Глава 19. Конец и Начало 345 2 страница

Необходимо отметить, что до семидесятых годов двадцатого столетия описаний случаев клинической смерти в научной литературе практически не было, и лишь с выходом книги доктора Элизабет Кюбер-Росс и доктора Реймонда Моуди «Жизнь после жизни» эта область впервые была исследована должным образом. По стечению обстоятельств, именно такой материал и попал в руки Елены, и когда она ознакомилась с примерами некоторых историй болезней, она была поражена, обнаружив, что ее случай не был уникальным. В разговоре со мной она вспоминала, как, размахивая статьей, она ворвалась в гостиную и взволнованно сообщила своим домочадцам: «Смотрите! То же самое произошло с кем-то еще!». В течение всех этих лет Елена искала факты, подтверждающие феномен потусторонней памяти.

Сознание того, что и другие испытали на себе те же ощущения, открывало для нее окно в новый мир, где существование паранормальных явлений, связанных с феноменальными способностями психики человека, было реальностью.

Спустя некоторое время в нашей группе выделилось несколько человек, изъявивших желание участвовать в сеансах регрессивного гипноза, которые могли бы пролить свет на события их прошлой жизни. К сожалению, мои первые попытки ввести их в фазу глубокого гипноза не увенчались успехом, и все они пока погружались лишь в нормальный, ничем не примечательный, средней глубины транс. Эти результаты указывали на то, что выбор субъекта, основанный на характере его интересов (в моем случае, интерес к метафизике), не добавлял ничего нового к описанным мной в прошлом типичным примерам регрессивного гипноза. Необходимо отметить, что в этих сеансах я никогда не знала наперед, с чем столкнусь, и новое, как правило, само давало о себе знать.

Несмотря на то, что в то время я уже работала с несколькими хорошими субъектами и получала от них интересную информацию, я никогда не прекращала поиск свежего объекта исследований - сомнамбула[1], способного обеспечить меня свежим материалом. Сомнамбулы особенно полезны в моей исследовательской работе, так как они, в отличие от других, с удивительной легкостью и быстротой переходят в состояние глубокого транса, вплоть до перевоплощения в совершенно другую личность. Их, конечно, найти не легко, однако я знала, что мои шансы высоки, так как работала я с очень большим количеством людей.

Кто бы мог подумать, что человеком, который с головой погрузит меня в это новое, совершенно неожиданное приключение, окажется очень любознательная и вместе с тем спокойная по натуре Елена.

Я понимаю, что история моего контакта с Великим Нострадамусом покажется многим неправдоподобной, что многие скептики скажут: «Это все подделка, да и только!» Но подумайте, какой резон женщине, перегруженной всеми тяготами современной жизни, заботливой матери и жене, занятой домашним хозяйством, выдумывать какой-то розыгрыш и мистификацию? Для Елены встречи в нашей группе на фоне очень занятого распорядка дня в ее семье были непозволительной роскошью, но тем не менее, когда она узнала, что другие записываются ко мне на прием, она поинтересовалась, может ли и она принять участие в планируемых сеансах регрессивного гипноза. Елена мотивировала свое желание принять участие в предстоящих исследованиях чистым любопытством и желанием испытать на себе гипнотическое состояние. До прихода в группу круг читательских интересов Елены ограничивался чтением фантастических рассказов и ужасных историй в духе книг Стивена Кинга, и теперь, по ее словам, ею двигало жгучее желание расширить свои знания о феноменальных способностях психики человека. Вместе с тем выяснилось, что даже слово «реинкарнация» и другие простейшие термины метафизики ей совершенно не известны, и она призналась, что идея переселения душ никогда раньше не приходила ей в голову.

Когда настало время нашей первой встречи с Еленой, я была поражена тем, с какой удивительной легкостью она погрузилась в глубокий сомнамбулический транс. Она совершенно развеяла теорию, согласно которой субъекты гипноза чувствуют себя комфортно и выдают информацию лишь в том случае, если их видения созвучны понятным и привычным для них явлениям их повседневной жизни. Дело в том, что находясь в состоянии транса, Елена стала сообщать о такой окружающей ее обстановке, что мне трудно было даже представить, в какой именно временной нише она находится. Обычно мне всегда удавалось идентифицировать это методом опроса.

И сейчас я задавала ей вопросы о форме зданий, одежде, условиях жизни и окружающей ее обстановке. Однако на этот раз метод не сработал, и описываемые Еленой строения мне были совершенно неизвестны. Она описывала жизнь торговца в необычной стране, где телами усопших монахов были выложены стены буддистского храма. Выяснилось, что купец погиб, находясь на подвесном веревочном мосту, когда гот неожиданно оборвался и несчастный свалился в глубокую пропасть. По окончании сеанса Елена сделала зарисовку зданий такими, какими она их запомнила, находясь в состоянии гипнотической регрессии. Складывалось впечатление, что здания были выстроены в восточном стиле, хотя и не были схожи с привычными для Японии и Китая строениями. В этой первой сессии Елена убедительно доказала, что является превосходным сомнамбулой, поэтому на будущее, если бы нам опять пришлось работать вместе, я ввела для нее ключевое слово, позволяющее субъекту быстро войти в транс, минуя довольно продолжительную стадию индукции. У меня были случаи, когда эти ключевые слова продолжали работать даже спустя год после того, как они были предписаны испытываемому человеку. По какой-то причине подсознание воспринимает и вспоминает эти ключевые слова с удивительной легкостью, как будто они были предписаны только вчера. Напомню, что до нашей первой встречи у Елены не было случая испытать измененное состояние сознания, связанное с гипнозом, поэтому она была очень взволнована результатами регрессии, и так как мне всегда были нужны хорошие сомнамбулы, я решила продолжить работу с Еленой.

К тому же, Елена сама изъявила желание продолжить сеансы, если только у нее будет возможность включить их в свой напряженный распорядок дня. Последующие месяцы показали, что это действительно оказалось большой проблемой. Елене часто приходилось отменять наши встречи из-за очередных проблем в семье, и обычно это делалось в самую последнюю минуту. Все это свидетельствовало о том, что наша метафизическая группа и сеансы регрессивного гипноза не являлись такой уж необходимой частью ее жизни, и мы имели возможность работать только от случая к случаю. Она, конечно, чувствовала, что нашла новую, очень важную для себя систему мировоззрения, в которую можно верить, но, вместе с тем, понимала, что это не может стать приоритетом в ее жизни. Как всегда, семья и работа поглощали большую часть ее времени.

Наконец, нам удалось договориться о втором сеансе, и, так как она не управляла автомобилем, я решила заехать за ней сама ко времени закрытия ресторана.

Я надеялась перехватить Елену до прибытия туда ее мужа и детей, которые, естественно, вновь отвлекли бы ее внимание. В ресторане было еще много людей. Увидев меня, она подошла и извиняющим тоном объяснила, что из-за неожиданного наплыва туристов ресторан будет работать еще час, другой, а так как к тому времени будет уже очень поздно, то на этот раз, очевидно, не имеет смысла проводить запланированный сеанс. Я кивнула головой, и так как у меня никогда не было недостатка в людях, желающих принять участие в сеансах регрессивного гипноза, я решила позвонить другому участнику из списка ожидающих. И тут неожиданно Елена, крепко ухватив меня за руку, увела за стойку и с мольбой в голосе попросила: «Пожалуйста, подождите еще немножко: со мной произошло нечто очень странное, и мне необходимо с вами поговорить. Дайте мне обслужить хотя бы еще несколько человек, и тогда у меня появится свободная минута!»

Выражение ее лица и тон голоса были настолько серьезны, что я согласилась. В течение последующего получаса я сидел, потягивая кока-колу, и наблюдала, как она порхала между кухней и столами, изредка бросая в мою сторону улыбку и давая понять, что все это очень важно. Наконец наступило временное затишье, и Елена, наскоро вытерев руки о фартук, уселась напротив меня. Обхватив обеими руками мою руку, она с волнением сказала: «Я так рада, что вы подождали, я не могу больше держать это в себе! Произошло нечто очень странное, и поверьте, раньше со мной ничего подобного не случалось». Она объяснила, что случай произошел несколько дней назад, ночью, когда она засыпала. Елена знала, что и тот момент она находилась между бодрствованием и сном, когда неожиданно заметила фигуру человека, стоявшего возле ее кровати. При других обстоятельствах такая ситуация непременно вызвала бы у нее неописуемый страх, однако вместо этого на душе воцарилось удивительное спокойствие. Существо объяснило, что является проводником Елены, и зовут его Энди.

«Вы должны понять, — сказала мне Елена, — что ничего подобного со мной не происходило прежде, и имя Энди мне ни о чем не говорит!»

Я терпеливо старалась объяснить ей, что в этом нет ничего удивительного, так как опыт моей работы позволяет предположить, что каждый из нас еще до появления на свет имеет своего проводника, который помогает нам идти по жизни. А в некоторых случаях к кому-то может быть приставлен не один, а даже несколько проводников. Иногда их называют Ангелами-Хранителями, своеобразными посредниками между Создателем и человеком, основное предназначение которых заключается в том, чтобы поддерживать и защищать нас во время нашего временного пребывания на Земле. Казалось, Елена приняла мои объяснения, так как в них она видела смысл, и они соответствовали, в некоторой степени, ее католическому воспитанию. Однако Елена продолжила: «Он сказал, что это очень важно, чтобы я продолжала работать с вами. И еще он поручил мне передать вам сообщение».

«Мне?!» — вот это был действительно сюрприз!

«Лично для меня, — продолжала Елена, — это сообщение лишено всякого смысла, но он сказал, что вы его поймете. Так вот, он просил передать вам следующее: ваши книги обязательно должны быть опубликованы, и вы не должны останавливаться ни перед чем. Он сказал, что «на той стороне» ОНИ взволнованы тем, что вы, очевидно, теряете надежду и начинаете разочаровываться. Поэтому ОНИ хотят дать вам знать, что эти книги чрезвычайно важны!»

Это действительно выглядело странным, ведь тогда я еще не была достаточно знакома с Еленой и не могла обсуждать с ней мои рукописи. Она ничего не знала о моих книгах, о том, что в них и какие трудности я испытывала, пытаясь их опубликовать. Она также ничего не знала о неудавшихся разработках, которые недавно вогнали меня в такую депрессию, что устранили всякое желание публиковать полученный материал. Мне необходим был толчок, который вывел бы меня из этого состояния, и в тот момент я чувствовала себя очень одинокой. Я пребывала в ожидании любого, пусть даже самого слабого прилива воодушевления, которое направило бы мою работу в благоприятное русло. Были ли слова Елены своеобразным предзнаменованием? Возможно, в конце концов, она всего лишь передавала сообщение, смысл которого ей самой был не совсем понятен. По-видимому, это смущало Елену, хотя она и чувствовала, что передать это сообщение крайне необходимо. Она заявила, что если бы оно предназначалось не мне, а кому-то еще, то вряд ли она стала бы его передавать из-за боязни быть высмеянной, и когда я сказала ей, что смысл сообщения мне, в принципе, понятен, она вздохнула с облегчением. «Я понимаю, что книги эти важны, и я, безусловно, хочу их опубликовать, - сказала я, - однако проблема не во мне, а в подходящем издателе, которого трудно найти, и мне кажется, что в этом отношении я зашла в тупик». Скажу честно, за всю практику моей работы я впервые столкнулась со случаем такого рода. Возможно, во время первого гипнотического сеанса подсознание Елены вскрыло нечто большее, чем я предполагала. Сама Елена призналась, что недавно, с целью развития своих психических возможностей, она начала практиковать медитацию, чего раньше никогда не делала. Возможно, она уже изначально была одарена уникальными способностями, и только теперь они намяли проявляться. Так или иначе, важно другое: Елену, как ни странно, произошедшее совершенно не испугало, и меня это очень радовало. В противном случае, она, вероятно, сразу же отказалась бы от каких-либо «регрессивных экскурсий» в эту область, и наше приключение никогда бы не осуществилось.

Однако только по прошествии несколько недель Елене, наконец, удалось выкроить время и вновь приступить к сеансам. На этот раз мы решили провести сессию у нее дома и присутствии ее дочери-подростка. Вначале я применила ключевое слово, после которого Елена без особых усилий пошла в глубокий транс. Затем я попросила ее направиться и ту часть ее прошлой жизни, которая казалась ей наиболее существенной.

Эта общепринятая в гипнозе методика, позволяющая успешно зондировать прошлую жизнь пациента и особенно те ее периоды, которые демонстрируют сложные кармические взаимоотношения субъекта с окружающими его людьми. Она также позволяет локализовать источники всякого рода фобий и проблем, особенно в том случае, когда участвующий в сеансе человек не проявляет особого желания идентифицировать их. Поэтому, вместо того чтобы ждать и надеяться, что волей случая нужная информация всплывет сама по себе, я предлагаю субъекту перенестись в прошлое и открыть файл его жизни в том месте, где конкретные события и факты могли бы иметь определенную связь с его настоящей жизнью. Очень часто такой способ дает удивительные результаты. И сейчас, когда я закончила считать, Елена «перевоплотилась» в человека, смотрящего на выложенную булыжником стену, окаймляющую большой город. Спустя некоторое время она уже шла по улице, и по выражению ее лица я чувствовала, что Елена чем-то обеспокоена. Я спросила ее об этом, и она ответила: «Я должна встретиться со своим Учителем». Я попыталась расспросить Елену о ее состоянии подробнее, однако это, по-видимому, еще больше растревожило ее, и теперь в ней чувствовалось колебание — говорить об этом или нет. Было заметно, как в Елене разворачивается бесшумная борьба, как если бы она была посвящена в какую- то тайну, о которой запрещено говорить, и в то же время она испытывала горячее желание сказать правду. В моем диалоге с Еленой были длительные паузы. Ответы ее были краткими и нерешительными. В ее ответах чувствовалась неуверенность, как будто она сомневалась, следовало ли ей вообще обо всем этом кому-то рассказывать или нет. Мои попытки убедить ее в обратном казались напрасными.

Я сталкивалась с подобными ситуациями и в прошлом. Обычно это происходило в том случае, если нежелание говорить было связано с каким-то тайным обетом или если человек был занят эзотерической деятельностью и являлся членом мистической организации, законы которой жестоко наказывали тех, кто пытался разгласить тайну. Например, в моих исследованиях, описанных в книге «Иисус и Ессеи»[2], а также в работе посвященной друидам[3], приведены ситуации, когда члены секты и жрецы держали клятву не разглашать тайну их организации даже перед лицом неминуемой смерти. В таких случаях, игнорируя сопротивление со стороны регрессируемого, я обычно просила субъекта идти против моральных ценностей того времени. Часто мне удавалось обходить эту проблему, задавая участнику сеанса косвенные вопросы, которые могли бы пролить свет на характер его тайной организации. Однако временами броня была настолько прочна, что ее невозможно было пробить. Наблюдая за движениями глаз, выражением лица и жестами Елены, а также за тем, с какой неохотой она отвечала на мои вопросам, я все больше и больше убеждалась в том, что этот случай был именно таким. Когда я спросила Елену насчет Учителя, она всего лишь сказала, что он весьма образованный человек, который вынужден обучать их в тайне. Тон ее голоса говорил о том, что даже выдача такой простой информации расценивается ею как предательство. Я старалась вселить в нос уверенность и пыталась объяснить, что понимаю причины, вынуждающие ее быть осторожной, и вместе с тем я горела желанием выудить из нее как можно больше информации. На мой вопрос, ощущает ли она опасность, когда я питаюсь своими наводящими вопросами опознать Учителя, последовала длительная пауза. Создавалось впечатление, что она пытается решить вопрос: отвечать ей или нет. Следует отметить, что моя методика выуживания ответов была довольно изнурительной и скучной, и я ничуть не удивилась, когда последний вопрос вызвал столь продолжительную паузу. И вдруг, совершенно неожиданно из уст Елены прогремел чей-то сильный и уверенный голос, назвавший меня по имени: «Долорес! Это Энди. Я являюсь проводником Елены. Она еще не готова к этому!» Это так поразило меня, что от неожиданности я чуть было не выронила из рук микрофон. Сказать, что это было для меня нежданным сюрпризом, мало. Я привыкла ко всяким неожиданностям в своей работе, однако на этот раз ситуация была из ряда вон выходящей. Я помнила, что существо, появившееся возле кровати Елены с сообщением для меня, назвалось Энди. В настоящем случае я не имела ни малейшего представления, был ли это реальный Проводник Елены, или же я столкнулась с неизвестной мне функцией подсознания. Так или иначе, тон его голоса был столь властный, что я решила с ним не спорить. ')го существо говорило твердым, размеренным голосом, и, даже если бы это было проявлением функции подсознания Клены, безусловно, оно руководствовалось ее же интересами. Поэтому, овладев собой, я решила переговорить с ним. Я начала с того, что попыталась уверить Энди, что если, как он говорит, Елена еще не готова к этому, мы можем в любой момент совершенно безболезненно прекратить сеанс, по ходу заметив, что не вижу ничего проблематичного в теме нашей дискуссии. И тогда он продолжил: «Она сейчас очень сконфужена, и, хотя ее прошлая жизнь действительно была тесно связана с эпохой Великого Нострадамуса, она все же еще не готова к этому!»

Нострадамус? Но при чем здесь он? Я не на шутку разволновалась. Почему Энди неожиданно упомянул эту таинственную личность? Означало ли это, что Елена в прошлой своей жизни имела контакт с Великим предсказателем? Мельком взглянув на ее дочь, я заметила, что и она находится в полном замешательстве, наблюдая, какие странные фразы исходят из уст ее матери. Не находя слов, я лишь пожала плечами. В конце концов, я продолжала держать сессию под контролем, хотя и не имела ни малейшего представления, что вокруг меня происходит.

В подобных случаях в целях защиты я всегда пользовалась своеобразной «психогенной капсулой», состоящей из белого света. Однако в этом случае, желая убедиться в том, что это существо действительно не может причинить зло Елене, а лишь пытается ей помочь, я решила повременить.

ДОЛОРЕС: Главное для меня — ее благополучие, и я хочу, чтобы вы это поняли.

ЕЛЕНА (Энди): О, да! Я знаю это, и мы очень довольны, что вы столь предусмотрительны к субъектам ваших исследований.

Д.: Позволите ли вы мне позже, когда она будет готова к этому, попытаться разобраться с происходящей в ней трансформацией и с прошлой жизнью, в которую она, видимо, вступила?

Ответа не последовало, но я почувствовала, что, когда я согласилась кооперировать, Энди воспринял это с удовлетворением, и, так как у меня не было времени детально обдумать создавшуюся ситуацию, я продолжила:

Д.: Желаете ли вы, чтобы я перевела ее в другую временную нишу, где она чувствовала бы себя более комфортабельно?

Е. (Энди): Да, это было бы желательно. Я думаю, что ее следует перевести в более привычную для нее временную нишу, не столь удаленную от сегодняшнего дня, например, (пауза)... когда она жила в девятнадцатом веке.

Я послушалась совета и только стала готовиться к тому, чтобы дать команду Елене, как вновь меня остановил знакомый голос. Очевидно, невидимое мне существо еще не закончило говорить со мной.

Е. (Энди): Передала ли она вам мое сообщение? А именно: мое желание, чтобы вы продолжили то, чем вы занимаетесь - точнее, чем мы все занимаемся?

Д.: Да, но вы, очевидно, осведомлены о трудностях, с которыми мне приходится сталкиваться.

Е. (Энди): Да, но трудности эти минуют. Вы уже испытаны.

Д.: Иногда мне кажется, что на мне экспериментируют довольно часто, и этим трудностям нет конца!

Е. (Энди): Не думайте так и не падайте духом. То, что вы делаете, является очень важным вкладом в безопасность вашей цивилизации. Все МЫ наблюдаем за вами, но, к сожалению, не все имеют право на такое общение.

Д.: Знаете ли вы, кто мой Лнгел-Хранитель?

Е. (Энди): Нет. Мы не знаем друг друга, так как всегда находимся в различных категориях Пространства. Некоторые находятся на более высоких уровнях, чем я.

Но мы... вы должны меня извинить, ведь я пользуюсь словами, которые могут быть понятны Елене. Представьте, что существует нечто, о чем вы знаете, но не в состоянии видеть и передать словами. Это все равно, что воздух, которым вы дышите, хотя не способны его видеть. В будущем для нас с вами будет найден общий язык, который не будет походить ни на что другое и который потрясет ваше воображение, а пока мы считаем, что вы на правильном пути, который рано или поздно приведет к заветной дели. Часть тропинок, ведущих к ней, будут более извилисты, чем другие, но вам необходимо проявить терпение, и тогда ваши книги принесут огромную пользу людям, которым выпадет случай прочесть их. К сожалению, в данный момент существуют негативные силы, направленные против вас. Эти силы не хотят видеть прогресса вашей цивилизации, считая, что вы еще не завершили все многочисленные и сложные циклы реинкарнации, необходимые для получения «ярлыка» цивилизованного общества. Мы же считаем, что «комплексные общества», к которым причисляетесь и вы, подошли к такому порогу времени, когда может произойти всеобщее озарение. Общественная реакция на это будет благоприятной. Говорите людям правду, даже если вам не поверят и против вас ополчится большинство. Помните, что вы не имеете права сойти с рельс, так как то, что вам предстоит осуществить, будет чрезвычайно важным вкладом в правильное развитие вашей цивилизации.

Далее Энди посоветовал, когда и куда следует посылать мои рукописи. Он также настоятельно рекомендовал выступать против любых попыток урезать материал, связанный с жизнью Иисуса Христа, что, кстати, уже было предложено двумя компаниями, и это, что удивительно, заведомо не было известно Елене. Затем Энди оставил сообщение для моей подопечной. Он объяснил, как правильно заниматься медитацией и как нужно подготовиться к коммуникации с и км в случае необходимости. Он сказал, что жизнь, в которую заглянула Елена вначале этого сеанса, содержит в себе очень важную информацию, с деталями которой нас ознакомят позже.

Простившись с этим удивительным существом, я направила Елену в тот период времени, который порекомендовал Энди. Она незамедлительно перенеслась туда и оказалась в iv ругу мирской жизни некой женщины. Она оказалась женой трудолюбивого фермера, выращивавшего пшеницу в штате Канзас в начале девятнадцатого века. После этого неожиданного поворота было довольно скучно слушать, как Елена вспоминала о деталях той жизни. Детали были несущественные, но, тем не менее, они позволили правильно оценить период адаптации, через которую прошло ее подсознание.

Существовал ли в действительности этот «некто», вылакавший себя за проводника Елены, или это было лишь проявлением всплывшей на поверхность функции ее подсознания, — сказать трудно. Настоящий эксперимент подкрепил мое раннее предположение о том, что в начале работы с новыми субъектами картины их прошлых жизней, с которыми им трудно совладать, по той или иной причине жестко блокируются. Вот почему субъект, погруженный в регрессивный гипноз, сначала рассказывает о вещах ничем не примечательных и неинтересных. И этот образчик, который и обнаружила, прослеживался всегда. Первая встреча с Еленой, однако, оказалась весьма необычной, потому что в прошлом я никогда не сталкивалась с прямым вмешательством третьего лица, которое еще и пыталось идентифицироваться. Это действительно выглядело очень необычно, хотя я продолжала напоминать себе о том, что в работе, которой я снимаюсь, может случиться всякое. Дочь Елены также была удивлена неожиданным вторжением Ангела-Хранителя, особенно, после того как я сказала, что и сама наблюдаю такое явление впервые.

Выйдя из состояния гипноза, Елена сообщила, что ей было чрезвычайно приятно находиться в состоянии регрессии и даже прочувствовать себя женой фермера, чего не скажешь обо мне, так как все это представлялось мне чрезвычайно скучным. Она была удивлена, когда я ей сообщила, что наша сессия была прервана Энди. В связи с этим она вспомнила, что в начале сеанса у нее возникли какие-то неприятные ощущения, однако что именно беспокоило ее, вспомнить она так и не смогла.

«Я не могу сказать, что помню многое из того, что произошло, — рассказывала Елена, - но я чувствовала себя не очень комфортно, как если бы я потеряла оказанное мне доверие. Я совершенно убеждена в том, что в прошлом та жизнь, в которой я находилась вначале гипноза, была совершенно реальной. Я помню, что это касалось моего Учителя и его учений, а также что в то время уроки его были тайными и очень плодотворными. Помню также, что мне было нелегко даже говорить об этом. Внутри меня разыгрывались очень сильные эмоции, как будто я нарушала своего рода правило или что-то в этом роде. Я надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?»

Я спросила ее, знала ли она что-либо о предсказателе 16 века Нострадамусе. Она ответила, что никогда не слышала о нем и даже не в состоянии произнести это имя. Возможно, этим и объяснялось неожиданное вмешательство Энди, который, очевидно, ощутил смятение, царившее в душе Елены.

Возможно, Елена и нуждалась во вмешательстве Ангела- Хранителя, кто знает? Я лично не знала, что и думать, хотя именно мне и только мне следовало бы знать, что в действительности произошло. Произошедшее смутило Елену так же, как и меня. Я знала, что, находясь в столь глубоком трансе, она была не в состоянии контролировать ход событий усилием своей воли и сознания, ведь ее проводник говорил о таких вещах, о которых Елена не имела ни малейшего представления. Так или иначе, после сеанса я чувствовала себя превосходно и, понимая, что мне выпадает уникальный случай ознакомиться с временной нишей 16-го века, в котором жил и работал Великий Нострадамус, я решила, согласовав это с Еленой, возобновить работу над этим интереснейшим проектом, если, конечно, Энди позволит нам это сделать.

ГЛАВА II

Я знакомлюсь с Дионисусом

Мне удалось встретиться с Еленой только спустя два месяца. Туристический сезон в курортном городке был в полном разгаре, и ресторан, в котором работала Елена, был всегда заполнен посетителями. Будучи хорошим портретистом, помимо работы в ресторане, Елена также была занята выполнением некоторых художественных заказов. Несмотря на это, каждый день она старалась выкроить немного времени для занятий медитацией, что, по ее мнению, успокаивало и расслабляло ее. Елена сообщила, что в течение этого периода она несколько раз ощущала присутствие своего проводника Энди, который появлялся с тем, чтобы воодушевить ее и дать советы по насущным проблемам. Что касается меня, то я в то время работала с несколькими субъектами по различным направлениям моего проекта и виделась с ней изредка и только на собраниях нашей группы. Наконец, в один из ее выходных нам удалось встретиться, и наши сеансы возобновились. Я произнесла ключевое слово, после чего Елена тут же погрузилась в глубокий транс. Я попросила ее перенестись в прошлое, в надежде, что и на этот раз нам вновь удастся встретиться с ее учителем. Понимая, что успех зависит от того, насколько успешно разблокированы защитные механизмы ее подсознания, я набралась терпения и стала ждать, хотя и не имела ни малейшей идеи о том, чем все это могло бы закончиться.

К моему удовлетворению, сцена действий, куда переместилась Елена, оказалась прежней, и она вновь явилась в облике человека, шагающего по дороге в направлении дома, распложенного на окраине города, где, по ее словам, жил Учитель. Судя по всему, нам действительно удалось попасть в ту же временную нишу, что и раньше, однако, на этот раз ответы Елены носили более спонтанный и несвязанный характер. Она медлила с ответами, хотя и выглядела расслабленной. Я чувствовала, что проблема состоит в конспирации некой информации, хранившейся у нее в памяти, и поэтому внушила ей уверенность в необходимости обойти ее, после чего ей стало говорить намного легче, хотя в ее ответах по-прежнему чувствовалась некоторая настороженность. Клена сообщила, что является одним из шести учеников, занимающихся с Учителем, который время от времени, собирает их группами и дает частные уроки. С благоговением и голосе, она продолжала:

Е.: Учитель преподает мне науку о жизни. Как лечить тело. Как лечить разум. И как предвидеть будущее. Он знает больше, чем кто-либо на Земле.

Д.: Я думаю, сказанное вами звучит прекрасно, но зачем все это держать в строжайшей тайне?

Е.: Потому что народ суеверен. Люди церкви, католической церкви.

Д.: Должен ли этот человек скрываться из-за своих убеждений?

Е.: Нет. Он известный врач. Но он также врачеватель всего окружающего нас мира. Тем не менее, некоторые свои мировоззрения он предпочитает держать в секрете.

Стараясь не насторожить Елену, я осторожно попыталась выяснить, кто же был этот самый Учитель. К сожалению, она не была в состоянии назвать ни год, ни город, в котором она находилась, и в этом не было ничего удивительного. Научными исследованиями установлено, что субъект, находящийся в состоянии гипноза, использует в основном работу правого полушария головного мозга, где находятся центры воображения и визуализации, в моих же работах я обнаружила, что имена и даты расположены в левом полушарии, т. е. в аналитической, логической части головного мозга. Ученые утверждают, что подсознание не в состоянии понять, что такое число и время. Вместе с тем, после продолжительной работы с субъектами в специфической временной нише, в конце концов становятся доступными и детали интересующего нас периода времени. Вначале мы как бы касаемся поверхности, где ошибки с датами и именами являются привычным делом, и поэтому они могут быть упущены. Рассказ субъекта, его эмоции являются очень важными моментами, и обычно в таком случае методом опроса мне обычно удается с достаточной точностью определить, где мы находимся. Подобно детективу, ищущему ключи к разгадке, я могу использовать эти ответы для точного определения местоположения события и соответствующего периода времени. Я попросила Елену описать свою одежду:

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: