Акты в системе делопроизводственной документации государственных учреждений

До настоящего времени в подлинниках дошло минимальное число древнерусских средневековых актов. Основная масса исто­рических источников этого вида сохранилась в позднейших или современных копиях, или в переработанном виде.

Накоплению копий актов, а также краткой информации о со­стоявшихся сделках способствовала организация специального го­сударственного учетно-регистрационного делопроизводства во вто­рой половине XVI в.

До появления приказов, где регистрировались сделки, пись­менное закрепление договоров между частными лицами было свя­зано с так называемым институтом доклада князю или его агенту. Оформленный в результате доклада текст начинался словами: «Доложа князя Ивана Михаиловича, наместника сужздальского» (из докладной полной грамоты 1494 г.), после этой начальной формулы о докладе приводилось от первого лица заявление одно­го из контрагентов: «Се аз (такой-то) купил есми, господине, (та­кого-то)...». Как видим, докладные грамоты письменно закрепля­ли устное сообщение о заключенном договоре.

Приведенная структура докладной грамоты позволяет предпо­ложить, что доклад верховному правителю или его агентам был одной из ранних форм фиксации информации о некоторых видах частных сделок в зарождавшейся делопроизводственной докумен­тации. В пределах небольшой территории княжеств и незначи­тельной интенсивности сделок возможно было контролировать вы­полнение условий сделки, а при их нарушении проводить рассле­дование.

Позднее, когда в условиях Русского централизованного госу­дарства сложился достаточно разветвленный аппарат управления, институт доклада о частных сделках непосредственно верховной власти был заменен на нотариально-учетную деятельность госу­дарственных центральных учреждений и лиц, которые представ­ляли на местах верховную власть. С учетом потребностей государ­ства они проводили своеобразную обработку письменно офор­мленной сделки.

Тексты договоров часто писали площадные дьяки, работавшие в различных городах. В Москве, например, местом письменного оформления частных сделок была Ивановская площадь в Кремле. О своей причастности к составлению акта площадные дьяки сооб­щали в конце текста после перечисления послухов: «А даную писал алаторские площеди под(ь)ячей Куземка Попов» (запись в приданое 1678 г.).

С расширением территории Русского государства, созданием системы органов управления и ростом числа лиц, обслуживавших процесс управления, углублением социально-экономических про­цессов в обществе верховная власть берет под свой постоянный кон­троль выдачу письменных свидетельств о разнообразных сделках.

Важное место в оформлении актов играл Печатный приказ. Под этим названием учреждение впервые упоминается в 1611 г. Приказ просуществовал до 1722 г., когда его функции были пере­даны вновь организованной Печатной конторе. Деятельность Пе­чатного приказа носила регистрационно-нотариальный характер:

приложением печати здесь удостоверялись акты, выдаваемые в Москве частным лицам. Сюда же поступали печатные пошлины, взимавшиеся за регистрацию частных актов в приказных избах по всей территории Российского государства. В то же время следует отметить, что печатник — должностное лицо в княжеской адми­нистрации, в обязанности которого входило хранить и удостове­рять печатью документ, отмечается еще в XIII в.

Акты, на которые накладывалась печать, регистрировались в специальных книгах. В них в хронологическом порядке фиксиро­валась краткая информация о грамоте: кому выдана; суть доку­мента с минимумом дополнительных сведений (местонахождение вотчин, поместий и их размеры); сумма взимаемых печатных и подписных пошлин; помета о получении пошлин. Книги такого содержания назывались пошлинными. Отдельно велись книги, в которых записывалось обоснование освобождения от уплаты пош­лин. Это так называемые беспошлинные книги. Приведем не­сколько записей, сделанных 27 февраля 1613 г. в записной пош­линной книге: «Запечатана грамота на Углеч по челобитью Гурья Волынцова да Захарья Гошневского о дозоре. Пошлин полтина. Взято»; «Запечатана грамота в Осташкове по челобитью Чесново Корцова: велено ево написати по дворовому списку. Пошлин пол­полтины. Взято»; «Запечатана грамота в Осташкове по челобитью Тимофея Виселицына на старое поместье. Пошлин полполполти-ны. Взято»¹⁰ и т.д. Разделение книг на пошлинные и беспошлин­ные показывает, что для приказа важной стороной его деятель­ности было не только наложение печати, но и исполнение фис­кальных функций. Так называемые записные книги Печатного приказа, несмотря на краткость записей в них, заменяли подлин­ные документы в случае их утраты.

Вместе с тем в государственных учреждениях были и другие приемы обработки актов, поступавших для их учета и придания им юридической силы. Этот вариант обработки покажем на при­мере учета служилых кабал.

Значительные масштабы кабального холопства в XVI в. поро­дили стремление верховной власти законодательно упорядочить выдачу кабальных грамот и взять под контроль сбор пошлин от регистрации этих сделок. Оформление служилых кабал в конце XVI — 40-х гг. XVII в. осуществлялось на основе указа 1 июня 1586 г. Этим указом предписывалось регистрировать служилые кабалы в определенных местах: в Москве — в приказе Холопьего суда, а за пределами столицы — губными старостами в приказ­ных и съезжих избах. Текст кабалы должен был вноситься в спе­циальные книги записей, содержание которых определял указ. В книге записей кабальных сделок необходимо было указывать пошлину, взимавшуюся в казну с каждой сделки в размере алты­на с рубля. Указ предписывал вносить в кабальные книги описа-

ния внешних примет и биографические данные кабальных холо­пов в результате личного опроса и осмотра каждого из них.

Указ требовал также копии книг и деньги отправлять из мест­ных учреждений в Москву на Казенный двор два раза в год.

Наилучшим образом сохранились книги Северо-Запада за конец XVI —XVII вв. Самая ранняя известная сегодня книга за­писей, созданная после указа 1586 г., относится к новгородской Водской пятине и датируется 1591/1592 гг.

Со временем книги записей служебных кабал превратились в подборки документов по холопству, поскольку в них включались и другие документы: жилые записи, отпускные грамоты, челобит­ные о розыске холопов и т.д.

Сделка и текст, ее оформивший, не занимают центрального места в кабальной книге. Главное назначение записи — отразить в ней результаты проверки процедуры сделки и подлинности до­кумента. Это специфическая (учетная и нотариальная) деятель­ность определенных должностных лиц фиксировалась в кабаль­ной книге. Происхождение, назначение и содержание отдельной записи (как и всей кабальной книги) указывает на принадлеж­ность ее к иному, нежели акты, виду исторических источников — к делопроизводственной документации. Запись в кабальной книге является разновидностью учетного делопроизводства. Служилая кабала в записи обрастает дополнительной информацией, ради фиксации которой и создается новый текст.

Запись в книге служилых кабал состояла из нескольких структурных частей. В начале записи указывались обстоятельства внесения в книгу служилой кабалы. Затем следовал ее текст. Далее помещались вопросы официального должностного лица (дьяка, земского старосты) о фактах прежней биографии холопа, не был ли он ранее в холопстве или не является ли беглым крес­тьянином. Ниже записывались ответы на них, а также приводи­лось описание внешности поступавшего в холопство. Наконец, перечислялись распоряжения должностного лица, признавшего подлинность служилой кабалы. Подлинность служилой кабалы придавала юридическую силу и записи в кабальной книге, что удостоверяли рукоприкладства авторов кабалы.

Приведем пример записи от 1 октября 1594 г. из новгородской кабальной книги:

«Октября в 1 день к дьяку к Дмитрею Алябьеву площадные подьячие Софейские стороны Ондрюша Дмитреев да Жданко Пу-пынин принесли к записке служилую кабалу на Олексейка Федо­рова сына и того Олексейка к дьяку к записке с собою ж приве­ли. А сказали: «Пришод, господине, к нам на площадь тот Олек-сейко, и велел нам на себя служилую кабалу в трех рублех мос­ковских написати, а идет во двор служити ко князю Васи лью ко князю Степану ко княж Михайловым детем Мещерского. И мы, господине, по его Олексейкову веленью на его Олексейка и каба-

_лу писали». Да положили перед дьяком тое служилую кабалу, а в кабале пишет: «Се аз, Олексей Федоров сын, занял семи у князя Василья да у князя Степана у княж Михайловых детей Ме­щерского денег три рубли московских от Покрова Святей Богоро­дицы да до того ж дни на год, а за рост мне, Олексею, служити у государей своих у князя Степана да у князя Василья по вся дни во дворе; а полягут денги по сроце и мне, Олексею, по тому ж у государей своих служити за рост по вся дни во дворе.

А на то послуси: Ждан Иванов сын Пупынин.

А кабалу писал Ондрюша Дмитреев сын, лета 7103-го, октяб­ря, в 1 день».

И дьяк Дмитрий Алябьев, выслушав служилую кабалу, спро­сил Олексейка ФедотоваО): ты ли тем площадным подьячим на себя такову служилую кабалу в трех рублех писати велел, и день­ги еси у князя Василья да у князя Степана Мещерских взял ли, и за рост во двор к ним служити идешь ли, и наперед сего у кого служивал ли?

И Олексейко сказал: такову есми, господине, служилую каба­лу тем площадным подьячим на себя в трех рублех писати велел, и денги у князя Василья да у князя Степана у Мещерских взял, и за рост во двор к ним служити иду, а наперед сего же служивал ни у кого, а родом ноугородец.

А ростом человек невелик, молод, волосом рус, очи серы.

И дьяк Дмитрей Алябьев велел тое служилую кабалу, записав в книги, отдати князю Василью да князю Степану Мещерским, а тем площадным подьячим — кабалному дьячку и послуху — велел к записным книгам руки свои приложити, а на них с тое служилые кабалы велел взяти пошлины по государеву царя и ве­ликого царя (!) Федора Ивановича всея Русии указу с рубля по алтыну.

И с тое служилые кабалы на князе Василье да на князе Сте­пане на Мещерских с трех рублев пошлин три алтына взято, а ка­бала отдана князю Василью да князю Степану княж Михайловым детем Мещерского.

К сей записи кабалной дьячек Ондрюша Дмитреев и руку приложил.

К сей записке кабальной послух Жданко Пупынин руку при­ложил»¹¹.

В самостоятельном виде (вне кабальных книг) служилые каба­лы почти не сохранились, поэтому, решая многие вопросы, свя­занные с социально-экономическими процессами XVI —XVII вв., исследователи обращаются именно к кабальным книгам.

В делопроизводстве центральных и местных учреждений суще­ствовали книги записей и других актов. Например, указ 30 марта 1688 г. предписывал все виды сделок на крестьян, включая про­дажу вотчинных крестьян, регистрировать в Поместном приказе в специальных записных книгах крепостей на крестьян. Занесенный

в эту книгу документ получал официальную силу, поэтому в спо­рах о крестьянах суд решал дело в пользу той стороны, у которой при прочих равных условиях акты сделок были зарегистрированы в Поместном "приказе.

Первая книга, составленная согласно указу 1688 г., была оза­главлена следующим образом: «Книга записная крепостям, что за­писывают крестьян по купчим и по закладным и по данным ны-нешняго 196-го и 197-го году стола вотчинные записки». Запись в книге позволяет воссоздать процедуру регистрации каждого акта в приказе. В запись о каждой сделке вносилась следующая ин­формация: 1) о подаче в приказ таким-то лицом такого-то числа челобитной с просьбой записать за ним крестьян; 2) «А в челобит­ной пишет...» (далее следует полный текст челобитной); 3) о предъявлении в приказ тем же лицом крепостного акта на крес­тьян, о снятии с него копии и возвращении подлинника челобит­чику; 4) о помете дьяка на списке крепостного акта, заверяющей его соответствие подлиннику; 5) список крепостного акта (поступ-ной, купчей, данной, закладной, раздельной и др.); 6) пометы дьяка на деле о решении приказных судей записать крестьян в книге за новым владельцем; 7) помета о взыскании пошлинных денег с указанием даты занесения их в приходную книгу; 8) под­пись лица, произведшего запись в книге. Как видим, текст сделки оброс множеством дополнений, связанных с деятельностью самого учреждения.

Именным указом с боярским приговором 9 декабря 1699 г. Петр I ввел новые правила оформления частных актов. Согласно этому закону, они должны были оформляться не подьячими Ива­новской площади, а подьячими Поместного приказа, изменялся порядок записи актов по поместно-вотчинным и крестьянским делам в книгах Поместного приказа. Вместо послухов «писать свидетелей, людей добрых и знатных». Для составления акта, оформлявшего сделку на сумму свыше 100-200 рублей, требова­лось от 3 до 5 и больше свидетелей, а на меньшую сумму — 2-3 человека. Обе стороны должны расписываться в книге записей под текстом акта, указывая свой чин и характер свидетельствуе­мой сделки. Подлинные крепости, составленные в Поместном приказе, должны были регистрироваться в Москве в других при­казах, а в городах — у воевод в течение двух месяцев, «а к за­писке в Поместный приказ высылать в два месяца ж»¹². По дан­ному указу, изменялись структура и содержание текста в книге записи. Запись становилась экономнее: отсутствовали информа­ция о подаче челобитной и ее текст; содержание самого сделочно­го документа излагалось кратко с указанием, что подлинную кре­пость писал такой-то подьячий Поместного приказа при таких-то свидетелях; далее следовали подлинные рукоприкладства сторон, участвовавших в сделке.

НО

Однако такая краткая форма информации о сделке сохраня­лась в книге записей недолго. Уже в 1701 г. вернулись к прежне­му формуляру. Велись эти книги до 1720 г., когда был ликвиди­рован Поместный приказ.

В государственных учреждениях акты не только регистрирова­лись и получали юридическую силу, но они участвовали как дока­зательство, например при судебных расследованиях. В подобных случаях краткое содержание актов вносилось в тексты судебных решений (протоколов). Такие акты называются включенными.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: