Глава 8. Кими возвращается на сцену

После довольно продолжительной встряски, пережитой, как водится, в лифте, В. и Джадж прибыли на место назначения. Пока они ехали, В. гадал, что ему предстоит увидеть. Он пытался выглядеть невозмутимым, но внутри у него все кипело. Материализация предметов! Вот так да! Червь сомнения, конечно, все еще глодал В. (а вдруг это была просто галлюцинация?) но что-то подсказывало ему, что увиденное им было отнюдь не иллюзорным.

В., кажется, начинало нравиться это странное место. Какой фантастический Дом! Жаль только В. так мало о нем знает, и потому постоянно нуждается в поводыре, но, как бы то ни было, скучать ему не приходится. Страх отступил, и его сменило жгучее любопытство. Пожалуй, В. не прочь «поиграть», как выражаются местные жители.

То, что увидел В., когда они с Джаджем вышли из лифта, оказалось для него полной неожиданностью. Он-то рисовал себе всевозможные волшебные картины, но представший перед ним зал более всего был похож на видавшую виды ремонтную мастерскую. Уходившие высоко вверх серые обшарпанные стены были заляпаны пятнами непонятного происхождения. Кто-то умудрился уделать такими же пятнами и видневшийся высоко вверху потолок, изрезанный перекрещенными балками. Все помещение было заставлено какими-то махинами, более всего напоминавшими токарные станки.

То тут, то там валялись груды ржавого железа, грязных тряпок и всякой всячины. Под своими ногами В. разглядел изогнутый подковой инструмент, напоминающий гаечный ключ, и что-то шестиугольное, наподобие большой гайки с торчащими во все стороны металлическими пружинками. Слева кучу хлама венчала длинная толстая коса из белокурых человеческих волос. Однако, приглядевшись, В. понял, что коса была сплетена не из волос, а из очень тонкой светлой проволоки. И так повсюду – здесь находилось огромное количество разнообразных страннейших предметов, о назначении которых оставалось только догадываться.

Освещение было очень тусклым, и потому вся обстановка выглядела еще более грязной и запущенной. Только небольшой пятачок в центре, радиусом примерно два метра, был ярко освещен фонарем, свисавшим с потолка. В. едва различал лицо Джаджа в сумраке, но ему удалось разглядеть, что Джадж умиленно любуется кучами хлама, словно садовница только что распустившимися розами. Повернувшись к В., он изобразил на своем перекореженном лице нечто вроде радостной улыбки. «Железо!» – восхищенно прошептал Джадж, чуть ли не орошая слезами счастья громоздившийся вокруг них металлолом. «Ага», – только и смог пробормотать В. в ответ.

Джадж смело шагнул вперед по направлению к центру зала. Он ловко перебирался через кучи столь обожаемого им железа. В. некоторое время колебался, потом последовал за ним. Это оказалось нелегкой задачей. Постоянно под ноги попадалось что-нибудь неустойчивое, очередная странная штуковина с торчащими во все стороны острыми углами. В. раз пять пребольно ушибся и вообще распрощался со своими конечностями, которым ежесекундно угрожала опасность быть порезанными, прищемленными или ушибленными. Когда они наконец добрались до единственного кусочка свободного пространства в центре зала, В. почувствовал неподдельное облегчение.

Джадж порылся в стоявшем тут же ржавом металлическом ящике и извлек оттуда кучу грязного тряпья. Половину этого тряпья он взял себе, а половину отдал В.

В. недоуменно уставился на Джаджа, как бы спрашивая его: и что мне с этим делать? Ответ не заставил себя долго ждать. Джадж скинул с себя одежду, явив взору В. тощее нескладное тело, и принялся напяливать на себя грязное тряпье. При ближайшем рассмотрении тряпье оказалось рваным комбинезоном болотного цвета, к которому прилагалась такого же цвета изрядно потрепанная кепка. Нечего делать, В. пришлось тоже облачиться в костюм «побывавшего в бетономешалке, искусанного сворой собак угольщика».

– Я вот что тебе скажу, карапУз, модификция, конечно, занятная штуковина, но я специалист другого профиля. Вот моя стихия, – Джадж любовно обвел рукой наступавший на них со всех сторон металлический мусор. – А это, – он хлопнул по токарному станку, – самая чудесная вещь на свете!

– Что это? – спросил В., со страхом косясь на станок.

– Трансилятор, – со счастливой улыбкой возвестил Джадж.

– И… ммм… что он делает?

– Трансилирует, яс дело, – пожав плечами, отвечал Джадж.

Джадж крутанул ручку, торчавшую из корявого бока станка. Трансилятор зафырчал, затарахтел, пару раз плюнул в сторону В. чем-то вроде машинного масла, и замолк. Джадж крутанул ручку еще разок. Трансилятор только недовольно пыхнул в ответ. Джадж не сдавался. Он крутил ручку, а трансилятор, как некая чудовищная шарманка, издавал всевозможные режущие ухо звуки, на какие только может быть способна несмазанная ржавая куча железа. Наконец, трансилятор завелся. В. сразу же об этом пожалел. Зал заполнился невыносимо громким гулом и скрежетом. Джадж показал В. большой палец:

– Порядок! – проорал он прямо в ухо В., и неспроста: стоял бы он чуть подальше, и мог бы орать сколько душе угодно, все равно В. ни слова бы не услышал.

Джадж склонился над станком и его руки запорхали, как две нескладные бабочки, что-то выкручивая во внутренностях трансилятора. Со стороны Джадж походил то ли на токаря, то ли на дирижера. Он вытащил из недр трансилятора целую охапку проводов с клеммами. Повернувшись к В., Джадж стал что-то горячо и быстро говорить, демонстрируя В. провода.

– Чего?! – кричал В., тщетно пытаясь расслышать хоть одно слово.

Джадж в ответ, наверно, заговорил громче, но без толку – В. ни слова не услышал. Провода в руках Джаджа потрескивали и разбрызгивали во все стороны устрашающе сверкавшие искры. В. невольно попятился. Джадж, отчаявшись докричаться до В., начал что-то объяснять ему жестами. Он показывал на провода, потом на свои колени, поясницу, нос и уши.

– Чего-чего?! – все так же недоумевал В.

– ПриклЯпить… уши… нос… трансиляция… – доносилось со стороны бешено жестикулировавшего Джаджа.

– Да не слышу я! – раздраженно вопил В. – Не слышу!

Джадж поднес провода к своим ушам, а затем показал на В. Тут до В. наконец дошло.

– Не-не-не! – энергично затряс головой он. – Ни за какие блага я не буду засовывать эту дребедень себе в уши!

Джадж поднес провода к носу, а затем опять показал на В.

– Ага! Щас! Еще и в нос! – возмущался В. – И думать забудь!

Джадж наступал на В., направив прямо на него искрившиеся провода.

– А-а-а! – заорал В. и попятился. Оказавшись за границами освещенного пятна, В. попытался в темноте нащупать дорогу к отступлению. Но поворачиваться он боялся – не взбредет ли в голову Джаджу воткнуть эти провода в… даже думать не хотелось, куда именно. Джадж неумолимо надвигался на В. «Помогите!» – пронеслось в голове В., отчетливо понимавшего, что помочь ему некому.

Джадж приближался. В. все пятился, пока не наткнулся на кучу железа. Ноги его подкосились, спина коснулась чего-то твердого и холодного. Отступать было некуда. В. попытался отползти, но в темноте, среди металлического хлама, эта задача оказалась невыполнимой. Джадж уже нависал над В. Искры, обжигая, падали на лицо В., который как мог увертывался от направленных на него проводов. Но в этой битве Джадж одержал победу.

В. почувствовал два болезненных электрических разряда на своих висках… потом на коленях… на пояснице… в носу… в ушах… С непревзойденной ловкостью и быстротой Джадж прикрепил по всему телу В. провода трансилятора. По мере того, как все новые провода прикреплялись к В., его тело стало неметь. Отказали ноги… руки… ледяной тяжестью налилась голова… Как только провода очутились в ушах В., он оглох. Потом отключились вообще все чувства, кроме зрения. В. охватил крайне неприятный паралич. «Спасите!» – хотел прокричать В., но язык у него не ворочался. Хорошо, что он пока еще мог видеть. Вытаращенными от ужаса глазами В. пялился на Джаджа, словно беспомощная деревянная кукла.

Джадж схватил В. за шиворот и поставил на ноги, вытолкнув его на освещенное пятно. Почему-то В. не упал. Он старался не моргать, чтобы сохранить хоть какой-то контроль над происходящим. Едва только он закрывал глаза, как тут же проваливался в вязкую холодную тьму. Поэтому В. не моргая таращился на Джаджа, молчаливо умоляя его о пощаде. Джадж улыбаясь подошел к В. и крайне довольный показал ему две ладони с растопыренными пальцами. Он загнул один палец. «Девять!» – неслышно произнесли губы Джаджа, как догадался В. Потом Джадж загнул второй палец: «Восемь! – и дальше: – Семь!… шесть!» – продолжался отсчет до наступления чего-то ужасного. «Пять!… четыре!… три!… два!… ОДИН!» Глаза В. сами собой захлопнулись и он отключился.

***

В. поднимался из темных глубин. Выше, выше, из беспросветной мглы к сиянию солнца. Нечем дышать. Горло держит железной хваткой ледяная рука. Холод и мрак, мрак и холод. В. поднимался выше и выше, с трудом, но неуклонно. Наконец, В. вынырнул на поверхность и набрал полную грудь воздуха. В. вдохнул, но это был уже не В.

Он шагает по узкому темному коридору, он не один, рядом с ним идут его друзья. Они все веселы, взбудоражены, нервы их напряжены до предела. И Он тоже взволнован, нет, не просто взволнован, Он находится в самой высшей точке нервного возбуждения! И еще Он боится. Боится до чертиков. Но этот страх – только хорошая приправа в бурлящем коктейле невероятных эмоций. Ноги сами несут его вперед легкими пружинящими шагами, Его переполняет вибрирующая энергия.

Вдалеке Он слышит мерный гул, который становится громче. Этот звук не сравнится ни с чем! Жужжание миллиона разбуженных пчел! Как же ему повезло, что он смог вернуться! Хорошо, что он не поддался отчаянию, а в решающий момент поставил все на карту, и вот Он здесь! Он долго ждал, но тем острее его чувства сейчас. Молодость, жизнь, ярость и страсть текут в его венах. Он переполнен ими, как пчела медом, и Он жаждет выплеснуть их, как пчела жаждет вылить мед в соты.

На Нем черные кожаные штаны, рваная черная майка. Он прекрасен, Он – юный бог! Вот, проходя мимо большого зеркала, Он и его команда остановились, чтобы кинуть последний взгляд на свое отражение и лишний раз убедиться в том, что они действительно неотразимы. Они молоды, полны сил, их тела крепкие, неутомимые. Но Он среди них – как генерал среди своих солдат. Только Его выделяет взгляд из этой толпы молодых ребят, хотя они и похожи как братья. Он – лучший из них. Он – король!

Он подходит ближе к зеркалу, чтобы рассмотреть свое лицо: все ли в порядке. Он доволен. Он ничуть не изменился – тот же горящий взгляд ярко-синих глаз под черными бровями вразлет, окаймляющая лицо тонкая бородка, которая так ему идет, и фирменный начес. Только Он знает, чего ему стоит этот адский начес, ведь от природы его волосы мягкие, да еще кудрявые и светлые, как у ребенка. Он мог бы выглядеть смешно: мужественное лицо неотразимого соблазнителя и прическа херувима. Но, хвала небесам, вовремя встретил правильного человека, который посоветовал ему выкрасить волосы в черный цвет и хорошенько их начесать. И вот теперь приходится почем зря драть свою шевелюру, терпя дикую боль, но это того стоит.

Его друг подходит к Нему и обнимает одной рукой за плечи. «Что, Кими, мандраж?» – спрашивает друг. «Нет, Спайк, порядок», – отвечает Он. Глаза у Спайка густо подведены черным. От него разит спиртным. Спайк подмигивает Ему и говорит: «Тогда зададим им, да?» «Без проблем. Зададим по полной!» – отвечает Он, хлопая Спайка по плечу, и они идут дальше по коридору навстречу гулу, который становится нестерпимо громким, оглушительным.

Они подходят к маленькой лесенке, которая ведет к чему-то, укрытому занавесом. Он ждет, пока вся его команда проследует вверх и скроется за этим занавесом. И пока Он ждет, его возбуждение достигает своего пика. Голова пуста, ни одной мысли. Он весь напрягся, как натянутая струна. Он идет последним. Он поднимается, отдергивает занавес и выныривает на яркий свет. Людской рев оглушителен. «Блуд Ким Степперз! Блуд Ким Степперз!» – скандирует многотысячная толпа, а Он приветственно машет рукой со сцены. Он подбегает к микрофону, хватает его уверенной рукой и ревет в него: «ПРРРРРИВЕТ!» Послушная толпа отвечает ему многотысячным рыком.

За его спиной слышатся аккорды музыки. Он не думает, что ему делать, Он вообще не думает. Его тело отлично знает, как это должно быть. Это Его музыка, Его песня. Петь эту песню для Него все равно что дышать. Он уже не напряжен, звуки сами собой вырываются из Его горла: «Любии-ии меня нежно, о-о-о-о, пусть океан безбрее-е-жный укроо-о-ет нас волной… Меня-я не отпуска-а-аая, даря-я немного рая-я, ты жертвуешь собо-о-й…»

И Он поет эту песню, а потом еще одну, и еще. Он поет и забывает себя, забывает все, что было до того. Ничего нет и ничего не было. Есть только Он, они и Его музыка. Он, они и песня. Ноги сами носят Его по сцене, Он выделывает невероятные сальто, танцует, как заведенный. Он не чувствует усталости. Он хочет, чтобы это не кончалось, длилось вечно. Его друзья на сцене – музыканты – взмокли, пот струится градом по их накрашенным лицам. Его майка промокла насквозь, а штаны прилипли к бедрам. Но Ему все равно. Здесь он способен на все, и это благодаря им, тем, кто там, внизу, не сводит с Него глаз, поет вместе с Ним. Он дарит им песню, а они дарят Ему силу, дарят Ему жизнь…

***

В. очнулся. Он лежал на бетонном полу прямо под лучом ярко светившего сверху фонаря. Джадж сидел рядом на корточках, склонившись над В., его лицо выражало озабоченность настолько, насколько это было возможно на странном лице Джаджа.

В. не понимал в первую минуту, кто он, и что за страшилище взирает на него с неподдельной тревогой. Но потом В. вспомнил, что он В., а склонившийся над ним человек именуется Джаджем. В. попробовал шевельнуть рукой. Все тело пронзила острая боль, В. невольно застонал. Ощущение было такое, словно десятитонный грузовик проехался по нему несколько раз. Джадж обхватил туловище В. обеими руками и помог ему сесть. Тут же у него в руках оказался стакан воды, и он дал В. напиться. Понемногу В. начал приходить в себя.

Джадж внимательно смотрел в глаза В.

– Тебе плохо? – спросил он. – Тело болит?

– Да, – простонал В.

– Маловато у тебя силенок. Не ожидал, что ты такой слабак, – сделал Джадж нелицеприятный вывод.

– Чего? – только и смог выдавить из себя В. Слабак? Ах, вот оно как!

– Видать, ты совсем на нуле, короЕд! – брякнул Джадж.

– На каком нуле, чего ты несешь? – взвился В. Ему стоило немалых усилий говорить, но досада была сильнее терзавшей его боли. – Почему это я слабак? Тебе не приходило в голову, ты… ты… косоугОльная крабовАрка, – прохрипел В., – что нужно было изложить правила эксплуатации этого… ммм… электрического устройства, – он покосился на станок, – прежде чем совать мне куда ни попадя провода под напряжением? Ты не задумывался случайно о том, умник, что я ни черта не знал о твоей чертовой трансиляции до нашей благословенной встречи?

– Ну ладно, ладно, – примирительно проговорил Джадж. – Не кипятись! Тебе ведь понравилось?

В. попытался вспомнить, что с ним произошло. Кажется, его перенесло куда-то невообразимо далеко. А его лицо, что они с ним сделали? Никакой грим не мог бы его так изменить. И все его тело… Он стал худее чуть ли не вдвое. Нет, так измениться невозможно! Но дело даже не в этом, не в отражении, что он видел в зеркале, не в его изменившемся облике.

Самое странное – это его мысли, чувства, воспоминания, которые возникли словно из ниоткуда… Целая жизнь, которую он прожил за полчаса! Определенно, все это случилось с В.: музыка, Блуд Ким Степперз, фанаты, оглушительный успех и следом за ним не менее оглушительный провал, запои… да много чего еще. Правда, сейчас уже В. смутно помнил эту прожитую за полчаса жизнь, но она несомненно была, существовала.

А этот концерт! Никогда В. не испытывал ничего подобного. Просто фейерверк! Фантастика! Хотя – В. невольно поморщился – было и еще что-то, какое-то невыразимое чувство отвращения, словно он нашел на своей белоснежной подушке чей-то чужой грязный ноготь. Кроме того, сейчас В. было так плохо, что ему было сложно даже разговаривать с Джаджем. У него все болело, и внутри, и снаружи. Как странно! Что же это было? В. недоуменно уставился на Джаджа. Невысказанный вопрос уже готов был сорваться с его губ, как Джадж ответил на него:

– Да, братан, это трансиляция! – что, впрочем, ничего не проясняло.

– Это я уже слышал! Можешь ты наконец мне объяснить, что за трансиляция такая! – недовольно пробубнил В.

– Ну-у-у-у… – протянул Джадж, – видишь ли, это не так–то легко сделать. Начнем с того, что тут есть нечто общее с модификцией. Так же один плюс один равно одному. Только немного в другом смысле. Ты помнишь кем был?

В. рассказал в точности, что пережил, хотя это стоило ему изрядных усилий – он с трудом ворочал языком и запинался через слово.

– Звезда рокопопса, недурно, а? – ухмыльнулся Джадж. И крайне серьезно продолжил: – Этот человек был реален.

В. изобразил бесконечное сомнение.

– Я те говорю, он был реален, как ты и я, – утверждал Джадж. – Все это существует: группа Блуд Ким Степперс, Кими, ее солист, и его, Кимина, жизнь. А ты, так сказать, навестил этого Кими. Наведался в гости в его черепушку, ну и во все остальное, что к ней прилагается.

– Я не поверю в эти бредни, – заявил В., морщась и потирая ребра (они точно не сломаны?)

– А, не поверишь, – откликнулся Джадж. – Может, еще разок тогда попробовать? – он потянулся к проводам. – Шутка, шутка! – быстро сказал он, увидев округлившиеся глаза В.

– Можешь, конечно, не верить, это как те корчмАрь заквАсит, только тогда скажи, что это было? – спросил Джадж В.

В. пожал плечами. Для объяснения всего происходящего в Доме у него находилось только одно слово.

– Галлюцинация? – произнес В. неуверенно.

– Получше ничего не придумал? – съязвил Джадж. – Хорошо, допустим, галлюцинация, – согласился он. – Тогда давай проясним один момент: «галлюцинация» – это что такое?

– Ммм… наблюдение нереальных объектов…

– Ага, «нереальных» – это как?

– Ну, не существующих в действительности, воспринимаемой людьми… – В. закашлялся, в горле у него саднило.

– Ага-ага, а ты знаешь, что именно воспринимают другие люди в действительности? – Джадж не обращал никакого внимания на страдания В.

– Конечно, знаю, – В. старался говорить уверенно. – Все воспринимают одно и то же. Может, детали разнятся, но в целом все видят одно и то же…

– Как ты можешь утверждать наверняка, что знаешь, как другие люди воспринимают реальность, если никогда не видел мир глазами другого человека? Хотя, поправочка, до сегодняшнего дня никогда не видел, – выдвинул следующий аргумент Джадж.

– Но ведь люди общаются, разговаривают, рассказывают о своих впечатлениях… – промямлил В.

– Да, да, разговаривают, – вдруг согласился Джадж. – Я не буду спорить. Только ты мне честно скажи: разве когда ты был Кими, мир вокруг не преобразился до неузнаваемости?

В. задумался. Действительно, он не только побывал в другом человеке, но еще и словно на другой планете. Будь В. самим собой, он, может быть, и видел бы те же стены, тот же свет софитов, но все равно совершенно по-другому.

И было еще нечто неуловимое, то, на что В. привык не обращать никакого внимания, но нечто несомненно очень важное, определяющее все его восприятие окружающего мира. Некий краеугольный камень мировоззрения, так можно сказать, или даже не камень, а целая гора, на которую В. раньше не обращал никакого внимания, а теперь с удивлением вдруг обнаружил ее под собой. Именно эта гора из воспоминаний, чувств, мыслей, ощущений, представлений и так далее была всем для В., была самим В.

Он всегда использовал эту гору, сам того не замечая, ее драгоценная руда была всегда наготове, когда В. в ней нуждался. Ведь он не просто так судил обо всех окружающих явлениях и обстоятельствах, он всегда обращался к этому огромному невидимому багажу знаний, чтобы составить свое личное мнение. И, кроме того, эта гора из знаний, на верхушке которой метафорически находился В. задавала всей его жизни особое направление. Куда смотрела верхушка этой горы, туда стремился и В.

Так вот, у Кими эта гора была совсем другая! В. конечно, не успел все понять о том человеке, но он отчетливо ощутил, что его мышление в тот момент, когда он был Кими, имело совершенно иную основу. В. невольно ахнул, поразившись сделанному им открытию. Хотя В. и сомневался, что правильно все разложил по полочкам, но на вопрос Джаджа ему пришлось ответить утвердительно. Действительно, когда он был Кими, мир изменился до неузнаваемости.

– То-то и оно, – воскликнул Джадж. – Я те говорю еще раз, кержАк, не будь рабом слов!

В. ощутил раздражение. Как будто сам Джадж не был рабом слов! Твердит свое «трансиляция», будто этим все сказано! А сам до сих пор не может внятно объяснить, что из себя представляет эта самая трансиляция!

– Кстати, еще одно, – не унимался Джадж. – Вот ты тут прокурлЫкал: «в воображении», а что такое воображение?

В. только устало отмахнулся. Довольно с него дискуссий.

– Я те говорю: этот кизЯк Кими реально существует! – настаивал Джадж. – А что касается доказательств, то ты сам их получишь. Со временем, – заключил Джадж и добавил после паузы: – Если будешь продолжать заниматься трансиляцией, – он расхохотался, увидев выражение лица В., который содрогнулся при мысли о том, что ему придется повторить подобный опыт. А еще ему пришло в голову, что в случае с трансиляцией речь шла о доселе неслыханном вторжении в частную жизнь.

– Если это правда, и трансиляция реальна, то что происходит с людьми, в которых вы трансилируете, или как там это у вас называется? Они чувствуют что-нибудь? – спросил В., снова закашлявшись.

– Трансы-то? – хохотнул Джадж. – Не, ниче они не чувствуют. Иногда только легкое головокружение, а бывает, что в обморок грохнутся, но в целом ничего! Хотя, по правде говоря, трансилера можно засечь, но это только в том случае, если ты сам знаком с трансиляцией. А по большому счету мы не причиняем трансам абсолютно никаких неудобств! Зашли – вышли, все дела!

«Мило! – подумал В., – Какая там защита прав человека! Какая там неприкосновенность частной жизни! Ведь в любой момент такой вот полоумный трансилер залезет в твой мозг, в твою душу и разузнает все вплоть до мельчайших подробностей, даже то, что ты сам от себя скрываешь: все твои мысли, чувства, страхи, желания, надежды. Какую же власть получает трансилер над людьми? И кто даст гарантию, что он использует эту власть во благо?» В. передернуло. Но от комментариев по этому поводу он пока воздержался.

– Строго говоря, мы используем трансиляцию не просто для развлечения, а точнее, обычно мы преследуем во время трансиляции вполне определенную цель, – продолжал Джадж.

В снова вздрогнул. «Именно, – подумал он, – кто знает, что у вас за цели!»

– Хотя это я те объясню как-нибудь потом, все равно не поймешь, – добавил Джадж, окинув взглядом В., – Ведь ща ты уже не на нуле, чел, щас ты в минусе! – засмеялся Джадж. В. только сердито посмотрел на него в ответ. Легко насмехаться над новичком!

– Ладно, ладно, пора отдохнуть, – примирительно протянул Джадж. – Двинем к выходу!

Джадж помог В. подняться. В. с большим неудовольствием подумал, что теперь придется опять лезть через горы металлолома, но тут же заметил среди железяк узкую дорожку, ведущую прямо к лифту, как будто кто-то предусмотрительно разгреб железо, пока они с Джаджем спорили. В. ковылял к лифту, поддерживаемый Джаджем, превозмогая чудовищную боль, и думал о том, что никто никогда больше не заставит его трансилировать.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: