III. Приемы изучения статистических источников

Историки, работая со статистическими источниками, обычно используют опубликованные итоговые данные статистических раз­работок. Как было показано, такие данные могут существенно от­личаться от первоначально собранных сведений. Поэтому исследо­ватели должны, прежде всего, оценить достоверность и полноту информации источника. Важной источниковедческой задачей яв­ляется также получение обоснованного ответа на вопрос: каким образом данные, собранные и разработанные для изучения, на­пример, численности населения целой страны, или доходности от­дельных крестьянских хозяйств и общин, или товарооборота между государствами и т.д., могут быть использованы исследова­телем при работе над его конкретной темой. Понятно, что решать­ся такая задача может по-разному. Покажем это на нескольких примерах.

Писатели-сатирики И.Ильф и Е.Петров со страниц написанно­го в 1927 г. романа «Двенадцать стульев» утверждали, что статис­тика знает все, за исключением количества стульев в СССР. И для того, чтобы восполнить этот досадный пробел, предложили собственную «методику разработки» данных переписи населения 1926 г.: «Последняя статистическая перепись определила числен­ность населения союзных республик в сто сорок три миллиона че­ловек (разработка и публикация материалов переписи продолжа­лась несколько лет, окончательная цифра численности населения СССР в 1926 г. составила 147 млн человек — Авт.). Если отбро­сить девяносто миллионов крестьян, предпочитающих стульям лавки, полати, завалинки, а на Востоке — истертые ковры и па­ласы, то все же остается пятьдесят миллионов человек, в домаш­нем обиходе которых стулья являются предметом первой необхо­димости. Если же принять во внимание возможные просчеты в ис­числениях и привычку некоторых граждан Союза сидеть между двух стульев, то, сократив на всякий случай общее число вдвое, найдем, что стульев в стране должно быть не менее двадцати шести с половиной миллионов. Для верности откажемся еще от шести с половиной миллионов. Оставшиеся двадцать миллионов будут числом минимальным».

Разумеется, изложенная схема не может претендовать на роль методической рекомендации для работы со статистическими ис­точниками. Но она — пример того, как можно извлечь из источ­ника содержащуюся в нем скрытую информацию, исходя из оче-

видной посылки: в XX в. для городских жителей стулья являются одним из предметов первой необходимости.

Исследователи часто изучают проблемы, которые либо совсем не интересовали создателя источника, либо рассматривались им под другим углом зрения. Так, земские статистики в большинстве своем рассматривали русское крестьянство второй половины XIX в. как единый социальный слой населения Российской импе­рии. В.И.Ленин в исследовании «Развитие капитализма в России. Процесс образования внутреннего рынка для крупной промышлен­ности», подошел к изучению этой проблемы иначе. Он исходил из того, что общественно-экономическая обстановка, в которую раз­витие капиталистических отношений в стране поставило крестьян­ство, «есть товарное хозяйство». В этой обстановке неизбежно рас­слоение крестьянства и формирование новых типов сельского на­селения: зажиточного крестьянства («размеры хозяйства превыша­ют здесь в большинстве случаев рабочие силы семьи»); среднего крестьянства («самостоятельный земледельческий труд лишь в лучший год и при особо благоприятных условиях покрывает со­держание такого крестьянства»); неимущего крестьянства, наем­ных рабочих с наделом (отличительные черты этого типа — ни­чтожный размер находящегося в полном упадке хозяйства на клочке земли, «невозможность существовать без продажи рабочей силы»). Этот процесс Ленин определил как «разложение крес­тьянства», которое, по его словам, создает внутренний рынок для капитализма. Он и стал объектом исследования, предпринятого на основе опубликованных данных земских подворных переписей.

При сводке подавляющей части первичных данных земские статистики сгруппировали их по общинам или по селениям. Суть таких группировок состояла в том, что исходные данные сумми­ровались в целом, без выделения каких-либо слоев в составе крес­тьянства. Значительно меньше статистических публикаций земств содержат группировки крестьянских дворов по хозяйственной со­стоятельности. Наиболее распространенной при таком подходе была группировка первичных данных подворных переписей по размерам землевладения, прежде всего, по обеспеченности крестьян надельными землями. В реальности величина наделов в виду ши­рокого распространения сдачи и аренды земли не отражала истин­ных размеров крестьянского хозяйства. Поэтому группировка по наделам искажала соотношение слоев в среде крестьянства и зату­шевывало различие между ними.

Ленин считал, что при обработке подворных данных о крес­тьянстве не следует ограничиваться группировкой по наделу, а надо использовать различные признаки, сообразуясь с местными условиями и формами земледелия. Например, если при экстен­сивном зерновом хозяйстве удачным приемом будет группировка подворных данных по размерам посева (или по количеству рабо­чего скота), то при других условиях необходимо принять во вни-

мание и переработку сельскохозяйственных продуктов, и ведение молочного хозяйства, и огородничество, и промысловые занятия и т.д. Из всего массива публикаций земско-статистических данных подворных переписей Ленин отобрал такие, которые охватывали значительные территории, давали достаточно подробные сведения о важнейших признаках расслоения крестьянства и были обрабо­таны так, что позволяли выделить группы крестьян по их хозяй­ственной состоятельности. Этим условиям удовлетворяли данные, относившиеся к семи губерниям: Таврической, Самарской, Сара­товской, Пермской, Орловской, Воронежской, Нижегородской. Кроме того, были проанализированы менее полные данные, осно­ванные на сплошных подворных переписях, еще по семи губерни­ям: Новгородской, Черниговской, Иркутской, Енисейской, Пол­тавской, Калужской, Тверской.

Для того, чтобы свести воедино данные выявленные в публи­кациях земств, Ленин применил оригинальный прием. Он сравни­вал не абсолютные цифры, посчитанные по разному в каждом уезде и в каждой губернии, а соотношения между процентными долями дворов разной хозяйственной состоятельности. По каждой региональной совокупности хозяйств он выделил 20% дворов наи­более зажиточных крестьян и 50% самых неимущих. Таким обра­зом удалось получить сопоставимый материал, дававший возмож­ность сравнить данные о расслоении крестьянства на три крупные типа с ясно определенными признаками.

Сравнение проводилось по 14 показателям: числу дворов; числу душ обоего пола; количеству надельной земли — купчей, арендованной, сданной в аренду; общему количеству земли в зем­левладении или землепользовании (надельная земля + купчая + аренда — сдача); величине посева; количеству рабочего скота; об­щему количеству скота; числу дворов с батраками; числу дворов с заработками; числу торгово-промышленных заведений; количе­ству улучшенных земледельческих орудий. Показатели «сдача земли» и «заработки» характеризуют упадок хозяйства, разоре­ние крестьянства. Все остальные показатели характеризуют рас­ширение хозяйства и превращение крестьянина в сельского пред­принимателя.

По этой методике Ленин произвел расчеты данных, относя­щихся к 21 уезду семи губерний о 558 570 душ обоего пола. Сде­ланные наблюдения он проверил данными военно-конских пере­писей об обеспеченности крестьянских дворов лошадьми в 49 губерниях. Расчет, произведенный по той же методике, подтвер­дил вывод, сделанный на основании данных земских статистиков. Он показал, что в 1888 — 1891 гг. у 20% наиболее зажиточных крестьянских дворов было 52,6% лошадей, а у 50% наименее обес­печенных дворов — только 13,7% лошадей. Очевидно, что данные земско-статистических подворных переписей представительны для

изучения на их основе процесса расслоения крестьянства в рус­ской деревне второй половины XIX в.

Этот источниковедческий вывод исследования Ленина стал от­правной посылкой для историков И.Д.Ковальченко и Л.В.Разу-мова³. Они убедительно показали, что пообщинные сводки дан­ных подворных переписей, представленные в большей части зем-ско-статистических публикаций, позволяют изучать процесс рас­слоения крестьянства на уровне волостей и селений. В пообщин-ных сводках содержатся данные: о числе дворов безлошадных и безкоровных; с одной, двумя, тремя или четырьмя и более ло­шадьми и коровами; о величине посевов. Это дает возможность выделять группы волостей и селений по соотношению в них дво­ров с разной обеспеченностью рабочим или продуктивным скотом, либо по величине посевов. Кроме того, по средним данным о со­стоянии крестьянских хозяйств в полярных группах селений (наиболее богатых и наиболее бедных) можно составить представ­ление (разумеется, самое общее) о степени внутриобщинного рас­слоения крестьянства. Поэтому в тех случаях, когда отсутствуют подворные данные, они частично могут быть восполнены материала­ми пообщинных сводок.

Нередко историку приходится преодолевать национальные особенности формирования исторического источника даже одного и того же вида. Специфика статистики внешней торговли породи­ла скептическое отношение исследователей к этому источнику. Хрестоматийным стал пример о балансе в русско-германских тор­говых отношениях начала XX в., когда по данным статистики двух этих стран он оказывался отрицательным одновременно для обеих! Поэтому при работе с материалами внешнеторговой статис­тики в ряду с такими общими для всех видов источников пробле­мами как полнота и достоверность, особое значение для исследо­вателя приобретает задача сопоставимости данных отечественной и зарубежной статистики.

Официальной статистикой внешней торговли являлась тамо­женная статистика, возникшая на базе таможенного учета, глав­ной задачей которого изначально был фиск (контроль за дохода­ми). Осознание того, что внешняя торговля составляет одну из от­раслей народного хозяйства, побудило правительство регламенти­ровать ее, видоизменяя таможенное обложение. Это потребовало организовать сбор, обработку и публикацию необходимых дан­ных. Ежегодные статистические сборники о внешней торговле под разными названиями выходили в России более 100 лет до 1917 г.

Важнейшим достоинством этой статистики был ее централизо­ванный характер — все работы по сбору, сводке, группировке сведений по заданным параметрам и подготовка их к публикации осуществлялись одним специальным органом таможенного ведом­ства. Вместе с этим ряд особенностей российской таможенной ста­тистики порождает проблемы ее сопоставимости со статистикой

других государств. Различия в данных объясняются несколькими причинами.

Во-первых, расхождением в понимании таможенной террито­рии. Таможенная территория, которая охватывалась учетом внеш­ней торговли, не совпадала с государственной территорией Рос­сийской империи. Так, Финляндия находилась за пределами рос­сийской таможенной границы и поэтому ее торговля с другими странами не включалась в российскую внешнюю торговлю.

Во-вторых, расхождениями в структуре статистики. Включе­ние в статистические ежегодники, помимо сведений об экспорте и импорте, данных о транзите товаров искажало общую картину торговли, увеличивая долю экспорта. Кроме того, часть привезен­ных, досмотренных и учтенных как импорт товаров не попадала на российский рынок сразу, а оседала на таможенных складах, и затем частично вновь вывозилась за границу. В результате завы­шались данные об импорте.

В-третьих, несовершенством принципов определения страны происхождения и назначения товара. В статистике всех стран не­достаточно четко выделялась посредническая торговля. Почти везде торговля делилась на «специальную» — представлявшую собственно экспорт и импорт страны, и «общую» — включавшую, помимо «специальной», еще и сведения о транзите (прямом и кос­венном), реэкспорте и реимпорте товаров.

В-четвертых, различными методами определения ценности то­вара и его количества (веса).

В-пятых, изменением в группировке и обозначении товаров.

В-шестых, методикой сбора сведений и контроля за их досто­верностью. Так, вывезенные в конце года и зарегистрированные как экспорт вывозящей страны в отчетном году, товары прибыва­ли в страну назначения и регистрировались там как импорт уже в следующем году. Несопоставимость данных усугублялась несоот­ветствием российского и европейского календарей.

В целом несоответствие данных об экспорте товаров из России за границу по российской статистике со сведениями об импорте этих товаров по данным статистики государства-контрагента по­рождалось как различной методикой статистических работ в раз­ных государствах, так и трудностями осуществления этих работ на практике.

Для преодоления расхождения данных и получения более аде­кватной общей картины внешней торговли между Россией и Гер­манией И.И.Астафьев предложил использовать смешанную ста­тистику, сопоставляя данные импорта для той и другой страны⁴. Эта методика основывалась на положении о том, что, как прави­ло, сведения о привозе более точны, чем сведения о вывозе това­ров. Применение этой методики позволило установить, что в рус­ско-германской торговле оборот крупнее, чем это представляется только по русским или только по германским данным; торговый

баланс все время положителен для России; рост оборота шел главным образом за счет увеличения вывоза сельскохозяйствен­ных продуктов из России (прежде всего ячменя и пшеницы); более 90% всего ввоза в Германию из России по ценности состав­ляла продукция сельского хозяйства и лесоводства.

Источники

Велицкий С.Н. Справочная книга по земской статистике. Программы земских обследований. Т. 1-2, М., 1899.

Всероссийская перепись членов РКП 1922 года. Вып. 1-5. М., 1922—1923.

Всесоюзная перепись членов ВКП(б) 1927 г. Вып. 1-8. М., 1927.

Всесоюзная перепись населения 1926 года. Т. 1-56. М., 1928—35.

Всесоюзная перепись населения 1937 года. Краткие итоги. М., 1991.

Динамика российской и советской промышленности в связи с развитием народного хозяйства за 40 лет (1887—1926 гг.). Т. 1. Ч. 1-3. М.; Л., 1929— 1930.

Итоги Всесоюзной переписи социалистической промышленности. Вып. 1-4. М., 1940.

Кафенгауз Л.Б. Эволюция промышленного производства России (пос­ледняя треть XIX в. — 30-е годы XX в.). М., 1994.

Квиткин О.А. Население городов Европейской части РСФСР по перепи­сям 1897, 1917, 1920, 1923 гг. // Бюллетень ЦСУ. 1923. № 77.

Материалы для статистики Российской империи, собираемые по ведом­ству министерства государственных имуществ. Вып. 1-6. СПб., 1858—1871.

Материалы по статистике движения землевладения в России. Вып. 1-25. СПб.-Пг., 1896-1917.

Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне 1941— 1945 гг. Статистический сборник. М., 1990.

Народное хозяйство СССР за 70 лет. Юбилейный статистический еже­годник. М., 1987.

Обзор внешней торговли России по европейским и азиатским границам за... год. СПб.-Пг., 1870-1915.

Общий свод по империи результатов разработки данных Первой всеоб­щей переписи населения, произведенной 28 янв. 1897 г. Т. 1-2. СПб., 1905.

Предварительные итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1916 г. (по подсчетам, произведенным местными переписными учреждения­ми). Вып. 1-3. Пг., 1916-1917.

Профессиональный состав персонала фабрично-заводской промышлен­ности СССР на 1 января 1927 г. Вып. 1-9. М., 1927.

Профсоюзная перепись 1932—1933. М., 1934.

Россия в конце XIX в. СПб., 1900.

Россия 1913 год. Статистико-документальный справочник. СПб., 1995.

Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России. Т. 1. СПб., 1902.

Свод данных о фабрично-заводской промышленности России [за 1867— 1897гг.]. СПб., 1889-1900.

Свод отчетов колхозов за период Отечественной войны // Исторический архив. 1962. № 6.

Свод отчетов фабричных инспекторов [за 1900—1914 гг.]. СПб.-Пг., 1902-1915.

Свод статистических сведений по сельскому хозяйству России к концу XIX в. Вып. 1-3. СПб., 1902-1906.

Сдвиги в сельском хозяйстве СССР между XV и XVI партийными съезда­ми. Статистические сведения по сельскому хозяйству за 1927—1930 гг. Изд. 1. М., 1930; Изд. 2. М., 1931.

Сельское хозяйство СССР. Ежегодник 1935 г. М., 1936.

Сельское хозяйство СССР. Статистический сборник. М., 1971.

Сельскохозяйственные статистические сведения по материалам, полу­ченным от хозяев. Вып. 1-12. СПб., 1884—1905.

Списки населенных мест Российской империи. СПб., 1861—1885.

Список фабрик и заводов Европейской России. СПб., 1903.

Список фабрик и заводов Российской империи. СПб., 1912.

Статистика землевладения 1905 г. Вып. 1-50. Свод данных по 50 губерни­ям Европейской России. СПб., 1906—1907. — Выпуски по губерниям.

Статистика Российской империи. Т. 1-110. СПб., 1887—1917.

Статистические сведения о фабриках и заводах по производствам, не об­ложенным акцизом, за 1900 год. СПб., 1903.

Статистические сведения по обрабатывающей фабрично-заводской про­мышленности Российской империи за 1908 г. СПб., 1912.

Статистический Временник Российской империи. Сер. 1. Вып. 1; Сер. 2. Вып. 1-25; Сер. 3. Вып. 1-25. СПб., 1866-1890.

Статистический ежегодник России. 1911—1916 (за 1904-1910гг. — Еже­годник России). СПб.-Пг., 1905—1918.

Стоимость производства главнейших хлебов. Статистические сведения по материалам, полученным от хозяев. Вып. 1-3. СПб.-Пг., 1915—1917.

Фабрично-заводская промышленность Европейской России за 1910— 1912 гг. СПб.-Пг., 1914-1915.

Фабрично-заводская промышленность в период 1913—1918 гг. // Труды ЦСУ. Т. 26. Вып. 1-3. М., 1926.

Численность и состав населения СССР по данным Всесоюзной переписи населения 1979 года. М., 1984.

Юбилейный сборник Центрального статистического комитета министер­ства внутренних дел. СПб., 1913.

Литература

Антонова С.И. Статистика фабричной инспекции как источник по исто­рии пролетариата // Рабочий класс и рабочее движение в России. 1861— 1917. М., 1966.

Анфимов А.М. «Свод по России» как источник для изучения помещичье­го хозяйства XX в. // Проблемы источниковедения. Т. 8. М., 1959.

Астафьев И.И. Русско-германская торговля в период империализма (опыт источниковедческого анализа) //Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1978, № 2.

Бовыкин В.И. Формирование финансового капитала в России. Конец XIX в. -1908г. М., 1984.

Бокарев Ю.П. Бюджетные обследования крестьянских хозяйств 20-х годов как исторический источник. М., 1981.

Воронкова С.В. Массовые источники по истории промышленности Рос­сии конца XIX — начала XX века. М., 1995.

Гозулов А.И. Местные переписи населения до революции // Ученые за­писки Ростовского-на-Дону финансово-экономического ин-та. Т. 1. Рос­тов-на-Дону, 1941.

Григорьев В.Н. Предметный указатель материалов в земско-статистичес-ких трудах с 1860-х годов по 1917 год. Вып. 1-2. М., 1926—1927.

Гриф секретности снят. Потери Вооруженных сил СССР в войнах, бое­вых действиях и военных конфликтах. Статистическое исследование. М., 1993.

Дробижев В.З., Соколов А.К., Устинов В.А. Рабочий класс Советской России в первый год пролетарской диктатуры (Опыт структурного анализа по материалам профсоюзной переписи 1918 г.). М., 1974.

Ежов А.И. Организация статистики в СССР. М., 1968.

Жиромская В.Б. Всесоюзные переписи населения 1926, 1937, 1939 годов. История подготовки и проведения // История СССР. 1990. № 3.

Кабузан В.М. О достоверности учета населения России (1858—1917) // Источниковедение отечественной истории. Сб. статей. 1981. М., 1982.

Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987.

Комиссаров Ю.П., Славко Т.И. Бюджеты рабочих 20-х годов как истори­ческий источник (Вопросы источниковедения и методики обработки) // История СССР. 1987. № 2.

Ленин В.И. Развитие капитализма в России. Процесс образования внут­реннего рынка для крупной промышленности // Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 3.

Литвак Б.Г. Перепись населения 1897 года о крестьянстве России (источ­никоведческий аспект) // История СССР. 1987. № 2.

Массовые источники по истории рабочего класса периода развитого со­циализма. М., 1982.

Массовые источники по социально-экономической истории России пе­риода капитализма. М., 1979.

Массовые источники по социально-экономической истории советского общества. М., 1979.

Машихин Е.А., Симчера В.М. Статистические публикации в СССР. Биб­лиографический указатель. М., 1975.

Минарик Л.П. «Статистика землевладения 1905 года» как исторический источник по изучению крупного помещичьего землевладения России в на­чале XX в. // Малоисследованные источники по истории СССР XIX—XX вв. М., 1964.

Панин Л.И. «Списки населенных мест» Российской империи как исто­рический источник//Археографический ежегодник за 1959 год. М., 1960.

Поляков Ю.А. Советская страна после окончания гражданской войны (Территория и население). М., 1986.

Свавицкий Н.А Земские подворные переписи (Обзор методологии). М., 1961.

Свищев М.А. Налоговая статистика как источник для изучения социаль­ной структуры города 20-х годов // История СССР. 1985. № 6.

Тарасюк Д.А. Военно-конские переписи конца XIX — начала XX в. // Источниковедение отечественной истории. Сб. статей. 1989. М., 1989.

Яцунский В.К. О применении статистического метода в исторической науке // Исследования по отечественному источниковедению. М.—Л., 1964.

Примечания

¹ Ковальченко И.Д. Предисловие. Задачи изучения массовых исторических источников // Массовые источники по социально-экономической исто­рии России периода капитализма. М., 1979. С. 6.

Жиромская В.Б. Всесоюзные переписи населения 1926, 1937, 1939 годов. Итоги подготовки и проведения // История СССР. 1990. № 3. С. 89. Ковальченко И.Д., Разумов Л.В. Источники о хозяйстве и положении крестьян // Массовые источники по социально-экономической истории России периода капитализма. М., 1979.

I⁴ Астафьев И.И. Русско-германская торговля в период империализма (опыт источниковедческого анализа) // Вестник Московского ун-та. Серия «История». 1978 № 2.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: