ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Соборное Уложение 1649 г.Развитие законодательства после Судебника 1550 г. нашло свое отражение в многочисленных указах, грамотах, постановлениях, уложениях, фиксировавшихся в специальных указных книгах, которые велись при центральных учреждениях. Отдельные из этих актов играли громадную роль. Так, заповедные лета (заповедь — запрещение), вводившиеся в интересах дворянства с 1581 г. и установившие вначале временное, а затем бессрочное запрещение крестьянского выхода в Юрьев день, и были важным шагом по пути окончательного закрепощения крестьян. В конце XVI в. была сделана попытка создать особый Судебник для русского черносошного Севера (Судебник 1589 г.). Около 1606—1607 гг. в одном из московских правительственных учреждений был создан так называемый Сводный Судебник. В его основу были положены Судебник 1550 г., указы о княжеских вотчинах, приговор о служилых холопах и ряд других законодательных памятников. Этот Сводный Судебник сохранился как проект нового кодекса. Крупнейшим законодательным памятником XVII в. явилось Соборное Уложение 1649 г., которое возникло под непосредственным влиянием и воздействием событий середины XVII в., прежде всего городских восстаний, развернувшихся в 1648—1649 гг. Земский Собор 16 июля 1648 г. рассмотрел челобитье служилых и торговых людей о составлении нового судебника — Уложенной книги. Для выработки Уложения была создана специальная комиссия (приказ), во главе которой стоял боярин князь Никита Иванович Одоевский «с товарыщи» — князем С. Прозоровским, окольничим Ф. Волконским, дьяками Г. Леонтьевым и Ф. Грибоедовым. 1 сентября 1648 г. новый Земский Собор начал слушать проект Уложения. Как полагают, Уложение было утверждено Земским Собором 29 января 1649 г. Оригинал Соборного Уложения представляет столбец длиной в 309 м из 969 отдельных составов. Этот уникальный документ позволяет судить о работе над его составлением. По лицевой стороне столбца написан несколькими писцами текст Соборного Уложения. На обороте — 315 подписей участников Собора. По склейкам лицевой стороны скрепа думного дьяка И. Гавренева. Скрепы думных дьяков Ф. Елизарьева и М. Волошенинова и дьяков Г. Леонтьева и Ф. Грибоедова сделаны на оборотной стороне по склейкам же. Специальные пометы на столбце указывают источники той или иной статьи. В рукописи имеются поправки, пропущенные при переписке места восстановлены. К Уложению приложена «Опись поправкам». В то же время в судебной практике этим столбцом не пользовались. С подлинного столбца была сделана рукописная книга-копия «слово в слово», с которой были отпечатаны экземпляры Соборного Уложения. Установить число отпечатанных книг пока не представляется возможным. В одном из документов приводится цифра — 1200 книг. Это колоссальный по тому времени тираж. В отличие от предшествовавших законодательных актов Соборное Уложение отличается не только большим объемом (25 глав, разделенных на 967 статей), но и большей целенаправленностью и сложной структурой. Краткое введение содержит изложение мотивов и истории составления Уложения. Главы построены не по отраслям права, а по рассматриваемому объекту правонарушения, со своеобразным тематическим их выделением специальными заголовками: «О богохульниках и церковных мятежниках» (гл. 1); «О государьской чести и как его государьское здоровье оберегать» (2); «О денежных мастерех, которые учнут делати воровские денги» (5); «О проезжих грамотах в иные государьства» (6); «О службе всяких ратных людей Московского государства» (7); «О мытах и о перевозах, и о мостах» (9); «О суде» (10); «О посадских людях» (19); «Суд о холопех» (20); «О разбойных и о татиных делех» (21); «О стрельцах» (23); «Указ о корчмах» (25). Такая схема построения глав позволяла их составителям придерживаться обычной для того времени последовательности изложения от возбуждения дела до исполнения судебного решения. Это вызывает серьезные затруднения при анализе Уложения как по отраслям, так и по объекту права. Так, хотя поместным землям посвящено 69 статей специальной 16-й главы, еще 106 статей с правовыми нормами, касающимися поместного землевладения, разбросаны по 15 другим главам. Из 159 статей с правовыми нормами относительно вотчин в специальной 17-й главе только 55 статей. Аналогичные моменты отмечаются и по другим объектам права. Соборное Уложение 1649 г. было завершающим этапом в процессе становления законодательства единого Российского государства. Этим определяется значение его как исторического источника в изучении сложных проблем социально-экономической и политической истории России XVII в. Доминирующим принципом Уложения было утверждение права как привилегии феодального класса. Отсюда курс на укрепление феодального, прежде всего дворянского, землевладения; определение правового статута крестьян и посадского населения, выразившегося в юридическом оформлении крепостного состояния первых и в сословности вторых в рамках крепостнических отношений. Уложение отразило переход от соеловно-представительной монархии к абсолютизму, роль религии и церкви в этом процессе. В Уложении были зафиксированы понятия государственного суверенитета, безопасности, подданства, военного долга, государственных политических преступлений; осуществлена разработка вопросов материального и процессуального права и судопроизводства. Пометы на списке-столбце Соборного Уложения в ряде случаев отмечают источник той или иной статьи. Анализ статей свидетельствует о творческой переработке использованных источников применительно к условиям России XVII в. Составители Уложения обращались к материалам Кормчих книг, Литовского статута, текущего законодательства, многочисленных челобитных дворян и посадских людей за первую половину XVII в., к материалам практического судопроизводства и многим другим источникам. Можно на примере главы «Суд о крестьянех», являющейся одной из центральных и юридически оформившей крепостное право в России, проследить, какие источники легли в ее основу. Начиная с введения в 1581 г. заповедных лет, с указа 1597 г. о пятилетнем сроке сыска беглых крестьян («урочные лета»), правительство неуклонно шло к юридическому оформлению крепостного права. Многочисленные коллективные челобитные дворян в первой половине XVII в. с требованием удлинения «урочных лет» нашли воплощение в законодательных актах, установивших в 1642 г. 10-летний срок розыска беглых крестьян и 15-летний сыск вывозных. Однако дворянство не было этим удовлетворено и добивалось бессрочного сыска, юридического прикрепления крестьян к земле и ее владельцу. Дворянские челобитные, а также материалы законодательства предшествующего времени были положены в основу Уложения. Кульминационной является статья 9 главы 11 «Суд о крестьянех», которая установила бессрочный сыск крестьян и прикрепила их к определенному месту: «А которые крестьяне и бобыли за кем записаны в переписных книгах прошлых... годов, и после тех переписных книг из-за тех людей, за кем они в переписных книгах записаны, збежали, или впредь учнут бегати: и тех беглых крестьян и бобылей, и их братью, и детей, и племянников, и внучат з женами и з детьми и со всеми животы, и с хлебом стоячим и с молоченым отдавать из бегов тем людям, из-за кого они выбежат по переписным книгам, без урочных лет, а впредь отнюд никому чюжих крестьян не принимать, и за собою не держать». Писцовые книги, составленные в 1646—1647 гг., стали теми документами, которые фиксировали прикрепление крестьян. Работа комиссии по составлению Уложения заключалась не только в подборке материалов для глав и статей кодекса. Положения их были предметом тщательного рассмотрения как в самой комиссии, так и непосредственно при дворе. Текст проекта Уложения слушался и обсуждался на Соборе в двух палатах. В одной заседали царь с Боярской думой и Освещенным собором, в другой, называвшейся «Ответной палатой», были выборные всяких чинов люди. Созданное в середине XVII в.. Соборное Уложение на протяжении длительного времени оставалось основным кодексом законов. Во второй половине XVII — начале XIX в. оно обросло большим числом дополнений, уточнений, изменений. Глава 6 АКТОВЫЕ МАТЕРИАЛЫ Название «акт» для документов юридического характера в России стало употребительным только с XVIII в. До этого все многообразие различных по содержанию и правовому значению документов называлось грамотами. Причем грамотами именовались и документы с определенной юридической формой и деловые или иные письма. Это требует особого внимания при отнесении отдельных грамот к числу актов. Классификация актов необходима как с точки зрения изучения развития правовой надстройки, так и с точки зрения изучения отдельных групп и конкретных актов, выяснения их формуляра и состава, их изменений в связи с конкретной исторической обстановкой. Сложность классификации актового материала определяется обилием его разновидностей (их известно не менее 150) и многосторонностью каждого акта, тесным переплетением в них аспектов экономической, социальной, политической истории. Наряду с делением актов на публично-правовые и частноправовые в настоящее время получила распространение классификация актов на основе выяснения места акта в общественной жизни и его значения для изучения различных сторон общественных отношений. В связи с этим выделяются акты, отражающие и характеризующие борьбу феодалов за землю; акты, свидетельствующие о борьбе феодалов за рабочие руки, ренту, за власть над непосредственным производителем; акты, фиксирующие систему внеэкономического принуждения непосредственных производителей; акты, характеризующие положение торгово-ремесленного населения; акты, отражающие политические отношения между княжествами и землями; акты государственного управления; акты феодального суда; внешнеполитические акты; акты церковного права. Такая классификация хотя и носит условный характер, но позволяет с наибольшей полнотой выяснить как всю совокупность актового материала, относящегося к определенному процессу, так и однотипные акты, получить необходимый, исходный материал для исторического исследования. Изучение актового материала наиболее продуктивно при сопоставлении формальных черт акта с его содержанием, выявлением обстоятельств появления акта и его связей с общественной жизнью. Акты в своем развитом виде имеют три основные части: протокол (начальный протокол), основной текст и конечный протокол. В протоколе выделяются религиозное посвящение (инвокация), имя и титул лица, от которого исходит документ (интитуляция), определение лиц, которым адресуется документ (инскрипция), приветствие (салютация). Основной текст включает преамбулу (с формулировкой высшей цели составления акта), формулу публичного объявления, изложение обстоятельств дела, распоряжение по существу дела, запрещение нарушать под угрозой божьей кары или штрафа распоряжение, удостоверение о скреплении документа подписью, печатью и пр. В конечный протокол входят указание места и времени выдачи документа и религиозная формула удовлетворения по поводу завершения. Подписи и печати примыкают непосредственно к конечному протоколу. Такой «развитой» по своим пунктам акт применительно к отдельным русским актам имел свои особенности и отклонения, которые зависели как от времени и обстоятельств совершения акта, так и от специфики каждой разновидности и даже отдельных экземпляров акта. Необходимость фиксирования в юридической форме экономических, социальных, политических взаимоотношений возникла с созданием государства. Но на раннем этапе развития феодализма, при господстве норм обычного права, потребность в письменном акте была незначительной. Изучение сохранившегося актового материала приводит к выводу, что первоначально доминирующее значение имели публично-правовые акты, главным образом фиксировавшие отношения между светской и церковной властями, жалованные грамоты на землю и другие объекты владения. Вопрос о существовании частных актов в Древней Руси долго ставился под сомнение. С. Н. Валк относил появление частных актов на Руси к середине XIV в. М. Н. Тихомиров был сторонником более раннего их возникновения. Исследования В. Л. Янина об актовых печатях Древней Руси убедительно показали, что найденные в Новгороде вислые свинцовые печати XII—XIII вв. являются остатками именно частных актов. В силу целого ряда причин многие акты, особенно XII— XVI вв., до нашего времени не дошли. От XII в. сохранилось всего 8 актов (только по Новгороду и Пскову), а от XIII в.— 15. Это обстоятельство затрудняет изучение частных актов Древней Руси. Значительно возрастает число актов с конца XIV в. Актовый материал с этого времени становится массовым, что позволяет вести его изучение комплексно. Практически все найденные акты Северо-Восточной Руси, Новгорода, Пскова, Рязани опубликованы. Их около 2250. К древнейшим русским актам относятся первые международные договоры Руси с Византией: 911, 944 и 971 гг. Текст договоров известен по Повести временных лет. В летописи имеются указания и на договорные статьи 907 г., однако большинство исследователей не считают их реальными. Судить о том, каким путем попали договоры в летопись, трудно. Возможно, что это были переводные копии. По крайней мере, анализ договоров позволяет сделать вывод о зависимости текста договора 911 г. от греческого оригинала. Все три договора были заключены после военных столкновений, в первом случае успешном для Руси, в двух других — неудачных. Это отразилось в содержании статей. В частности, договор 911 г. устанавливал порядок выкупа пленных, наказания за уголовные преступления, совершенные греческими и русскими купцами в Византии, порядок судопроизводства. Договор 944 г. подтверждал несколько измененные нормы уголовного и процессуального права договора 911 г., но в то же время устанавливал некоторые ограничения для русских купцов, вводил систему княжеских грамот для русских послов и купцов. Договоры 944 и 971 гг. устанавливали определенные обязательства Руси не претендовать и не нападать на владения Византии. К наиболее ранним русским актам относятся церковные уставы. Устав князя Владимира Святославича — древнейший акт, определяющий правовое положение церкви. Считают, что из шести его сохранившихся позднейших редакций первые две сложились в конце XII — начале XIII в. Причем в основе устава была уставная грамота князя Владимира (конец X — начало XI в.), представлявшая по форме внешнеполитический акт. Это своеобразный договор Владимира с женой Анной, сестрой византийского императора. Устав князя Ярослава Владимировича сохранился в переработках XIV—XV вв. Многочисленные списки делятся на две редакции. Из них Краткая, как полагают, ближе к первоначальному тексту и отражает правовые нормы XI—XII вв. Устав Ярослава, подобно уставу Владимира, имел предшественником уставную грамоту — договор князя с первым русским митрополитом Илларионом. На это есть указание в начале устава: «Се яз, князь великий Ярослав, сын Володимерь, по данью отца своего сгадал есмь с митрополитом Ларионом». В XII в. возникают местные церковные уставы. К ним относятся новгородский устав Святослава Ольговича 1137 г. и смоленский устав Ростислава Мстиславича 1136 г. (ранее, по позднейшей приписке, его датировали 1150 годом). Устав Святослава Ольговича представляет акт, регулировавший доход новгородского владыки и дававший ему известную независимость от княжеской власти. В уставе имеются сведения по организации управления в землях Новгорода, структуре раннефеодального государственного аппарата, системе эксплуатации населения. Церковные уставы Ярослава, Святослава, как и другие акты этого времени, не имеют развитой протокольной части, в них распорядительное начало превалирует. Они ближе по своему характеру к законодательным актам. Более выражено договорное начало в Смоленской грамоте. Новгородскому князю Всеволоду Мстиславичу принадлежат два устава. Один из них определял состав торговых пошлин, сбор которых передавался епископской кафедре и церкви св. Ивана, а также устанавливал объем епископской юрисдикции и перечень групп населения, подведомственного церковному суду. Второй устав, известный как грамота князя Всеволода Мстиславича церкви Ивана Предтечи на Опоках в Новгороде, был составлен в 1137 г. Он утверждал юридический статут сложившегося при церкви купеческого общества — «Иванского ста». И хотя в подлинниках уставы не сохранились и вопрос о времени их составления окончательно не решен (А. А. Зимин относит их к XIV в., В. Л. Янин первый устав относит к 1219—1221 гг., а второй — к концу XIII в.), большинство исследователей видят в них отражение правовых норм XII в. Уставы отличает акцентирование внимания не на получении доходов от эксплуатации земельных владений, а на торговых пошлинах. Другая группа актов — жалованные грамоты; они сохранились начиная с XII в. и получают свое развитие в XIV — XVII вв., когда появляются их многочисленные разновидности. Суть жалованных грамот заключается в распоряжении княжеской (а позже — царской) власти о пожалованиях (отсюда их название) земель, крестьян, угодий, податных и судебных льгот светским и духовным феодалам. Дошедшие от XII в. четыре жалованные грамоты монастырям говорят в основном о пожаловании земель, хотя в одной грамоте упоминаются в качестве объектов пожалования люди и кони, в другой — смерды, в третьей — серебряное блюдо. Две грамоты жалуют также освобождение от пошлин. Среди этих грамот находится древнейший русский акт, сохранившийся в подлиннике на пергамене, со следами прикрепления печати,— жалованная грамота Мстислава Владимировича Новгородскому Юрьеву монастырю (около ИЗО г.). Многие акты XII—XIII вв. дошли до нас в позднейших списках. Составление списков или копий более ранних документов в XVI—XVII вв. было обычным делом. Такие списки-копии возникали чаще всего при спорах, судебных разбирательствах, когда тяжущиеся стороны предъявляли судьям различного рода акты, подтверждающие их правоту. Особая система записи таких документов, когда писец оговаривал, что он составлен «слово в слово», как бы подтверждала соответствие копии подлиннику. Нотариальность таких списков очень высокая, что хорошо показано Л. М. Марасиновой, обнаружившей 30 таких копий в столбцах Поместного приказа по Пскову. С XII в. связаны два акта, известных под названием данная (дарственная), или купчая, и духовная (завещание) Антония Римлянина. Грамоты известны в списках 1573г. Копии с купчей и духовной Антония Римлянина входят в состав дела, связанного с тяжбой властей новгородского Антониева монастыря с посадскими людьми из-за пашни и луга. Подлинность и датировка этих грамот вызвали большие споры. Так, С. Н. Валк считал грамоты фальсификацией. М. Н. Тихомиров противоречия текста (например, счет на рубли) объяснял его поновлением при переписке с подлинника. Последние исследования грамот В. Л. Яниным привели к выводу, что духовная Антония Римлянина могла возникнуть до 1131 г., чему не противоречит время деятельности самого Антония, а также характер и содержание грамоты. Что касается купчей Антония, то В. Л. Янин (на основе упоминания в грамоте рублей, что говорит в пользу составления грамоты не ранее конца XIII в., упоминания термина «посадничьи дети», который в других источниках встречается только с XIV в.) считает возможным отнести ее составление между концом XIII и серединой XIV в. К числу древнейших актов относится и вкладная (данная) Варлаама Хутынского новгородскому Спасо-Хутынскому монастырю. Грамота написана на пергамене и по палеографическим особенностям относится к XII—XIII вв., хотя некоторые исследователи считают ее более поздней (XIV—XV вв.). Датируют грамоту или 1192 годом, под которым в летописи имеется запись о построении Варлаамом церкви на Хутыни, или 1211 годом (год смерти Варлаама). К древнейшим подлинным пергаменным актам относится духовная новгородца Климента, составленная не позднее 1270 г., и псковская рядная (договорная) Тешаты и Якима. Начиная с XIII в. встречаются акты, написанные на бересте, среди них духовная, данная о возврате серебра. Таким образом, можно отметить, что древнейшие дошедшие до нас акты возникли в основном в сфере внешнеполитических и социально-политических отношений. Акты социально-экономических отношений только зарождаются. Усложнение структуры социально-экономических и политических отношений средневековой России обусловило появление новых разновидностей актов, охватывающих практически все стороны жизни. Усилилась многозначность, многоаспектность информации каждого отдельного акта. Отсюда затруднения в отнесении конкретно взятой грамоты к какой-то четко определенной группе или разновидности. Так, в сфере социально-экономических отношений с XII в. входит в обиход данная грамота, означавшая передачу (отдачу) недвижимого имущества (деревень, земель, промысловых угодий и т. д.) духовному учреждению (монастырю, митрополичьей кафедре) или частному лицу. Выдаваемая монастырю или митрополиту такого рода грамота по сути дела являлась вкладной, как ее часто и называют. Эти акты обычно имеют запись о передаче имущества на «помин души». Провести четкую грань между данной и вкладной грамотами не всегда удается. С запрещением земельных вкладов в монастырь церковными соборами 1580 и 1584 гг. данные грамоты этого типа исчезают. Значительное число актов публично-правового происхождения, известных под именем жалованных грамот, также очень разнотипно. Есть жалованные (вотчинные) акты о предоставлении земли и крестьян в вотчину и устанавливающие права их владельцев. Жалованная вотчинная льготная одновременно определяла податные или судебные льготы. Жалованные тарханные грамоты оформляли бессрочное освобождение (по-татарски «тархан») феодальных владений от государственных налогов и повинностей. Жалованная несудим а я освобождала феодальные владения от княжеского (царского) суда и предоставляла им частичное право вотчинного суда. Жалованные грамоты выдавались на освобождение от торговых или проезжих пошлин (мытная), на право беспошлинного провоза товаров (проезжая). Жалованные грамоты выдавались населению городов и черных волостей. Исследователи часто встречаются с комбинированными грамотами в виде тарханно-не-судимой, тарханн-несудимой и льготной, льготной-несудимой. К числу жалованных грамот относятся кормленные, связанные с местным управлением, таможенные, определявшие порядок местного таможенного управления, предметы обложения, виды и размеры пошлин и т. д. Характер жалованных грамот имели акты, выдававшиеся митрополитами, архиепископами и епископами. Построенные по типу общегосударственных жалованных грамот, митрополичьи грамоты регулируют и регламентируют порядок отношений между феодалом и зависимым крестьянином, состав ренты. Митрополит выступает в этих грамотах не только как глава церкви, но и как глава сложной феодально-хозяйственной организации, имевшей светских вассалов. Такой тип грамоты имела уставная грамота митрополита Киприана Владимирскому Царевоконстантиновскому монастырю 1391 г. В целом жалованные грамоты, действовавшие в сфере социально-экономических отношений, позволяют проследить закрепление перехода в собственность феодалов недвижимого имущества, иммунитет феодального землевладения, права феодалов на организацию промыслов, ведение торговли, сбор таможенных пошлин. Широкое распространение имели грамоты, оформлявшие различные частные сделки на недвижимое имущество, прежде всего На землю: данные, купчие, меновные. Формуляр этих грамот содержит указания на участников, объект и характер сделки. Указываются границы отчуждаемой земли либо с подробным перечислением межей, либо глухой формулой «куда ходила соха, плуг, топор и коса»; свидетели (послухи) сделки; писец грамоты; наличие печати. Запись даты составления этих грамот, как и других частных актов, становится обязательной только с конца XV в. По структуре и содержанию купчие грамоты близки к данным, но так как они оформляли куплю-продажу, то включали сумму, выплачиваемую покупателем продавцу, обязательства продавца «очищать» землю, т. е. отклонять претензии на нее со стороны третьих лиц. Формула «а купил ту землю себе и детем своим, впрок, без выкупа» защищала покупателя от претензий родственников продавца на выкуп земли. В данных грамотах этому соответствовала передача земли «в веки». Близки по типу к данным и купчим меновные (меновые) грамоты, оформлявшие обмен землями между их владельцами. Грамоты эти появились в Пскове в XIV в., а в общий обиход вошли в XV в. К поземельным актам относятся закладные, деловые, полюбовные разъезжие грамоты. Особый вид имели закладные грамоты, оформлявшие заем денег под залог имущества, в том числе и земли. В условиях развития феодальной собственности на землю закладные акты способствовали концентрации земли в руках крупных светских и духовных феодалов, а также были способом закрепощения крестьян. Деловые (дельные) грамоты фиксировали раздел земли между наследниками. По характеру они близки к духовным грамотам и могли составляться на основе последних. В то же время известны деловые (раздельные) грамоты, которые фиксировали раздел имущества между совладельцами, не являвшимися наследниками этого имущества. Такие грамоты не связаны с духовными, они ближе к актам межевания земли (отводным, разводным, разъезжим и др.), что иногда затрудняет отнесение той или иной грамоты к определенному виду. Полюбовные разъезжие (разводные) грамоты были Документами размежевания («разъезда», «развода») соседних или спорных частных владений на основе мирного соглашения, без суда. Все эти акты утвердились с середины XVI в., хотя разновидности деловых (раздельных) и полюбовных разъезжих грамот были в Новгороде и Пскове в XIV в. С образованием единого Российского государства возникают новые разновидности земельных актов. Оброчные грамоты (XVI—XVII вв.) оформляли отдачу в аренду (оброчное пользование) земель. Они могли выдаваться земельными собственниками на земли, входившие в состав их владений и в силу каких-то причин не использовавшиеся. В то же время оброчные грамоты могли выдаваться и правительством на пустые земли, рыбные ловли, бортные леса. Следует отличать оброчные арендные акты от других, тоже правительственных оброчных грамот, которые оформляли замену всех государственных податей и повинностей с феодального владения единой, определенной суммой оброка (XV—XVI вв.). Группу актов, оформлявших сделки на отчуждение земель, составляют отступные, посильные, отданные грамоты. В основе их названий понятия «отступиться»— уступить, «посилье» — тягловый участок, владение, «отдача» — отдавать. Эти грамоты в XVI — начале XVII в. составлялись в основном среди черносошных крестьян. Сделки представляли практически продажу земельного участка другому черносошному крестьянину или феодалу и близки к купчим грамотам. В XVII в. встречаются кортомные записи («кортома» — аренда, наем земли, плата за наем), близкие к оброчным грамотам. Они оформляли сдачу на срок за плату не только земли, но и мельниц, других объектов, расширяя тем самым круг арендных сделок. Тесно с развитием феодальных отношений связаны акты, фиксировавшие ту или иную степень зависимости населения от феодалов. Одной из форм зависимости было холопство. Документы^ оформлявшие поступление людей в полные холопы («в полницу»), известны с XV в. под названием полных грамот. Они в основном дошли до нас в составе новгородских записных книг старых крепостей конца XVI в. Для закрепления полного холопства сделки такого рода могли быть совершены с доклада наместнику,, что отмечалось специальными докладными грамотами. Изживание полного, докладного холопства привело к появлению с начала XVI в. новой разновидности актов, посредством которых осуществлялся переход в холопы,— служилой кабалы. Зависимость по служилой кабале была связана с заемной операцией, когда заимщик в счет уплаты долга должен был у заимодавца во дворе «служити по вся дни и всякое дело делати». И хотя по служилым кабалам кабальные люди предстают как лица, имеющие право погашения долга и выхода из кабалы, практически такая возможность реализовывалась редко. Не случайно в этих кабалах отмечались физические приметы кабального человека (рост, цвет волос, глаз), необходимые для разыска в случае его бегства, а также его юридический статус до заключения сделки, например: «Преже сего нигде не служивал, сказался вольной человек». Определенная схожесть была у служилой кабалы с другими актами, носившими кабальный характер: с закладной и заемной грамотами. Если заклад (залог) самой земли под определенную денежную сумму ставил закладчика в зависимое положение, то заемная кабала, не обусловленная закладом земли и требовавшая от заимщика уплаты «займа» в срок, а при просрочке —процентами («ростом»), могла привести к закабалению чело- С середины XVI в. сохранились порядные грамоты — договоры на поступление в крестьяне к феодалу. Обе стороны брали на себя обязательства: порядчик — освоить надел и после этого нести повинности в пользу землевладельца, а феодал давал крестьянину «льготу» на срок по оброку и барщине и «подмогу» натурой, скотом, деньгами. С 20-х годов XVII в. появляются ссудные грамоты, постепенно заменившие порядные. Суть их заключалась в получении вступающим в крестьяне денежной ссуды, в обязательстве «жить... безвыходно» и безотлагательно платить оброк, нести тягло, работать на владельца. Тенденция внедрения барщины и крепостного состояния выражена в ссудных грамотах более отчетливо, чем в порядных. Они больше приближаются к служилым кабалам, что может рассматриваться как ликвидация различий в правовом положении крепостных крестьян и холопов. В XVII в. получили распространение жилые — записи, определявшие отношения господина и «жильца», нанимавшегося на службу за определенное вознаграждение. В условиях крепостнического государства феодалы пользовались правом отчуждения крестьян, которое оформлялось в поступных, купчих, отступных записях. Поступные записи появились в конце XVI в., а наибольшее распространение получили во второй половине XVII в. Запись фиксировала передачу крестьянских семей или отдельных лиц за долг. Часто «уступка» крестьян означала отказ прежнего владельца от беглого крестьянина, осевшего на земле другого феодала. Продажа крестьян без земли в собственность другому феодалу оформлялась купчей записью. Грамоты этого типа появляются с середины XVII в. Иной характер носили отпускные (вольные) грамоты (XVII в.), которыми оформлялось освобождение от личной крепостной зависимости холопов, кабальных людей и крестьян. На практике отпускная грамота часто означала перераспределение рабочих рук между различными категориями феодалов. С утерей значения данных грамот как актов вклада в XVII в. получают распространение данные (дарственные) записи, по которым производилась передача зависимых людей между владельцами. Своеобразными были рядно-сговорные грамоты — брачные сделки. Возникнув в среде феодалов и определяя приданое, куда входили наряду с имуществом, скотом и зависимые люди без земли, эти акты в XVII в. проникли и в среду зажиточных крестьян. Для XVII в. отмечаются складные записи — договоры хозяйственного предпринимательства. Стороны договаривались о долях капитала или имущества, вкладываемого в дело. Как средство прикрепления крестьянина к несению тех или иных обязательств по отношению к государству, к феодалам использовались поручные записи (грамоты). Такие записи практиковались при поступлении в черносошные крестьяне, при подряжении пришлых людей в крестьяне у феодала (вместо порядных грамот). Особенностью этих сделок было участие трех сторон: человека, ставшего объектом поруки; волостных властей или феодала; поручителей, бравших на себя материальную ответственность за выполнение поряжавшимся условий поряда. Аналогичны поручные записи при вступлении в посадскую общину. В целом отмеченные публично-правовые и частные акты регулировали очень широкий круг вопросов: производство и распределение ренты; закрепощение крестьян; перераспределение и обмен земельных фондов, движимого имущества, крестьян, холопов, денег; аренду земли; предпринимательство и др. Политические взаимоотношения между княжествами и землями в XIII—XVI вв. получили отражение в духовных грамотах великих и удельных князей, договорных (докончальных) грамотах между великими князьями и великих князей с удельными, в договорах Великого Новгорода с князьями. Обычные частные акты завещания — духовные грамоты— распоряжения на землю, движимое имущество, людей, долги и т. д. в княжеских грамотах получили политическое содержание, отражающее сложные процессы развития государственных отношений. Самые ранние образцы княжеских завещаний — два «рукописания» владимиро-волынского князя Владимира Васильевича дошли в записи Ипатьевской летописи под 1287 г. В настоящее время известно около 30 княжеских духовных грамот за XIV—XVI вв. Древнейшая духовная грамота князей Северо-Восточной Руси принадлежит Ивану Калите. Она сохранилась в двух списках, в подлинниках на пергамене. Обычно датируют их 1339 годом. Придавая большое значение духовным грамотам, их тщательно оберегали. Этим объясняется, что до нас дошли грамоты Семена Гордого, Ивана Ивановича, Дмитрия Донского, Василия Дмитриевича, Василия Темного, Ивана III и Ивана Грозного в подлинниках или списках. Не сохранилась грамота Василия III, хотя летописи о ней упоминают. Духовные московских князей выдержаны в одном стиле, за исключением грамоты Ивана Грозного, носящей черты полемического сочинения. Грамоты начинались с традиционного богословия («Во имя отца и сына и святаго духа»), с обстоятельств ее составления. Основная, завещательная, часть посвящена распределению территории, имущества, установлению служебных и финансовых прерогатив наследников, вассально-сюзеренных отношений между ними. В конце грамоты традиционно отмечались свидетели (послухи), писец, определялось наказание за нарушение завещания («А кто грамоту порушит, судит ему бог»). Удостоверялась грамота печатью. Хорошая сохранность московских великокняжеских и других княжеских грамот дает возможность проследить по ним рост и усиление Московского княжества и возникновение Российского государства. Уравнительный раздел владений между наследниками в духовной Ивана Калиты сменяется тенденцией усиления экономической мощи старшего наследника уже в грамотах XIV в., например, в духовной Дмитрия Донского. Резко увеличиваются владения старшего наследника, а следовательно и политическая власть, в духовных Василия Дмитриевича (1406, 1417, 1423 гг.), Василия Темного (1461/1462 гг.). Иван III уже благословляет «сына своего старейшаго Василья своею отчиною великими княжествы» (1503/1504 гг.). В княжеских духовных грамотах много материалов по истории хозяйства, торговли, таможенной политики, положению зависимого населения, нормам права. По ряду духовных грамот остаются спорные вопросы, связанные с датировкой их, установлением соотношений между списками-редакциями, соответствия копий оригиналу. Межкняжеские договорные (докончательные) грамоты составляют важную группу актов, раскрывающих взаимоотношения между великими князьями; великими и удельными. Ранний из сохранившихся межкняжеских договоров был заключен в середине XIV в. московским великим князем Семеном Гордым с братьями — удельными князьями Иваном и Андреем. Последнее докончание составлено между Василием III и дмитровским князем Юрием Ивановичем в 1531г. Договорные грамоты составлялись в двух экземплярах — «противнях». После требования целовать крест в знак верности соглашению договаривающиеся стороны определяли, кто из них «брат старейший», а кто «брат молодший», чем обусловливался вассально-сюзеренный характер договора. Договорные грамоты фиксировали союзные обязательства князей «быти ны заодин до живота», «всести на конь» в случае военной необходимости, соглашения по вопросам владения территориями, статуса различных категорий населения, права отъезда бояр и вольных слуг, порядка взимания пошлин и выплаты «выхода» — ордынской дани. Значительное число договорных грамот было составлено во второй четверти XV в., когда в условиях феодальной войны проблемы военных и политических союзов были очень острыми. К договорным грамотам близко примыкают перемирные и меновные межкняжеские грамоты. Перемирные грамоты — договоры между воюющими сторонами об установлении перемирия. В них, как правило, нет фиксации вассально-сюзеренных отношений. Определяя срок перемирия, грамоты обусловливают его взаимными обязательствами воздерживаться от мероприятий, могущих привести к возобновлению военных действий. Меновные грамоты по своей форме были соглашениями на обмен владениями между великими и удельными князьями. Именно такой характер имеет последняя меновная грамота, заключенная ИваномIV и старицким князем Владимиром Андреевичем в период опричнины, в 1566 г. Разновидностью договорных грамот были церковно-княжеские Договоры, среди которых выделяется договорная грамота Василия Дмитриевича с митрополитом Киприаном (1404 г.), регулирующая взаимоотношения церкви с государственной властью в сфере суда, податей, патроната. Особенность политического строя Новгорода обусловила возникновение специальных договоров Великого Новгорода с князьями. Сохранилось за XIII—XV вв. около 30 таких договоров. Первоначально эти договоры заключались почти исключительно с тверскими князьями. Первый договор с московскими князьями относится к 1471 г. Есть также договоры Новгорода с великими литовскими князьями. Древнейшие три договора Новгорода с князем Ярославом Ярославичем тверским относятся к 1264— 1270 гг. Последние договоры московских великих князей — Яжелбицкий 1456 г. и Коростенский 1471 г.— завершали историю новгородской самостоятельности. Новгородско-тверские договоры сохранились в подлинниках на пергамене, удостоверены печатями, московские договоры — в подлинниках и списках. Подобно другим договорным грамотам, соглашения Новгорода с князьями составлялись в двух экземплярах. Если новгородско-тверские договоры посвящены трем основным вопросам: степени участия князя в управлении землей и его правах, военной помощи, миру, то последующие грамоты стали больше отражать борьбу князей за усиление своей власти в Новгороде. Среди внешнеполитических актов выделяются договоры с иностранными государствами, которые заключались Новгородом, Псковом, Смоленском, великими московскими, тверскими, рязанскими и другими князьями, и ханские ярлыки. Договоры Новгорода и Пскова со Швецией, Ригой, Готландом, немецкими ганзейскими городами во главе с Любеком сохранились в подлинниках на русском, латинском, немецком языках. Сохранились также проекты договоров, дипломатическая переписка. Договоры устанавливали границы, определяли условия проезда и торговли, регулировали взаимные претензии и т. д. Таким был, например, Ореховецкий договор 1323 г. Новгорода со Швецией. С образованием Российского государства заключение международных договоров становится прерогативой московских великих князей (царей). Ханские ярлыки, данные русским митрополитам в XIV—XV вв., сохранились только в русских переводах в сборниках, составленных при митрополичьей кафедре в конце XV — начале XVI в. Самый ранний ярлык — ярлык Менгу-Темира 1267 г., самый поздний — ярлык Тюляка 1397 г. Митрополиты предоставляли эти копии для подтверждения иммунитетных привилегий церкви. Среди актов государственного управления выделяются уставные наместничьи (кормленные), таможенные и земские грамоты. Система наместничьего управления, связанная с кормлением как способом содержания должностных лиц за счет местного населения, продержалась в России до середины XVI в. В условиях складывания и развития единого государства великокняжеская власть постепенно ограничивала власть кормленников, вводя строгую регламентацию их привилегий. Специальные кормленные грамоты, определявшие доходы наместников и волостелей, выдавались великими московскими князьями уже с середины XV в. Часто поводом для дачи кормленной грамоты служили челобитные местных жителей с просьбой защитить их права, что специально отмечалось в грамотах. Грамоты фиксировали размеры «корма», судебных пошлин, штрафов и другие сборы в пользу должностных лиц. Известный удар по системе кормлений нанесла выдача уставных таможенных грамот, начавшаяся с конца XV в. Сбор таможенных пошлин, входивший в компетенцию кормленщиков, передавался или особым должностным лицам — «верным» таможенникам, или «откупным» таможенникам. Первые все таможенные сборы сдавали в казну; вторые вносили заранее установленную по откупу сумму («оклад»). В таможенных грамотах, выдававшихся на имя «верных» или «откупных», определялся размер таможенных пошлин с разных видов товаров и с разных категорий купцов. Грамоты выдавались вплоть до издания общерусского Торгового устава 1653 г. Институт «откупных» и «верных» таможенников, так же как и институт городовых приказчиков, ведавших сбором прямых налогов, сосуществовал с системой кормлений. Прямая борьба с ней началась с 30-х годов XVI в., когда одна из самых ответственных функций наместников — преследование «разбойников» и суд по «разбойным» делам — была передана губным старостам. Юридически это оформлялось в уставных губных грамотах. Помимо губных грамот, адресованных разным категориям населения определенного административного округа, имелись еще губные наказы, получаемые должностными лицами губного аппарата управления. Появление первых уставных земских грамот (1551— 1552 гг.) также было связано с ликвидацией наместничьего управления. Грамоты, адресованные тяглым слоям населения, регулировали организацию управления посадскими людьми, черными и дворцовыми крестьянами. Контроль за деятельностью земского самоуправления осуществлялся правительством. Земские грамоты делились на собственно уставные, посвященные главным образом сбору налогов с населения, и судные, которые определяли порядок судопроизводства. Губные наказы и земские грамоты выдавались и в XVII в. К губным и земским уставным грамотам примыкают крестоцеловальные записи губных и земских старост, закреплявшие их обязательства перед царем в добросовестном несении службы.
Г л а в а 7 Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|