые имеют в себе ложные понятия о Боге, идолотворя в себе какое-то мысленное идолослужение, несуществующее почитают существующим, и они делаются повинны клятве: проклят, кто сделает изваянный или литый кумир, мерзость пред Господом, произведение рук художника, и поставит его в тайном месте! (Втор.27:15) [52, 104-105].

Более того. Страдания Иова – дело рук сатаны. Признать их справедливость, значит признать его власть, поклониться ему. Так же, как предлагал сатана Спасителю во время искушений пустыне. Друзья, таким образом, защищали права сатаны на господство в мире.

Прозревая это, Иов говорит Елифазу: «Будет ли конец ветреным словам? и что побудило тебя так отвечать?» (Иов.16:3). Вилдаду: «Кому ты говорил эти слова, и чей дух исходил из тебя?» (Иов.26:4).

После искушений Христа в пустыне, говорится, что отошел от Него сатана до времени (Лк. 4.13).И на Голгофе слышится тот же голос искусителя: «других спасал, а Себя Самого не может спасти. Если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него» (Мф.27.42), – то есть отказ от Креста Христова есть то самое искушение, которое претерпевает и Иов тоже, потому что именно это ему предлагают друзья. Мы с вами говорили в прошлом семестре, и я продолжаю настаивать на том, что нет другого пути в Царствие Божие, кроме Креста, через который идут все праведники и шли все праведники даже до того как этот Крест был физически воздвигнут на Голгофе, через это сострадание Христу. И здесь в случае Иова мы это видим.

Были ли речи Иова безупречны? Судя по ответу Бога – нет. Почему? Иов, вы помните, говорит: я принимал от Бога всякое благо, неужели зло от Него я не приму. То есть Иов не видит и не знает о намерениях и действиях сатаны. Как не видят и не знают о них его друзья. Тезис друзей о благополучном устроении мира Иов оспаривает, хотя и оспаривает его тоже с чисто человеческих позиций, поэтому его аргументация и не заслуживает одобрения. В этой связи Бог и не отвечает на вопросы Иову, потому что эти вопросы поставлены в такой безысходной чисто человеческой перспективе, в которой они и не могут быть разрешены. Бог зла не творил, Бог смерти не творил, это происходит по некоторой другой причине, и как раз эта причина открывается Иову в обращенной к нему речи Бога.

И здесь как раз для нас важна вторая часть речи Господа, в которой Он Иову предъявляет бегемота и левиафана. Почему? Ну, потому что какие-то эти животные. Давайте на них посмотрим поподробнее. Иногда, в некоторых толкованиях, и в частности в Толковой Библии, ведется такое рассуждение, что это просто два таких страшных зверя, с которыми человек не может справиться, поэтому уж если он даже с бегемотом не может справиться, то что же он на Бога замахивается. Но смотрите, какое интересное описание. Здесь говорится: «это верх путей Божиих, только Сотворивший его может приблизить к нему меч Свой», – никогда нигде мы в Писании не встречаем того, что бегемот есть верх путей Божиих, самое совершенное творение, правда? Затем: «Можешь ли ты удою вытащить левиафана и веревкою схватить за язык его? вденешь ли кольцо в ноздри его? проколешь ли иглою челюсть его? будет ли он много умолять тебя и будет ли говорить с тобою кротко? сделает ли он договор с тобою, и возьмешь ли его навсегда себе в рабы? станешь ли забавляться им, как птичкою, и свяжешь ли его для девочек твоих? <…> Клади на него руку твою, и помни о борьбе: вперед не будешь. Надежда тщетна: не упадешь ли от одного взгляда его?» (Иов 41.1-9). Ну конечно, если левиафан – это просто крокодил, то все-таки на крокодила довольно успешно охотятся и охотились, и от одного взгляда его не падают. Идем дальше. «Нет столь отважного, который осмелился бы потревожить его; кто же может устоять перед Моим лицем? <…> Не умолчу о членах его, о силе и красивой соразмерности их. <…> От его чихания показывается свет; глаза у него как ресницы зари; из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры; <…> Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя. На шее его обитает сила, и перед ним бежит ужас. <…> Сердце его твердо, как камень, и жестко, как нижний жернов. Когда он поднимается, силачи в страхе, совсем теряются от ужаса. Меч, коснувшийся его, не устоит, <…> Он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь; оставляет за собою светящуюся стезю; бездна кажется сединою. Нет на земле подобного ему; он сотворен бесстрашным; на все высокое смотрит смело; он царь над всеми сынами гордости» (Иов 41.10-34). Слишком много для бегемота и левиафана.

Несомненно, что, показав Иову некую закономерность и прекрасную устроенность всего творения на примере неодушевленного материального мира и животных, – хотя это уже мир после грехопадения, после проклятия, тем не менее, он продолжает носить отблеск эдемской красоты, - Господь показывает ему еще другую область мироздания. Ту, где обитают свободно-разумные существа, и показывает собственно источник зла. О левиафане можно найти а Писании еще другие слова, например, у пророка Исаии. «В тот день поразит Господь мечом Своим тяжелым, и большим и крепким, левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище морское» (Исаия 27.1). То есть левиафан есть «великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную» (Откр.12:9), некогда искусивший человека и приведший его к гибели. И здесь оказывается, что закон смертного существования, против которого ополчается человек, по-своему благ. Он вносит определенный порядок в те новые условия жизни мира, который появились после грехопадения. «Тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее» (Рим.8:20). Сам сатана против воли участвует в деле спасения человека. Но это только до времени. Сам человек пока бессилен спастись. Показав Иову, откуда происходит страдание, Господь открывает ему, что для того, чтобы это страдание победить, мало, что называется, поубивать всех плохих и оставить только всех хороших. Должна быть одержана победа над диаволом, и эту победу одержит только Он Сам на Кресте. И после этого-то как раз Иов и говорит: «теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (Иов.42.6), –. именно потому, что все его выступления оказываются безумием перед лицом Креста Христова.

Свт. Иоанн Златоуст говорит об ответе Бога так: «Явившийся затем Господь оправдывает Иова и, научая тайне Христовой, говорит к Иову: Кто сей, скрываяй от Мене совет, содержай же глаголы в сердце?(38:2)» Творения т.6, с.670.

Весьма характерно в этом отношении и то, что в праздник Рождества Христова и Пасхи (точнее в Великую Субботу) мы начинаем чтение паремий с первой главы книги Бытия, с повествования о сотворении мира, которым открывается и речь Господа к Иову.

Когда мы говорили о жертвоприношении Авраама, мы убедились в том, что вера Авраама была верой во Христа распятого и воскресшего. В речах Иова мы увидим несколько выражений, которые могут нам подтвердить, что и в случае Иова это имеет место. «Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас» (Иов 9:33). «Заступись, поручись Сам за меня пред Собою» (Иов 17:3). И затем в 19-й главе: «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его» (Иов.19.25-27).

Я уже приводил вам слова, которыми Иов отреагировал на вторую речь Бога: «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя» (Иов 42:5). Что он увидел? Как и в случае Авраама, в опыте страдания, несомненно, Иов сделался соучастником тайны Христовой. И это было для него гораздо большей наградой, чем возвратившееся материальное благополучие.

В связи с учением о воскресении, можно обратить внимание на то, что Бог воздал Иову всего вдвое, по сравнению с тем, что у него было, кроме детей. А детей ему дал столько же, сколько было, что, несомненно, тоже говорит о том, что Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых, поскольку дети Иова хотя и погибли, но в воскресение мертвых Иов получит их всех – тех, что были, и тех, что были ему снова даны. Так объясняет эту подробность святитель Иоанн Златоуст.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: