Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Соборное Уложение 1649 г.




Развитие законодательства после Судебника 1550 г. нашло свое отражение в многочисленных указах, грамотах, постановлениях, уложениях, фиксировавшихся в специальных указных книгах, ко­торые велись при центральных учреждениях. Отдельные из этих актов играли громадную роль. Так, заповедные лета (заповедь — запрещение), вводившиеся в интересах дворянства с 1581 г. и уста­новившие вначале временное, а затем бессрочное запрещение кре­стьянского выхода в Юрьев день, и были важным шагом по пути окончательного закрепощения крестьян. В конце XVI в. была сдела­на попытка создать особый Судебник для русского черносошного Севера (Судебник 1589 г.). Около 1606—1607 гг. в одном из москов­ских правительственных учреждений был создан так называемый Сводный Судебник. В его основу были положены Судебник 1550 г., указы о княжеских вотчинах, приговор о служилых холопах и ряд других законодательных памятников. Этот Сводный Судебник сох­ранился как проект нового кодекса.

Крупнейшим законодательным памятником XVII в. явилось Соборное Уложение 1649 г., которое возникло под непосред­ственным влиянием и воздействием событий середины XVII в., прежде всего городских восстаний, развернувшихся в 1648—1649 гг. Земский Собор 16 июля 1648 г. рассмотрел челобитье служилых и торговых людей о составлении нового судебника — Уложенной кни­ги. Для выработки Уложения была создана специальная комиссия (приказ), во главе которой стоял боярин князь Никита Иванович Одоевский «с товарыщи» — князем С. Прозоровским, окольничим Ф. Волконским, дьяками Г. Леонтьевым и Ф. Грибоедовым. 1 сен­тября 1648 г. новый Земский Собор начал слушать проект Уложе­ния. Как полагают, Уложение было утверждено Земским Собором 29 января 1649 г.

Оригинал Соборного Уложения представляет столбец длиной в 309 м из 969 отдельных составов. Этот уникальный документ поз­воляет судить о работе над его составлением. По лицевой стороне столбца написан несколькими писцами текст Соборного Уложения. На обороте — 315 подписей участников Собора. По склейкам лице­вой стороны скрепа думного дьяка И. Гавренева. Скрепы думных дьяков Ф. Елизарьева и М. Волошенинова и дьяков Г. Леонтьева и Ф. Грибоедова сделаны на оборотной стороне по склейкам же. Специальные пометы на столбце указывают источники той или иной статьи. В рукописи имеются поправки, пропущенные при переписке места восстановлены. К Уложению приложена «Опись поправкам».

В то же время в судебной практике этим столбцом не пользова­лись. С подлинного столбца была сделана рукописная книга-копия «слово в слово», с которой были отпечатаны экземпляры Соборного Уложения. Установить число отпечатанных книг пока не представ­ляется возможным. В одном из документов приводится цифра — 1200 книг. Это колоссальный по тому времени тираж.

В отличие от предшествовавших законодательных актов Собор­ное Уложение отличается не только большим объемом (25 глав, разделенных на 967 статей), но и большей целенаправленностью и сложной структурой. Краткое введение содержит изложение моти­вов и истории составления Уложения. Главы построены не по от­раслям права, а по рассматриваемому объекту правонарушения, со своеобразным тематическим их выделением специальными заголов­ками: «О богохульниках и церковных мятежниках» (гл. 1); «О государьской чести и как его государьское здоровье оберегать» (2); «О денежных мастерех, которые учнут делати воровские денги» (5); «О проезжих грамотах в иные государьства» (6); «О службе всяких ратных людей Московского государства» (7); «О мытах и о перевозах, и о мостах» (9); «О суде» (10); «О посадских людях» (19); «Суд о холопех» (20); «О разбойных и о татиных делех» (21); «О стрельцах» (23); «Указ о корчмах» (25).

Такая схема построения глав позволяла их составителям при­держиваться обычной для того времени последовательности изложения от возбуждения дела до исполнения судебного решения. Это вызывает серьезные затруднения при анализе Уложения как по отраслям, так и по объекту права. Так, хотя поместным землям посвящено 69 статей специальной 16-й главы, еще 106 статей с пра­вовыми нормами, касающимися поместного землевладения, разбро­саны по 15 другим главам. Из 159 статей с правовыми нормами от­носительно вотчин в специальной 17-й главе только 55 статей. Ана­логичные моменты отмечаются и по другим объектам права.

Соборное Уложение 1649 г. было завершающим этапом в про­цессе становления законодательства единого Российского государст­ва. Этим определяется значение его как исторического источника в изучении сложных проблем социально-экономической и политиче­ской истории России XVII в. Доминирующим принципом Уложения было утверждение права как привилегии феодального класса. От­сюда курс на укрепление феодального, прежде всего дворянского, землевладения; определение правового статута крестьян и посад­ского населения, выразившегося в юридическом оформлении крепо­стного состояния первых и в сословности вторых в рамках кре­постнических отношений. Уложение отразило переход от соеловно-представительной монархии к абсолютизму, роль религии и церкви в этом процессе. В Уложении были зафиксированы понятия госу­дарственного суверенитета, безопасности, подданства, военного долга, государственных политических преступлений; осуществлена разработка вопросов материального и процессуального права и су­допроизводства.

Пометы на списке-столбце Соборного Уложения в ряде случаев отмечают источник той или иной статьи. Анализ статей свидетель­ствует о творческой переработке использованных источников приме­нительно к условиям России XVII в. Составители Уложения обра­щались к материалам Кормчих книг, Литовского статута, текущего законодательства, многочисленных челобитных дворян и посадских людей за первую половину XVII в., к материалам практического судопроизводства и многим другим источникам.

Можно на примере главы «Суд о крестьянех», являющейся одной из центральных и юридически оформившей крепостное право в Рос­сии, проследить, какие источники легли в ее основу. Начиная с вве­дения в 1581 г. заповедных лет, с указа 1597 г. о пятилетнем сроке сыска беглых крестьян («урочные лета»), правительство неуклонно шло к юридическому оформлению крепостного права. Многочислен­ные коллективные челобитные дворян в первой половине XVII в. с требованием удлинения «урочных лет» нашли воплощение в за­конодательных актах, установивших в 1642 г. 10-летний срок розыс­ка беглых крестьян и 15-летний сыск вывозных. Однако дворянство не было этим удовлетворено и добивалось бессрочного сыска, юри­дического прикрепления крестьян к земле и ее владельцу. Дворян­ские челобитные, а также материалы законодательства предшест­вующего времени были положены в основу Уложения. Кульмина­ционной является статья 9 главы 11 «Суд о крестьянех», которая установила бессрочный сыск крестьян и прикрепила их к определенному месту: «А которые крестьяне и бобыли за кем записаны в пе­реписных книгах прошлых... годов, и после тех переписных книг из-за тех людей, за кем они в переписных книгах записаны, збежали, или впредь учнут бегати: и тех беглых крестьян и бобылей, и их братью, и детей, и племянников, и внучат з женами и з детьми и со всеми животы, и с хлебом стоячим и с молоченым отдавать из бегов тем людям, из-за кого они выбежат по переписным книгам, без урочных лет, а впредь отнюд никому чюжих крестьян не прини­мать, и за собою не держать». Писцовые книги, составленные в 1646—1647 гг., стали теми документами, которые фиксировали при­крепление крестьян.

Работа комиссии по составлению Уложения заключалась не только в подборке материалов для глав и статей кодекса. Положе­ния их были предметом тщательного рассмотрения как в самой ко­миссии, так и непосредственно при дворе. Текст проекта Уложения слушался и обсуждался на Соборе в двух палатах. В одной заседа­ли царь с Боярской думой и Освещенным собором, в другой, назы­вавшейся «Ответной палатой», были выборные всяких чинов люди.

Созданное в середине XVII в.. Соборное Уложение на протяже­нии длительного времени оставалось основным кодексом законов. Во второй половине XVII — начале XIX в. оно обросло большим числом дополнений, уточнений, изменений.


Глава 6

АКТОВЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Название «акт» для документов юридического характера в России стало употребительным только с XVIII в. До этого все многообразие различных по содержанию и правовому значению документов называлось грамотами. Причем грамотами именова­лись и документы с определенной юридической формой и деловые или иные письма. Это требует особого внимания при отнесении отдельных грамот к числу актов.

Классификация актов необходима как с точки зрения изучения развития правовой надстройки, так и с точки зрения изучения отдельных групп и конкретных актов, выяснения их формуляра и состава, их изменений в связи с конкретной исторической обста­новкой. Сложность классификации актового материала опреде­ляется обилием его разновидностей (их известно не менее 150) и многосторонностью каждого акта, тесным переплетением в них аспектов экономической, социальной, политической истории. На­ряду с делением актов на публично-правовые и частноправовые в настоящее время получила распространение классификация актов на основе выяснения места акта в общественной жизни и его значения для изучения различных сторон общественных отно­шений. В связи с этим выделяются акты, отражающие и харак­теризующие борьбу феодалов за землю; акты, свидетельствующие о борьбе феодалов за рабочие руки, ренту, за власть над непо­средственным производителем; акты, фиксирующие систему вне­экономического принуждения непосредственных производителей; акты, характеризующие положение торгово-ремесленного населе­ния; акты, отражающие политические отношения между княже­ствами и землями; акты государственного управления; акты фео­дального суда; внешнеполитические акты; акты церковного права. Такая классификация хотя и носит условный характер, но позво­ляет с наибольшей полнотой выяснить как всю совокупность акто­вого материала, относящегося к определенному процессу, так и однотипные акты, получить необходимый, исходный материал для исторического исследования.

Изучение актового материала наиболее продуктивно при со­поставлении формальных черт акта с его содержанием, выявле­нием обстоятельств появления акта и его связей с общественной жизнью.

Акты в своем развитом виде имеют три основные части: про­токол (начальный протокол), основной текст и конечный прото­кол. В протоколе выделяются религиозное посвящение (инвокация), имя и титул лица, от которого исходит документ (интитуляция), определение лиц, которым адресуется документ (инскрипция), приветствие (салютация). Основной текст включает преам­булу (с формулировкой высшей цели составления акта), формулу публичного объявления, изложение обстоятельств дела, распоря­жение по существу дела, запрещение нарушать под угрозой божьей кары или штрафа распоряжение, удостоверение о скреп­лении документа подписью, печатью и пр. В конечный протокол входят указание места и времени выдачи документа и религиоз­ная формула удовлетворения по поводу завершения. Подписи и печати примыкают непосредственно к конечному протоколу.

Такой «развитой» по своим пунктам акт применительно к от­дельным русским актам имел свои особенности и отклонения, которые зависели как от времени и обстоятельств совершения акта, так и от специфики каждой разновидности и даже отдель­ных экземпляров акта.

Необходимость фиксирования в юридической форме экономи­ческих, социальных, политических взаимоотношений возникла с созданием государства. Но на раннем этапе развития феодализма, при господстве норм обычного права, потребность в письменном акте была незначительной. Изучение сохранившегося актового ма­териала приводит к выводу, что первоначально доминирующее значение имели публично-правовые акты, главным образом фик­сировавшие отношения между светской и церковной властями, жалованные грамоты на землю и другие объекты владения. Во­прос о существовании частных актов в Древней Руси долго ста­вился под сомнение. С. Н. Валк относил появление частных актов на Руси к середине XIV в. М. Н. Тихомиров был сторонником более раннего их возникновения. Исследования В. Л. Янина об актовых печатях Древней Руси убедительно показали, что найденные в Новгороде вислые свинцовые печати XII—XIII вв. явля­ются остатками именно частных актов.

В силу целого ряда причин многие акты, особенно XII— XVI вв., до нашего времени не дошли. От XII в. сохранилось всего 8 актов (только по Новгороду и Пскову), а от XIII в.— 15. Это обстоятельство затрудняет изучение частных актов Древней Руси. Значительно возрастает число актов с конца XIV в. Акто­вый материал с этого времени становится массовым, что позво­ляет вести его изучение комплексно.

Практически все найденные акты Северо-Восточной Руси, Новгорода, Пскова, Рязани опубликованы. Их около 2250.

К древнейшим русским актам относятся первые междуна­родные договоры Руси с Византией: 911, 944 и 971 гг. Текст договоров известен по Повести временных лет. В летописи име­ются указания и на договорные статьи 907 г., однако большин­ство исследователей не считают их реальными. Судить о том, каким путем попали договоры в летопись, трудно. Возможно, что это были переводные копии. По крайней мере, анализ договоров позволяет сделать вывод о зависимости текста договора 911 г. от греческого оригинала.

Все три договора были заключены после военных столкнове­ний, в первом случае успешном для Руси, в двух других — не­удачных. Это отразилось в содержании статей. В частности, до­говор 911 г. устанавливал порядок выкупа пленных, наказания за уголовные преступления, совершенные греческими и русскими купцами в Византии, порядок судопроизводства. Договор 944 г. подтверждал несколько измененные нормы уголовного и процес­суального права договора 911 г., но в то же время устанавливал некоторые ограничения для русских купцов, вводил систему кня­жеских грамот для русских послов и купцов. Договоры 944 и 971 гг. устанавливали определенные обязательства Руси не пре­тендовать и не нападать на владения Византии.

К наиболее ранним русским актам относятся церковные уставы. Устав князя Владимира Святославича — древнейший акт, определяющий правовое положение церкви. Считают, что из шести его сохранившихся позднейших редакций первые две сло­жились в конце XII — начале XIII в. Причем в основе устава была уставная грамота князя Владимира (конец X — начало XI в.), представлявшая по форме внешнеполитический акт. Это свое­образный договор Владимира с женой Анной, сестрой византий­ского императора. Устав князя Ярослава Владимировича сохра­нился в переработках XIV—XV вв. Многочисленные списки делят­ся на две редакции. Из них Краткая, как полагают, ближе к первоначальному тексту и отражает правовые нормы XI—XII вв. Устав Ярослава, подобно уставу Владимира, имел предшествен­ником уставную грамоту — договор князя с первым русским мит­рополитом Илларионом. На это есть указание в начале устава: «Се яз, князь великий Ярослав, сын Володимерь, по данью отца своего сгадал есмь с митрополитом Ларионом».

В XII в. возникают местные церковные уставы. К ним относятся новгородский устав Святослава Ольговича 1137 г. и смоленский устав Ростислава Мстиславича 1136 г. (ранее, по позднейшей приписке, его датировали 1150 годом). Устав Свято­слава Ольговича представляет акт, регулировавший доход нов­городского владыки и дававший ему известную независимость от княжеской власти. В уставе имеются сведения по организации управления в землях Новгорода, структуре раннефеодального го­сударственного аппарата, системе эксплуатации населения.

Церковные уставы Ярослава, Святослава, как и другие акты этого времени, не имеют развитой протокольной части, в них рас­порядительное начало превалирует. Они ближе по своему харак­теру к законодательным актам. Более выражено договорное нача­ло в Смоленской грамоте.

Новгородскому князю Всеволоду Мстиславичу принадлежат два устава. Один из них определял состав торговых пошлин, сбор которых передавался епископской кафедре и церкви св. Ивана, а также устанавливал объем епископской юрисдикции и перечень групп населения, подведомственного церковному суду. Второй устав, известный как грамота князя Всеволода Мстиславича церк­ви Ивана Предтечи на Опоках в Новгороде, был составлен в 1137 г. Он утверждал юридический статут сложившегося при церкви купеческого общества — «Иванского ста». И хотя в под­линниках уставы не сохранились и вопрос о времени их состав­ления окончательно не решен (А. А. Зимин относит их к XIV в., В. Л. Янин первый устав относит к 1219—1221 гг., а второй — к концу XIII в.), большинство исследователей видят в них отра­жение правовых норм XII в. Уставы отличает акцентирование внимания не на получении доходов от эксплуатации земельных владений, а на торговых пошлинах.

Другая группа актов — жалованные грамоты; они со­хранились начиная с XII в. и получают свое развитие в XIV — XVII вв., когда появляются их многочисленные разновидности. Суть жалованных грамот заключается в распоряжении княжеской (а позже — царской) власти о пожалованиях (отсюда их назва­ние) земель, крестьян, угодий, податных и судебных льгот свет­ским и духовным феодалам. Дошедшие от XII в. четыре жалован­ные грамоты монастырям говорят в основном о пожаловании зе­мель, хотя в одной грамоте упоминаются в качестве объектов пожалования люди и кони, в другой — смерды, в третьей — сереб­ряное блюдо. Две грамоты жалуют также освобождение от пош­лин.

Среди этих грамот находится древнейший русский акт, сохра­нившийся в подлиннике на пергамене, со следами прикрепления печати,— жалованная грамота Мстислава Владимировича Новго­родскому Юрьеву монастырю (около ИЗО г.).

Многие акты XII—XIII вв. дошли до нас в позднейших спис­ках. Составление списков или копий более ранних документов в XVI—XVII вв. было обычным делом. Такие списки-копии возникали чаще всего при спорах, судебных разбирательствах, когда тяжущиеся стороны предъявляли судьям различного рода акты, подтверждающие их правоту. Особая система записи таких доку­ментов, когда писец оговаривал, что он составлен «слово в слово», как бы подтверждала соответствие копии подлиннику. Нотариальность таких списков очень высокая, что хорошо показано Л. М. Марасиновой, обнаружившей 30 таких копий в столбцах Помест­ного приказа по Пскову.

С XII в. связаны два акта, известных под названием данная (дарственная), или купчая, и духовная (завещание) Антония Римлянина. Грамоты известны в списках 1573г.

Копии с купчей и духовной Антония Римлянина входят в со­став дела, связанного с тяжбой властей новгородского Антониева монастыря с посадскими людьми из-за пашни и луга. Подлин­ность и датировка этих грамот вызвали большие споры. Так, С. Н. Валк считал грамоты фальсификацией. М. Н. Тихомиров противоречия текста (например, счет на рубли) объяснял его поновлением при переписке с подлинника. Последние исследова­ния грамот В. Л. Яниным привели к выводу, что духовная Анто­ния Римлянина могла возникнуть до 1131 г., чему не противоречит время деятельности самого Антония, а также характер и содер­жание грамоты. Что касается купчей Антония, то В. Л. Янин (на основе упоминания в грамоте рублей, что говорит в пользу составления грамоты не ранее конца XIII в., упоминания термина «посадничьи дети», который в других источниках встречается только с XIV в.) считает возможным отнести ее составление между концом XIII и серединой XIV в.

К числу древнейших актов относится и вкладная (дан­ная) Варлаама Хутынского новгородскому Спасо-Хутынскому мо­настырю. Грамота написана на пергамене и по палеографическим особенностям относится к XII—XIII вв., хотя некоторые исследо­ватели считают ее более поздней (XIV—XV вв.). Датируют гра­моту или 1192 годом, под которым в летописи имеется запись о построении Варлаамом церкви на Хутыни, или 1211 годом (год смерти Варлаама). К древнейшим подлинным пергаменным актам относится духовная новгородца Климента, составленная не позд­нее 1270 г., и псковская рядная (договорная) Тешаты и Яки­ма. Начиная с XIII в. встречаются акты, написанные на бересте, среди них духовная, данная о возврате серебра.

Таким образом, можно отметить, что древнейшие дошедшие до нас акты возникли в основном в сфере внешнеполитических и социально-политических отношений. Акты социально-экономиче­ских отношений только зарождаются.

Усложнение структуры социально-экономических и политиче­ских отношений средневековой России обусловило появление новых разновидностей актов, охватывающих практически все сто­роны жизни. Усилилась многозначность, многоаспектность инфор­мации каждого отдельного акта. Отсюда затруднения в отнесе­нии конкретно взятой грамоты к какой-то четко определенной группе или разновидности. Так, в сфере социально-экономических отношений с XII в. входит в обиход данная грамота, означав­шая передачу (отдачу) недвижимого имущества (деревень, зе­мель, промысловых угодий и т. д.) духовному учреждению (мо­настырю, митрополичьей кафедре) или частному лицу. Выдавае­мая монастырю или митрополиту такого рода грамота по сути дела являлась вкладной, как ее часто и называют. Эти акты обычно имеют запись о передаче имущества на «помин души». Провести четкую грань между данной и вкладной грамотами не всегда удается. С запрещением земельных вкладов в монастырь церковными соборами 1580 и 1584 гг. данные грамоты этого типа исчезают.

Значительное число актов публично-правового происхождения, известных под именем жалованных грамот, также очень разнотипно. Есть жалованные (вотчинные) акты о пре­доставлении земли и крестьян в вотчину и устанавливающие пра­ва их владельцев. Жалованная вотчинная льготная одновременно определяла податные или судебные льготы. Жало­ванные тарханные грамоты оформляли бессрочное осво­бождение (по-татарски «тархан») феодальных владений от госу­дарственных налогов и повинностей. Жалованная несудим а я освобождала феодальные владения от княжеского (цар­ского) суда и предоставляла им частичное право вотчинного суда. Жалованные грамоты выдавались на освобождение от торговых или проезжих пошлин (мытная), на право беспошлинного про­воза товаров (проезжая). Жалованные грамоты выдавались населению городов и черных волостей. Исследователи часто встре­чаются с комбинированными грамотами в виде тарханно-не-судимой, тарханн-несудимой и льготной, льготной-несудимой. К числу жалованных грамот относятся кормленные, связанные с местным управлением, таможенные, определявшие порядок местного таможенного управления, предметы обложения, виды и размеры пошлин и т. д.

Характер жалованных грамот имели акты, выдававшиеся мит­рополитами, архиепископами и епископами. Построенные по типу общегосударственных жалованных грамот, митрополичьи грамоты регулируют и регламентируют порядок отношений между феода­лом и зависимым крестьянином, состав ренты. Митрополит высту­пает в этих грамотах не только как глава церкви, но и как глава сложной феодально-хозяйственной организации, имевшей свет­ских вассалов. Такой тип грамоты имела уставная грамота мит­рополита Киприана Владимирскому Царевоконстантиновскому монастырю 1391 г.

В целом жалованные грамоты, действовавшие в сфере социаль­но-экономических отношений, позволяют проследить закрепление перехода в собственность феодалов недвижимого имущества, иммунитет феодального землевладения, права феодалов на орга­низацию промыслов, ведение торговли, сбор таможенных по­шлин.

Широкое распространение имели грамоты, оформлявшие раз­личные частные сделки на недвижимое имущество, прежде всего На землю: данные, купчие, меновные. Формуляр этих грамот со­держит указания на участников, объект и характер сделки. Ука­зываются границы отчуждаемой земли либо с подробным пере­числением межей, либо глухой формулой «куда ходила соха, плуг, топор и коса»; свидетели (послухи) сделки; писец грамоты; наличие печати. Запись даты составления этих грамот, как и других частных актов, становится обязательной только с кон­ца XV в.

По структуре и содержанию купчие грамоты близки к дан­ным, но так как они оформляли куплю-продажу, то включали сумму, выплачиваемую покупателем продавцу, обязательства продавца «очищать» землю, т. е. отклонять претензии на нее со стороны третьих лиц. Формула «а купил ту землю себе и детем своим, впрок, без выкупа» защищала покупателя от претензий родственников продавца на выкуп земли. В данных грамотах этому соответствовала передача земли «в веки». Близки по типу к данным и купчим меновные (меновые) грамоты, оформляв­шие обмен землями между их владельцами. Грамоты эти появи­лись в Пскове в XIV в., а в общий обиход вошли в XV в.

К поземельным актам относятся закладные, деловые, полю­бовные разъезжие грамоты. Особый вид имели закладные грамоты, оформлявшие заем денег под залог имущества, в том числе и земли. В условиях развития феодальной собственности на землю закладные акты способствовали концентрации земли в руках крупных светских и духовных феодалов, а также были способом закрепощения крестьян.

Деловые (дельные) грамоты фиксировали раздел земли между наследниками. По характеру они близки к духовным гра­мотам и могли составляться на основе последних. В то же время известны деловые (раздельные) грамоты, которые фиксиро­вали раздел имущества между совладельцами, не являвшимися наследниками этого имущества. Такие грамоты не связаны с ду­ховными, они ближе к актам межевания земли (отводным, раз­водным, разъезжим и др.), что иногда затрудняет отнесение той или иной грамоты к определенному виду.

Полюбовные разъезжие (разводные) грамоты были Документами размежевания («разъезда», «развода») соседних или спорных частных владений на основе мирного соглашения, без суда. Все эти акты утвердились с середины XVI в., хотя разно­видности деловых (раздельных) и полюбовных разъезжих грамот были в Новгороде и Пскове в XIV в.

С образованием единого Российского государства возникают новые разновидности земельных актов.

Оброчные грамоты (XVI—XVII вв.) оформляли отдачу в аренду (оброчное пользование) земель. Они могли выдаваться зе­мельными собственниками на земли, входившие в состав их вла­дений и в силу каких-то причин не использовавшиеся. В то же время оброчные грамоты могли выдаваться и правительством на пустые земли, рыбные ловли, бортные леса. Следует отличать оброчные арендные акты от других, тоже правительственных оброчных грамот, которые оформляли замену всех государствен­ных податей и повинностей с феодального владения единой, опре­деленной суммой оброка (XV—XVI вв.).

Группу актов, оформлявших сделки на отчуждение земель, составляют отступные, посильные, отданные грамо­ты. В основе их названий понятия «отступиться»— уступить, «посилье» — тягловый участок, владение, «отдача» — отдавать. Эти грамоты в XVI — начале XVII в. составлялись в основном среди черносошных крестьян. Сделки представляли практически продажу земельного участка другому черносошному крестьянину или фео­далу и близки к купчим грамотам.

В XVII в. встречаются кортомные записи («кортома» — аренда, наем земли, плата за наем), близкие к оброчным грамо­там. Они оформляли сдачу на срок за плату не только земли, но и мельниц, других объектов, расширяя тем самым круг аренд­ных сделок.

Тесно с развитием феодальных отношений связаны акты, фик­сировавшие ту или иную степень зависимости населения от фео­далов.

Одной из форм зависимости было холопство. Документы^ оформлявшие поступление людей в полные холопы («в полницу»), известны с XV в. под названием полных грамот. Они в основ­ном дошли до нас в составе новгородских записных книг старых крепостей конца XVI в. Для закрепления полного холопства сделки такого рода могли быть совершены с доклада наместнику,, что отмечалось специальными докладными грамотами.

Изживание полного, докладного холопства привело к появле­нию с начала XVI в. новой разновидности актов, посредством которых осуществлялся переход в холопы,— служилой ка­балы. Зависимость по служилой кабале была связана с заемной операцией, когда заимщик в счет уплаты долга должен был у заи­модавца во дворе «служити по вся дни и всякое дело делати». И хотя по служилым кабалам кабальные люди предстают как лица, имеющие право погашения долга и выхода из кабалы, прак­тически такая возможность реализовывалась редко. Не случайно в этих кабалах отмечались физические приметы кабального чело­века (рост, цвет волос, глаз), необходимые для разыска в слу­чае его бегства, а также его юридический статус до заключения сделки, например: «Преже сего нигде не служивал, сказался вольной человек».

Определенная схожесть была у служилой кабалы с другими актами, носившими кабальный характер: с закладной и заемной грамотами. Если заклад (залог) самой земли под определенную денежную сумму ставил закладчика в зависимое положение, то заемная кабала, не обусловленная закладом земли и тре­бовавшая от заимщика уплаты «займа» в срок, а при просрочке —процентами («ростом»), могла привести к закабалению чело-

С середины XVI в. сохранились порядные грамоты — до­говоры на поступление в крестьяне к феодалу. Обе стороны брали на себя обязательства: порядчик — освоить надел и после этого нести повинности в пользу землевладельца, а феодал давал кре­стьянину «льготу» на срок по оброку и барщине и «подмогу» на­турой, скотом, деньгами.

С 20-х годов XVII в. появляются ссудные грамоты, посте­пенно заменившие порядные. Суть их заключалась в получении вступающим в крестьяне денежной ссуды, в обязательстве «жить... безвыходно» и безотлагательно платить оброк, нести тягло, ра­ботать на владельца. Тенденция внедрения барщины и крепост­ного состояния выражена в ссудных грамотах более отчетливо, чем в порядных. Они больше приближаются к служилым каба­лам, что может рассматриваться как ликвидация различий в пра­вовом положении крепостных крестьян и холопов.

В XVII в. получили распространение жилые — записи, опре­делявшие отношения господина и «жильца», нанимавшегося на службу за определенное вознаграждение.

В условиях крепостнического государства феодалы пользова­лись правом отчуждения крестьян, которое оформлялось в поступных, купчих, отступных записях. Поступные записи появились в конце XVI в., а наибольшее распространение получили во вто­рой половине XVII в. Запись фиксировала передачу крестьянских семей или отдельных лиц за долг. Часто «уступка» крестьян озна­чала отказ прежнего владельца от беглого крестьянина, осевшего на земле другого феодала. Продажа крестьян без земли в соб­ственность другому феодалу оформлялась купчей записью. Гра­моты этого типа появляются с середины XVII в. Иной характер носили отпускные (вольные) грамоты (XVII в.), которыми оформлялось освобождение от личной крепостной зависимости хо­лопов, кабальных людей и крестьян. На практике отпускная гра­мота часто означала перераспределение рабочих рук между раз­личными категориями феодалов.

С утерей значения данных грамот как актов вклада в XVII в. получают распространение данные (дарственные) записи, по которым производилась передача зависимых людей между вла­дельцами.

Своеобразными были рядно-сговорные грамоты — брач­ные сделки. Возникнув в среде феодалов и определяя приданое, куда входили наряду с имуществом, скотом и зависимые люди без земли, эти акты в XVII в. проникли и в среду зажиточных крестьян.

Для XVII в. отмечаются складные записи — договоры хо­зяйственного предпринимательства. Стороны договаривались о до­лях капитала или имущества, вкладываемого в дело.

Как средство прикрепления крестьянина к несению тех или иных обязательств по отношению к государству, к феодалам использовались поручные записи (грамоты). Такие записи практиковались при поступлении в черносошные крестьяне, при подряжении пришлых людей в крестьяне у феодала (вместо по­рядных грамот). Особенностью этих сделок было участие трех сторон: человека, ставшего объектом поруки; волостных властей или феодала; поручителей, бравших на себя материальную ответ­ственность за выполнение поряжавшимся условий поряда. Ана­логичны поручные записи при вступлении в посадскую общину.

В целом отмеченные публично-правовые и частные акты регу­лировали очень широкий круг вопросов: производство и распре­деление ренты; закрепощение крестьян; перераспределение и обмен земельных фондов, движимого имущества, крестьян, холо­пов, денег; аренду земли; предпринимательство и др.

Политические взаимоотношения между княжествами и земля­ми в XIII—XVI вв. получили отражение в духовных грамотах великих и удельных князей, договорных (докончальных) грамотах между великими князьями и великих князей с удельными, в до­говорах Великого Новгорода с князьями.

Обычные частные акты завещания — духовные грамо­ты— распоряжения на землю, движимое имущество, людей, долги и т. д. в княжеских грамотах получили политическое содер­жание, отражающее сложные процессы развития государственных отношений. Самые ранние образцы княжеских завещаний — два «рукописания» владимиро-волынского князя Владимира Василье­вича дошли в записи Ипатьевской летописи под 1287 г. В настоя­щее время известно около 30 княжеских духовных грамот за XIV—XVI вв. Древнейшая духовная грамота князей Северо-Вос­точной Руси принадлежит Ивану Калите. Она сохранилась в двух списках, в подлинниках на пергамене. Обычно датируют их 1339 годом. Придавая большое значение духовным грамотам, их тщательно оберегали. Этим объясняется, что до нас дошли гра­моты Семена Гордого, Ивана Ивановича, Дмитрия Донского, Ва­силия Дмитриевича, Василия Темного, Ивана III и Ивана Гроз­ного в подлинниках или списках. Не сохранилась грамота Васи­лия III, хотя летописи о ней упоминают. Духовные московских князей выдержаны в одном стиле, за исключением грамоты Ивана Грозного, носящей черты полемического сочинения. Грамоты на­чинались с традиционного богословия («Во имя отца и сына и святаго духа»), с обстоятельств ее составления. Основная, заве­щательная, часть посвящена распределению территории, имуще­ства, установлению служебных и финансовых прерогатив наслед­ников, вассально-сюзеренных отношений между ними. В конце грамоты традиционно отмечались свидетели (послухи), писец, определялось наказание за нарушение завещания («А кто грамоту порушит, судит ему бог»). Удостоверялась грамота печатью.

Хорошая сохранность московских великокняжеских и других княжеских грамот дает возможность проследить по ним рост и усиление Московского княжества и возникновение Российского государства. Уравнительный раздел владений между наследниками в духовной Ивана Калиты сменяется тенденцией усиления экономической мощи старшего наследника уже в грамотах XIV в., например, в духовной Дмитрия Донского. Резко увеличиваются владения старшего наследника, а следовательно и политическая власть, в духовных Василия Дмитриевича (1406, 1417, 1423 гг.), Василия Темного (1461/1462 гг.). Иван III уже благословляет «сына своего старейшаго Василья своею отчиною великими княжествы» (1503/1504 гг.).

В княжеских духовных грамотах много материалов по истории хозяйства, торговли, таможенной политики, положению зависи­мого населения, нормам права. По ряду духовных грамот оста­ются спорные вопросы, связанные с датировкой их, установлением соотношений между списками-редакциями, соответствия копий оригиналу.

Межкняжеские договорные (докончательные) грамоты со­ставляют важную группу актов, раскрывающих взаимоотношения между великими князьями; великими и удельными. Ранний из сохранившихся межкняжеских договоров был заключен в середине XIV в. московским великим князем Семеном Гордым с братья­ми — удельными князьями Иваном и Андреем. Последнее докончание составлено между Василием III и дмитровским князем Юрием Ивановичем в 1531г.

Договорные грамоты составлялись в двух экземплярах — «противнях». После требования целовать крест в знак верности соглашению договаривающиеся стороны определяли, кто из них «брат старейший», а кто «брат молодший», чем обусловливался вассально-сюзеренный характер договора. Договорные грамоты фиксировали союзные обязательства князей «быти ны заодин до живота», «всести на конь» в случае военной необходимости, со­глашения по вопросам владения территориями, статуса различных категорий населения, права отъезда бояр и вольных слуг, порядка взимания пошлин и выплаты «выхода» — ордынской дани. Значи­тельное число договорных грамот было составлено во второй четверти XV в., когда в условиях феодальной войны проблемы военных и политических союзов были очень острыми.

К договорным грамотам близко примыкают перемирные и меновные межкняжеские грамоты. Перемирные грамоты — до­говоры между воюющими сторонами об установлении перемирия. В них, как правило, нет фиксации вассально-сюзеренных отноше­ний. Определяя срок перемирия, грамоты обусловливают его вза­имными обязательствами воздерживаться от мероприятий, могущих привести к возобновлению военных действий. Меновные грамоты по своей форме были соглашениями на обмен владения­ми между великими и удельными князьями. Именно такой харак­тер имеет последняя меновная грамота, заключенная ИваномIV и старицким князем Владимиром Андреевичем в период опричнины, в 1566 г.

Разновидностью договорных грамот были церковно-княжеские Договоры, среди которых выделяется договорная грамота Василия Дмитриевича с митрополитом Киприаном (1404 г.), регули­рующая взаимоотношения церкви с государственной властью в сфере суда, податей, патроната.

Особенность политического строя Новгорода обусловила воз­никновение специальных договоров Великого Новгорода с кня­зьями.

Сохранилось за XIII—XV вв. около 30 таких договоров. Пер­воначально эти договоры заключались почти исключительно с тверскими князьями. Первый договор с московскими князьями относится к 1471 г. Есть также договоры Новгорода с великими литовскими князьями. Древнейшие три договора Новгорода с князем Ярославом Ярославичем тверским относятся к 1264— 1270 гг. Последние договоры московских великих князей — Яжелбицкий 1456 г. и Коростенский 1471 г.— завершали историю нов­городской самостоятельности. Новгородско-тверские договоры со­хранились в подлинниках на пергамене, удостоверены печатями, московские договоры — в подлинниках и списках. Подобно другим договорным грамотам, соглашения Новгорода с князьями состав­лялись в двух экземплярах. Если новгородско-тверские договоры посвящены трем основным вопросам: степени участия князя в управлении землей и его правах, военной помощи, миру, то после­дующие грамоты стали больше отражать борьбу князей за уси­ление своей власти в Новгороде.

Среди внешнеполитических актов выделяются договоры с ино­странными государствами, которые заключались Новгородом, Псковом, Смоленском, великими московскими, тверскими, рязан­скими и другими князьями, и ханские ярлыки. Договоры Новго­рода и Пскова со Швецией, Ригой, Готландом, немецкими ганзей­скими городами во главе с Любеком сохранились в подлинниках на русском, латинском, немецком языках. Сохранились также проекты договоров, дипломатическая переписка. Договоры уста­навливали границы, определяли условия проезда и торговли, регулировали взаимные претензии и т. д. Таким был, например, Ореховецкий договор 1323 г. Новгорода со Швецией.

С образованием Российского государства заключение между­народных договоров становится прерогативой московских вели­ких князей (царей).

Ханские ярлыки, данные русским митрополитам в XIV—XV вв., сохранились только в русских переводах в сборниках, со­ставленных при митрополичьей кафедре в конце XV — начале XVI в. Самый ранний ярлык — ярлык Менгу-Темира 1267 г., самый поздний — ярлык Тюляка 1397 г. Митрополиты предоставля­ли эти копии для подтверждения иммунитетных привилегий церкви.

Среди актов государственного управления выделяются устав­ные наместничьи (кормленные), таможенные и земские грамоты. Система наместничьего управления, связанная с кормлением как способом содержания должностных лиц за счет местного населе­ния, продержалась в России до середины XVI в. В условиях складывания и развития единого государства великокняжеская власть постепенно ограничивала власть кормленников, вводя стро­гую регламентацию их привилегий. Специальные кормленные грамоты, определявшие доходы наместников и волостелей, выда­вались великими московскими князьями уже с середины XV в. Часто поводом для дачи кормленной грамоты служили челобит­ные местных жителей с просьбой защитить их права, что специ­ально отмечалось в грамотах. Грамоты фиксировали размеры «корма», судебных пошлин, штрафов и другие сборы в пользу должностных лиц.

Известный удар по системе кормлений нанесла выдача устав­ных таможенных грамот, начавшаяся с конца XV в. Сбор таможенных пошлин, входивший в компетенцию кормленщиков, передавался или особым должностным лицам — «верным» тамо­женникам, или «откупным» таможенникам. Первые все таможен­ные сборы сдавали в казну; вторые вносили заранее установлен­ную по откупу сумму («оклад»). В таможенных грамотах, выда­вавшихся на имя «верных» или «откупных», определялся размер таможенных пошлин с разных видов товаров и с разных катего­рий купцов. Грамоты выдавались вплоть до издания общерусского Торгового устава 1653 г.

Институт «откупных» и «верных» таможенников, так же как и институт городовых приказчиков, ведавших сбором прямых налогов, сосуществовал с системой кормлений. Прямая борьба с ней началась с 30-х годов XVI в., когда одна из самых ответ­ственных функций наместников — преследование «разбойников» и суд по «разбойным» делам — была передана губным старостам. Юридически это оформлялось в уставных губных грамотах. Поми­мо губных грамот, адресованных разным категориям населения определенного административного округа, имелись еще губные наказы, получаемые должностными лицами губного аппарата управления.

Появление первых уставных земских грамот (1551— 1552 гг.) также было связано с ликвидацией наместничьего управ­ления. Грамоты, адресованные тяглым слоям населения, регули­ровали организацию управления посадскими людьми, черными и дворцовыми крестьянами. Контроль за деятельностью земского самоуправления осуществлялся правительством. Земские грамоты делились на собственно уставные, посвященные главным образом сбору налогов с населения, и судные, которые определяли поря­док судопроизводства. Губные наказы и земские грамоты выдава­лись и в XVII в. К губным и земским уставным грамотам примы­кают крестоцеловальные записи губных и земских старост, закреп­лявшие их обязательства перед царем в добросовестном несении службы.


 

Г л а в а 7






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных