ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Владимирско-суздальское летописаниеНекоторые летописные своды Северо-Восточной Руси реконструируются на основе сопоставления содержания четырех летописей — Радзивиловской, Московско-Академической и Лаврентьев-ской летописей, а также Летописца Переяславля Суздальского. Радзивиловская летопись представлена сегодня двумя списками. Основной список датируется концом XV в. Его содержание иллюстрируют более чем 600 миниатюр. Второй список был снят с этого иллюстрированного списка, принадлежавшего в XVII в. Радзивилам, по поручению Петра I в городе Кенигсберге в начале XVIII в. Последняя погодная запись в летописи — статья о событиях 1206 г. — обрывается на полуслове. Конец летописи, скорее всего, утрачен. С Радзивиловской сходна с начала текста до 1206 г. Московско-Академическая летопись. В отличие от Радзивиловской летописи она имеет продолжение до 1419 г. После 1206 г. текст Московско-Академической летописи состоит из двух частей разного происхождения: с 1207 г. до 1238 г. и с 1238 по 1419 гг. Примечательно, что последняя часть наиболее самостоятельна и не имеет близких совпадений с другими известными сегодня летописями. Здесь отразился, по-видимому, какой-то независимый от великокняжеского московского летописания свод, возможно, владычный ростовский свод. Еще одним летописным сочинением, привлекаемым для реконструкции ранних этапов летописания на Северо-Востоке, является Летописец Переяславля Суздальского (XV в.). Самоназвание этого текста — «Летописец русских царей». На хронологическом отрезке с 1138 г. по 1206 г. изложение событий в Летописце сходно с повествованием Радзивиловской летописи. Главное отличие Летописца Переяславля Суздальского от Радзивиловской и Мос- ковско-Академической летописей в том, что его текст имеет продолжение до 1214 гг. включительно. Сопоставление между собой всех перечисленных летописей привело Шахматова к заключению, что в их основе был переяславский свод 1214 г., к которому, возможно, восходят и иллюстрации Радзивиловской летописи. В Радзивиловской и Московско-Академической летописях окончание этого свода было утрачено. Все названные летописи в начальной части включают киевский свод начала XII в. — Повесть временных лет в редакции 1116 г. После него в летописях читаются только южнорусские известия, затем они перемежаются с северо-восточными известиями. Непрерывный поток северо-восточных известий начинается с 1157 г., южно-русские обрываются на 1175 г. В дальнейшем южно-русские события приведены только в погодных записях 1185, 1186 и 1188 г., еще раз в 1199 г. и 1200 г. Для восстановления более ранних летописных сводов, созданных на Северо-Востоке Руси в период феодальной раздробленности, привлекается и Лаврентьевская летопись, последняя статья которой датируется 1305 г. Сравнение, с одной стороны, Радзивиловской и Московско-Академической летописей, Летописца Переяславля Суздальского, а с другой — Лаврентьевской летописи обнаруживает существенные расхождения между ними в освещении владимиро-суздаль-ских событий, начиная с 1157 г. Выразительным смысловым несовпадением в текстах сравниваемых летописей является описание в погодной статье 1176 (6684) г. событий, в которых участвовал князь Михаил Юрьевич (Михалко). В Радзивиловской и Московско-Академической летописях, а также Летописце Переяславля Суздальского рядом с его именем названо имя Всеволода Юрьевича. Если же обратиться к Лаврентьевской летописи, то в ней Михаил Юрьевич выступал как единственный персонаж всех событий. На протяжении одной годовой записи в Радзивиловской летописи в повествовании о деятельности Михаила Юрьевича имя его брата Всеволода включено не менее 13 раз: Лаврентьевская летопись Радзивиловская летопись
«Володимерци же укрепив-шеся послашася Чернигову по Михалка...» «Михалко с Москвы поеха Володимерю...» «Заоутра поеха изъ Сужда-ля борзо яко ж и на заяць дружине постигающе его Ми-халку не доехавше Володиме-ря...»14. «Володимерци же укрепившеся послашася к Чернигову по Михалка и по брате его Всеволода...» «Михалко с Москвы поеха с братом со Всеволод(о)мъ к Володими-рю...» «Заоутра поеха изъ Суждаля борзо Всеволодомъ...»15 Эти различия свидетельствуют о том, что в основании Лаврен-тьевской и Радзивиловской летописей были разные летописные источники. Шахматов, а позднее и Приселков пришли к выводу, что в основе северо-восточных известий Лаврентьевской летописи лежал владимирский свод конца XII в., где текст не подвергался значительным переработкам. В основе же Радзивиловской летописи был другой владимирский свод начала XIII в., прославлявший Всеволода Большое Гнездо и составленный при его сыновьях: Юрии — владимирском князе (1212 — 1216 гг.) и Ярославе — переяславском князе (1212 — 1236 гг.). О существовании этих двух разновременных сводов свидетельствуют также языковые особенности Лаврентьевской и Радзивиловской летописей. Так, в Лаврентьевской летописи прослеживаются более архаичные лексика и грамматические формы, чем в Радзивиловской: Лаврентьевская летопись «комони» «ядь» «детеск» «двое чади» «доспел» «крьнеть» Радзивиловская летопись «кони» «снедь» «мал» «двое детей» «готов» «купить» Разные временные формы глаголов, использованные в статье 1185 (6693) г. в рассказе о поставлении епископа Луки в Ростов, Владимир и Суздаль, позволили высказать гипотезы о времени создания этих сводов. Так, в Лаврентьевской летописи похвала епископу передана в настоящем времени. Это может указывать на то, что запись была сделана до смерти Луки, последовавшей 10 ноября 1189 г. В Радзивиловской летописи в похвале Луке уже употреблено прошедшее время. Следовательно, составитель свода, на основе которого написан текст Радзивиловской летописи, работал после смерти Луки. Более старший владимирский свод, использованный при составлении Лаврентьевской летописи, может быть датирован точнее. Шахматов видел его конец в словах «ныня и прис(но) и в бесконечныя векы аминь», завершающих рассуждения летописца по поводу пожара во Владимире 18 апреля 1185 г. Обычно в литературных произведениях слово «аминь» (в переводе с еврейского означает «истинно», «верно», «да будет») указывало конец текста. Аргументом в пользу этой датировки Шахматов считал и то, что до 1185 г. включительно Всеволод Юрьевич назывался в летописи князем, и только с 1186 г. — великим князем. Впоследствии Приселков передатировал этот свод 1193 г. В составе Лаврентьевской летописи восстанавливается еще один владимирский свод. Основанием для его выделения служат дублирование одного известия, имеющего южное происхождение. 2-394 Это касается известий о походе Михалка Юрьевича на половцев, помещенных под 1169 (6677) г. и 1171 (6679) г. Изложение в этих погодных записях различается степенью подробности: рассказ под датой 1169 г. содержит детали, которых нет в статье 1171 г. Но считать второй рассказ сокращением первого нельзя потому, что в нем есть детали, отсутствующие в статье 1169 г.: указан день, когда была одержана победа над половцами — «неделя» (воскресенье), уточнено, что переяславцы «полонъ свои от(ъ)яша 400 чади и пустиша я во своя си». По-разному объясняются причины победы переяславцев над половцами: в записи 1169 г. победа одержана благодаря помощи Христа и Богородицы («быс(ть) помощь Христа честнаго и святое матере Божьи Десятиньное Богородицы, ея же бяхуть волости заяли, да аще Бог не дасть въ обиду человека проста еда качнуть его обидети аже своее матере дому...»)1'', а в 1171 г. — молитве «отня и дедня» («...и поможе Богъ Всеволо-домъ на поганыя [и] дедня и отня молитва»)17. Оба рассказа восходят к двум различным источникам, созданным, скорее всего, в Переяславле Южном. Один источник представлял собой свод митрополичий, а другой — княжеский Летописец Владимира Глебовича. Рассказ об одном и том же походе в переяславских источниках был помещен под разными датами. Позднее оба южнорусских летописных текста были использованы владимирским летописцем при создании своего сочинения, но отождествить рассказы об одном и том же походе он не сумел. Время работы северо-восточного сводчика Шахматов датировал 1175 г. Приселков внес уточнение и датировал новый владимирский свод, использовавший оба южных летописца, 1177 г. Лаврентьевская летопись включила и более поздние летописные произведения, созданные в иных северо-восточных летописных центрах в XIII в. Однако их следы сильно размыты. В отдельных погодных статьях просматриваются следы ростовского летописания. Приселков считал, что в 1239 г. возник свод, соединивший версии владимирских сводов конца XII и начала XIII в. и ростовское летописание. В статье 1271 г. видят остатки летописания ростовской княгини Марии. События с 1285 г. до 1305 г. принадлежат последнему своду, включенному в Лаврентьевскую летопись. Свод 1305 г. был охарактеризован Шахматовым как общерусский свод по составу известий и как возникший по инициативе митрополита Максима. Местом создания назывался перенесенный с 1300 г. во Владимир двор митрополита, который с этого времени начинает титуловаться митрополитом всея Руси. Дальнейшие исследования Лаврен-тьевской летописи и в особенности ее заключительной части позволили Приселкову высказать гипотезу о том, что свод 1305 г. был не митрополичьим сводом, а владимирской великокняжеской летописью, составленной по инициативе владимиро-тверского князя Михаила Ярославича. Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|